В ушедшем году компаниям, работающим на потребительских рынках, пришлось кардинально перестраивать свои ключевые процессы, спешно адаптируя продукты и услуги под новые запросы клиентов. Поиск новой экономической модели бизнеса будет продолжаться и в этом году
«К старым экономическим моделям, в которых работал российский бизнес до пандемии, возврата не будет. Во всех компаниях сегодня идет осознание новой реальности, нащупывание новой системы взаимоотношений, которая позволяла бы бизнесу получать прибыль, а потребителям — нужный им продукт», — говорит генеральный директор обувной компании «Ральф Рингер» Андрей Бережной. С ним согласны большинство опрошенных нами предпринимателей. Источником этих изменений стала кардинальная трансформация потребительского спроса из-за пандемии. Значительно сократился спрос на товары длительного пользования, на услуги, люди стали меньше ходить в магазины, а больше заказывать товары онлайн. Пандемия охладила потребительский пыл в целом: оказывается, без многих вещей и услуг можно обойтись. Это вызвало тектонические сдвиги в бизнес-стратегиях компаний, работающих на потребительском рынке. Аренда площадей в торговых центрах стала очень затратной и обременительной статьей расходов. Логистическим компаниям нужно везти продукт не в торговый центр или в крупный магазин оптом, а штучно покупателю на дом или в пункт выдачи заказов. Розничным компаниям нужно инвестировать в создание собственных сайтов, делиться прибылью с маркетплейсом, закрывать неэффективные магазины, учиться упаковывать посылки и налаживать сотрудничество с логистическими операторами.
Уже почти год бизнес лихорадит. Государство смогло удержать от дестабилизации рынок жилья, продлив льготную ипотеку и обеспечив финансирование строительства через эскроу-счета, но выживут на рынке недвижимости далеко не все застройщики — его концентрация произошла стремительно. Все остальные отрасли пытаются выкарабкиваться сами, стараясь нащупать качество нового спроса и создавая под него новые бизнес-процессы. «Эксперт» решил оценить происходящие процессы в нескольких отраслях, которые из-за пандемии подверглись активной трансформации. Нам были интересны прежде всего фавориты пандемийной лихорадки: рынок жилья, фармацевтическая, медицинская, инфраструктурные отрасли, а также ее аутсайдеры — в лице непродовольственной розницы. Однако даже в случае с фаворитами вывод неутешителен: работа на «пандемийных рельсах» не столь эффективна и не дает тех оборотов, с которыми компании работали до наступления кризиса. Однако трансформация еще не закончена — скорее всего, она продлится еще не один год, а окончательный образ будущего пока остается туманным.
Самое сильное сжатие спроса и оборотов в прошлом году наблюдалось в непродовольственной рознице. Локдаун, перевод большого числа офисных сотрудников на удаленку и общее снижение доходов населения привели к тому, что люди стали существенно меньше покупать одежды, обуви, ювелирных изделий, мебели и т. д. По разным оценкам, снижение выручки компаний, производящих или продающих непродовольственные товары, в среднем составило порядка 20–30%. Большее падение наблюдалось только в ресторанной индустрии — более чем на 40%. Логичным решением в этих условиях для всех компаний стало развитие интернет-каналов продаж, в том числе сотрудничество с маркетплейсами, которые за прошлый год в несколько раз увеличили свои обороты. E-commerce стала сегодня наиболее активно развивающимся каналом сбыта. Правда, во многом этот рост объясняется эффектом низкой базы. И делать на этот канал сбыта основную ставку пока преждевременно: в наиболее развитых в этом плане странах, таких как США, до пандемии интернет-торговля занимала порядка 10% розничного рынка.
