Как всегда в конце года, «Эксперт» публикует мини-интервью с предпринимателями, работающими на потребительском рынке. Только далеко не всегда выдается такой год, как 2021-й, кардинальным образом изменивший бизнес-среду.
Андрей Бережной, генеральный директор обувной компании Ralf Ringer:
— В моем представлении, на сегодняшний день нет ни одного стабильного фактора развития бизнеса. Разве что за исключением спроса, как ни странно.
В нашей стране огромная доля потребителей, которые получают доход в бюджетной и околобюджетной сфере и сырьевой экономике. Их благополучие, с точки зрения как минимум зарплаты, для меня выглядит достаточно незыблемым. И это в некотором роде является основой нашей стабильности.
Скорее всего, покупки в будущем сильно расти не будут, но прошлый год показал, что спрос живой, он никуда не делся. Однако происходит трансформация спроса, и пока непонятно, каким он будет в количественном и ценовом выражении. Вот эта структура: что потребляем, в каком количестве, за какую цену, с каким уровнем сервиса, с какой долей в e-commerce, с какой долей в офлайне, с какой себестоимостью производства и так далее — она, к сожалению, очень аморфная на сегодняшний день. Сейчас происходит поиск этой новой экономической структуры в продукте, которая позволит и потребителю, и производителю, и поставщику, и продавцу быть довольными.
В легпроме по-прежнему велика доля ручного труда. Мы критически зависим от притока трудовых мигрантов, и мы это всегда знали, но когда наступил кризис, ничего не сделали для того, чтобы этот риск как-то нивелировать. Конкуренция за рабочие руки очень острая. Сегодня квалифицированному узбеку на стройке платят 80‒100 тысяч рублей в месяц на руки. Куда он пойдет работать? На стройку или на обувную фабрику, где доходы в разы меньше? Сегодня вообще нет никакой информации, каким образом в стране эта проблема будет решаться. Поэтому я самые трудоемкие и требующие ручного труда процессы, например производство заготовок, вынужден в значительной степени выносить за пределы страны. Не потому, что так дешевле или дороже, а потому, что по-другому невозможно. Хорошо, что мы так делали уже раньше, но для нас это больно, это для компании структурный кризис. Ведь мы совершили инвестиции в помещение, в отопление, в организацию процессов, в конвейер, в оборудование, а нам некого посадить за машинку. А на все досужие разговоры о том, что «нанимайте местных, платите людям больше», я всегда привожу один простой пример. Не проблема, мы заплатим людям столько, сколько положено. Но компания Rieker, мой конкурент, шьет обувь в Пакистане, где у людей зарплата 200 долларов на руки в месяц за шестидневную рабочую неделю, и у нее нет ввозной пошлины на поставку обуви в Россию. Как я могу с этим конкурировать по себестоимости?
Сегодня во всем мире наблюдается структурный кризис. Логика развития капитализма, в которой мы, как его часть, развивалась последние двадцать лет, включающая в себя углубление разделения труда, перенос производства в более дешевые страны, повышение нагрузки на логистику и так далее, — все это перестает работать. А вот как все будет работать дальше, где будут сформированы другие производственные центры, какая будет доля локального производства, мы пока не знаем. Мой прогноз: эта доля должна вырасти, хотя бы для обеспечения собственной безопасности. Вот про чипы уже начали говорить, дойдет очередь и до ботинок.