28 июля представители ЮНЕСКО объявили о том, что список всемирного наследия пополнился петроглифами Карелии. Событие исключительное: до сих пор от России ни один подобный памятник в этот список не входил.
Новость пришла как нельзя кстати: именно в этом году российские археологи отмечают 300-летие с момента открытия первого российского памятника наскального искусства — Томской писаницы.
Впрочем, ни Томская писаница, ни петроглифы Амура и Уссури, ни уникальные петроглифы Пегтымеля в список всемирного наследия ЮНЕСКО не внесены. О том, чем российские петроглифы так замечательны и почему их судьба так печальна, Expert.ru рассказывает руководитель Центра палеоискусства Института археологии РАН Елена Леванова.
Для российских археологов включение Карельских петроглифов в список всемирного наследия ЮНЕСКО примерно то же самое, как если бы ваш сын поступил на стипендию в Гарвард.
«Всего в мире чуть больше 40 памятников наскального искусства, включенных в списки ЮНЕСКО, — рассказывает Елена Леванова — Петроглифы Карелии — первый в России памятник, который в этот список вошел. У нас есть еще три, которые будут номинироваться: петроглифы Хабаровского края, горный массив Оглахты и Капова пещера (Шульган-Таш). Сейчас они стоят в предварительных списках. Капова пещера уже через год будет номинирована в основной список. Но Карельские памятники стали первыми. Это исключительное событие, потому что от России до сих пор ни один подобный памятник в список всемирного наследия не входил».
Карельские петроглифы — это 33 группы изображений, выбитых в камне и насчитывающих более 4 тысяч фигур. Петроглифы Онежского озера известны с 1848 года, а каменная резьба с берега Белого моря — с 1926 года. Но это далеко не первые петроглифы, найденные в России.
Первые, как и многое другое, нам подарила Сибирь. Ровно 300 лет назад, утром 15 июля, 1721 года немецкий ботаник и верный слуга царя Петра Даниэль Готлиб Мессершмидт отправился с товарищами на трех стругах вверх по реке Томь, взяв курс на Кузнецк. А ближе к вечеру, когда струги подходили к месту впадения реки Писаная, путешественники увидели чудную «письмагору» — прибрежную скалу с выбитыми на ней лосями и рыбами. Так три века назад был открыт первый петроглифический комплекс Северной Азии.
Петроглифы — это искусственная деформация скальной породы, объясняет Леванова. Древние резчики использовали скалу как полотно, поэтому петроглифы — всегда часть ландшафта. Они встречаются везде, где ступала нога древнего человека времен палеолита. Их много в Австралии, Африке, Южной Америке и Европе. В России невидимый пояс наскального искусства проходит от Карелии до Чукотки через Южный Урал. Большая часть наскальной резьбы — настоящие шедевры.
Изготовление петроглифов давалось древнему человеку непросто. Они могли быть выбиты каменными или металлическими орудиями и, скорее всего, подкрашивались. Исследователи находят следы охры, но краска, конечно, не сохранилась.
«Чаще всего поверхность скалы готовилась под изображение специально, — говорит Леванова. — Часть скальной породы снималась. Технология рисунка очень сложная и главное трудоемкая: на Томской писанице, например, есть фигура лося, где очень хорошо видно то, что каменотесы называют прошлифовкой. В поверхности скалы по выбитому заранее контуру делается выемка — изображение как бы вдавливается в тело скалы. Это придает рисунку объем. Технология дает возможность проявиться разным эффектам: например, сверху камень может быть темнее, а внутри светлее. Это была очень тонкая работа. Есть знаменитое изображение совы, символ Томского заповедника. Так у нее даже перышки прошлифованы».
Одна из самых больших загадок петроглифов — установление их возраста. За двести лет существования археологии выработано несколько способов датировки находок. Самый точный — радиоуглеродное датирование. Но оно работает только в том случае, если находка некогда представляла собой живую материю. Понятно, что с петроглифами ничего подобного быть не может, поэтому они датируются эпохой камня. Но между верхним палеолитом (40 тысяч лет назад) и неолитом (5—4 тысячелетия до нашей эры) лежит огромная временная дистанция. В результате исследователи могут сказать, что петроглифы, расположенные на территории России, были сделаны не ранее 15 тысяч лет назад. Более точные даты можно установить только относительно.