Большинство производителей и розничных компаний сегодня обременены договорами аренды в торговых центрах. И это главная проблема рынка. Баталии между арендаторами и собственниками торговой недвижимости стали одним из главных сюжетов прошлого года. Розница из-за форс-мажорного сокращения потока покупателей требует снижения арендных ставок и пересмотра договоров аренды, а владельцы торговых центров не хотят идти на уступки из-за необходимости возврата кредитов, взятых на строительство этих центров, ссылаясь на договоры с банками (в которых прописан определенный уровень доходов от аренды), или просто из нежелания терять деньги. Не хотят владельцы торговых центров переходить и на договоры «процент от оборота» вместо фиксированной арендой ставки. Часть арендаторов вынуждены были закрыть свои магазины (во многих торговых центрах сегодня пустует до 25% площадей), местами возникли сепаратные договоренности между розничными магазинами и владельцами торговых центров, однако системного решения эта проблема не получила. Порядка одного миллиона рублей в месяц стоит аренда магазина небольшой площади в торговом центре с нормальной проходимостью покупателей (для сравнения: аренда в районном стрит-ритейле в Москве стоит 250–300 тыс. рублей за магазин в месяц). Практически никто из арендаторов, торгующих одеждой, обувью и т. д., не может позволить себе в новых экономических реалиях таких расходов на аренду. Старая экономическая модель, основанная на привлечении покупательского потока в торговые центры с большим количеством магазинов, ресторанов, развлекательных центров, становится все менее жизнеспособной. И от того, как смогут договориться арендаторы и владельцы торговых центров (в какой степени последние вместе с кредитующими их банками готовы будут списать убытки), зависит будущее всей непродовольственной розницы. Сегодня стало очевидно одно: офлайновый бизнес, в частности в Москве, при таком низком потребительском спросе стал очень дорогим. «Похоже, к старой системе взаимоотношений продавец — покупатель, арендатор — арендодатель, инвестор — кредитор на нашем рынке уже возврата не будет, — говорит Андрей Бережной. — А на каком фундаменте будет выстроена новая экономическая модель, пока спрогнозировать невозможно».
А что взамен? Компаниям нужен контакт с потребителем. Они видят для себя выход в развитии омниканальности в продажах. Речь идет не только о том, чтобы продавать везде — в офлайновом магазине, на собственном сайте, на всех маркетплейсах и т. д., а о том, чтобы выстраивать некую систему, бизнес-среду, чтобы покупатель мог получить продукт как ему удобно. В прошлом году наши ведущие маркетплейсы существенно вложились в инфраструктуру — в склады, а главное, в пункты выдачи заказов с возможностью примерки. Сегодня розничные компании думают о том, как воспользоваться логистикой маркетплейсов, их пункты выдачи в некоторой степени могут стать заменой офлайн-магазинов, если компаниям удастся договориться с маркетплейсами о некоем сетевом бизнесе с объединением компетенций: интернет-витрин, складов, магазинов, примерочных и т. д. В этом плане интересен опыт новосибирской компании OR Group (бывшая «Обувь России»). Компания уже давно занимается кооперацией с другими поставщиками — предоставляет площади своих магазинов для выдачи заказов. «С 2018 года мы развиваем проект партнерских пунктов выдачи заказов (ПВЗ) на базе нашей розничной сети. Сейчас сотрудничаем более чем с десятью партнерами — ведущими логистическими операторами и онлайн-ритейлерами. На базе магазинов функционирует более 2300 ПВЗ. По итогам декабря 2020 года мы выдали более 300 тысяч посылок. В дальнейшем мы будем наращивать пул партнеров, увеличивать число подключенных к проекту торговых точек и объем выдачи посылок», — говорит Антон Титов, генеральный директор OR Group. Компания также диверсифицирует ассортимент продуктов и услуг в розничном магазине: помимо обуви в них продается одежда, аксессуары, предоставляются финансовые и прочие услуги. «Мы вышли за рамки фешн-ритейла, модернизировали формат магазина и стали развивать универсальный формат, сделав ставку на широкий ассортимент сегмента non-food. Мы начали развивать собственный маркетплейс, который работает как в онлайне, на базе нашей онлайн-площадки Westfalika.ru, так и в офлайне (мы предоставляем до 50 процентов торговых площадей наших магазинов для товаров сторонних поставщиков)», — говорит Антон Титов.
В сторону расширения компетенций по доставке продукта потребителю двигаются и некоторые логистические операторы. Например, компания СДЕК обзавелась пунктами выдачи с примерочными, что может также привлекать поставщиков одежды и обуви.
Крупнейшие маркетплейсы, помимо того что создают собственную инфраструктуру, начинают активно сотрудничать со специализированными интернет-магазинами, которые обладают уникальными компетенциями. «Мы — омниканальный ритейлер, — говорит Денис Егоров, директор по маркетингу интернет-магазина "Холодильник.ру". — У нас есть и офлайн-розница, и онлайн-магазин. Мы торгуем и на маркетплейсах, на нашем сайте представлены товары других ритейлеров. Сейчас мы входим в партнерство с одним из крупных маркетплейсов по “последней миле” — будем оказывать для них эту услугу. У нас достаточно высокие показатели пользовательской удовлетворенности, есть возможности доставки товаров в тот же день, а 90 процентов товаров мы доставляем на следующий после заказа день. Осуществлять “последнюю милю” крупной бытовой техники грамотно и красиво умеют не так много игроков на нашем рынке».
