Заместителю генерального директора Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Дмитрию Белоусову
1. ПМЭФ-2021 первый и пока единственный, который проходит в условиях «новых реальностей» (тех, из-за которых форум не состоялся в прошлом году). Заявления на нем делаются порой тревожные — обращает внимание обещания ужесточения денежно-кредитной политики, озвученное главой Минфина. Насколько такая политика простимулирует рост реальной экономики?
- Важно не то, какую политику проводит конкретный Минфин, а то, будет ли применяться система сдержек и противовесов, когда по одному каналу экономика стимулируется, а по второму — придерживается для того, чтобы не столкнуться с ее перегревом. Именно так с этой целью поступают правительства в Соединенных Штатах и Европе — жмут на газ и на тормоз попеременно. Правительство должно стремиться, чтобы динамика была управляемой, а не ожидать каких-то экономических чудес вроде внезапного притока инвестиций, безудержного роста делового и потребительского оптимизма и т. д. А у нас повышение кредитной ставки происходит параллельно с финансовой консолидацией. Минфин и ЦБ намерены предотвратить риск перегрева экономики методами денежно-кредитной политики — поэтому процентная ставка будет, очевидно, повышаться и дальше, до 5,5 процента, а может быть, и до 6-ти. Впереди маячит сворачивание льготной ипотеки, которая тоже работает на перегрев через финансирование строительного бизнеса дешевыми деньгами.
2. Но вот ваш брат, Андрей Белоусов, говорил на форуме, что за три года из средств ФНБ планируется потратить свыше триллиона рублей на пакет проектов, по которым есть поручение президента. Это и есть тот противовес политике, которую предлагает Антон Силуанов?
- Это на самом деле вопрос о том, как правительство видит устройство бюджетной политики. На самом деле, мне кажется, что этот сигнал не очень хороший. Если мы тратим средства ФНБ и при этом в то же самое время стремимся к финансовой консолидации, это означает неизбежность сокращения всех прочих расходов, трансфертов, государственных инвестиций, социальных расходов вроде тех, которые идут с прошлого года на здравоохранение. Если только взятые из ФНБ средства не будут утоплены в федеральном бюджете, а станут расходоваться как отдельный дополнительный источник финансирования — тогда слава Богу. Но если правительство займется консолидацией бюджета с параллельным использованием средств ФНБ — тогда это вообще будет очень жестко.
3. Президент Путин, выступая на форуме, сперва упомянул, что мир переживает самый резкий экономический спад после Второй мировой войны. А затем сказал, что и восстановительный рост ожидается самым стремительным за последние полвека. Но учитывая, что эта стремительность вызвана эффектом низкой базы, надо ли рассматривать его слова как оптимистический сигнал?
- Однозначно как оптимистический, и это не просто благие пожелания. Ведь еще этой весной как совершенно реальный рассматривался сценарий, при котором третья волна коронавируса продлевала бы кризис до 2022 года. Это могло случиться, если бы выяснилось, что вакцины работают на короткий срок, и вирус мутирует быстрее, чем вырабатывается коллективный иммунитет. И все страны закрылись бы на карантин. И мы бы получили два года кризиса и затем еще несколько лет разгребания последствий, финансовых проблем. Спасать экономики раздачей денег — ну насколько хватит такого ресурса даже у самых богатых стран? Представьте себе, что и у нас, и в мире два года подряд идет нулевой рост, стагнация. Это же произведет эффект пушки, бесконтрольно катающейся по корабельной палубе, как в романе Виктора Гюго [«Девяносто третий год» - Expert.ru]. Наружу вырвутся все социальные проблемы, проблемы с поддержанием работоспособности инфраструктуры, и всё это случилось бы одновременно. Это ставило бы под угрозу институциональную устойчивость государства. Поэтому любой рост, любой отскок, даже с низкой базы, крайне важен для того, чтобы если не развиваться стремительными темпами, то хотя бы успевать штопать дыры. И то, что худший сценарий не реализовался, это само по себе основание для позитивного тона, который услышался в выступлении президента на ПМЭФ.