Недавно археологи Новосибирска обнаружили верхнепалеолитические изображения мамонтов на территории Горного Алтая. Это значит, что здесь жили люди, которые этих мамонтов видели. То есть перед нами конец плейстоцена, примерно 14-10 тысячелетий назад. Потом мамонты вымерли.
«Вообще, для исследователей наскального искусства найти изображение мамонта — это не то, чтобы фетиш, но некая идея фикс», — смеется Елена.
Археологов можно понять. В Верхней Монголии, например, в камне высечен шерстистый носорог. Мы точно знаем, что он вымер в промежутке от 18,5 до 14 тысяч лет назад. Сузить границы датировки до каких-нибудь 4 тысяч лет — для археолога большая удача.
Забавно, что традиция увековечивать нечто в камне дожила почти до наших дней. Во многих регионах России наскальное искусство не прекращало развиваться и в средние века, и в новое время, и даже сейчас. На Алтае есть памятники, где на фоне выбитых скифских оленей возникают более поздние фигурки хакасских лучников, к которым сверху пририсован трактор начала ХХ века. Завершают экспозицию рисунки демобилизующихся солдат.
«Традиция продолжается, — говорит Леванова. — Она отчасти превращается в вандализм. Но бывает, что на скалах выбивают стихи. И это все равно продолжение традиции».
Это еще одна загадка петроглифов. Вся информация о древних людях устанавливается на основе изучения культурного слоя стоянок, который может рассказать многое: чем питались, вот что одевались, как жили. Беда в том, что связать эти данные с наскальным искусством очень сложно. Скалы и археология практически не пересекаются. Ведь камень неразговорчив. Ученые честно признаются: мы не понимаем, кто оставил эти рисунки.
«Вот, например, самый известный памятник Хабаровского края: петроглифы возле нанайского села Сикачи-Алян, — рассказывает Елена. — Там на огромных валунах изображено множество животных и так называемых личин — масок. Нанайцы считают, что это их искусство, но доказать это никаким образом нельзя. Как нельзя и точно датировать».
Каковы было назначение петроглифов — тоже непонятно. Чаще всего они обнаруживаются на берегах рек. Возможно, там проходили пути миграций, совершались некие ритуалы. Или так помечали удобные места охоты и ловли рыбы.
«Камень — это полотно истории, где бесписьменные культуры пытаются как-то выразить себя, свою историю, мифологию, — объясняет Леванова. — Но что конкретно они хотели сказать, мы не знаем. Вот в Карелии петроглифы нанесены на камни по берегам рек. Они часто покрываются водой. Валуны Сикачи-Аляна тоже уходят под воду. Есть гипотеза, что эти рисунки — что-то вроде кормления водяных духов. А возможно, это табуирование территории: вот наши тотемные животные, значит, это наша земля. Мы считаем, что большинство петроглифов имели ритуальный смысл. Но скажем честно: когда археолог чего-то не понимает, он всегда объясняет это древними религиозными ритуалами».
В любом случае петроглифы всегда несут информацию. Это некий фольклорный текст, но не устный, а изобразительный. Кстати, понимать смысл более поздних рисунков проще, в них есть сюжет: охота, военные походы, пленение врагов. Древнейшие петроглифы — это чистые образы. Чаще всего — звери огромных размеров. Иногда рядом с ними появляются какие-то знаки, геометрические символы или странные изображения рук. Да, петроглифы это текст. Но о чем? Скорее всего мы не дешифруем его никогда.
Масштаб изображения тоже зависит от возраста. Чем моложе рисунок, тем он мельче. На восточном берегу Онежского озера есть знаменитое изображение Беса, выбитое примерно за 4 тысячи лет до н.э. Его размер больше двух метров. А вот петроглифы на реке Пегтымель (Чукотка) расположены группами, каждая из которых может содержать несколько десятков изображений не более 10-15 сантиметров в высоту и ширину. Считается, что возраст памятника 1 тысяча лет.
Отряд Елены Левановой несколько последних лет работал в Хабаровском крае на реках Амур и Уссури.
«Памятники этого региона — речные валуны, которые постоянно заливает водой, — рассказывает Елена, — Они все время переворачиваются. Поэтому многие изображения теряются, а многие находятся. Памятник документируется с 1935 года. Но он все время преподносит нам сюрпризы. Мы работаем с ним почти столетие, но так и не можем документировать его до конца».
