23 января на московских улицах популярно было вспоминать события 2011-2012 годов и отмечать отличия. Навскидку главные из них в том, что все мы стали старше, а протест, кажется, слегка помолодел
Вечер 23-го января. Неподалеку от изолятора «Матросская тишина» стоит мужчина, на вид лет сорока, напряженно вглядывается в происходящее на другом конце улицы. Мимо него пробегают молодые парни и девушки. Кто-то из них скрывается во дворах, кто-то останавливается поблизости, залезает на сугробы. Наконец появляются сотрудники Россгвардии и задерживают несколько человек. После небольшой возни и шума, уцелевшие снова замирают в ожидании.
«За что я вышел? Сложно так в двух словах объяснить,— рассказывает мне мужчина, когда росгвардейцы уходят и люди возвращаются из дворов. — Я и в 11-12-х годах ходил. Не хочется так жить, при диктатуре. Но только тогда было иначе, организованнее. И люди были другие. Тогда, на протестах, я казался себе чуть ли не самым молодым. А с 17-го года вижу, что приходит новое поколение».
***
Акция в поддержку Алексея Навального должна была начаться в два часа дня. Но уже в полдень на Пушкинской площади стали появляться люди с плакатами. А ближе к двум площадь переполнилась и попасть на неё стало не так-то просто. Люди начали собираться на Тверской, подходили со стороны станции «Маяковская». В два около здания «Известий» еще было вполне свободно. Один из участников акции даже расположился с этюдником, видимо, приготовившись зарисовывать происходящее. Мимо, не обращая ни на кого внимания, прошли несколько человек в шарфах с символикой партии «За правду».
Несмотря на обещанные толпы несовершеннолетних, возрастной состав собравшихся был пёстрым. Студентов действительно пришло много, но на Тверской они не составляли подавляющее большинство. Люди среднего возраста, пенсионеры также вышли на улицу. Кто-то из них вместе с молодежью приветственно махал и аплодировал сигнялящим машинам. Но подойти ближе к дороге им не давали сотрудники Росгвардии.
Поначалу казалось, что силовики выбрали тактику наблюдения, в то время как на площади к тому моменту уже начались задержания. Но около 15 часов их тактика изменилась: из толпы прибывающих стали выхватывать людей и уводить в автозак. За одного из задержанных попыталась вступиться женщина, которая проходила мимо. «Что вы делаете? За что его уводите?» — кричала она в спины росгвардейцам, пыталась схватить за руку одного из них на несколько голов выше себя. Но ответа не получила.
Сравнения с событиями на Болотной часто возникают в разговорах . «Почти как в 12-м году, а может и больше, — рассказывает девушка, которая только что убегала от полицейских. — Я тогда не на всё ходила...». Она не успевает дорассказать свою историю, рядом росгвардеец кричит: «Заходи им в тыл!» И снова начинаются задержания. А я проталкиваюсь к подземному переходу, чтобы попасть на другую сторону Тверской.
Народу собралось уже так много, что идти приходится впритирку. Обычно на протестных акциях я встречаю много знакомых, а тут ни одного знакомого лица. На улицы вышла непривычная для политических мероприятий публика. Рядом то и дело слышны разговоры про «ёршик» или «дворец». На другой стороне улицы протестующие ведут себя активнее, несмотря на образовавшуюся давку. Люди медленно движутся двумя потоками, гуськом друг за другом. Периодически начинают скандировать «Отпускай!» или «Уходи!». Я понимаю, что никто из тех, кто идёт рядом со мной, не знает точно, куда он идёт. Многие хотят попасть на площадь, но слышали, что там жестко задерживают, и поэтому просто движутся вперёд или неожиданно останавливаются на месте. Все смотрят в экраны телефонов, пытаясь узнать, что происходит. Связь глушат. Но даже если бы интернет работал, координировать потоки протестующих, кажется, никто не собирался.
По толпе проходит слух, что часть людей движется в сторону Манежной площади. В этот момент полицейские начинают сдавливать колонну еще плотнее, сообщая, что акция незаконна. Такой давки на несанкционированом мероприятии, кажется, действительно не было лет десять.
На перекрестке у магазина «Армения» тоже толпа. Часть не успевает перейти улицу, потому что люди впереди уже плотно сжаты и продвигаются очень медленно. Протестующие занимают половину пешеходного перехода. Полицейские нервничают, пытаются руками подталкивать людей вперед. Один из них говорит мне: «Ты что, забыла куда идешь? Определись! Вы мешаете проезду машин».
