Инфляционные ожидания в России достигли максимального значения за последние пять лет. Официальным данным население не верит.
Банк России бьет по инфляции, не жалея сил — но все очевиднее становится, что направление удара выбрано неверно. Мало того, что официальная инфляция растет — на неделе с 14 по 20 декабря рост цен снова ускорился так, что годовое значение перевалило за 8%. Но что еще хуже — население оценивает рост цен как гораздо более высокий. Об этом говорит такой параметр, как инфляционные ожидания.
В декабре инфляционные ожидания населения достигли 14,8% (+1,3 п.п. к ноябрю) — это максимальное значение с февраля 2016 года. Также, по данным декабрьского выпуска бюллетеня Банка России «Инфляционные ожидания и потребительские настроения», в ноябре выросла наблюдаемая (населением) инфляция, которая достигла 17,7% (+1,5 п.п. к ноябрю). Это максимум с июля 2016 года. При этом ИПЦ (Индекс потребительских цен) — основной официальный показатель инфляции — составил в ноябре, по данным Росстата, 8,4% (+0,27 п.п. к ноябрю).
Для полноты картины добавим, что индекс цен производителей промышленных товаров в ноябре составил 29,2% (+1,7 п.п. к ноябрю). Не отстает и Минэкономразвития, рассчитывающий дефлятор ВВП — по данным за III квартал, он составил 17,9%. Напомним, что дефлятор ВВП показывает рост цен на все товары и услуги, которые учитываются при расчете ВВП, и в отличие от всех остальных показателей, в нем используется база текущего периода, а не прошлого.
Как же так получается, что при официальном индексе 8,4% наблюдаемая инфляция составляет 17,7%?
Можно, конечно, сослаться на субъективность оценок людей, участвующих в опросах, которые проводятся по заказу Банка России — респондентов никто не заставляет собирать коллекцию чеков за все покупки в этом месяце и год назад, а потом еще проводить расчеты и точно все сравнивать. И отвечая на вопросы, граждане опираются именно на ощущения. Также можно подумать, что люди не доверяют официальной статистике и прогнозам, или по привычке до сих пор ориентируются на прошлые кризисы.
Однако все не так просто.
Ответ на вопрос, откуда берется расхождение между официальной и реальной инфляцией частично содержится в самих материалах ЦБ. В них приводится график сравнения 10% наиболее сильно дорожающих товаров и услуг с нижней границей инфляции. К сожалению, вне картинки с графиком эти данные нигде не приводятся, но даже при визуальном сравнении видно, что линия наблюдаемой инфляции на всем протяжении очень близка к инфляции наиболее сильно дорожающих товаров и услуг. И это не удивительно: люди чаще обращают внимание не на среднюю статистику (в которую входит, к примеру, автобусный тур по Европе или обручальное кольцо), а на наиболее яркие и из происходящих событий, и на товары и услуги, которыми они пользуются чаще всего.
А эти категории дорожают значительно быстрее общей корзины. Например, в ноябре (по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, как и во всех предыдущих приведенных показателях) рост цен на продукты питания составил 12%. При этом мясо кур подорожали на 31%, яйца — на 26%, а плодоовощная продукция — на 19%. Цены на табачные изделия выросли на 16,6%, на строительные материалы на 24,6%. Последнее было особенно чувствительным на фоне государственных программ поддержки ипотеки — частные дома надо из чего-то строить, а в новых квартирах делать ремонт.
Важный фактор, на который обращают внимание люди, — подорожание товаров, которые они покупают чаще всего. Иными словами, наблюдаемая инфляция для граждан в значительной степени выражается в росте цен на FMCG (Fast-moving consumer goods) или, как их называют в России, товары повседневного спроса. В ноябре, по данным Romir, он составил по сравнению с аналогичным периодом прошлого года 17%. Расчеты Romir сделаны на основе сканирования QR-кодов чеков участников исследования (жителей городов России с населением от 10 тысяч человек). По данным Romir, в ноябре на FMCG-товары пришлось 44,1% расходов россиян. В итоге получается, что наблюдаемая инфляция вполне отражает реальную ситуацию, которую люди видят каждый день, заходя в ближайший супермаркет.
Что касается инфляционных ожиданий на следующие 12 месяцев, то по ним наблюдается довольно интересная картина. Если в 2019-2020 годах граждане России были склонны считать, что картина, которую они видят, будет сохраняться и далее (разница между наблюдаемой инфляций и инфляционными ожиданиями редко превышала 1 п.п.), то в 2021 году эта разница всегда была больше 2 п.п., а в августе достигала 4 п.п. Возможно, Банку России все-таки удалось убедить население страны, что он и дальше будет относительно успешно бороться с инфляцией. Получается, что текущие уровни инфляции люди считают временным явлением. Для ЦБ, считающего своим долгом «заякоривать» инфляционные ожидания, это достаточно неплохая тенденция.
Впрочем, во всей этой картине есть не очень приятный для Центробанка момент. Наблюдаемая инфляция и полюбившиеся ЦБ инфляционные ожидания больше коррелируют с ростом цен на FMCG и инфляцией наиболее сильно дорожающих товаров и услуг. Основные же методы борьбы с инфляцией у ЦБ (помимо информационных интервенций) — это увеличение стоимости денег и ограничения кредитования. Но на эти меры значительно сильнее реагирует спрос на товары длительного пользования, и весьма слабо — спрос на то, что нужно людям каждый день, от чего они не в состоянии отказаться. Согласитесь: есть надо ежедневно, а условной новый телевизор или ремонт квартиры в кредит могут и подождать, пока ставки по кредитам не снизятся.
Возможно, чтобы реально влиять на инфляционные ожидания, стоит разработать меры по воздействию конкретно на цены товаров повседневного спроса. И это вовсе не ставка. Дело в том, что российский рынок FMCG до сих пор значительно состоит из импорта. Так, по данным Высшей школы экономики (ВШЭ), до 75% товаров непродовольственной розницы — импортного происхождения. Дешевые целевые кредиты могли бы помочь при импортозамещении, или, наоборот, укрепление рубля могло бы снизить внутрироссийские цены на импортные товары.