Подводя итоги уходящего года, хочется подпеть Семену Слепакову: «Это был тяжелый год. / Был он тяжелей, чем тот. / Неожиданно нам всем / Много он принес проблем. / Но приходит новый год – / Он нам счастья принесет…».
Впрочем, мы о политике.
«Рецензию» на уходящий год можно было бы, конечно, озаглавить примерно так: «В общем все умерли». Если кому угодно – «в общем все умерло». И далее перечислять… Потому что не получается присущего предновогодним временам комедийного жанра. Не получается, увы, предновогодней бодрости текстов — чтобы не плеваться в приготовленный уже (ну почти) салат «оливье».
Впрочем, если поднатужиться и поискать что-то хорошее, то вот оно: уходящий год нельзя назвать годом несбывшихся прогнозов. Потому что когда в конце 2020 года по всему миру уже вовсю бесновалась пандемия, то никаких радужных прогнозов и не было. Разве что некоторые оптимисты делали ставку на вакцинацию (как раз в конце прошлого года она и началась во многих странах), — но теперь уже выяснилось, что это не панацея и придется еще немножко помучиться. Вы скажете, что, обещав «про политику», автор отошел от темы и съехал на сюжет о нескончаемой битве ковидо-скептиков и ковидо-фашистов, по итогам которой не каждый встретит рассвет?
Отнюдь. Это как раз про нашу политику.
Российские власти, как истинные гении дзюдо, сумели провести практически уникальный «политический прием». Можно даже сказать, «удушающий» — как минимум, информационно. Сделав так, что тема «ковида» не возымела в нашей стране практически никаких политических последствий, не вызвав даже жалкого подобия политического кризиса. В политической повестке тема ковида — будь то в форме обличения властей за якобы случившуюся некомпетентность и неэффективность, как это было во многих других странах, или в обсуждении тех или иных карантинных мер или их непринятия — отсутствовала практически как класс. Федеральный центр, как и в 2020 году, изящно отпасовал все хлопоты и подробности борьбы с коронавирусом на региональный уровень, периодически радуя избирателей точечными финансовыми пособиями в связи со сложной ситуацией в экономике, а также проявляя особую заботу о врачах.
Впрочем, и на региональном уровне власти особо не свирепствовали. Только к концу года, когда новая волна принесла новые антирекорды по заболеваемости и смертности, противоэпидемиологические меры снова стали везде ужесточать. Однако, за некоторыми небольшими исключениями, ни тема избыточной смертности (она приблизилась к миллиону, в основном за счет ковида и его последствий), по которой наша страна находится в тройке мировых «антилидеров», ни тема перенапряжения системы здравоохранения, ни сами антиковидные мероприятия не обрели практически никакой политической составляющей. Ни одна их этих тем не нашла в какой-либо форме даже намека на отражение в предвыборных платформах ведущих партий во время избирательной кампании по выборам в Думу.
То есть, объективно наиболее острую для властей тему удалось почти полностью «деполитизировать», избежав неудобных вопросов о том, кто за что несет ответственность, и кто в чем виноват. Из земных властей, так получается, что никто. А божественные силы всегда вне политики.
Только под конец года некоторое политическое напряжение возникло было в связи с двумя правительственными законопроектами о введении QR-кодов на транспорте и в общественных местах. Однако это затаенное политическое недовольство было уловлено «на дальних подступах». В результате решили не напрягать электорат (население) слишком обременительными для него формами борьбы за его же собственную санитарную безопасность: законопроект о QR-кодах на транспорте сняли с рассмотрения, а второй, приняв в первом чтении и выхолостив уже на этой стадии, отправили вновь путешествовать (уже по второму разу) по региональным заксобраниям. Очевидно, в надежде на то, что принимать его и вовсе не придется, и все как-нибудь рассосется само собой.
Ровно по этой же причине – не напрягать электорат – была отправлена на региональный уровень и кампания по вакцинации. Она не получила на уровне федерального центра никакой поддержки в части обязательности.
Вытеснив «ковид» (казалось бы, центральную для всех мировых СМИ и мировой политики тему) из повестки сугубо внутриполитической, власти на протяжении всего года полностью контролировали эту повестку в целом. В условиях пандемии и экономических сложностей (в том числе роста цен на фоне всемирно разгулявшейся инфляции) это, по-своему, впечатляющий политический результат.
В самом начале года в эту повестку, правда, попытался было внести свою оппозиционную сумятицу Алексей Навальный, вернувшийся после лечения от отравления из Германии — причем, несмотря на ряд недвусмысленных намеков на то, что делать этого ему не стоит. Он бросил вызов системе; она его приняла — надо отметить, на фоне почти полного отсутствия массовых протестов в его поддержку. «Фактор Навального», таким образом, предсказуемо был довольно быстро нейтрализован еще на дальних подступах к думской предвыборной кампании: его сторонники как сколь-либо скоординированное движение были разгромлены, и на ход думской кампании не оказали в итоге никакого значимого влияния.
