Помощник президента Российской Федерации в студии «Эксперта» и корпорации развития ВЭБ.РФ — об определении городской экономики и особенностях развития регионов, повороте на Восток и критериях качества жизни, урбанизации и инвестициях в человеческий капитал.
— Мы выбрали тему для разговора не всеобъемлющую, хотя мы понимаем, что ваша повестка очень широкая, а приближённую к тому, чем занимается ВЭБ.РФ. Одно из его ключевых направлений деятельности — это городская экономика. Это понятие ещё только входит в наш обиход, поэтому давайте начнём достаточно широкого вопроса: что такое городская экономика и каково её место в государственной повестке?
—Как известно, в городах проживает порядка 3/4 населения страны. Понятно, что городская экономика касается не только людей, которые живут в городах, но в неё в той или иной форме вовлечены практически все жители нашей страны. И если вы посмотрите на то, какие программы реализует государство, какие инициативы есть, то повестка развития городов очень активизировалась последние пять лет. Есть целый ряд так называемых вертикальных программ, которые пронизывают все города — это и благоустройство городской среды, и строительство, и инфраструктура, и экологические проекты, которые в городах реализуются (ликвидация свалок и многое другое), поэтому количество проектов выросло и ведёт к активному улучшению жизни в городах. Но помимо этого есть ещё и горизонтальная история. Если помните, в 2021 году президент, выступая на Дальневосточном экономическом форуме, объявил о большой программе модернизации дальневосточных городов. Это комбинация, во - первых, всех федеральных программ, но главное — понимание будущего экономики этих городов. И мы видим, как сейчас шаг за шагом стартуют эти проекты, города определяются со своим будущим, со своими приоритетными направлениями, и повестка развития здесь идёт очень активно.
— Получается, что на первый взгляд или на слух это больше об инфраструктуре городов?
— На самом деле это не так. Это не инфраструктура, это жизнь города, в чём его смысл. Главная задача, которую мы ставим, когда работаем по мастер-планам тех же дальневосточных городов: определить, в чём его смысл, что город будет давать экономике региона, экономике страны, глобальной экономике. То есть это экономическая суть его развития. Вокруг этого выстраивается всё остальное.
Инфраструктура это очень важный элемент, но надо понимать: какая инфраструктура нужна и для чего она нужна. Экономика городов построена вокруг человека. Поэтому качество жизни, инфраструктура для качества жизни очень важная история. Но это не единственная причина. Вторая причина это — что нужно для экономики, для того чтобы сильные стороны городов развивались активно и какую инфраструктуру нужно в городах построить, реализовать какие проекты, что сделать, чтобы города развивались активнее.
— Получается, что нет единых драйверов для городов в различных регионах?
— Абсолютно, каждый регион уникален. Если взять те же дальневосточные города, Петропавловск-Камчатский, то это в первую очередь туризм. Берём Магадан — это центр освоения богатых месторождении на северо-востоке России и так далее. Благовещенск — это центр взаимодействия с Китаем, потому что находится на границе с канатной дорогой, которая соединяет Благовещенск с городом Хэйхэ. У каждого города есть свои уникальные особенности, своя специализация, свои приоритеты. Поэтому и модели их развития отличаются. И те меры, которые реализуются помимо сквозных мер, таких как благоустройство, которое важно для любого города, дополняются отдельными решениями в каждом конкретном случае.
— Вы упомянули сейчас Дальний восток, насколько сильно так называемый поворот на восток, который у нас сейчас происходит или, как минимум, анонсируется, широко обсуждается...
— Он происходит в активной фазе последние 10 лет.
— Да, я думаю, для большинства это стало заметно все-таки чуть позже, но насколько сильно он поменял повестку и баланс, фокус государственной политики между городами различных регионов, поменялись ли приоритеты?
— Ещё раз скажу поворот на Восток — это история, как минимум, десятилетней перспективы. И в этом движении было несколько акцентов: на первом этапе были запущены проекты расширения логистики и реализация крупных инвестиционных проектов — то, что сейчас начинает давать отдачу. Сейчас акцент с крупных проектов сместился на развитие городов и повышение качества жизни. Здесь сейчас идут основные инвестиции, потому что человеческий капитал — это ключевое, а для развития человеческого капитала нужны соответствующие условия. Поэтому инвестиции в городское развитие на Дальнем востоке сейчас один из ключевых элементов этой политики.