Чтобы сегодня что-то продавать потребителю, необходимо сотрудничество по всей цепочке движения товара — от производства до пункта выдачи заказа или курьера. Скорее всего, это единственный способ нарастить продажи на этом падающем рынке.
По прошлому году у розничных компаний и производителей остались большие товарные остатки. Отечественных производителей отчасти выручало то, что из-за пандемии импорт в страну поступал с большими задержками либо вообще не завозился. Пока производители не планируют сокращения объемов производства, однако смело можно ожидать ухудшения качества российской продукции (да и импорта тоже). Спасительная девальвация на этот раз не дала российским компаниям никаких преимуществ: у потребителей нет денег даже на российский продукт, не то что на импортный. Валютная составляющая по-прежнему велика в себестоимости сырья и материалов. Повышать же дальше цены вслед за ростом себестоимости у отечественных производителей возможности нет. Остается один путь — оптимизировать затраты.
Явный фаворит прошлого года — жилищный рынок. В период нестабильности и непредсказуемости будущего потребители понесли свои сбережения на рынок недвижимости. Ключевым трендом на рынке жилищного строительства станет консолидация рынка. Мелкие и средние застройщики продолжат сворачивание бизнеса, а их доля будет отходить наиболее крупным девелоперам. Серьезная трансформация девелоперского бизнеса началась еще в 2019 году с масштабной реформы, которая отменила долевое строительства и ввела систему эскроу-счетов. Реформа запустила процесс укрупнения девелоперского бизнеса, так как мелкие и средние игроки отсечены от банковского финансирования. COVID-19 только усилил эту тенденцию.
Крупнейшие застройщики жилья сегодня настроены на экспансию. 2020 год был для крайне успешным, по крайней мере для застройщиков столичного региона. ПИК, «Самолет», «Инград» и другие крупные компании отчитались о рекордных продажах и прибылях. Абсурдность этих результатов в том, что они достигнуты во многом за счет господдержки отрасли льготной ипотекой: государство с помощью застройщикам перестаралось. В 2021 году господдержка сохранится, но рекордов уже никто не ждет. Доходы населения падают, цены на жилье уже значительно выросли, спрос будущих периодов был в значительной степени вычерпан из-за ажиотажа. Однако новая модель бизнеса, основанная на банковском финансировании, дает устойчивость проектам во времена нестабильности: продавать любой ценой необходимости нет.
В 2021 году будет проявляться и еще одно следствие реформы рынка — сокращение объемов строительства. Реформа уже привела к сжатию стройки: по данным Рейтингового агентства строительного комплекса (РАСК), строительство жилых комплексов практически не ведется в 14 регионах страны. В 860 из 1117 городов нет многоквартирного строительства, в их числе Новокузнецк, Орел, Мурманск, Волгодонск. Интересно, что к падению объемов строительства готовятся даже в Москве, куда стягивается спрос на жилье со всей страны. По данным заместителя мэра в столичном правительстве Андрея Бочкарева, в следующем году в городе будет введено 4 млн кв. м жилья вместо 4,9 млн в 2020 году.
В новом году произойдет событие, которого давно ждут: на рынок жилищного строительства выйдет государство. Институт развития «Дом.РФ» уже создал дочернюю структуру «Дом.РФ Девелопмент», которая начнет 20 девелоперских проектов в регионах. Пока госзастройщик планирует строить жилые микрорайоны площадью 200–300 тыс. квадратных метров в регионах. Это начало экспансии государства, которое коренным образом изменит ландшафт отрасли уже в ближайшие годы.
Основная внутренняя трансформация девелоперского бизнеса связана с цифровизацией. Все крупные застройщики требуют от архитекторов проектов, выполненных по технологии информационного моделирования зданий (BIM). В 2020 году произошла цифровизация процесса покупки новостроек. Забронировать квартиру на сайте, удаленно составить и подписать договор купли-продажи, зарегистрировать сделку в Росреестре — все это можно теперь сделать дистанционно, не посещая офиса застройщика. У крупнейших девелоперов стала возможна и цифровая ипотека, когда можно получить кредит и купить новостройку, не выходя из дома. Цифровизация позволила наиболее крупным компаниям с минимальными потерями пройти период самоизоляции, она станет еще одним фактором консолидации в 2021 году.
