США под предлогом борьбы с наркотиками пытаются установить контроль над Венесуэлой, а точнее, над ее нефтью. Каракас в случае американской интервенции намерен сражаться и рассчитывает на поддержку Москвы.
Американский военный флот уже полтора месяца находится в международных водах неподалеку от побережья Венесуэлы. По официальной версии, армия США борется с нелегальной транспортировкой наркотиков. Однако Венесуэла не является ни знаковым производителем, ни ведущим транзитером смертельного товара. Зато обладает крупнейшими в мире доказанными запасами нефти.
Да и военная группировка США, отправленная к венесуэльским берегам, мало подходит для борьбы с наркокартелями: семь военных кораблей, подводная лодка, около 4500 военнослужащих, половину из которых составляют морские пехотинцы, — явно излишняя сила для перехвата скромных моторных лодок контрабандистов и наркоторговцев.
Пока что американские военные ограничились уничтожением нескольких судов, которые, по их утверждению, перевозили наркотики. Убийство в международных водах безвестных морских путешественников, пусть даже и подозреваемых в преступлении, никак не вписывается в международное право. В Вашингтоне и не пытаются искать оправдания. Пресс-секретарь Белого дома Кэролайн Левитт прямо заявила, что власти США считают президента Венесуэлы Николаса Мадуро «пока еще не пойманным главой наркокартеля».
В США действительно существует проблема высокой смертности от передозировки наркотиков: в 2023 году умерло 107 тыс. человек, в 2024-м — 87 тыс. Всего же с 2000 года смертность от передозировки наркотиков увеличилась примерно в пять раз.
Главным виновником стал синтетический опиоид фентанил, на него приходится три четверти летальных исходов. Это анальгетик, который применяется в медицине для снятия острых болей, в 50 раз сильнее героина и в 100 раз сильнее морфия. В связи с ростом спроса на черном рынке фентанил стали производить кустарным способом. Одна его таблетка продается в США всего за несколько долларов в розницу, в то время как аналогичная доза героина стоит несколько десятков баксов. Это превратило фентанил в наркотик для бедных.
Небольшое снижение смертности от передозировки в 2024 году объясняется тем, что американские медики начали массово применять налоксон — антидот, более точечно помогающий при передозировке опиатов. Кроме того, сами наркокартели стали бережнее относиться к своим клиентам, число которых стремительно сокращается. Они уменьшили количество действующего вещества в таблетках — некоторые особо щедрые производители доводили содержание чистого фентанила до 9 мг, при том что уже 2‒3 мг при определенных обстоятельствах вызывают летальный исход.
Основным производителем фентанила, попадающего в США, являются мексиканские наркокартели. В мае этого года Дональд Трамп предложил президенту Мексики Клаудии Шейнбаум направить в ее страну американские войска для борьбы с наркотрафиком. Однако Шейнбаум здраво рассудила, что ввести в Мексику солдат США гораздо проще, чем потом заставить их уйти домой, и отказалась от «помощи». Трамп назвал ее «милой женщиной», которая боится картелей, но не стал настаивать и тем более причислять ее к пособникам или руководителям наркокартелей.
Что касается более привычного для американцев кокаина, то его основным производителем остается Колумбия. Нелегальные плантации коки также есть в Перу и Боливии. Начиная с 1980-х годов американские военные помогали правительствам этих стран бороться с наркокартелями, но в итоге безуспешно. В ходе первого президентского срока Трампа США отправили в Колумбию около полусотни военнослужащих, обучавших местных стражей порядка бороться с наркомафией, но с тем же результатом. Местные власти часто смотрят на кокаин не так строго, как это принято в США. Например, в феврале этого года президент Колумбии Густаво Петро вообще заявил, что кокаин не вреднее виски, и предложил легализовать его.
Итак, ключевые производители наркотиков, поступающих в США, Мексику и Колумбию, сами имеют выходы к Тихому и Атлантическому океанам хотя частично трафик идет и через Венесуэлу. Однако фентанил производят преимущественно мексиканцы, и через американскую границу его поставляют в основном по суше. Тем не менее главным «не пойманным главой наркокартеля» был назначен Мадуро, и американский военный флот изо всех сил «перекрывает поставки наркотиков» у берегов Венесуэлы.
