Саммит между президентами России Владимиром Путиным и США Джо Байденом является уникальным как по скорости его подготовки, так и по степени непредсказуемости его итогов.
Меньше чем за сутки до встречи в Женеве, дату которой, 16 июня, все уже успели выучить, наблюдателей не оставляет ощущение какой-то ее «спонтанности». Во вторник замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков признал, что «многое не согласовано». В Москве весьма обтекаемо обозначают темы саммита: «состояние и перспективы дальнейшего развития российско-американских отношений, проблематику стратегической стабильности, а также актуальные вопросы международной повестки дня, включая взаимодействие в борьбе с пандемией коронавируса и урегулирование региональных конфликтов».
В том же духе сделал заявление пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков, сообщив, что вряд ли президенты подпишут какие-то совместные документы. Его коллега со стороны Белого дома Джен Псаки также сообщила: то, «что можно будет считать успехом саммита, предсказать в данный момент не получается». Такие анонсы то ли не оставляют место ни для какой интриги, то ли, напротив, все туже закручивают её пружину.
Не сильно конкретнее звучит и обещание президента США предложить Кремлю сотрудничество в тех сферах, «где это ещё возможно». Эта возможность присутствует в первую очередь, в сфере экологии — женевскую встречу даже называют «разминкой» перед международной конференцией по климату, намеченной на ноябрь в Глазго. Кроме того, это почти единственная тема, наравне с пандемией, которая, хотя бы на уровне деклараций, объединяет все страны мира независимо от их политических разногласий.
В Вашингтоне не подвергают сомнению точку зрения России о том, что стабильность и предсказуемость должны стать нормой в международных отношениях. «Есть вопрос о стратегической стабильности. Есть Сирия и вопрос о гуманитарном доступе. Есть вопросы, связанные с Арктикой. И другие места, где в наших интересах было бы найти основу для работы с Россией», — заявил помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан накануне. В общем, в поле зрения лидеров — участников саммита должна быть где-то половина мира.
Ранее Путин напомнил, что президент Байден поддержал продление Договора о СНВ.
Но вот что касается прочих тем, то гарантий нахождения общего языка они дают существенно меньше — а по ряду из них шансы договориться близки к нулю. Это и хакеры, и Навальный, и обмен заключенными, и Украина. Но, как ни парадоксально, если президенты найдут общий взгляд на некоторые из этих тем — отлично. Не найдут — никто не воспримет это как трагедию. Как высказался Путин в интервью телеканалу NBС, они с Байденом «не жених и невеста», а партнеры и соперники.
С другой стороны, встреча в Женеве в каком-то смысле обречена на успех как раз потому, что от той точке российско-американских отношений, на которых они находятся, двигаться можно только вверх — ниже уже некуда. Такого дна, как отзыв посла, в отношениях Москвы и Вашингтона не было с 1998 года (тогда его спровоцировала англо-американская военная операция «Пустынный лис» в Ираке). А до того послов не отзывали на протяжении полувека, даже в период Карибского кризиса.
Что эти отношения находятся на самой низкой точке, стороны полностью согласны, но Джо Байден делегирует полномочия исправления такой ситуации Владимиру Путину, уверяя, что в Вашингтоне не ищут нарочно поводов, чтобы ругаться с Москвой.
В целом, обе стороны зримо придерживаются мнения, что лучше меньше, но лучше. Отсюда и заранее анонсированный минимализм повестки, которая никак не претендует на то, чтобы повлиять на судьбы мира в целом - или даже на что-то, что можно было бы приличий ради назвать «перезагрузкой 2.0». По отдельности каждый из включенных в повестку вопросов можно было бы обсудить в режиме видеоконференции. Но, как говорят китайцы, самая долгая дорога начинается с первого шага. Китай, кстати, еще одна тема, разговор о которой на встрече весьма вероятен, но вряд ли о нем многое станет известно.
Для российского лидера, по его же словам, главной целю является восстановление личных контактов и прямого диалога.
«У нас отношения деградировали до самой низкой планки за последние годы, а всё-таки есть вопросы, которые требуют сверки часов, определения каких-то позиций взаимных, для того чтобы вопросы, представляющие взаимный интерес, решались эффективнее в интересах как Соединённых Штатов, так и России», - заявил Путин в интервью американскому телеканалу NBC.
При том, что в Белом доме соглашаются, что факт встречи является полезным сам по себе, критики Байдена подчеркивают, что встречаться с человеком, которого он в марте называл в интервью телеканалу АВС «убийцей», жать ему руку, пить с ним кофе выглядит в лучшем случае нелогичным, в худшем — проявлением слабости. Недаром Путин посредством телеканала NBC высказал надежду, чтобы со стороны действующего президента США не было бы «импульсивных шагов» - каковые тот может сделать с целью заработать очки у американской общественности.
Впрочем, Путин в любом случае не намерен придавать большое значение «импульсивным шагам» своего визави. «Если после этой риторики следует предложение встретиться и обсудить двусторонние вопросы и вопросы международной политики, я воспринимаю это как желание к совместной работе. Если это желание серьёзное, мы готовы это поддержать», — заявил Путин.
Такие опасения небеспочвенны: чтобы не выглядеть слабым и нелогичным, президенту США приходится обещать, что в Женеве он намерен вести себя с Путиным - «умным, жестким, достойным противником» — «прямолинейно», говорить с ним так же «жестко», обозначить для Кремля «красные линии». Так как внутриполитические оппоненты Байдена даже такую его линию считают мягкотелой, он вынужден накануне отлета в Женеву доказывать своим критикам, что предстоящий разговор с Путиным — это «способ понять планы и намерения» Кремля, а не обсуждение условий «капитуляции» США перед Россией.
Вероятно, Байдену действительно интересно узнать, что на самом деле стоит за легендой о русских хакерах, которые якобы не пустили во власть его менее удачливую предшественницу в борьбе за пост президента Халлари Клинтон. И почему Россия так держится за Донбасс и на каких условиях возможен тут компромисс. Чем руководствуются здесь во внутренней политике. Что в реальности, или, по крайней мере, с точки зрения русских, происходило последние несколько лет в Сирии. Собирается ли Россия оккупировать Прибалтику. Завершила ли уже она свой «поворот на Восток» и не готова ли теперь немного повернуть к Западу, а если да, то на каких условиях. Да и много есть всего интересного, что его собеседник наблюдал своими глазами в последние лет 20, встречаясь, в частности, со всеми мировыми лидерами.
Еще, скорее всего, президенту США, еще когда решался вопос о саммите, важно было показать свою самостоятельность однопартийцам и вообще аудитории внутри США. Дональду Трампу как его окружение, так и оппоненты не позволили провести полноценную встречу в Владимиром Путиным. А он — смог.
Так что это, если признать справедливость вышеприведенных рассуждений, прежде всего, конечно — личная встреча. А еще говорили, что в современной политике личное начало ничего уже не значит. Или, может быть, это оно возвращается?