Санкции, введенные против РФ, служат как препятствием для развития российского ТЭК, так и новым вызовом, открывающим перспективные направления роста отечественной энергетики. Выход на новые рынки сбыта, разработка прорывных технологий, внедрение механизмов «зеленого» финансирования – такова основная повестка на ближайшее будущее. О перспективах российского энергетического комплекса рассказал главный экономист ВЭБ.РФ Андрей Клепач.
Андрей Николаевич, в какой мере западные санкции в кратко- и среднесрочной перспективе повлияют на объемы добычи энергоресурсов в России, а также на масштабы их экспорта в натуральном выражении?
С учетом отложенного на 5 декабря 2022 года санкционного ограничения на российскую нефть и постепенной адаптации логистических цепочек, добыча нефти в 2022 году составит порядка 516,5 млн т, что на 1,4% ниже уровня 2021 года. При этом рост объемов экспорта нефти в 2022 году составит 5% к уровню 2021 года (до 243 млн т). Рост связан с увеличением спроса на российскую нефть не только со стороны Китая и Индии за счет высокой привлекательности дисконтной цены, но со стороны отдельных стран Евросоюза, что обусловлено подготовкой к введению эмбарго.
Несмотря на восстановление роста внутреннего спроса на нефтепродукты почти на 2%, переработка нефти в 2022 году может снизиться почти на 8%, в основном за счет существенного сокращения экспорта нефтепродуктов. Снижение поставок в Европу, а также ограничения возможности экспорта в страны Азии и Ближнего Востока, учитывая наличие у них собственных перерабатывающих мощностей, приведут к сокращению объемов экспорта нефтепродуктов в 2022 году на 17%.
Прогноз Института ВЭБ предусматривает уменьшение объемов добычи нефти в 2023 году с последующим восстановлением и стабилизацией на уровне 494 млн т в год. Прогноз стабилизации объемов переработки нефти на уровне 261–262 млн т основывается на увеличении ее глубины на 0,5% ежегодно и обеспечении внутреннего спроса на моторные топлива с учетом динамики развития российской экономики.
В 2023 году ожидается снижение экспорта, но затем будут наблюдаться его увеличение и стабилизация на уровне 223 млн т в год. В среднесрочном периоде сокращение экспорта нефти будет обусловлено введением эмбарго со стороны ЕС, вступающего в действие в конце 2022 года, усложнением логистики, а также ограничением быстрого замещения поставок в Европу развитием альтернативных направлений экспорта (так как объемы поставок нефти в Европу в 2023 году сократятся более чем на 70 млн т). Тем не менее предполагается, что в следующем году экспорт нефти в дружественные страны может увеличиться еще почти на 38%, но в последующем возможности его наращивания будут существенно ограничены логистическими барьерами и возможными препятствиями на новых рынках. С другой стороны, можно ожидать постепенного уменьшения дисконта на российские сорта нефти благодаря действию соглашения ОПЕК+.
В условиях снижения экспортных поставок добыча газа в 2022 году сократится на 10%, до 689 млрд куб. м. При этом внутреннее потребление газа уменьшится не более чем на 2%, то есть меньше общего снижения экономики. Экспорт российского газа в европейском направлении может сократиться на 45% из-за остановки трубопровода "Северный поток – 1", а также общего кризисного снижения спроса на газ в Европе и вытеснения российского газа альтернативными поставщиками и источниками энергии. В то же время предусматривается рост поставок в Китай по "Силе Сибири" более чем на 60%.
ЕС приближается к поставленному рубежу по закачке газа в хранилища в 90%.
Закачка газа в ПХГ Европы после похолодания возвращается к средним показателям. По данным Gas Infrastructure Europe (GIE), на газовые сутки 2 октября они заполнены на 89,3%, рост за сутки – 0,35%. Главным отстающим по-прежнему является Латвия, заполнившая свои ПХГ лишь на 53,1%.
Из-за остановленного «Северного потока» Европа замещает недостающие объемы в основном за счет СПГ. По сравнению с предыдущими месяцами терминалы по регазификации СПГ в начале октября были загружены в среднем на 59,0% (на максимуме – 77%).
Поставки по газопроводу «Северный поток» остановлены. В последние дни мощность на «Турецком потоке» также упала на 25% – с максимальных 43–45 млн куб. м в сутки до 33–38 млн куб. м.
По прогнозу МЭА, европейский импорт сжиженного природного газа в 2022 году вырастет более чем на 60 млрд куб. м, что более чем в два раза превышает прирост мировых экспортных мощностей СПГ за тот же период.
Импорт СПГ в Азию ожидается в 2022 году ниже прошлогоднего уровня. Однако в следующем году поставки сжиженного газа в Китай могут вырасти за счет новых контрактов, заключенных с начала 2021 года. Более холодная зима приведет к дополнительному спросу со стороны Северо-Восточной Азии, что еще больше усилит напряженность на рынке.
Российский ТЭК, так же, как и многие другие отрасли, нуждается в импортозамещении. Насколько прочен потенциал импортозамещения в отечественной промышленности в целом и в ТЭК в частности? Есть ли у России возможности достижения технологического суверенитета в ключевых отраслях в среднесрочной перспективе?