Какая же связь между официальными претензиями Трампа к Каракасу и реальностью? Ровным счетом никакой, как ее не существовало при ведении торговых переговоров с Китаем и Канадой: тогда Трамп постоянно притягивал за уши тему фентанила, обвиняя эти страны в засилье наркотиков на улицах американских городов.
Например, Китай официально поставляет в Мексику вполне легальные прекурсоры (применяемые в фармацевтике, лакокрасочной промышленности и других производствах), часть из которых скупают наркодилеры и изготавливают из них фентанил. Но с таким же успехом можно обвинять производителей сельхозудобрений в пособничестве террористам, так как те производят из селитры взрывчатку. Канадские нелегальные лаборатории по производству фентанила — это капля в море по сравнению с промышленными объемами мексиканских картелей.
Секрет этой риторики прост: Трамп опасался, что подорожание импортных товаров в США отразится на его рейтинге. В то же время, согласно опросам общественного мнения, проблемой наркотиков озабочены примерно три четверти американцев. Поэтому глава Белого дома решил «наказать» китайцев и канадцев за «производство наркотиков», то есть нашел благовидный предлог для введения пошлин.
Аналогичный расчет был сделан в ситуации с Венесуэлой: Трампу нужен повод для игры мускулами в латиноамериканском регионе. И отчасти глава Белого дома добился желаемого: 36% американцев поддержали идею об отправке военных кораблей к венесуэльским берегам для «борьбы с наркотрафиком», еще 38% выступают против, а остальные не определились. Но при этом за военную интервенцию в Венесуэлу пока что выступают всего 16% граждан США, а против высказались 62%.
Трамп не изобрел ничего нового: еще в 1989 году американские военные оккупировали Панаму и вывезли ее лидера Мануэля Норьегу в США «судить за наркоторговлю». Кроме того, выдвигая легенду о «венесуэльских наркотиках», Трамп защищает свою военную авантюру от возможной критики со стороны Демократической партии — в таком случае демократы в глазах избирателей грозят выступить «пособниками наркокартелей».
США долгие годы относились к Латинской Америке как к своему заднему двору — территории за частным домом, куда посторонний человек может зайти только по приглашению хозяина. Сначала американцы выступали в качестве благородных защитников своих южных соседей от европейского империализма. Поскольку США сами не так давно и с большим трудом отбились от «покровительства» Британии, они видели в странах Латинской Америки союзников в возможной новой войне с европейцами. Знаменитая доктрина президента США Джеймса Монро, провозглашенная им в 1823 году, призывала страны Европы не вмешиваться в дела обоих американских континентов, а взамен Вашингтон обещал не лезть в европейскую сферу интересов.
Однако не прошло и четверти века, как США окрепли и сами превратились в империалистического хищника, силой отобрав у Мексики более миллиона квадратных километров ее территорий. А когда Вашингтон решил завершить начатый французами проект создания канала, соединяющего Атлантический и Тихий океаны, он не стал договариваться с властями Колумбии, на территории которой было развернуто строительство, а спровоцировал вооруженный мятеж и быстро признал вновь созданное государство — Панаму.
Затем «доктрина Монро» претерпела существенные изменения: европейцы по-прежнему не имели права вмешиваться в дела американских континентов, а сами США разрешили себе хозяйничать во всем мире. Пытаясь свергнуть власть в Венесуэле, Трамп вполне искренне считает, что наводит порядок в своем гараже, где стоит практически его собственная очень большая бочка с бензином. А играя со спичками, он рассчитывает лишь слегка подсветить полумрак и отогнать крыс от законного имущества.
На территории Венесуэлы имеются 303 млрд баррелей доказанных запасов нефти, или пятая часть общемировых нефтяных запасов, стоимость которых составляет 20 трлн долларов в сегодняшних ценах. Для сравнения: у Саудовской Аравии 258 млрд баррелей доказанных запасов нефти, у России — 80 млрд.
