Спрос на одежду и обувь в марте 2021 в целом по России снизился, а в Москве и Санкт-Петербурге, напротив, вырос.
В марте 2021 года продажи одежды и обуви в России продемонстрировали отрицательную динамику, снизившись на 17 и 15% соответственно. Такие данные опубликовала IТ-компания «Эвотор», которая провела исследование, сравнив данные чеков своих смарт-терминалов в магазинах одежды и обуви за нынешний и прошлый март. Тенденция к снижению не коснулась, однако, жителей Москвы и Санкт-Петербурга.
«В марте россияне покупали одежду и обувь реже, чем год назад. При этом средний чек несетевых магазинов фэшн-сегмента увеличился из-за роста цен. В Москве и Санкт-Петербурге потребительский спрос превысил прошлогодний уровень», — передает ТАСС со ссылкой на материалы исследования.
По данным «Эвотор», в целом по стране средний мартовский чек магазинов одежды оказался на 12% дороже прошлогоднего. В обувных магазинах этот показатель составил 22%, а среднее число покупок упало на 15%. В то же время в московских обувных магазинах среднее число покупок увеличилось на 20%, а средний чек превысил прошлогодний на 7%. В магазинах одежды покупок, по сравнению с прошлым годом, стало больше на 10%. В обувных магазинах Санкт-Петербурга число покупок выросло на 41%, а средний чек не изменился; в магазинах одежды северной столицы среднее количество покупок увеличилось на 11%, а средний чек — на 13%.
В компании, однако, уверены, что рост этих показателей в обеих столицах не говорит о полноценном восстановлении покупательского спроса, а увеличение среднего чека на одежду и обувь объясняют общим ростом цен.
Рост цен на одежду и обувь в регионах при низком спросе вызывает вопросы, отмечает владелец бренда Mayer Store Альбина Майер. По законам рынка, при низком спросе именно снижение цены — один из инструментов стимулирования потребительской активности, а не наоборот. Поэтому рост цен в регионах мотивирован чем угодно, только не низким спросом, считает Майер.
В качестве одного из возможных факторов она называет повышение арендных ставок на торговые площади — не секрет, что арендодатели в регионах не слишком охотно шли на арендные каникулы. Кроме того, поскольку оценка экспертов среднегодовая, вторым фактором роста цен могли стать логистические перебои, связанные с пандемией — Китай, например, был длительное время полностью закрыт.
Что касается Москвы и Санкт-Петербурга, то это отдельные сущности, полагает Майер. Здесь и уровень доходов выше, и иностранцев больше. После падения курса рубля многие брендовые вещи стало дешевле покупать в Москве, чем в Милане. Это тоже влияет на статистику. Впрочем, из-за закрытия границ 2020-й год вряд ли испытал влияние этого фактора, считает эксперт. Скорее, спрос вырос из-за общего достаточно высокого уровня благосостояния населения этих городов.
В изменении спроса на одежду и обувь в Москве и Санкт-Петербурге по сравнению с остальной Россией нет ничего удивительного, считает основатель Frendex Group Руслан Пичугин. Структура экономики Москвы и Санкт-Петербурга значительно отличается от экономики страны в целом.
Экономические показатели первой столицы в сравнении с другими российскими регионами максимально приближены к показателям развитых стран, напоминает эксперт. Здесь создаётся 32,3% валового регионального продукта (ВРП) в сфере торговли и потребительных услуг; 16% оборота всей российской розничной торговли; 24,5% ВРП в сфере финансов, операций с недвижимостью, научных исследований — и только 12,6% ВРП в обрабатывающих отраслях.
Такая структура региональной экономики позволяет столице легче справляться с кризисом, вызванным пандемией, уверен Пичугин. Как экономический регион Москва гораздо больше, чем её административные границы. Она окружена несколькими городами, территория которых начинается сразу за кольцевой автомобильной дорогой. Население этих городов, в основном, работает в Москве — развитая транспортная инфраструктура позволяет человеку, живущему в пригороде, сравнительно быстро добраться до любого конца мегаполиса и вернуться домой. А значит, московский экономический регион не имеет чётких границ, и его население можно оценивать в 16—17 млн человек.
Естественно, этот мега-регион порождает внутри себя огромный спрос на товары и услуги, создавая тем самым благодатную почву для развития и функционирования различных видов бизнеса — от палаток, продающих фастфуд и напитки, до огромных торговых центров. Кроме того, значительную часть рабочей силы региона составляют эмигранты, вносящие свою лепту в спрос. Число их, по данным Росстата, уменьшилось в начале пандемии на 40%, но теперь оно, пусть медленно, восстанавливается — и это тоже фактор роста спроса на потребительские товары более высокими темпами, чем в регионах, поясняет эксперт.
Нужно учитывать также, что воздействие пандемии с её локдаунами и ограничениями в передвижении оказалось для разных секторов экономики разным, продолжает Руслан Пичугин. Из крупного бизнеса больше всего пострадал транспорт. В меньшей степени, но всё же оказались затронуты добывающая промышленность, строительство и сельское хозяйство. Помощь государства оказалась точечной и малозначительной. Естественно, что в таких условиях домохозяйствам пришлось ограничить потребительские расходы, и в их составе, прежде всего, покупку одежды. Это сформировало значительный отложенный спрос, который начал восполняться прежде всего в наиболее благополучных регионах — Москве и Санкт-Петербурге.
Выход остальных регионов на докризисные уровни потребления быстрым не будет — как и восстановление темпов роста экономики в целом. Во-первых, падение спроса было беспрецедентно сильным — Shopping Index даже в Москве упал на 31%, а в Санкт-Петербурге на 38%. Напомним, что даже в кризисном для нашей экономики 2014 году его падение не превысило 4—6%. Во-вторых, под вопросом остаётся прекращение самой пандемии — многие аналитики говорят о неизбежности третьей волны.
Так или иначе, заключает Пичугин, только после прекращения пандемии и связанных с ней ограничений, после восстановления темпов роста национальной экономики до 2—2,5%, а главное — с восстановлением хотя бы небольшого роста доходов населения можно будет увидеть полноценный рост потребительских расходов. В том числе — на одежду и обувь.