Технологический суверенитет – возможность и способность самостоятельного принятия решений о направлениях развития экономики и ее отраслей на преимущественно инновационной основе. Это предполагает формирование базовых комплексов критических технологий, выстраивание новых, управляемых технологических цепочек в мировой экономике, развитие элементов конкуренции.
Практически все потоки промежуточной продукции обрабатывающей промышленности, потребляемые самой промышленностью и другими отраслями экономики, имеют высокую долю импорта. Из крупных секторов экономики именно обрабатывающая промышленность нуждается в самом пристальном внимании в части использования импортной продукции.
Доля импорта в производстве оборудования для ТЭК находится на уровне 60%, в промежуточном потреблении импорт составляет порядка 47%, в конечном использовании – около 72% (в целом по группе «машины и оборудование, не включенные в другие группировки»). Это выше, чем в среднем в обрабатывающих производствах (24%), промышленности в целом (17%) и в добывающих отраслях (2%).
В среднесрочной перспективе заместить весь спектр оборудования не получится, должна быть определена последовательность освоения критических технологий, подготовлены ресурсы и меры поддержки. Что касается ТЭК, то необходимо обратить внимание на узкие места, к которым можно отнести: оборудование для крупнотоннажного производства СПГ, газовые турбины средней и большой мощности, сложное технологическое оборудование для добычи нефти и газа, оборудование для глубокой нефтепереработки и нефтегазохимии.
Можно ли ожидать существенного роста потребления энергоресурсов, в первую очередь газа, в России в связи с развитием импортозамещающих производств?
С учетом развития газификации регионов в среднесрочной перспективе можно ожидать увеличения потребления газа населением более чем на 10%. Однако дальнейшая модернизация газовых ТЭС и сокращение удельного потребления в электроэнергетике, а также возможное преимущественное использование продуктов нефтепереработки в химии могут нивелировать возможности роста внутреннего потребления газа.
Следует отметить расширение производства и использования малотоннажного СПГ, но наиболее существенный эффект в этом направлении ожидается в долгосрочной перспективе.
Основные импортозамещающие производства (например, малотоннажная химия), несмотря на высокую электрозатратность, не будут оказывать заметного влияния на внутреннее потребление с учетом сокращения энергозатратных производств (например, металлургии).
Модернизация НПЗ и увеличение глубины переработки будут способствовать снижению общего объема перерабатываемой нефти при полном обеспечении внутреннего рынка моторными топливами.
Какие меры финансовой и бюджетной политики необходимо предпринять для стабилизации ситуации в российской экономике? В частности, необходимо ли вносить изменения в бюджетное правило и сдвигать (вверх или вниз) линию отсечения?
Общий посыл в отношении финансовых мер и налогово-бюджетной политики сейчас должен быть в том, чтобы создать наиболее благоприятные условия для восстановления пострадавшего бизнеса и оказать поддержку населению. Необходимо внимательно отслеживать воздействие санкций и резкого ухудшения условий ведения бизнеса с тем, чтобы своевременно принимать меры поддержки бизнеса: предоставлять отсрочки и рассрочки по уплате налогов и сборов; снижать уровень налоговой нагрузки для производств, рынки сбыта которых испытали резкое сжатие; оказывать содействие в проведении международных расчетов компаниям, средства которых "зависли" из-за санкций или угрозы применения вторичных санкций.
Ситуация характеризуется высоким уровнем неопределенности как в отношении цен на товары российского экспорта, так и в плане самой возможности этот экспорт осуществлять. Необходимо также осуществлять масштабные антикризисные расходы. В этих условиях было принято единственно верное решение о приостановке действия бюджетного правила. Его возвращение даже в модифицированном варианте до 2025 года преждевременно. Основной задачей бюджетной политики в настоящее время является обеспечение необходимого уровня бюджетного импульса для поддержки экономики при сохранении макроэкономической стабильности.
Как должна реагировать на санкции налоговая политика РФ, в частности в сфере нефтегазового комплекса и других отраслей ТЭК? Допустимо ли усиление налогового пресса на нефтегаз с целью пополнения бюджета или это чревато возникновением недофинансирования отрасли?
Налоговую нагрузку на нефтяной и газовый комплексы и частично на угольный планируется повысить с 2023 года. Дополнительные доходы бюджету необходимы, но надо оценить их потенциальный негативный эффект для инвестиций в условиях ожидаемого сокращения добычи и экспорта. Возможно, что выход – в большей дифференциации НДПИ в зависимости от условий добычи (особенно на месторождениях с вязкой нефтью) и в более активном переходе к налогообложению добавочного дохода.
Как антироссийские санкции отразятся на общей конъюнктуре глобальных энергетических рынков? Каков ваш прогноз относительно цен на нефть и газ в перспективе до конца 2022 года и на 2023 год?
Антироссийские санкции в основном направлены на ограничение импорта нефти из РФ и цен на российскую нефть. Эти ограничения в целом приведут к усилению ценового давления, особенно для стран, отказавшихся от российских поставок нефти и газа.