Но не следует думать, что Трампа волнует банальное разграбление венесуэльских природных ресурсов. С их помощью он рассчитывает прибрать к рукам богатства и других стран мира. Контроль над самыми большими залежами нефти в мире поможет США оказывать давление на ряд нефтедобывающих стран, в частности на Россию и Иран. Например, недавнее требование США к Индии и Китаю отказаться от покупки российской нефти было отклонено отчасти из-за того, что потенциальное исчезновение с мирового рынка 3,57 млн баррелей в сутки способно вызвать рост мировых цен и кризис пострашнее американских пошлин.
Недавняя война Израиля и США с Ираном тоже имела ограниченный характер из-за опасений резкого взлета нефтяных цен. Американцы и израильтяне старательно избегали ударов по иранской нефтедобывающей инфраструктуре, явно опасаясь перекрытия Тегераном Ормузского пролива, через который проходит не менее 20% мировой торговли нефтью и ответных ударов по нефтегазовой инфраструктуре Саудовской Аравии, Катара и других союзников США в регионе.
Резкий рост мировых нефтяных цен неизбежно вызвал бы сильное подорожание автомобильного топлива в США, а для Белого дома это неприемлемо: рост цен на бензин во время президентства Джо Байдена был одной из главных мишеней Трампа в ходе избирательной кампании, а их последующее снижение он все время пытается представить как одно из своих главных достижений на посту президента.
Венесуэльская нефть отчасти могла бы заменить российскую или ближневосточную на мировом рынке и повлиять на внутренние цены в США. Трамп остро нуждается в позитивных экономических новостях: до промежуточных выборов в Конгресс остался год, а его деятельность на посту президента поддерживают только 45% опрошенных. Оценивают ее негативно уже 52% американцев.
В любом случае установление контроля над Венесуэлой сулит США экономические и геополитические выгоды. Трамп загорелся этой идеей еще в ходе своего первого президентского срока. В 2018 году в Венесуэле прошли президентские выборы, на которых победу одержал действующий глава государства Николас Мадуро, но оппозиция отказалась признавать итоги голосования, а Вашингтон потребовал проведения новых выборов.
В 2019 году спикер венесуэльского парламента Хуан Гуайдо объявил себя президентом Венесуэлы, его «полномочия» тут же признали США и страны ЕС. Если у кого-то из наблюдателей и могла возникнуть иллюзия, что США пекутся об интересах простых венесуэльцев, то ее начисто развеял советник президента по национальной безопасности Джон Болтон, который, комментируя военное сотрудничество Москвы и Каракаса, заявил, что «Соединенные Штаты не потерпят вмешательства враждебных иностранных вооруженных сил в достижение странами Западного полушария общих целей демократии, безопасности и верховенства права» — это была борьба за сферы влияния на «американском заднем дворе».
Мадуро отказался передавать власть «легитимному» Гуайдо, и Белый дом начал намекать на военную интервенцию: Болтон вышел к журналистам и якобы случайно продемонстрировал им сделанную во время совещания с Трампом запись в блокноте о переброске пяти тысяч американских солдат в Колумбию, граничащую с Венесуэлой.
Мадуро вновь не дрогнул, а Трамп так и не отправил «обещанные» войска, решив и дальше продолжать запугивать венесуэльское руководство. Уже в 2020 году Вашингтон объявил награду в 15 млн долларов за поимку Мадуро. Но пока глава Белого дома готовил план против Венесуэлы, боссы Демпартии и спецслужб США сплели заговор против самого Трампа, и он лишился поста президента.
Вернувшись в Белый дом на второй срок, Трамп просто продолжил начатое им семь лет назад дело — смену власти в Венесуэле. А поскольку прежние угрозы на Мадуро не действовали, Белый дом перешел к новому этапу запугивания — демонстрации военной силы. Но Каракас почему-то не испугался и американского флота у своих берегов, а в ответ провел учения военнослужащих и ополченцев, дав понять, что в случае интервенции собирается оказать сопротивление. Два венесуэльских истребителя F-16 на предельно малой высоте прошли над американскими военными кораблями, намекая на возможность нанесения ответного удара.