Режим самоизоляции, связанный с COVID-19, вроде бы поменял представление об идеальном жилье. Квартира должна быть просторнее, чтобы в ней были условия для удаленной работы и учебы всех членов семьи. Жилые комплексы должны иметь развитые общественные пространства, где можно безопасно гулять. Появился спрос на коворкинги в жилых комплексах. Однако о серьезном изменении продукта застройщиков можно говорить только применительно к дорогостоящему высококлассному жилью. Только там потребитель может позволить себе купить лишнюю комнату под кабинет или заплатить за дополнительные общественные пространства. В других сегментах главным критерием для покупателей остается цена: в условиях снижения доходов населения продукт не может становиться сложнее и дороже. То есть с точки зрения продукта рынок будет все больше расслаиваться: в дорогих проектах жилье будет становиться сложнее и просторнее, а в проектах массового сегмента сохранится тренд на сокращение площадей квартир.
Строительство многоэтажного жилья в крупнейших городах сегодня рассматривается инвесторами как достаточно прибыльный и устойчивый бизнес. За такой уверенностью стоит и политика государства по стимулированию спроса (льготная ипотека со ставкой 6,5% продлена до лета), и увеличивающийся интерес к недвижимости как защитному активу в период общей нестабильности. Как итог, во второй половине 2020 года за все интересные площадки под застройку шла агрессивная торговля между девелоперами.
Иная ситуация на рынке коммерческой недвижимости. «Ковидная» действительность — переход сотрудников на удаленку и торговля онлайн — нанесла по этому сектору очень сильный удар. Так, в офисном сегменте успешный в целом переход на удаленную работу и окончание длительных договоров крупных арендаторов уже в следующем году приведут к резкому росту вакантности и снижению ставок аренды. Офисы в ближайший год строиться не будут. Исключение — штаб-квартиры крупных корпораций: в столице дефицит крупных офисных лотов.
Не менее сложная ситуация с торговой недвижимостью. По данным компании JLL, по итогам 2020 года уровень вакантности в столичных торговых центрах вырос почти вдвое, до 11%. До рекордных 15,5% выросла вакантность в стрит-ритейле. В 2020 году половина торговых центров не была достроена, а те, что открылись, с трудом могли заполниться даже наполовину. В такой ситуации нетрудно прогнозировать длительное затишье в строительстве торговых центров. Тем более что проблема баланса арендных ставок в новых условиях так и не была решена по итогам турбулентного 2020 года. Владельцы ТЦ и стоящие за ними банкиры по-прежнему держат ставки, неприемлемые для ритейлеров.
На фоне общих проблем с коммерческой недвижимостью неожиданно бодр сегмент складской недвижимости. На этом рынке в 2020 году наблюдались исторически низкий уровень вакантности, рекордные по объемам площадей сделки, растущие цены и ставки аренды. Главным фактором роста стал бум онлайн-торговли. В 2021 положение складов как бенефициара нынешнего кризиса сохранится: строительство продолжится, причем акцент будет сделан на города-миллионники, а не на столичный регион.
Еще одной активно развивающейся отраслью в прошлом и этом году становится частная медицина, которая эффективно сработала в пандемию, несмотря на почти полную остановку приема в частных клиниках с марта прошлого года на два с половиной месяца. Основным драйвером стали прорехи в государственном секторе, которому частники здорово помогли, а также резкое повышение внимания населения к своему здоровью. «После снижения объема оказания услуг во время локдауна почти на 90 процентов дальнейший отложенный спрос более чем компенсировал потери выручки частных медучреждений, — говорит главный врач ООО “Евромед клиник” Александр Абдин. — Главный фактор — повышение внимания населения к своему здоровью, вплоть до паники от каждого чиха: число обращений летом–осенью увеличилось у некоторых в пять раз. Сказался и фактор закрытых границ: многие использовали отпуск для лечения старых болезней».
