Нет таких проблем в отношениях между США и Россией, которые нельзя было бы решить, констатировал Владимир Путин после окончания его пятичасовой встречи с президентом США Джо Байденом в Женеве. Главным итогом встречи эксперт назвал коммюнике, где сказано, что Россия и США не рассматривают друг друга даже гипотетически как потенциальный объект для ядерной.
На пресс-конференции после саммита Владимир Путин подытожил ход переговоров с Джо Байденом цитатой из Льва Толстого: «В жизни нет счастья, есть только его зарницы». По оценке президента РФ, явно выложившегося за прошедшие пять часов, такие зарницы во время его общения с Байденом блеснули, «и это — главный результат встречи».
Российский лидер назвал прошедшие переговоры конструктивными, предметными, направленными на достижение результатов, а своего собеседника «взвешенным, опытным» и тоже «очень конструктивным» человеком.
«Мы в целом говорили на одном языке. Сложилось впечатление, что обо всем можно договориться, нет проблем, которые мы не могли бы решить», — сказал Путин, уточнив, что отношения у него с Байденом установились прагматические, но ни в коем случае не душевные: «В любви мы друг другу не клялись».
Владимир Путин рассказал, что Байден объяснился насчет «убийцы» еще в телефонном разговоре. Российский президент добавил, что его эти пояснения устроили и напомнил, что именно Байден предложил организовать сегодняшнюю встречу.
«Давления не было. Разговор был прямой и открытый», — резюмировал российский президент, призвав не применять к прошедшим переговорам футбольную терминологию и не сравнивать, кто кому больше голов забил (саммит по времени точно совпал с матчем «Евро-2020» Россия-Финляндия).
Среди вопросов, которые Россия и США могут при общем желании решить, Путин перечислил, в частности, совместное противостояние хакерским атакам, решение о взаимном возвращении послов, сотрудничество в Арктике и по Северному морскому пути.
«Озабоченности американской стороны по поводу милитаризации [Арктики] не имеют под собой абсолютно никаких оснований. Мы ведь ничего там не делаем такого, чего не было в Советском Союзе. Мы восстанавливаем утраченную, разрушенную когда-то напрочь инфраструктуру. Инфраструктуру и военную, и пограничную, и, чего там не было, инфраструктуру, связанную с охраной природы», — сказал он.
Как позитивный результат Путин отметил достижение взаимопонимания о переговорах по будущему соглашению об СНВ-3. «Я думаю, что для всех очевидным является тот факт, что президент Байден принял ответственное и, наш взгляд, абсолютно своевременное решение о продлении договора СНВ-3 на пять лет», — сказал он.
Помимо этого, Путин сообщил, что они с Байденом согласовали двусторонние консультации на уровне экспертов по кибербезопасности. «Мы считаем, что сфера кибербезопасности является чрезвычайно важной в мире вообще и для США, в частности, и для России тоже, в таком же объеме», — заявил президент РФ.
Из слов (а также языка жестов) президента Путина можно было понять, что делавшиеся накануне саммита призывы не строить особых надежд оказались в целом уместными, и разногласий между сторонами после саммита хорошо, если осталось чуть меньше, чем было до него. Путин несколько раз повторил, что у него касательно перспектив российско-американских отношений «иллюзий нет и быть не может».
Среди тем, где стороны не нашли и вряд ли могли за несколько часов найти общий язык, оказались проблема Донбасса, права человека и судьба конкретного российского оппозиционера, имя которого Путин не назвал, ситуация с иноагентами в обеих странах, а также вопросы нормализации торговли. Также вскользь, («мазком», по выражению Путина) были упомянуты Минские соглашения, взаимный обмен заключенными, вступление Украины в НАТО.
Президент России сообщил, что они с Байденом так и не успели обсудить конкретные «красные линии», которые американская сторона планировала очертить для Москвы. Наконец, Владимир Путин сказал, что не уверен, дошли ли уже двусторонние отношения до дна, или американские законодатели придумают еще что-то, чтобы их ухудшить еще более после того, как в 2017 году официально объявили Россию противником. «Россия ведет себя абсолютно адекватно угрозам», подчеркнул он, добавив, что это именно международная политика США является непредсказуемой и угрожающей мировой стабильности.
Пресс-конференция Джо Байдена состоялась сразу после того, как свое общение с прессой закончил Владимир Путин. Байден и американская делегация следили за пресс-конференцией российского президента по видеосвязи. Из-за этого большую часть пресс-конференции Байдену приходилось комментировать слова Путина, а не освещать собственную позицию во время переговоров.