Тем временем парламент Венесуэлы единогласно одобрил в первом чтении Договор о стратегическом партнерстве и сотрудничестве с Россией, который был подписан 7 мая 2025 года президентами двух стран — Владимиром Путиным и Николасом Мадуро. Он предполагает расширение сотрудничества между двумя государствами в политической, экономической и оборонной сферах, энергетике, добыче полезных ископаемых и борьбе с терроризмом.
Так Дональд Трамп оказался в довольно сложном положении: его расчет строился на том, что после демонстрации армией США готовности вторгнуться в Венесуэлу если не сам Мадуро, то его ближайшее окружение и высшее военное руководство дрогнет и передаст власть в руки «правильному» президенту. Но произошел обратный эффект: даже венесуэльская оппозиция, страстно желающая отставки Мадуро, публично не поддержала американцев, не желая выглядеть в глазах граждан страны пособниками оккупантов.
Теперь перед Вашингтоном стоит выбор между плохим и очень плохим сценарием: нужно либо прекращать военизированное представление у венесуэльских берегов и с позором возвращаться домой, либо идти на дальнейшую эскалацию, которая предусматривает начало войны против Венесуэлы. Но за возможным началом военных действий простирается настоящая terra incognita: никто не знает, чем может обернуться этот конфликт — повторением успешного вторжения в Панаму, безрезультатной иракской военной кампанией или вторым Вьетнамом.
Обладая крупнейшими запасами нефти, Венесуэла остается одной из беднейших стран мира. Противники нынешних венесуэльских властей во всем винят президента Уго Чавеса, пришедшего к власти в 1998 году, и его преемника Николаса Мадуро, исповедовавших левые идеи для управления экономикой государства и якобы этим загубившие процветающую страну. Дескать, при левых и в Сахаре будет дефицит песка, а в Венесуэле — дефицит бензина.
Сторонники Чавеса и Мадуро списывают все экономические неприятности страны на американские экономические санкции и козни врагов. Как это часто бывает, в споре не до конца честны обе враждующие стороны.
Национализация всей нефтяной отрасли Венесуэлы произошла задолго до прихода Чавеса к власти — в далеком 1976 году была создана государственная компания Petróleos de Venezuela, Sociedad Anonima. А тотальная зависимость венесуэльской экономики от экспорта нефти, дававшего свыше 90% экспортных доходов, сложилась еще раньше. В итоге в период высоких нефтяных цен Венесуэла процветала, а после их падения в стране каждый раз начинались серьезные неприятности.
Как это и произошло во второй половине 1980-х, когда из венесуэльских магазинов исчезли даже продукты питания. Попытка лечить экономику по рецептам МВФ обеспечивала небольшой рост ВВП, но приводила к дальнейшему обнищанию большей части и без того небогатого населения. Если в 1975 году за чертой бедности находилась треть жителей Венесуэлы, то в 1990-м их число удвоилось. В Каракасе вспыхивали массовые беспорядки, в ходе которых гибли десятки или даже сотни человек. Страна погружалась в нищету и хаос.
В 1992 году молодой майор венесуэльской армии Уго Чавес предпринял попытку государственного переворота, но был арестован, провел два года в тюрьме, после чего был помилован и вышел на свободу, но уже в образе не преступника, а скорее Робин Гуда, желающего покончить с коррупцией и несправедливостью, царившими в стране. Чавес легко победил на президентских выборах 1998 года, получив более 56% голосов избирателей. Затем начался период роста нефтяных цен, позволивший Чавесу стремительно наращивать госрасходы и финансировать социальные программы. Граждане Венесуэлы получили доступ к бесплатному образованию и медицине, а цены на электричество и бензин были символическими. При этом в стране быстрыми тепами шло строительство современной инфраструктуры. В области внешней политики Каракас отказался от ориентации на Вашингтон, сблизившись с Кубой, Москвой и Пекином, чего американцы не могут простить ему по сей день.
Однако нефтяные цены вновь рухнули, но ни Чавес, ни его преемник Мадуро не собирались отказываться от социальных программ, прекрасно помня негативный опыт реформ 1990-х годов. Кроме того, Чавес и Мадуро не могли оттолкнуть от себя электоральную базу и вряд ли приобрели бы сторонников среди правых избирателей. Однако чудес не бывает, и попытка административного удержания цен вновь привела к дефициту всех товаров, включая продукты питания и бензин, в очередях за которыми венесуэльцы проводили многие часы без гарантии приобрести нужный товар. Порой инфляция в стране росла так быстро, что ценники в магазинах переписывались по нескольку раз в день. Без финансирования рухнули системы медицины и образования, а инфраструктура начала ветшать.