Совсем недавно был закончен первый проект по созданию точной виртуальной копии всех петроглифических памятников региона. Теперь свой виртуальный портрет есть у каждого валуна. Его можно открыть и повертеть валун со всех сторон, разглядывая рисунки, которые большую часть времени пребывают под водой.
Это лето группа Левановой проведет на Чукотке, на реке Пегтымель. Петроглифы Пегтымеля — самый северный памятник Азии. В 1965 году на него совершенно случайно набрела геологическая партия Николая Саморукова. Но каждая новая экспедиция, отправляющаяся на Пегтымель, обнаруживает новые рисунки. В 70-е годы было известно 104 изображения, теперь их уже более 350.
Визитной карточкой Пегтымеля стали так называемые «мухоморки» — изображения женщин с головами в виде мухоморов. Что это такое, археологи точно не знают. Возможно, это связано с тем, что в шаманских практиках чукчей активно использовались мухоморы. А возможно, это особого рода прически, что-то вроде шиньонов. Правда, в традициях местных народностей ничего подобного не наблюдается, но у соседей алеутов и других жителей Аляски такие прически действительно есть.
С начала нулевых археологи ИА РАН делают силиконовые копии рисунков Пегтымеля, позже, в Москве, превращая их в пластиковые отливки. Но теперь этого уже недостаточно.
«Наш памятник один из самых труднодоступных в мире, — делится Елена, — Это дикая тундра далеко от моря, где нет никаких дорог. Непонятно, как туда добираться. Последний раз археологи были там 13 лет назад. Этим летом мы проведем там три недели. Мы хотим сделать то же самое, что делали на реке Уссури, - создать виртуальную карту и трехмерные копии всех плоскостей».
Теперь главная забота группы Левановой — обеспечить Пегтымельским «мухоморкам» надежное будущее. Как сообщает чукотская пресса, памятник сильно подмыт водой, на нем гнездятся птицы, а поверхность покрывают лишайники, которые просто съедают рисунки. Еще пара десятилетий и вся эта красота может исчезнуть.
Таких разрушающихся петроглифических памятников в России сотни. Помимо естественных природных эрозий, лишайников и птиц, памятникам угрожают люди. Странным образом все знаменитые петроглифы начисто отсутствуют в региональной просветительской практике. Нигде в России, кроме Томской писаницы, которой в этом отношении повезло, около памятников не стоит щитов с описанием того, что это такое. Развивающийся туризм загадочно игнорирует соседство с величайшими памятниками цивилизации, чей возраст исчисляется десятками тысяч лет. Автографы разнообразных Вась и Маш на поверхности петроглифов часто объясняются просто тем, что люди искренне не замечают древних рисунков.
«Рисунки сильно выветрились, их хорошо видно только в косом свете, — говорит Елена, — Часто они так тонко сделаны, что даже фотоаппарат не цепляет изображение. Человек приходит на памятник и не знает, куда смотреть. Самые большие изображения вблизи вообще не видны. Надо отойти далеко и дождаться косого света. Тогда случается чудо, и на скале возникает огромная лошадь. Но если памятник покрыт лишайниками и птичьими гнездами, никакого чуда не будет. Вы просто ничего не увидите».
Ближайший к реке Пегтымель город — порт Певек — сейчас бурно перестраивается. Ходят слухи о развитии чукотского туризма. Но одна из главных достопримечательностей Чукотки — петроглифы Пегтымеля. И тут археологи задают резонный вопрос: как будет организовано туристическое использование памятника, к которому не ведет ни одна дорога, а река годится только для экстремального сплава?
«Самый северный памятник Европы — норвежские петроглифы под городом Альта, — говорит Елена, — Там логистика не то что простая, а элементарная. Памятник превращен в музей под открытым небом, и вся туристическая инфраструктура выстроена вокруг него. Везде проложены дорожки, рисунки подкрашены охрой, их очень хорошо видно. Там огромный поток туристов, но самому памятнику ничто не угрожает. Как это будет у нас, мы не знаем».
От себя добавим, что петроглифы Альты были обнаружены только в 1972 году, почти на 10 лет позже петроглифов Пегтымеля. Но уже в 1985 году памятник был занесен в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Беломорские петроглифы были открыты в 1926 году, но в списки ЮНЕСКО попали только сейчас, почти через сто лет после обнаружения. Если мыслить в таких масштабах, то петроглифам Пегтымеля ждать своей очереди в ЮНЕСКО придется еще лет сорок.