Спрос на услуги частных клиник вырос и со стороны государственных медучреждений, которые перенаправляют пациентов на диагностику (КТ, МРТ, рентген и прочее). Сейчас почти всюду сложное диагностическое оборудование и медперсонал при нем загружены круглые сутки. Поэтому в целом эксперты ожидают роста платных медуслуг по итогам прошлого года на 20–30% (до 900 млрд — 1 трлн рублей). Но оборот нарастили в основном лидеры рынка, имеющие в достатке оборудование, цифровую инфраструктуру, медперсонал и возможности для быстрого расширения, в том числе стационарных мощностей, что позволило в значительной степени разгрузить первичное и клиническое звенья государственного здравоохранения. Например, группа «Медси» за несколько месяцев разработала целую линейку COVID-услуг, среди которых тестирование, диагностика, программы амбулаторного и стационарного лечения и реабилитации. Как говорит директор по маркетингу и коммерческой деятельности АО «Группа компаний “Медси”» Алла Канунникова, «в стационаре “Медси” пролечили более 3500 пациентов с коронавирусной инфекцией. Очень востребованными были услуги ПЦР-тестов как в клинике, так и на дому, вызова терапевта на дом, а главное — лечение коронавирусной инфекции на дому. Амбулаторно мы пролечили 70 тысяч человек». В 2020 году «Медси» удалось сохранить инвестпрограмму и открыть новые для себя форматы клиник у дома или клиник телемедицины «Смарт», которые пациенты оценили в пандемию и теперь, видимо, будут навещать чаще. «Проекты показали высокие результаты, в 2021 году мы продолжим расширять географию присутствия по этому формату как в Москве, так и в регионах», — говорит операционный директор ГК “Медси” Родион Ступин. Инвестпланы по наращиванию числа клиник у дома имеет и объединенная компания «“Доктор” рядом и “Ниармедик”». Пандемия закономерно повысила спрос и на услуги телемедицины, которая требует особой информационной системы и надлежащего опыта организации врачей. «Этот новый для многих вид услуг либо наращивали, либо осваивали почти все лидеры рынка, так что в новом году этот тренд, безусловно, будет продолжен», — уверен Александр Абдин. Эксперты полагают, что рынок телемедицинских услуг по итогам года увеличится вдвое по сравнению с прошлым и достигнет трех миллиардов рублей. В целом драйвером развития частной медицины станет дальнейшее повышение внимания населения к своему здоровью, с одной стороны, и приближению врачей к пациентам за счет форматов «клиника у дома», освоению новых видов медпомощи и интернет-технологий — с другой.
Фармацевтический рынок за семь месяцев прошлого года (пока есть данные за этот срок), по данным компании RNC Pharma, прирос почти вдвое больше, чем за тот же период 2019-го, — в среднем на 17% (почти до триллиона рублей) против 9,4% за аналогичный период прошлого года. Росли как импорт, так и собственное производство, в текущем году обороты рынка могут превысить два триллиона рублей. Помимо временного ажиотажного спроса на лекарства рынок получил ряд долгосрочных эффектов от пандемии для развития и трансформации, главные среди которых — ускоренное наращивание мощностей под существующие антивирусные (и сопутствующие лечению от COVID-19) препараты и освоение выпуска новых лекарств и вакцин от COVID-19. Среди других новых драйверов — освоение или наращивание аптеками и маркетплейсами каналов продаж через интернет.
С наибольшим спросом (наполовину выше, чем в марте 2019-го) российские аптеки столкнулись в марте, когда люди начали массово запасаться противовирусными препаратами (в основном такими, как «Мирамистин», «Арбидол», «Ингавирин» и прочие). Со стороны госсектора спрос вырос сразу на десятки наименований препаратов (за семь месяцев — на 39% в рублевом выражении против роста на восемь процентов в аптеках). Летом–осенью российские фармкомпании по специальному постановлению правительства об ускоренной регистрации лекарств в период пандемии разработали и вывели на рынок сразу три препарата для амбулаторного лечения коронавирусной инфекции: «Арепливир» от «Промомеда», «Коронавир» разработки «Р-Фарм» и «Авифавир» от РФПИ и «ХимРара». Суммарные мощности производства новых препаратов — десятки миллионов упаковок в год. Сразу несколько фармкомпаний занялись в начале зимы производством (или подготовкой к выпуску) новых вакцин от коронавируса — компания «Бинофарм» (АФК «Система»), «Генериум» (аффилирована с «Фармстандартом»), «Биокад» («Ростех») и «Р-Фарм». Все заявили о выходе в этом году на выпуск одной-двух сотен миллионов доз в год. В том числе эти «пандемические» препараты и обеспечили рост производства фармпродукции. «Рост производства и продаж мог бы быть выше, если бы не снижение доходов населения, — говорит директор по развитию RNC Pharma Николай Беспалов. — Несмотря на ажиотажный спрос в марте–мае, рынок затем пошел на спад, но со второй волной вновь выровнялся. Основная тенденция в том, что люди стали более прицельны в выборе лекарств, не покупают лишнего, заменяют дорогие аналоги более дешевыми». Поэтому рост розничного фармрынка увеличился в основном в рублевом выражении, а в упаковках снизился почти на три процента.