4. Владимир Путин там же назвал одной из важнейших задач для России укрепление международных связей, деловых и инвестиционных. В ситуации, когда Россия обложена со всех сторон санкциями, а инвестиционный климат один из худших в истории, не выглядит ли такой призыв благим пожеланием, не имеющим, во всяком случае сегодня, под собой материальной основы?
- Я бы не стал говорить, что Россия обложена санкциями «со всех сторон». Санкции прилетают к нам с одной стороны — с западной. Но у нас совершенно нет никаких препятствий для торговли и инвестиций с юга и востока — с Индией, с Китаем. Да даже и западная стена не является такой уж непробиваемой. При достаточной доходности проектов, или при гарантии защищенности инвестиций от внешних рисков, или если сотрудничество с Россией в каких-то областях не имеет альтернативы, или если это важно для их безопасности — западные страны достаточно цинично игнорируют собственные же санкции. Президент США своими исполнительскими указами делает исключения для тех или иных компаний, если российские партнеры являются единственно возможными для каких-то секторов американской экономики, вроде ракетостроения.
5. Президент в своей речи дал ряд поручений правительству — но ведь форум в первую очередь предназначен как площадка для общения частного бизнеса. Не признак ли это того, что государство мало того, что «по самую макушку» вовлечено в экономическую жизнь, так и не планирует отпускать вожжи?
- Необходимость участия государства в экономике полностью не отрицается даже либеральными экономистами. Мы в какой-то момент обнаружили, что у нас в сырьевом, например, секторе сложились мощные корпорации, и в определенные годы рыночные отношения в этом секторе были созданы искусственно. «Роснефть», например, создавалась конкретно для защиты отечественного топливного рынка от западной конкуренции. Не очень понятно, как государство может уйти, скажем, из оборонного заказа, где присутствует ряд ограничений как экономического, так и «режимного» характера. У нас сложилось несколько крупных игроков и в обрабатывающей промышленности. Существующая сегодня сеть государственных компаний необходима потому, что если пойти на их приватизацию, то при нынешнем валютном курсе все российские активы иностранцы раскупят в мгновение ока.
6. Но тогда говорить об увеличении свободного пространства для российского бизнеса вообще не приходится?
- Говорить об увеличении свободного пространства для бизнеса можно, если под этим не подразумевать стремление приватизировать обязательно предприятия того же ОПК. Задача должна ставиться так: не растаскивать имеющиеся государственные корпорации, а создавать новые бизнесы, которые заполняли бы пустоты и промежутки, которые постоянно возникают из-за стремительного технологического прогресса. Эти новые бизнесы становились бы стимуляторами научно-технического прорыва, экономического роста, как ими становятся автомобильные дороги. Надо чтобы эти бизнесы стимулировали экономику, распространяя свое влияние за пределы своих конкретных ниш и секторов.
7. Некоторые наблюдатели иронизируют, что в этом году мероприятие в Санкт-Петербурге напоминает своего рода «экономическое Евровидение» - много селебритиз, но от них исходит больше общих слов, чем конкретики. Если это в самом деле так, это вызвано неуверенностью участников ПМЭФ в текущей ситуации или в опасениях что-то загадывать на перспективу?
- Ну, сейчас в самом деле хватает факторов неопределенности, начиная с уже упомянутой ситуацией с ковидом и заканчивая предстоящими осенью выборами.
Сейчас все в напряжении ждут экономическую статистику по итогам первого полугодия. У всех сейчас перед мысленным взором стоит вопрос — что ждать от отношений с коллективным Западом. И так далее. А кроме того, на подобного рода форумах все вопросы решаются в основном в непубличном пространстве, после окончания официальной части. Я вспоминаю, как на Красноярском экономическом форуме именно в такой обстановке были приняты стратегические решения о повышении привлекательности профессионального образования для российской молодежи. Люди в процессе заслушивания выступлений разогревают мозги, а потом собираются где-нибудь в кулуарах, благо все возможности для этого есть, и очень часто настоящие прорывные решения происходят именно там — за кофе или какими-то деловыми играми.