— Человеческий капитал — это очень интересная тема, одна из ключевых сейчас для российской экономики. Мы видим, что безработица бьёт рекорды по минимальным уровням, мы слышим всё больше жалоб на дефицит кадров и при этом понятно, что конкуренция за человека будет усиливаться, в том числе на региональном уровне. И с этой точки зрения вопрос: со стороны качества жизни есть ли единые критерии или таксономия, в том числе, например, помогают ли этому индикаторы, которые создаёт ВЭБ, насколько они универсальны, чтобы измерить качество жизни? Кому-то может быть важно наличие дороги, кому-то наличие детской площадки, кому-то что-то ещё — это довольно сложный процесс.
— В этом плане те аналитические инструменты, которые в том числе делают ВЭБ, очень помогают, потому что они не позволяют городам сравнивать себя друг с другом. Если кто-то видит, что у меня по какому-то показателю низкая оценка, а соседний город имеет более высокую оценку, то управленческая команда из одного города может поехать в этот город и посмотреть: что отличается, какие меры реализуются, какие программы, может быть что-то нужно скорректировать для того, чтобы подтянуться к своим соседям. Эти индексы помогают усиливать горизонтальный обмен. Понятно, на что опираться, у кого в первую очередь спрашивать, и где у тебя самые слабые места. Поэтому это очень, очень важная работа.
— На государственном уровне уже есть расчёты, оценки того, действительно ли сонаправленно это качество жизни, которое достаточно трудно измерить, с миграционными потоками?
— Например, возьмём европейскую часть России, есть такой город, как Великий Новгород, который постоянно терял численность жителей, но в последние годы динамика изменилась. Почему? Потому что сделаны инвестиции в образование, в качество городской среды, в качество жизни. Эти инвестиции воздаются, и люди в такие города приезжают.
— Сложный вопрос — если города начинают ещё больше конкурировать за кадры, которых в целом по России не становится больше, можно ли эту проблему решить государственными мерами?
— Во-первых, если вы посмотрите динамику занятых, то она тоже идёт в позитивном тренде. Но здесь же важно не просто перетягивать кадры. Важная история — это развитие кадров. Если уровень наших специалистов будет повышаться, если их производительность и продуктивность будет расти, то можно без серьёзного изменения в численности занятых получить другой результат на выходе. В этом плане экономика города должна способствовать развитию людей. Если это есть, то мы будем получать позитивный качественный эффект.
— Продолжая тему конкуренции, в том числе за кадры, раньше в старину был популярен термин экономика села. Будет ли городская экономика в каком-то смысле конкурировать с этой тематикой или современные потери, так сказать, от урбанизации не столь велики, наоборот, выигрыш больше от урбанизации?
— Здесь мы видим, что акценты у государства не только на города. По развитию сельских территорий есть отдельная программа. Понятно, что чуть быстрее с точки зрения села развиваются такие опорные населённые пункты, в которых сосредоточены предприятия, в первую очередь сельскохозяйственные. Это, конечно, притягивает дополнительно жителей, и там качество инфраструктуры тоже растёт. В этом плане в отношении крупных сел тоже можно проводить прямую параллель с городами. И они также динамично развиваются, также происходят инвестиции в инфраструктуру, также растёт качество человеческого капитала.
— Рост городов и рост урбанизации ассоциируется со строительством. И действительно, приезжая во многие города, есть ощущение, что везде стройка. Страшновато, не будет и перегрева на этом рынке? И об этом уже говорят — есть ли риски перегрева?
— Перегрев — это когда спрос есть, а стройки нет. А когда стройка есть, это означает, что предложение вырастает и это не перегрев. Если будет перепроизводство, то, слава Богу, экономисты и экономическая политика научилась с кризисом перепроизводства справляться. Есть много инструментов стимулирования спроса, соответственно, здесь на стороне государственных органов и центрального банка, с точки зрения кредитной политики правительства, с точки зрения бюджетной политики всегда можно найти те решения, которые позволят избежать переизбытка предложения. Мы видим, что с каждым годом и строится больше, и приобретается больше. Это означает, что большее количество семей улучшают свои жилищные условия, переезжают в более комфортные условия для жизни. Этот процесс нужно поддерживать без каких-то либо серьёзных дисбалансов, которые на самом деле на рынке сейчас не наблюдаются.