Большие надежды розничный рынок фармпродукции связывает с «милостью правительства», наконец, спустя пять лет обсуждений, разрешившего в апреле прошлого года продажу лекарств через интернет. Прежде их можно было только бронировать онлайн и забирать самим из аптеки. По данным летнего опроса аналитического агентства AlphaRM, около 68% покупок лекарств онлайн пришлось на действующие интернет-аптеки («Аптека.ру», «ЗдравСити», «еАптека» и прочие), около 40% потребителей обратились к сайтам самих аптечных сетей, остальные воспользовались услугами маркетплейсов (Ozon, Wildberries, «Беру», с недавних пор и «Яндекс.Маркет»). Если в прошлом году разрешение на продажу (бронирование) лекарств в аптеках имели лишь несколько аптечных учреждений, то уже к осени прошлого года их число выросло до 200 (из 65 тыс.). «Мы начали активно осваивать онлайн-направление именно после марта, когда разрешили прямые онлайн-продажи лекарств, для чего модернизировали сайты, отлаживаем логистику и платежные сервисы, — говорит директор по маркетингу объединения “Росаптеки”, “Юнифарма” и “Юнидента” Константин Тиунов. — Жаль, что правительство не сделало второй шаг — не разрешило продажу рецептурных препаратов через интернет, что составило бы половину от нынешних продаж». По данным компании RNC Pharma, общий объем онлайн-продаж или бронирования продукции аптечного ассортимента в России по итогам первых двух кварталов 2020 года оценивается в 63,8 млрд рублей. Сейчас почти все 200 получивших разрешение аптек ведут переговоры с логистами. Свои услуги в числе первых стали предлагать «Яндекс.Go», Delivery Club и другие сервисы доставки. Кроме того, крупные агрегаторы (пока точно известно о «Яндекс.Лавке», «Сберлогистике» и Mail.ru) начали покупать аптеки, чтобы соответствовать новым правилам продажи лекарств через интернет (наличие не менее десяти аптечных учреждений со сроком работы не менее года). Однако в начале нового года Минздрав предложил освободить агрегаторов от требований иметь не менее десяти аптечных офлайн-точек со стажем не менее года. «Это вызывает отчасти недоумение, почему от таких требований не освободили мелкие сети, у которых менее десяти розничных точек, — говорит Николай Беспалов. — Если агрегаторы в полной мере выйдут на рынок, мы увидим большое сокращение в секторе мелких аптек у дома, поскольку маркетплейсы, скорее всего, будут заключать договоры поставок напрямую с производителем или крупным дистрибутором». С одной стороны, чиновники и агрегаторы отмечают, что повышение конкуренции за счет расширения каналов онлайн-продаж приведет к снижению цен и устранению лишних звеньев в цепочке поставок. С другой стороны, в Российской ассоциации аптек полагают, что либерализация торговли лекарствами для агрегаторов ставит в неравные с ними условия в интернете аптечные сети, которые жестко контролируются государством.
В течение прошлого года казалось, что IT и логистическая отрасль — основные бенефициары пандемии, поскольку услуги тех и других были очень востребованы. Однако оказалось, что переориентация на потребительский рынок и интернет-торговлю не принесла ни айтишникам, ни логистам тех доходов, которые они получали от корпоративных заказчиков до пандемии. Тем не менее и IT, и логистика — это живые, активно развивающиеся отрасли, продукты которых будут очень востребованы и в новом году.
Из-за того что крупные компании, корпоративные заказчики отложили до лучших времен или вовсе приостановили инвестиции в крупные IT -проекты, объем российского IT-рынка по итогам 2020 года в лучшем случае останется на уровне 2019-го или может даже уменьшиться на 5–8% (по оценкам международной консалтинговой компании IDC). В 2019 году рынок вырос на 8% и составил 5,57 млрд долларов.