Хуже того, у государства стало не хватать денег на финансирование нефтяной отрасли, добыча и без того подешевевшей нефти рухнула в семь раз — с 3,45 млн баррелей в сутки в 1997 году до 500 тыс. баррелей к 2020-м. На помощь нефтяной отрасли пришли инвестиции и технологии из России и Китая, и сегодня ежедневная добыча увеличилась до 1,1 млн баррелей, но в условиях американских санкций и относительно низких нефтяных цен тяжелая и с большим содержанием серы (что требует дополнительных затрат на ее очистку) венесуэльская нефть остается не слишком конкурентноспособной на мировом рынке. В итоге, спасаясь от экономического бедствия, за последние десять лет Венесуэлу покинуло около семи миллионов человек.
Могли ли венесуэльские власти более рационально распорядиться имеющимися у них ресурсами? Наверняка могли бы не душить частных производителей и продавцов продуктов питания замороженными ценниками. В итоге самые активные люди были вынуждены закрыть свой бизнес, многие из них покинули родину, не желая проводить половину жизни в очередях за скудным пайком.
Но утверждения США о том, что Мадуро держится у власти исключительно за счет репрессий, не отражают действительности — он по-прежнему поддерживает дотациями социально незащищенные слои населения. А что касается самих «репрессий», то самым красноречивым аргументом в пользу венесуэльского либерализма, не свойственного большинству стран Латинской Америки, является фигура попытавшегося устроить государственный переворот с помощью иностранного государства Хуана Гуайдо: политик не был посажен в тюрьму и долгие годы имел возможность организовывать митинги оппозиции.
Несмотря на все трудности, государство худо-бедно сохранило бесплатную систему обеспечения продуктами питания для шести миллионов человек. Желающим не стоять в очередях, а работать никто не запрещает этого делать. В стране, где вечное лето и можно собирать несколько урожаев в год, а рядом находится океан с морепродуктами, активные люди способны как минимум обеспечить свою семью пропитанием. При официальных зарплатах в госсекторе в несколько долларов в месяц жители Каракаса успешно занимаются мелким бизнесом и получают несколько сотен долларов.
Многие жители Венесуэлы искреннее поддерживают Мадуро, понимая, что может быть еще хуже, хотя Чавес, на правление которого пришелся период высоких нефтяных цен, явно пользуется большей любовью. Вероятнее всего, значительная часть венесуэльцев добровольно возьмет в руки оружие и встанет на защиту страны в случае американской агрессии. А партизанская война в гористой местности, покрытой густым лесом, — это худший из возможных вариантов для оккупационной армии.
В случае интервенции США на помощь Венесуэле наверняка придет Куба, которой Чавес долгие годы оказывал значительную материальную помощь, — скажем, отправит своих добровольцев. Часть охраны Мадуро состоит из кубинских специалистов, которые, в свою очередь, ранее обучались у коллег из Москвы. Показателем эффективности их работы является множество провалившихся попыток покушения как на Фиделя Кастро, так и на самого Мадуро.
Но, пожалуй, главным вопросом в противостоянии Венесуэлы с США будет то, какую помощь сможет оказать ей Россия. С одной стороны, у Москвы сейчас мало «свободного» современного оружия и при этом есть стремление восстановить отношения с США, завершив украинский кризис дипломатическим путем. Но, с другой стороны, американцы продолжают поставки оружия и разведданных Украине, а Трамп говорит о возможности передачи Киеву «томагавков», способных ударить по Москве.
А если вдруг у Венесуэлы окажется оружие, способное потопить американский флот, и ракеты, достающие до Вашингтона? Возможно, это резко ухудшит отношения России с США, а может быть, напротив, приведет их в норму, как после Карибского кризиса, когда только размещение советских ракет на Кубе заставило американцев прийти в себя и убрать свои ракеты из Турции.