В отличие от Путина, который встречался с журналистами в шатре возле виллы La Grande, Байден отвечал на вопросы своего пула, сняв пиджак и на свежем воздухе, но выглядел еще более измотанным, чем его российский коллега.
«Мы не рассчитываем бросаться друг другу в объятия. Мы не угрожали друг другу, а говорили о базовых, фундаментальных вещах, делали оценки “если мы поступим так, то вы поступите так”. У нас появился шанс серьезно улучшить отношения», — заявил американский президент.
Это не вопрос личного доверия-недоверия, а вопрос соблюдения национальных интересов и их верификации, продолжил Байден.
«Первый тайм» саммита, продлившийся около двух часов, состоял из беседы двух президентов, которую слушали главы дипломатии обеих стран Сергей Лавров и Энтони Блинкен.
Во время «второго тайма» круг переговорщиков расширился. C российской стороны добавились пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков, посол в США Анатолий Антонов, помощник президента Юрий Ушаков. С американской стороны Байдена подкрепили помощник по национальной безопасности Джейк Салливан и замгоссекретаря США по политическим вопросам Виктория Нуланд.
Директор фонда изучения США имени Франклина Рузвельта при МГУ Юрий Рогулев следующим образом прокомментировал Expert.ru итоги Женевского саммита.
— Что бросилось в глаза, это то, что журналисты на обеих пресс-конференциях, и Путина, и Байдена, были настроены намного агрессивнее, чем сами политики, которые довольно искренне, как мне показалось, старались говорить друг о друге как можно меньше негатива. Особенно это было заметно на пресс-конференции американского президента, риторика которого очень заметно потеплела по сравнению с той, какая от него исходила несколько месяцев назад, а вот журналисты словно с цепи сорвались.
Если же уйти от эмоций, то саммит принес конкретный результат — подписано коммюнике. Это не так много, но если вспомнить, что еще накануне обе стороны сомневались в том, что удастся согласовать хоть какой-то формальный документ, это не так уж мало. Важнейший смысл этого коммюнике состоит в том, что Россия и США не рассматривают друг друга даже гипотетически как потенциальный объект для ядерной атаки и сделают всё, чтобы этого не допустить.
Собственно, главный интерес США в налаживании диалога с Москвой состоит именно в обеспечении военно-стратегической безопасности, а всякие там Навальные, о котором так беспокоились журналисты — это для Байдена где-то на далекой периферии сознания. Сегодня военная безопасность для США выходит на первый план потому, что у России есть аргументы, которых пока нет у Штатов. Это стало настолько беспокоить американцев, что они проявили инициативу проведения встречи на высшем уровне. Для Байдена такая фокусировка на военных вопросах совершенно органична в силу его предыдущей карьеры: он ведь участвовал в подготовке СНВ-3, и вытащил этот договор «из небытия» буквально в последнюю минуту, едва придя в Белый дом.
Второе, почему саммит можно считать успешным — это то, что вообще удалось согласовать его повестку, которая отсутствовала вообще еще несколько дней назад. Я полностью согласен с оценкой Путина, которую он высказал после саммита, что никто ничего на этой встрече не диктовал. Это, кстати, сослужит
хорошую службу и Байдену, потому что ему не придется оправдываться перед теми же журналистами, что якобы он «плясал под дудку» Путина, которого на Западе демонизируют.
Впрочем, Байден сам приложил к этому руку, когда в 2016 году обвинял Россию в том, что она с помощью киберопераций посадила своего марионетку — Трампа — в Белый дом, разрушила американскую демократию и т. д. Не случайно едва ли не половина вопросов Байдену так или иначе затрагивала тему «русских хакеров». Так что ему пришлось расхлебывать ту кашу, которую он сам и заварил.
Что касается Путина, он как раз указал на деструктивную роль США в системе мировой стабильности, в том числе и в киберпространстве, и сделал это не в духе «а у вас там негров линчуют», а с фактами в руках и со ссылками на американские же источники — что США ни разу не ответили на запросы из Москвы.
К сожалению, я не уверен, что позитивный импульс, который возник сегодня в Женеве, получит продолжение. Потому что любая совместная работа над теми или иными угрозами означает верификацию — то есть придется раскрывать какие-то данные, а они это не любят.