Кристин Лагард снижает процентную ставку третий месяц кряду. По мнению многих экономистов, американские тарифы станут для еврозоны дефляционным шоком. Что ж, зато не будет проблемы инфляции. Этим же фарватером и даже еще быстрее следует Швейцария и, кстати, Канада.
Европейский центральный банк (ЕЦБ) помогает европейским экономикам подготовиться к возвращению к власти Дональда Трампа. Второй президентский срок Трампа неумолимо приближается. Его первый срок в Белом доме и риторика в ходе избирательной кампании даже с поправкой на то, что предвыборные заявления и обещания политиков следует делить надвое, все же заставляют европейцев и не только их готовиться к волатильности и неожиданностям.
«Многое должно проясниться в ближайшие месяцы», - оптимистично заявила глава ЕЦБ Кристин Лагард журналистам после заседания Совета управляющих банка, явно имея в виду, что экономическая и иная политика Дональда Трампа на посту 47 президента США в определенной мере прояснится уже в считанные недели и месяцы после его инаугурации 20 января.
А вчера вечером главные финансовые новости пришли из Франкфурта и Берна, где находятся штаб-квартиры центральных банков еврозоны и Швейцарии (SNB) соответственно. Если ЕЦБ подтвердил прогнозы и понизил процентные ставки на ставшие уже традиционными для главного европейского банка четверть процента, то швейцарский центробанк под руководством Мартина Шлегеля, прямо скажем, удивил снижением ставки сразу на полпроцента.
В 2024 году это четвертое снижение ставки главным европейским банком и, к слову, третье подряд. Депозитная ставка в еврозоне сейчас составляет 3%, базовая ставка — 3,15%, а маржинальная кредитная ставка — 3,4%.
Лейтмотивом монетарной политики, проводимой главой ЕЦБ Кристин Лагард сейчас и явно сохраняемой как минимум в начале следующего года, являются ее слова о том, что «направление текущего движения (ЕЦБ) очевидно» и не нуждается в особых комментариях. Как пишут авторитетные издания типа Bloomberg и Financial Times, с большой долей вероятности можно прогнозировать, что ЕЦБ продолжит снижение процентных ставок и на январском и мартовском заседаниях.
«Сейчас ставка в Европе просто не может не снижаться,- цитирует Bloomberg главного экономиста Allianz Людовика Субрана. - Основной вопрос: как далеко они (ЕЦБ) зайдут. Правда, существует риск, что ЕЦБ могут вынудить снижать ставку быстрее и сильнее, чем они делают это сейчас».
Большинство экспертов ставят на продолжение постепенного снижения ставки на 0,25%, но при этом не исключают и более радикальных снижений, скажем, на 0,5%, если понадобится.
Людовик Субран также уверен, что возвращение Трампа увеличит проблемы, с которыми столкнулась Европы.
«Европейским экономикам приходится сейчас разбираться со множеством внутренних вызовов, - говорит он. - Тарифы, которыми угрожает Трамп, только ухудшат ситуацию».
Главы центробанков многих стран не скрывают, что вектор их монетарной политики в конце года определяют события в Америке. Второй президентский срок Дональда Трампа потенциально может начаться с торговых войн, которыми избранный президент угрожает едва ли не всему свету. При этом он не делает исключений никому, включая даже соседей и ближайших союзников. Показательна реакция канадского центробанка, который на угрозе ввода американских тарифов на канадские товары снизил 11 декабря процентную ставку сразу на 0,5%.
ЕЦБ, как следует из заявлений руководства банка, явно хотят показать, что больше не намерены сдерживать экономику. Экономисты ЕЦБ считают, что в 2025 году экономика еврозоны подрастет на 1,1%. Причем, Кристин Лагард подчеркнула, что не исключает корректировку прогноза в сторону понижения. Кстати, последний прогноз развития на следующий год был ненамного, но все же выше – 1,3%.
По мнению многих экономистов, например, Ника Куниса и Билла Дивини из ABN Amro, американские тарифы станут для еврозоны дефляционным шоком. Поэтому не удивительно, что в большинстве прогнозов сейчас говорится, что ЕЦБ к концу 2025 года, скорее всего, снизит ставку до 1,75%. Причем, существует мнение, что даже такого радикального снижения ставки может оказаться для европейской экономики недостаточно.