Тема переговоров, возникшая 25 февраля с украинской стороны на фоне военных действий, встретила в Москве прохладную реакцию
На второй день российской операции по принуждению Украины к миру номинальный президент этой страны Владимир Зеленский запросил мира. Он выступил со специальным обращением к Владимиру Путину и призвал его «сесть за стол переговоров». При этом украинский лидер готов был обсуждать нейтральный статус Украины.
Реакция Москвы была, на первый взгляд, противоречивой. С одной стороны, представитель Кремля Дмитрий Песков сделал сообщение о согласии на переговоры. «Изначально президент России Владимир Путин говорил о том, что целью операции является помощь ЛНР и ДНР, в том числе путем демилитаризации и денацификации Украины. А это, собственно, и является неотъемлемым компонентом нейтрального статуса», — заявил пресс-секретарь главы государства. По его словам, Владимир Путин позвонил Александру Лукашенко и договорился с ним об организации переговоров в Минске, после чего «российской стороной сразу же по поручению президента была сформирована делегация из представителей Министерства обороны, Министерства иностранных дел и администрации президента».
С другой стороны, Владимир Путин назвал будущих партнеров по переговорам «шайкой наркоманов и неонацистов, которая засела в Киеве и взяла в заложники весь украинский народ» — дав при этом понять, что с украинскими военными России договориться будет проще. После этого Песков заявил, что украинское руководство предложило перенести переговоры в Варшаву, а потом «вообще исчезло с радаров». Наконец, точку в дипломатических кружевах 25 февраля поставила Мария Захарова – по ее словам, украинская сторона попросила перенести переговоры о переговорах на 26 февраля.
В переводе с военно-политического языка на русский все это означает, что Российская Федерация в принципе не против переговоров. Владимир Путин заявлял, что Москва не собирается оккупировать Украину – лишь провести денацификацию и придать этой стране нейтральный статус. А значит, рано или поздно переговоры с представителями украинской стороны неизбежны. Однако здесь есть несколько важных «но».
У ситуации есть своя логика. В ее рамках и возникла тема переговоров, как таковая, и в ее же рамках России для начала, по-видимому, нужно решить несколько стратегических задач. Одна уже решена – речь о выходе к Каховке и восстановлении работы Северо-Крымского канала, крайне важного и нужного для нормальной экономической деятельности российского полуострова Крым. Другая – взятие Одессы и прорубание коридора в Приднестровье – пока что еще в процессе. Без этого коридора Россия не решит давний вопрос в виде одного из самых пророссийских регионов постсоветского пространства, который не имеет выхода ни к территории РФ, ни к дружественным России государствам, ни хотя бы к морю. Третьей задачей (пусть, после постройки Крымского моста, и менее значимой) является сухопутный коридор в Крым вдоль берега Черного моря. А четвертой, которой можно поставить и на первое место – восстановление территориальной целостности ЛНР и ДНР.
Конечно, чисто теоретически можно представить, что Украина в процессе переговоров сама отдаст Донецку и Луганску территории, а также обязуется сохранить российские коридоры и работу канала – однако на практике территориальные уступки маловероятны, а договорной статус коридора и каналов может быть пересмотрен в любой момент. Поэтому важно, начиная переговоры, не иметь нужды просить об этих пунктах, как об уступках.
Кроме того, большой вопрос, а собирается ли Россия вести переговоры с Владимиром Зеленским? Москва считает его недоговороспособным, а Путин – попросту нерукопожатным. Кремль хочет, чтобы украинская власть назначила своих представителей, которые будут вести сущностные переговоры. Но сейчас сущностных переговоров не получится, поскольку никакой легитимностью для того, чтобы принимать по их итогам жесткие требования Москвы (демилитаризация, признание Крыма и ЛНР/ДНР, денацификация, свободные выборы, суд над нацистами) украинское руководство, по мнению Кремля, не обладает. И если Киев хочет диалога, то он эту субъектность должен доказать – в частности, отдать приказ ВСУ сложить оружие.
«Как отметил Владимир Путин, предложение Киева о переговорах было фактически попыткой потянуть время для того, чтобы разместить РСЗО в жилых кварталах столицы, прикрыться людьми и начать обстрелы российских позиций под Киевом. Именно поэтому Путин и заявил, что с нынешней властью переговоров вести не будет, а также призвал вооруженные силы Украины совершить военный переворот», — поясняет «Эксперту» замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований Дмитрий Суслов.
В любом случае, Киеву были выставлены предварительные условия в виде того самого разоружения, а также пункты повестки в виде федерализации. Не исключено, конечно, что Россия смягчит свои требования и сядет за стол переговоров с Украиной. Но, скорее всего, лишь тогда, когда решит стратегические задачи. Для переговоров должно быть подходящее время.