У Минфина России проблемы — не стыкуются расходы и доходы государственного бюджета. Точнее не стыкуются планы Минфина по расходам и доходам государственного бюджета, что кардинально меняет постановку вопроса, но не для Минфина.
На совещании у президента России глава финансового ведомства Антон Силуанов доложил, что общий годовой объем доходов к текущему моменту исполнен на 30 %, а расходы составили 39 % от запланированных на год. В январе-апреле дефицит достиг 3,4 трлн рублей, а в целом по году дефицит запланирован на уровне 2,9 трлн руб.
Основным виновником нарушения налоговых планов своего ведомства Силуанов назвал нефтегазовую отрасль, падение налоговых поступлений от которой составило 52 %. А чтобы усилить эффект от названной цифры, Силуанов «похвалил» ненефтегазовый сектор страны за рост налоговых поступлений на 5 % относительно планов Минфина.
Люди, хоть чуть-чуть знакомые с логикой руководителей финансового блока правительства, прекрасно понимают цель высказываний главы Минфина. Где падение, там надо поднимать налоговую планку, если же налоги не поднять, то придется секвестировать инвестиционные программы или урезать социальные выплаты. Контекст и выбранное для заявления место должны усилить эффект этой логики.
Выступлению главы Минфина на совещании у президента предшествовали неоднократные заявления руководителей ведомства о необходимости сократить размер «демпфера». Проще говоря, об очередном повышении налоговой нагрузки на нефтяную отрасль. Об очередном — потому что в этом году Минфин уже дважды инициировал поправки в законодательство) по наращиванию фискальных изъятий из нефтянки. И эти поправки были приняты в феврале и апреле, в результате чего демпфер был снижен в два раза.
Логика Минфина параллельна и перпендикулярна, в смысле прямолинейна. Дефицит по итогам четырех месяцев опережает прогноз на весь год. Кошмар! Все пропало! Гипс снимают! Клиент уезжает! Надо срочно снижать размер «демпфера». Однако в нелинейной логике приведенные Силуановым цифры требуют не экстренных мер, а решения принципиальных вопросов.
Снижение нефтегазовых налогов на 52 % в условиях санкций, «потолка цен» и сокращения добычи — это много или мало? Рост ненефтегазовых налогов на 5 % в условиях импортозамещения, национальных проектов и острых вызовов перед страной — это успех или провал? За четыре первых месяца израсходовано 39 % годового бюджета, далее темпы расходования будут падать или расти? Доходы составили 30 % от плана, далее собираемость вырастет или упадет?
Понятно, что за решением принципиальных вопросов надо не в Минфин обращаться, там давно не понимают взаимосвязь финансовой политики с промышленной, торжествует бухгалтерский подход. Но в цифрах налоговых поступлений Минфин должен разбираться, считать хотя бы на пальцах. А на пальцах ситуация с налогами выглядит следующим образом.
На 2023 год Минфин запланировал 8,939 трлн рублей нефтегазовых налогов, за 4 месяца получается около 2,98 трлн рублей, а фактический сбор за январь-апрель составил 2,28 трлн рублей. Налоговый провал равен 700 млрд рублей. Вот тут начинаются настоящие вопросы, как экстренные, так и принципиальные.
Первый из них — откуда глава Минфина взял 52 % отставания нефтегазовых налогов от плановых поступлений? 700 миллиардов от 2,98 триллионов составляет 23,4 % (ни центом больше). Про 5-ти процентный рост «ненефтяных» налогов желания и времени разбираться не было. И так достаточно. Как заметил в свое время премьер-министр Англии Бенджамен Дизраэли, а Марк Твен за ним повторил: «Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика».
Играть со статистикой можно бесконечно. Но дальше начинаются уже практические вопросы. Дьявол, как известно, в деталях, а Бог — в нюансах. Если детально (в нюансах) разбираться в падении нефтегазовых налогов, то надо как минимум разделить газовые и нефтяные налоги. Если раздел произвести, то выяснится, что основное снижение «общих» нефтегазовых налогов дает экспортная пошлина на газ, фактическое значение которой за 4 месяца 2023 года на уровне 173 млрд руб. оказалось на 70% ниже планового значения в 568 млрд руб., т.е. бюджет недополучил 395 млрд руб. по этой статье.
И еще один статистический (но красноречивый) штрих. По итогам апреля 2023 года доля газовых налогов в общем объеме «нефтегазовых» снизилась до 28%. В прошлом году этот показатель составил 34 %, а среднее значение за 4 месяца текущего года едва дотянуло до 30 %. В абсолютных цифрах это выглядит так: нефтяные налоги за январь-апрель — 1 597 млрд рублей, газовые — 686 млрд рублей.
При таком «перекосе» в недополученных доходах в сторону газовой отрасли, Минфин, как уже отмечалось, дважды в текущем году инициировал изменения в законодательство (законы приняты в феврале и апреле т.г.), направленные на повышение налоговой нагрузки на нефтяную отрасль. Не останавливаясь на достигнутом, Минфин, по словам руководителей министерства, готовит очередные предложения по наполнению бюджета за счет нефтяных компаний. Публичных заявлений о необходимости повышения доходов за счет газовой отрасли ведомство при этом не делает.
Необходимо также сказать о дивидендной политике Газпрома, который отказался от выплаты дивидендов по итогам 2021 года, отмеченного рекордной чистой прибылью монополиста в размере 2,7 трлн рублей. Это тоже минус в бюджет (основной акционер Газпрома — государство).
Для понимания порядка потерь, дивиденды Газпрома за 2020 год составили 297,1 млрд рублей, а мировые цены на газ в 2021 (отказном) году были в 5,1 раза выше, чем в 2020 году. Средняя стоимость газа на голландской биржевой площадке TTF составила тогда 573,9 доллара за 1000 куб. м.
23 мая Совет директоров Газпрома рассмотрит рекомендацию по размеру финальных дивидендов по итогам 2022 года. Согласно подготовленному Интерфаксом консенсус-прогнозу он составит 7 руб. на акцию. Фактически дивиденды Газпрома за второе полугодие прошлого года ожидаются на уровне кратно ниже размера дивидендов за первое полугодие 2022 года. Такой размер дивидендов на акцию (7,2 руб.) был по итогам 2013-2014 гг. при том, что средняя цена реализации газа Газпромом в Европе в 2013-2014 гг. была на уровне 370 долл. за тыс. куб. м. (цена реализации во втором полугодии прошлого года — более чем в 3 раза выше уровня 2013-2014 гг.).
Есть еще дивидендная политика других российских компаний с государственным участием («Сбербанк», ВТБ, «Алроса», «Россети», «Совкомфлот»), которые также отказались от выплаты дивидендов за 2021 год несмотря на рекордные прибыли, и которые Минфин также не замечает. Это, собственно, все, что нужно знать про манипулятивные технологии и умение пользоваться статистическими данными с целью получения нужного результата.