Выборы прошли спокойно организовано и завершились предсказуемо. Думский партийный квартет был разбавлен «Новыми людьми», которые гармонично вписались в работу «министерства по изданию законов», не выделяясь ненужной фрондой. И, кстати, свежестью риторики — тоже. По крайней мере, пока.
Еще более контролируемым стало информационное пространство в целом. Законы о СМИ-иноагентах практически убрали с поляны тех, кто мог сработать на дестабилизацию общественно-политической ситуации. Число иноагентов перевалило за сотню — в том числе в списки включали физических лиц. «Поляну» чистили настолько споро, что к концу года пошли разговоры о надобности как-нибудь поправить (возможно, смягчить) соответствующие законы. Однако речь может идти только о косметической правке, поскольку «время больших послаблений» в российской политике явно не пришло. И в 2022 году оно тоже не настанет (прогноз).
«Стабильность» — вот ключевое слово для характеристики политических итогов года. В сложных условиях пандемии власть строго следовала принципу «не сломалось - не чини», предпочтя свернуть даже разговоры о каких-либо смелых институциональных реформах на фоне точечных технократических улучшений по отдельным направлениям: скажем, если надо что-то подправить на региональном уровне, то там подправляли, что называется, «без лишнего шума и пыли» — в том числе, с помощью правоохранительных органов.
Но даже несмотря на это, уходящий год не стал сколь-нибудь заметным и с точки зрения кадровых перемен в правящей номенклатуре. Лозунг «(проверенные) Кадры решают все!» по-прежнему остается вполне уместным. Даже тогда, когда для этого необходимо повысить возраст «принудительного» выхода на пенсию. Да и зачем? Правительство Михаила Мишустина удачно вписалось как в «ковидную» повестку (она носила, подчеркнем, не политический, а социально-экономический характер), так и в целом в систему власти, скорректированную в 2020 году поправками к Конституции. Не претендуя на сколь-либо самостоятельную (и даже сколь-либо заметную) политическую роль, оно и не опустилось на уровень, как бывало до Медведева, «технического правительства», при этом весьма эффективно выполняя свою работу. Главное — не создавая особых поводов для обывательского недовольства. Ни действиями, ни отдельными заявлениями.
Во внешней политике, надо сказать, стабильности было куда меньше, чем внутри страны (именно поэтому, кстати, властям так важно было сохранять спокойный тыл).
Это был наш первый год с новым американским президентом. Они — и год, и президент — не принесли полного разрыва отношений, как предрекали некоторые. Общение было в чем-то даже более спокойным, чем с Трампом. Даже прошли целых два саммита – один в очном формате, другой — по видеосвязи. Однако противостояние продолжается и даже нарастет.
К концу года оно сфокусировалось на Украине, хотя далеко ею не ограничивается. Москва выдвинула ультимативные требования, обозначив намерение полностью пересмотреть отношения с НАТО, сложившиеся с середины 1990-х годов, и потребовав фактически «откатить» военную инфраструктуру блока до состояния на 1994-1997 годы. В свете такого драматического развития ситуации уже более не кажется невозможной масштабная война между Россией и Украиной. Антизападный курс пока не получил полного и завершенного развития — еще есть куда двигаться дальше. В том числе это может сопровождаться, как показывает исторический опыт, и дальнейшим «закручиванием гаек» в политике внутренней. Когда кругом так много врагов, не время для «оттепелей».
Западом, конечно, мир не ограничивается. Однако в условиях пандемии «поворот на Восток» пока Москве полностью реализовать не удалось. В том числе по причине отсутствия достаточного количества аргументов экономического и технологического характера, способных сделать такой поворот в достаточной мере интересным и выгодным для нашим партнеров — прежде всего, для Индии и Китая.
Отдельно стоит отметить во внешней политике белорусское направление. Вопреки многим прошлогодним прогнозам, режим Лукашенко устоял (как ранее устоял в еще более неблагоприятной ситуации Николас Мадуро в Венесуэле – так что не стоит спешить с похоронами авторитариев, у них масса скрытых резервов для политического выживания), оппозиция полностью разгромлена, что обошлось Минску в масштабные санкции со стороны Запада. В то же время, Москва не «сдаст» Белоруссию ни при каких условиях. Но не стала она и подвигать Лукашенко с его поста, меняя на кого-то менее капризного и более предсказуемого в качестве партнера России. Согласно все тому же принципу: «не сломалось — не чини».
И это еще одно подтверждение тому, что эта крылатая фраза вполне может служить лозунгом года. Впрочем, не только уходящего.