— Это хорошая новость, что вы не видите дисбалансов на этом рынке.
— На каких-то отдельных рынках, в отдельных сегментах это есть, это естественный процесс, но в целом мы видим, что предложение растёт. За последний год в соотношении с доходами населения, которые подросли в номинале, цены снизились, рынок довольно сбалансированный. Мы видим динамику ипотечного кредитования, которое в последние месяцы демонстрирует очень хорошие результаты. Всё это говорит о том, что рынок сбалансированный рынок, движется вперед.
— У нас ипотечный рынок в последние три года находится в хорошей форме.
— В сравнении со многими развитыми странами по объёмам ему ещё далеко.
— Низкая база это то, на что мы всегда смотрим, при этом действительно всегда страшно при больших темпах, как это будет развиваться. Если продолжать тему финансирования, на площадке ВЭБа логично это обсудить — тему государственно частного партнёрства, а проекты городской экономики кем должны финансироваться? Есть такое внутреннее ощущение, что хорошо жить в хорошем городе — это для богатых. Кто должен финансировать? Частные компании? Не снижается ли доля частного финансирования сейчас, в сложные времена?
— Это зависит от того, какие проекты реализуются. Если это проекты с отсутствующей выручкой, но с большими внешними позитивными эффектами (например, строительство дорог, развязок), то вряд ли стоит ожидать, что это будет финансировать частный бизнес. Это задача для государства, для федеральных и региональных властей, в зависимости от уровня проекта. С другой стороны, всё, что связано с производством и сферой услуг и так далее, то это, конечно же, зона для от частного бизнеса. Здесь определённую роль и важную роль должны сыграть институты развития, потому что это возможность поддержки, это возможность поручительства и так далее. То есть это снятие рисков тех дополнительных проектов, которые выгодны и для инвесторов, и приносят большую пользу для государства, для городов. Поэтому здесь институт развития играет роль мостика для того, чтобы именно придать ускорение частным проектам в тех областях, которые дадут также большой положительный внешний эффект.
— То есть в дальнейшем эта буква Ч в этом соотношении будет расти?
— Всё, что касается проектов бизнеса, здесь Ч должна быть всегда на первом месте, потому что этим людям создавать эти предприятия или рестораны, объекты досуга и так далее, им управлять. И поэтому здесь государство должно только оказывать поддержку для того, чтобы эти проекты реализовывались быстрее, и частный бизнес смелее принимал инвестиционные решения.
— В целом хватит ли денег сейчас в бюджете, учитывая всеми обсуждаемую тему необходимости сокращения дефицита? И где, соответственно, в ранге стоит городская экономика?
— Если посмотреть на дефициты бюджета, вот вы думаете, какой средний дефицит бюджета у стран двадцатки?
— Он превышает 5%.
— 4,7%, правильно около 5%. Если мы посмотрим на тот дефицит, который у нас на федеральном уровне с начала года накоплен, это 2,1% от годового ВВП. То есть Россия находится в группе стран с одним из самых низких дефицитов государственного бюджета среди стран двадцатки. Компании показывают, что с точки зрения именно бюджета, я уже не говорю там о показателях долга, у нас ситуация абсолютно устойчива.
Вопрос в другом, не только в бюджетной политике, вопрос как в целом макроэкономическая политика будет влиять на два ключевых макроэкономических индикатора. Два ключевых макроэкономических индикатора это безработница и инфляция. Будет ли те или иные дополнительные расходы бюджетные приводить к ускорению инфляции или не будет? И здесь этот вопрос к правительству, потому что Центральный банк у нас всегда справится с инфляцией, он может рубильник дёрнуть — спрос остановится, инфляция остановится. Это главный вопрос к правительству, сможет ли правительство, реализуя меры так называемой экономики предложения, обеспечить предложение в экономике достаточном, чтобы и рост экономики сохранился, и при этом мы не увидели серьёзного ускорения инфляционных тенденций.
