Facebook наконец показал свое истинное лицо

Роскомнадзор заблокировал во внесудебном порядке Facebook (как и Twitter) в первые дни военной спецоперации на Украине — за блокировку и цензуру в отношении российских государственных СМИ: американские технологические компании еще раньше демонетизировали спонсируемые государством российские СМИ и заблокировали их в Европе. Однако теперь экстремистский статус, в случае одобрения судом, криминализирует все операции Meta в России. Кроме того, будет заблокировано и принадлежащее Meta приложение Instagram.

Поводом для возмущения в Думе и последовавшего затем обращения Генпрокуратуры в суд с иском о признании американской компании экстремистской организацией стали изменения в «правилах сообщества». Согласно этим изменениям, по словам представителей Meta, было сделано «временное исключение для тех, кто пострадал» от военных действий, чтобы выразить отношение к ним. 

Изящно, не правда ли? Мало того: за столь обтекаемыми формулировками, которые (и выше, и далее мы еще вынуждены смягчить) скрывается разрешение пользователям высказываться ненавистнически в отношении не только российских солдат, но и вообще всех русских — в контексте происходщих событий. Но и это еще не все: разрешены призывы к убийству президентов России и Белоруссии. Правда, с «милосердным» уточнением: мол, если такие призывы будут содержать как минимум два «показателя достоверности» (например, сведения о том, как и где надо совершить такие преступные акты), то в этом случае призывы все же заблокируют. Согласитесь: это не по-нашему тонко — нам просто не понять такую юридическую казуистику.

Но продолжим. Meta также временно разрешает пользователям публиковать сообщения в поддержку батальона «Азов» - украинской неонацистской военизированной группировки (запрещена в России). Тут тоже оговорка: при условии, что в таких сообщениях это ультраправое ополчение явно восхваляется именно за сопротивление действям России. Но с оговорками или без оговорок, такое «временное разрешение» является прямым и грубым нарушением российского законодательства, согласно которому «Азов» является экстремистской и запрещенной в стране организацией, и даже самое ее упоминание должно быть соответствующим образом атрибутировано.

Надо сказать, что у Facebook уже довольно давно сложились непростые «отношения с ненавистью». Они преисполнены одновременно и налетом некоего мессианства, которое ощутил в себе с некоторых пор основатель корпорации Марк Цукерберг, возложивший на себя задачи определения, что такое хорошо и что такое плохо, и беспримерным лицемерием и фарисейством, поскольку критерии определения «зла» и «ненависти» по Цукербергу изначально были насквозь политизированы.

Эта игра в морализаторство пошла по нарастающей после американских президентских выборов 2016 года, когда в Белый дом неожиданно проскользнул «не согласованный» большей частью американского политического истэблишмента Дональд Трамп. В его победе как раз и обвинили соцсети: мол, недоглядели, допустили разгул «русских троллей», которые, якобы, Трампу и помогли. Ясное дело, что после этого Цукербергу предстояло пройти путь покаяния и «разоружения перед партией» (не только демократической, а всей «партией» истэблишмента) — в том числе, в ходе слушаний и расследований в конгрессе, где ему пришлось отвечать за «неправильную настройку алгоритмов». Покаяние состоялось, и руководство Facebook стало усердствовать по части морально-этических норм еще пуще.

И чем пуще они усердствовали, тем больше вскрывалось ляпов и лицемерия.

Судите сами: согласно официальным отчетам корпорации, у Facebook с борьбой против hate speech все обстоит почти блистательно уже несколько лет подряд. Должным образом настроенные алгоритмы искусственного интеллекта (именно он выполняет, в основном, функции инквизиции и «морального большинства» одновременно, рассматривая более 90% «спорных случаев») уже в 2020 году фильтровали, по уверению руководства FB, 97% контента, который попадал под определение hate speech, травли и сексуального преследования. Тогда как в 2019 году эти показатели были на уровне 80%. Ни дать ни взять ударники соцтруда (в смысле труда в соцсетях). При этом в 2019-2020 годах администраторы соцсети активно «учили» искусственный интеллект все новым и новым языкам, дабы вникать в их нюансы и понимать, где «плохие» слова, а где «хорошие». Параллельно ИИ учился выявлять в соцсетях ботов, фейковые аккаунты и мошенников.

В то же время независимые (от руководства Facebook) аналитики ставили под сомнение бравурные отчеты по очищению от «скверны ненависти», на каковую борьбу были брошены не только ИИ, но и десятки тысяч разноязыких цензоров в самых разных странах мира. А из утекшей внутренней переписки корпорации вдруг стало известно, что по инсайдерским оценкам, никакие не 97% контента фильтруются реально, а максимум 5%. И это наводит на мысль, что вся статистика «моей борьбы» им. Цукерберга была фейком сама по себе.

Однако, чтобы заставить поверить в этот фейк, надо было акцентировать внимание публики на самых резонансных темах и на всем, что происходит и крутится вокруг них. Раньше это был Трамп. Потом BLM. А теперь? Ну конечно же: «агрессивные русские».

Методика определения hate speech базируется на двух принципах: либо «вредоносность» определяет ИИ, либо «стучит» кто-то из пользователей. Однако в этой схеме вскрылось одно важное обстоятельство: ИИ создавался англоязычными разработчиками, и его алгоритмы в основе своей тоже отражают менталитет англосаксов. Именно поэтому относительно больше успехов в «чистке кармы» у компании Цукерберга было в США. А вот что касается других стран, где английский был в соцсетях не основным языком, то там, как выяснилось, дела обстояли совсем неважно. Просто потому, что алгоритмы Цукерберга не понимали, где там ненависть, а где, быть может, безграничная любовь. По этой причине, в частности, «моральные инквизиторы», по их собственному признанию, полностью пропустили «войну слов» в Индии по отношению к представителям разных меньшинств. А в Мьянме — по отношению к народности рохинджа. Что творилось и творится в аккаунтах Facebook в разных африканских странах — вообще никто не знает. Потому что не понимает.

Это и неудивительно, когда ты лезешь со своим англоязычным уставом в многоязычный мир, который устроен вовсе не так, как сложены стопочками мысли в голове, скажем, у протестантского пастора. Но зато перед американским конгрессом можно было вполне неплохо отчитаться именно за американский сегмент, где показательно были подавлены как «трамписты» (по указке либералов и демократов), так и «расисты» —  по указке движения BLM.

Что же касается России, то в плане понимания русскоязычного контента и попыток его регулирования в соответствии с цукерберговскими представлениями о прекрасном, эта земля, равно как и соседняя Украина, была для морализаторов все равно что та же Африка. Непонятная, но многажды описанная в разных американских мифах, порожденных профессиональными советологами и русистами, коих у нас причисляют — и часто небезосновательно — к русофобам.

Начавшееся в 2014 году обострение украинского кризиса, а потом и скандал вокруг избрания Трампа окончательно политизировали отношение регуляторов FB к русскоязычной terra incognita. Мерилом «ненависти» и «доброты» стали, по сути, всего два фактора — отношение к политике Владимира Путина и отношение к Украине. В результате, еще задолго до начала российской военной спецоперации в сетях началась самая настоящая охота за аккаунтами официальных или около-государственных российских СМИ, которых клеймили и пессимизировали так, что Роскомнадзору и Минюсту с нашими «иноагентами» и не снилось.

Последней каплей стала утечка в Reuters упомянутой внутренней переписки FB, послужившей поводом задать, наконец, корпорации Meta самый главный, сакраментальный вопрос: а кто вы, собственно, такие, чтобы учить нас хорошим манерам?

И вот теперь на него будет получен ответ через Генпрокуратуру и суд.