Цены на нефть остаются на достаточно высоком уровне, несмотря на начавшееся снижение спроса в условиях резкого торможения глобального роста. ОПЕК+ продолжит политику квотирования добычи, с ноября она должна снизиться на 2 млн барр/сут. Риски перебоев поставок нефти из России, решение ОПЕК+ и более медленный, чем ожидалось, рост добычи сырой нефти остальными странами – действие всех этих факторов позволит сохранить высокие мировые цены на нефть даже несмотря на более медленный, чем прогнозировалось ранее, рост мировой экономики. Дисконт на российский сорт Urals сохранится на фоне частичного эмбарго со стороны западных стран и введения потолка цен. Поэтому мы ожидаем умеренного снижения цен на российскую нефть в среднесрочной перспективе и возобновления их повышения с 2025 года.
Зависимость от российских газовых поставок на европейском рынке остается очень высокой. Цена на газ во многом будут определяться погодными условиями и импортом из России. Осенью цены на природный газ начали снижаться с рекордных уровней за счет сокращения потребления, роста импорта СПГ и быстрого заполнения ПХГ перед началом зимнего отопительного сезона. По нашему мнению, в случае благоприятных погодных условий цены могут продолжить снижение в краткосрочной перспективе, но вряд ли опустятся ниже $800 за 1 тыс. куб. м, что в три раза превышает докризисный уровень I квартала 2021 года.
Каким образом санкции против российского нефтегазового комплекса повлияют на экономику стран – импортеров энергоресурсов? В частности, возможны ли негативные эффекты для европейской экономики?
Энергетический кризис, вызванный перебоями поставок и усиленный санкциями против российской энергетики, привел к рекордному росту цен на газ и электроэнергию в мире, повышению цен на нефть, что стало основным фактором ускорения глобальной инфляции. Это снижает покупательную способность населения и, соответственно, возможности потребления. Центральные банки по всему миру стали ужесточать денежную политику, что послужило основным фактором риска торможения мировой экономики. Наиболее сильно кризис сказывается на европейских странах. Прежде всего страдают производство удобрений, продукции АПК, стройматериалов, а также металлургия, химическая и машиностроительная отрасли. В случае холодной зимы сохраняется угроза закрытия широкого спектра энергоемких производств.
Синергетические последствия нефтяного, газового и электроэнергетического кризисов могут быть мощнее, чем нефтяного кризиса 1970-х годов, и могут способствовать разворачиванию мировой рецессии в 2023 году.
Российские энергоресурсы сегодня активно перенаправляются на рынки стран АТР. Способен ли этот процесс оказать положительное воздействие на экономику данных государств, на снижение их производственных издержек и повышение конкурентоспособности?
Да, действительно, разворот на Восток дает большое ценовое преимущество для экономик стран АТР, что повышает конкурентоспособность продукции этих стран на мировом рынке. В условиях возросших рисков скатывания в стагфляцию экономик развитых стран, экономики Индии и Китая, на которые переориентированы энергетические потоки из России, продолжат рост. Инфляция в этих странах будет значительно ниже, чем, например, в Европе или США.
Как, по вашему мнению, нынешний глобальный энергетический кризис повлияет на планы по энергопереходу и на реализацию целей климатической политики в целом? И насколько вообще были обоснованными и практически реализуемыми данные цели?
Глобальный энергетический кризис может понизить темпы осуществления энергетического перехода, но сама задача не будет снята с повестки дня. Это важнейший технологический выбор. Замечу, что энергетический переход не сводится к низкоуглеродному развитию или декарбонизации, а включает в себя также развитие децентрализованной системы источников энергии и диджитализацию энергетики. Основным направлением развития российской энергетики (как это отражено в основных стратегических документах) является повышение энергоэффективности и сбалансированное комбинирование разных видов источников энергии.
Наряду с перспективами развития таких технологических направлений, как водородная энергетика, электротранспорт, новые мобильные источники энергии и системы ее накопления, в России есть огромный потенциал как энергосбережения, так и применения традиционных технологий. Это в частности атомные станции (включая направление малых АЭС и АЭС на быстрых нейтронах с замкнутым циклом использования и переработки ядерного топлива, где мы являемся мировыми лидерами), гидроэнергетика, особенно малая (учитывая относительно невысокий уровень использования гидроэнергетического потенциала страны). Нам необходимо преодолеть отставание и импортную зависимость по мощным газотурбинным установкам и высоковольтной аппаратуре, а также активно развивать имеющиеся заделы по сверхпроводимости.
ВЭБ.РФ имеет в своем портфеле значимый пакет проектов по развитию городского электротранспорта, а члены группы ВЭБ активно развивают новые технологии водородной, солнечной энергетики и топливных элементов. Повестка устойчивого развития шире, чем вопросы энергоперехода. ВЭБ.РФ является методологическим центром по привлечению инвестиций в проекты устойчивого развития и участником рынка «зеленого» финансирования. Только за 2022 год было выпущено 10 финансовых инструментов «зеленого» финансирования объемом 384 млрд рублей. Экологические и углеродные требования становятся все более важным фактором проектного финансирования.
Партнерская публикация с ИнфоТЭК.