Это, я думаю, главный вызов и главный вопрос на ближайший год.
Понятно, что проекты городского развития здесь всё равно будут продолжать играть очень важную роль при любом развитии событий. Города продолжат развиваться, потому что это инвестиции в человека, значит инвестиции в будущее нашей страны.
— Хороший вопрос про финансирование, про дефицит совершенно согласна, что он небольшой, не говоря уже о очень низком показателе совокупного долга. И при этом это та действительность, которой, пожалуй, мы ещё не вполне адаптировались. Дело привычки — это большое дело, и мы не привыкли, в том числе к достаточно масштабному заимствованию с точки зрения государства. Как вы думаете, вот финансирование городских проектов оно должно быть просто частью государственных расходов, которые потом выльются в размещение ОФЗ, или это могут быть специнструменты, которые найдут своего потребителя, например, локального. Вот мы я куплю облигации города Москвы, например.
— Москва уже выпустила зелёные облигации, которые инвестируются в общественный транспорт, мне кажется, это очень хороший пример. Я думаю, больше будет таких примеров, потому что горожане, проинвестировав деньги, не только получают хороший доход, но видят результат своей инвестиции в той инфраструктуре, которой они пользуются. Это очень понятная и позитивная для людей история. Поэтому в этом плане чем больше будет таких финансовых инструментов появляться, тем быстрее будут реализовываться проекты развития.
Поэтому и федеральный бюджет будет работать через большие программы, и каждый регион, и каждый город будет тоже находить способ софинансировать важные проекты развития.
Где-то это не обязательно инструмент прямого займа, это могут быть поручительство и поддержка. Частный бизнес там сможет привлечь деньги, если за ним будет стоять такой партнёр как администрация города, региона или такой институт развития как ВЭБ. РФ.
— Звучит оптимистично, действительно хотелось бы сейчас видеть разнообразие на этом рынке.
— Мы видим, что он восстанавливается. Я думаю, тоже это один из таких трендов на ближайшие годы. То есть активное развитие нашего финансового рынка, появление новых инструментов и активизации тех инструментов, которые уже существуют.
— Если, возвращаясь к политике городов, можете ли вы назвать, допустим, 3 ключевых сектора, драйвера, которые могут в сфере государственно-частного партнёрства как раз быть такими локомотивами городской экономики на будущее?
— Что мне первое приходит в голову — первое это крупный проект инфраструктурного развития. Второе — это механизмы поручительства институтов развития, потому что они будут поддерживать точечно те проекты, которые будут давать вклад в развитие экономик. И я думаю, важная роль — отдельная программа развития туризма. Это тоже очень важный элемент, потому что программа развития туризма, создания отелей, они тянут за собой сферу услуг, тянут движение людей между городами, появление новых совместных проектов между городами. Поэтому такая вот вещь, казалось бы, узкая — туризм — на самом деле имеет очень серьёзные большие последствия. Поэтому вот это я выделил как 3-е направление.
— То есть сегодня утром на площадке ВЭБ. РФ была просто очень интересная секция, посвящённая туризму внутреннему. Честно говоря, она была действительно вдохновляющей и ни у кого не вызывала вопросов.
— Что все в стройке? На самом деле туризм показывает ещё более высокие темпы развития, и люди активно сейчас путешествуют по России, открывают для себя новые места, и самое главное очень активно развивается инфраструктура туризма. Если ещё посмотреть динамику появления новых тех же самых горнолыжных курортов или глемпингов, национальных парков — все это вот набрало такие высокие темпы, что остается только радоваться.
— Может расти сфера услуг и промышленность, и наверняка мы будем упираться, конечно, в вопрос кадров, но нам придётся растить производителей.
— Это приятные проблемы, приятно решать проблемы низкой безработицы, потому что это и переход к высоким зарплатам, и развитие человеческого капитала. Поэтому хорошо, что у нас такие проблемы и вопросы.
— Что не делает задачу правительства легче, честно говоря. Спасибо большое, с нами сегодня на площадке ВЭБ. РФ совместно с издательством «Эксперт» был Максим Станиславович Орешкин, спасибо большое, что к нам присоединились.
— Хорошего дня.