Китайские власти изменили систему выборов в Гонконге, нарушив тем самым свои обязательства перед жителями этой территории. И преподали тем самым важный урок реализма всему миру – и в том числе России.
Китайские власти продолжают решать «проблему Гонконга» - территории, которую они вернули себе в 1997 году, но так до сегодняшнего дня и не смогли интегрировать в китайское общество. Точнее, не сумели убедить местных интегрироваться – жители Гонконга, поколениями воспитывавшиеся в британской среде, считают себя более продвинутыми чем «материковые» китайцы. Более демократичными, более свободными. И их права долгие годы защищало соглашение, подписанное между Британией и Китаем в рамках передачи последнему гонконгской территории. Согласно этому соглашению, Гонконг до 2047 года имеет право жить по своим внутренним законам (т.н. принцип «одно государство – две системы»).
Конечно, теоретически китайцы вполне могли бы подождать еще чуть менее 30 лет, после чего начать наводить в Гонконге свои порядки. Однако проблема в том, что противостояние между КНР и США идет уже сейчас, и «свободный» Гонконг является слабым звеном в китайской системе идеологической обороны. Стимулируемые западными СМИ и НКО жители Гонконга устраивают массовые беспорядки и манифестации (самое крупное из которых прошло в 2019 году), протестуя тем самым против малейшего, как им кажется, покушения центральных властей на их права. А затем эти протесты демонстрируют западные СМИ, создавая тем самым впечатление чуть ли не о цветной революции в КНР. Можно не сомневаться, что как только закончится коронавирусный локдаун, масштаб гонконгских протестов снова вырастет.
Поэтому порядок китайцы решили наводить уже сейчас. В 2020 году они ввели специальный закон о безопасности, позволивший зачистить улицы от активистов (на Западе они называются «продемократические активисты», однако мы не будем использовать такой штамп), а сейчас решили зачистить от них еще и коридоры власти. И для этого изменить гонконгский закон о выборах.
Закон этот и без того был не совсем демократический – с помощью ряда процедур прокитайские депутаты составляют большинство в гонконгском парламенте. На последних выборах пропекинские кандидаты получили лишь 40% голосов, однако при этом занимают примерно 60% мест в парламенте. Антипекинские партии взяли 36% (на 4% меньше, чем пропекинские), но у них 37% мест. Однако китайские власти такой расклад уже не устраивает. Во-первых, потому, что, по мнению Пекина, противникам КНР не место в парламенте. По словам главы Управления по делам Гонконга и Макао при китайском Госсовете Ся Баолуна, Пекин стремится к тому, чтобы официальные посты в Гонконге занимали «патриоты», а не «антикитайские агитаторы», которые несут городу разрушения и террор. Во-вторых, в сентябре 2021 года пройдут новые выборы, и на них, учитывая последние протесты и недовольство гонконгцев возрастающим вмешательством КНР в их дела, доля оппозиционных парламентариев может резко вырасти.
Поэтому власти Китая, по словам вице-спикера Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП, аналог парламента) Ван Чена, решили ликвидировать «лазейки и недостатки» гонконгского закона о выборах. И 11 марта ВСНП 2895 голосами за при одном воздержавшемся и отсутствии голосов «против» приняло резолюцию о реформе избирательной системы в Гонконге. Согласно этому закону, подконтрольной Пекину электоральной комиссии передается частичная власть над парламентом Гонконга.
Комиссия сможет ветировать всех не понравившихся ей кандидатов в депутаты парламента и назначать в этот орган понравившихся ей людей в обход электоральных процедур. То есть, проще говоря, ни одно из лиц, которое китайские власти считают нежелательными, не будет даже допущено до выборов, а те люди, за которых жители Гонконга ни в жизнь не проголосуют, могут быть в массовом порядке назначены в парламент для исполнения ими функции «бешеного принтера».
Пример Китая и Гонконга еще раз показывает, что обязательства, данные метрополией в процессе интеграции с ранее отколовшейся территорией, соблюдаются ровно до тех пор, пока это не слишком сильно напрягает метрополию. Как только это соблюдение становится хлопотным, метрополия (если она, конечно, в силе) может их легко нарушить – и ей за это ничего не будет.
Конечно, Запад возмущен. Американские и европейские политики, а также их СМИ громко и резко возмущаются нарушением прав жителей Гонконга. Евросоюз даже угрожает санкциями. Но слкдует ли из этого, что Британия выступит и скажет «возвращайте Гонконг»?
Да, Лондон возмущается громче всех. «Решение Китая ввести радикальные изменения в электоральную систему Гонконга являются еще одним нарушением юридический обязательной китайско-британской Совместной Декларации», - заявил британский министр иностранных дел Доминик Рааб. Бывший губернатор Гонконга Крис Паттен назвал реформу «крупнейшим шагом по уничтожению гонконгских свобод». Да, британцы еще раньше резко упростили процесс получения жителями Гонконга британского гражданства (точнее тем жителям, у которых были специальные британские паспорта, которые позволяли им без проблем путешествовать в Соединенное королевство). Однако о возвращении Гонконга под юрисдикцию Лондона речи не идет – никто из британских властей этого не требует. Поэтому от всех западных возмущений китайцы отмахиваются, называя их вмешательством в свои внутренние дела. А в ответ на американскую критику даже контратакуют. «Не понимаю, откуда после штурма Капитолия 6 января у США вдруг появился моральный капитал для того, чтобы тыкать пальцем в гонконгский институт выборов», - отметил замглавы Управления по делам Гонконга и Макао при китайском Госсовете Чжан Сяоминь.
Для Москвы происходящая вокруг Китая и Гонконга история интересна тем, что на российской периферии достаточно похожих историй – метрополий, пытающихся вернуть отколовшиеся территории и сулящие им «особые условия». Молдавия с Приднестровьем, Абхазия с Южной Осетией, Украина с ДНР и ЛНР. Отчасти Азербайджан (который после победы во Второй Карабахской войне никакого особого статуса НКР давать не собирается, однако клятвенно обещает, что при реинтеграции остатков Нагорно-Карабахской Республике права армянского населения не будут ущемляться). И во всех этих конфликтах симпатии Москвы так или иначе на стороне «отколовшихся», везде Россия хочет, чтобы выгодные ей условия в виде особого статуса или как минимум соблюдения прав меньшинств были включены в соглашения по реинтеграции. И опыт Китая показывает, что включения недостаточно – что необходимы какие-то гарантии соблюдения метрополией взятых на себя обязательств.
Но какие гарантии могут быть? Разрешение ввести российские войска в случае, если присоединившуюся территорию обманут? Или добровольное предоставление этой территории независимости в случае нарушения метрополией ее обязательств? Вряд ли такие пункты можно будет прописать в соглашении о реинтеграции. Гораздо проще просто замораживать конфликт и сохранять статус-кво – как минимум до тех пор, пока у власти в метрополиях не окажутся силы, которым Россия будет доверять.