Накануне стало известно, кто из актеров примет участие в съемках первого фильма на Международной космической станции в рамках проекта, ранее анонсированного «Роскосмосом». Об этом было объявлено 13 мая. Expert.ru обсудил с директором Института космической политики Иваном Моисеевым целесообразность этого начинания и то, чем предпочтительнее заниматься в космосе.
— В четверг было объявлено, что российские режиссер Клим Шипенко и актриса Юлия Пересильд полетят 5 октября на Международную космическую станцию в 12-дневную экспедицию для съемок кинофильма. Откровенно говоря, эта новость вызывает смешанные чувства, Надо, как будто бы, порадоваться, но что-то этому мешает.
— Совершенно согласен. Я не считаю, что это повод для гордости для российской космонавтики. «Роскосмос» пошел на такой странный проект не от хорошей жизни, а на безрыбье и рак рыба. Российский сегмент МКС нельзя сказать что перегружен профильной работой. Он никогда с самого момента создания не работал с полной нагрузкой — это не проблема только последних лет. И как в любой промышленности, поскольку имеются избыточные мощности и площади, почему бы не использовать их хоть как-нибудь, в том числе под съемочный павильон…
— С сугубо экономической точки зрения, насколько «Роскосмосу» выгодно предоставлять пустующие «помещения» в российском сегменте для киносъемок?
— В данном случае, экономический эффект для «Роскосмоса» нулевой, ни прибыли, ни убытков. Потому что фильм снимается за деньги госбюджета, «Роскосмос» тоже государственная корпорация, так что это просто перекладывание денег из одного государственного кармана в другой. Какие-то конкретные участники проекта останутся в выигрыше — им заплатят за работу.
— Но тогда получается, что возить на орбиту отечественных кинематографистов для «Роскосмоса» — это упущенная прибыль, ведь на места режиссера и актрисы можно было бы посадить туристов, которые заплатили бы живыми деньгами?
— Это так: туризм на орбиту приносит «извозчикам» живые деньги и окупает весь полет. И не просто окупает, а и приносит прибыль. Один пассажир отбивает затраты на двух космонавтов, ракету и все прочие расходы. Но для «Роскосмоса», как это ни грустно признавать, все последние годы пиаровская составляющая начинает перевешивать и научную, и даже коммерческую. Руководство космического агентства занимается массированной пропагандой мегапроектов, у которых нет ни малейшего шанса осуществиться. Это про подобную деятельность говорят, что весь пар уходит в гудок. У нас с самого начала 2000-х годов не создано практически ничего нового в космической технике — всё то, что мы запускаем, это клоны или слегка модернизированные образцы советской космической промышленности. Исключения можно пересчитать по пальцам — с некоторой натяжкой таковым можно назвать аппарат «Астрон», например.
— Но для агентства, чьей задачей является исследование космоса, вести подобную непрофильную деятельность — это повод не для гордости, а для стыда. Разве в ведомстве Дмитрия Рогозина это сами не видят?
— Рядовые сотрудники «Роскосмоса» ощущают позорность этой ситуации очень остро. Я знаю, что против превращения МКС в съемочный павильон, а космонавтов — в шоферов кинозвезд выступают на всех уровнях, вплоть до вице-премьера Юрия Борисова, которого выводит из себя, что космическое агентство занимается такой вот откровенной мишурой. При этом в полете фантазии и широте души Рогозину не откажешь — он предлагает такие проекты, которые съедят весь космический бюджет России на десять лет вперед, вроде планов полета к Юпитеру на ядерном двигателе или строительства сверхтяжелой ракеты.
— Кстати, но ведь и НАСА, и другие национальные космические агентства не чураются катать туристов — выступать в той самой роли «шоферов» богатых пассажиров?
— Да, но помимо этого эти агентства отправляют зонды на Марс, собирают грунт с астероидов, причаливают к ядрам комет… Они этим оправдывают свое существование и дают основания просить новое финансирование. А поскольку «Роскосмосу» в этом смысле предъявить практически нечего, он оправдывает свое существование захватывающими воображение, но нереализуемыми планами и вот такими театральными (в данном случае, киношными) проектами.
— Объявление, что проект будут продюсировать генеральный директор Первого канала Константин Эрнст и глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин звучит точно так же, как «подготовку к полету на Луну будет осуществлять Константин Эрнст и Дмитрий Рогозин». Не принижает ли такое co-production статус космической индустрии, ставя ее на один уровень с телевизионной компанией?
— Это можно было бы понять и простить, если бы российская космическая отрасль находилась на пике, совершались научно-технические прорывы, деньги бы текли рекой — тогда на подобные экстравагантные проекты можно было бы закрыть глаза, сочтя их просто «архитектурными излишествами». А когда ты гол как сокол, не только в финансовом, но и в концептуальном разрезе, такие акции только еще больше выпячивают отсутствие содержательной части деятельности космического агентства.
— И последний вопрос не столько, наверное, про космос, сколько про кино. Зачем вообще снимать что-то на МКС, если ровно то же самое можно снять с помощью спецэффектов в студии (как в американском фильме «Гравитация», например)?
— Я редко смотрю кино, но вот как раз это фильм смотрел. Он в самом деле снят на таком уровне спецэффектов, что производит впечатление документальных съемок на орбите. Для режиссера съемки на орбите — это чистой воды рекламный ход. Многие зрители пойдут на это фильм просто для того, чтобы посмотреть, как актеры играют в реальной, а не симулированной, невесомости. В остальном я предвижу, что никакими выдающимися художественными достоинствами фильм Клима Шипенко, как и большинство российских фильмов последних лет, отличаться не будет.