Но стихийно возникшее перекрытие проезжей части не может сдвинуться с места. Нам слышно, как кто-то с другой стороны улицы громко в одиночку скандирует лозунг «Мир хижинам - война дворцам». К этому времени, по данным МВД, в Москве на акции протеста собралось 4 тысячи человек, а по данным агенства Reuters — не менее 40 тысяч. По ощущениям, истина где-то посередине.
Обстановка разряжается по мере приближения к Манежной площади, куда изначально организаторы планировали повести шествие. Ближе к зданию Центрального Телеграфа уже почти как в обычные выходные дни, даже встречаются мамочки с колясками и детьми. ОМОН около входа на станцию «Охотный ряд» к протестующим относится безучастно: разрешает выйти с Тверской, но зайти обратно уже не позволяет. А телеграм-каналы сообщают о столкновениях протестующих с ОМОНом на Пушкинской площади. Толпа начинает шептаться, что там кому-то разбили голову и не жалеют даже журналистов.
Те, кого вытеснили с Пушкинской и Тверской, привычно для Московского протеста, разбредаются небольшими группами по центру города. «Куда пойдем? Где сейчас что-то происходит?» — слышу я от проходящих мимо людей. Созданная силовиками давка и отсутствие координации — две главных черты вчерашнего протеста.
Дворами я наконец-то дохожу до Цветного бульвара. Тут, судя по разговорам и телеграм-каналам, собралась большая часть людей. Порожки перед в ходом в цирк Никулина оказываются полностью заняты протестующими. Они зажигают фонарики и скандируют ставший популярным лозунг-мем «аквадискотека». Через несколько минут в их сторону выдвигаются ряды ОМОНа. Начинаются задержания.
Люди на бульваре кричат «Позор», кидаются снежками в ОМОНовцев. В это время убегающих от цирка бьют дубинками, догоняют на входе в метро и в подворотнях. А над опустевшим входом в цирк бежит, светясь, надпись: «Праздник продолжается. Сегодня с вами дрессированные животные: собаки, кошки, лошади».
В какой-то момент силовики начинают перекрывать бульвар со стороны цирка и станции метро «Трубная». И тогда часть протестующих, минуя заграждения, выливается с бульвара на проезжую часть. Машины тормозят, некоторые из них дают затяжной гудок. Силовиков, которые пытаются прогнать людей с дороги, снова закидывают снежками. Но длится этот праздник непослушания недолго. Новые отряды задерживают и тех, кто остался на бульваре, и тех, кто оказался на дороге.
Около ста человек блокируют на небольшом пятачке внутри бульвара. «Сейчас, наверно, подождут и будут вязать», — уже буднично между собой переговариваются оставшиеся в оцеплении. Но к всеобщему удивлению, почти никого не вяжут и через некоторое время отпускают. Это немного нарушает логику происходящего. Люди снова пытаются самостоятельно решить, куда им повести свой протест. И, кажется, к концу дня радость «стихийного» протеста без лидеров спадает.
Оставшиеся вне оцепления разбиваются на небольшие группы. Кто-то предлагает двигаться в сторону СИЗО «Матросская тишина», где сейчас сидит арестованный Алексей Навальный.
До изолятора доходят только самые стойкие, в основном студенты и пресса. Согласно расхожему мнению, освобождать Навального и устраивать «взятие Бастилии» отправились «профессиональные активисты». Но по словам ребят у СИЗО, для многих из них этот протест стал первым. Они бегали от каждого движения полицейских и даже не всегда знали, в какой стороне находится сам изолятор. А вот первые задержания у СИЗО были вполне профессиональными, с применением дубинок и физической силы. Правда, ближе к концу, когда запас активистов уже почти иссяк, задерживать стали спокойнее.
***
Прошедшие акции протеста показали, что оппозиция действительно может воздействовать на болезненные точки в обществе, которые способны вызвать массовую уличную мобилизацию. Особенно хорошо это иллюстрируют события в регионах, где в процентном соотношении на улицы вышло больше людей, чем в Москве. А в Ижевске, кстати, протестное шествие возглавляла колонна социалистической организации.
Это сильно отличает сегодняшний протест от происходившего в 11-12-м годах, когда основные силы были сконцентрированы на площадях Москвы. Неравенство, падение доходов и уровня социальной защищенности вызывает активное недовольство со стороны граждан по всей стране. Но мобилизация не достигла критически высоких показателей. Пока сложно оценить, что сыграло в этом свою роль. То ли отсутствие четко артикулированной социальной повестки, кроме повестки освобождения Навального, то ли отсутствие людей, способных общаться с массами, выходящими на улицу.