Однако изменение рынка заключается не только в финансовых показателях, его участники говорят, что ушедший год серьезно изменил запросы клиентов IT-отрасли. «По нашим данным, 57 процентов компаний в промышленности, банках, ритейле, энергетике и других отраслях были вынуждены изменить IT-стратегию, — указывает Дмитрий Шушкин, генеральный директор “ABBYY Россия”. — Кому-то пришлось сократить бюджеты или перераспределить их на более приоритетные проекты, такие как информационная безопасность и организация удаленной работы. Одновременно более двадцати процентов опрошенных сообщили, что в период пандемии усилилась роль таких технологий, как искусственный интеллект, применение роботов, цифровых двойников и прочее».
По словам представителей IT-рынка, заказчиков сейчас интересуют решения, которые могут стать инструментом, позволяющим оптимизировать затраты или дающим возможность виртуально управлять компанией и отслеживать эффективность сотрудников. «Успех IT-бизнеса сейчас связан с гибким реагированием на острые запросы клиентов, — рассказывает Игорь Никулин, заместитель генерального директора по развитию бизнеса компании КРОК. — Например, мы работали с НИУ ВШЭ. Подключение этого клиента к облачному решению позволило за неделю развернуть систему виртуальных аудиторий для всех учебных занятий и рабочих студенческих групп. Мы также оперативно перевели на удаленку издательский дом “Condé Nast Россия”».
«Наибольший интерес у наших клиентов сейчас вызывают решения, связанные с аналитикой больших данных, и технологии на основе искусственного интеллекта, — продолжает Герман Бородов, директор по работе с ключевыми клиентами ПАО “Вымпелком”. — В частности, большую активность в плане приобретения подобных услуг сейчас проявляют государственный сектор и финансовые организации. Для банков это связано со стремлением в новых условиях более взвешенно подходить к вопросам кредитования — они стараются повысить процент принятия правильных решений и минимизировать шансы невозврата кредитов физическими лицами».
Пандемия открыла новые возможности для ряда направлений бизнеса, в частности связанных с интернет-торговлей. И здесь IT-компании также постарались расширять свое предложение. «В разгар пандемии мы запустили портфель решений для тех клиентов, обороты которых во время пандемии росли взрывными темпами, в первую очередь это сфера e-commerce. — говорит Игорь Никулин. — Один из показательных кейсов — миграция сети магазинов “Стокманн” на нашу облачную платформу. Решение о внедрении этой технологии было принято в апреле 2020 года, и в результате повышенного спроса на онлайн-заказы количество обращений покупателей увеличилось в 12 раз».
Для компаний, по которым пандемия нанесла сильный удар, IT-отрасль пыталась найти новые подходы, чтобы помочь пострадавшим клиентам сохранить бизнес. Например, в новых условиях IT-компании стали широко предлагать услуги по так называемой модели разделения прибыли (revenue sharing). В этом случае клиент выплачивает не фиксированную сумму за оказанные услуги, а долю от своего дохода. «Такое партнерство предусматривает выплату контрагентам процента от дохода, что в нынешних условиях развития бизнеса очень удобно для многих клиентов, — объясняет Игорь Никулин. — Сейчас договор revenue sharing помогает сосредоточиться на качестве продукта и построить долгосрочные доверительные отношения, так как мы разделяем не только прибыль, но и риски».
Логистической отрасли ушедший год преподнес много неприятных сюрпризов: пандемия больно ударила по авиационным перевозкам, из-за закрытия границ пострадала автомобильная доставка грузов, ощутимые потери несут железнодорожные и морские логистические услуги. По оценкам аналитического агентства М. А. Research, ежегодные общие объемы российского рынка транспортно-логистических услуг сейчас оцениваются на уровне 3,7 трлн рублей. В последние годы он динамично рос, показав за последние годы прирост на 10% (2017), 7% (2018) и 4% (2019). Однако, по предварительным оценкам итогов прошлого года, эти показатели могут упасть на 5–6%. «События 2020 года сильно трансформировали логистический бизнес во всем мире. Государства разных стран вводили ограничения, компании всех отраслей модифицировали свои бизнес-процессы, изменилось и потребительское поведение, которое оказало значительное влияние на логистику», — констатирует Феликс Херсонский, руководитель немецкого подразделения логистической компании BMJ-Logistics.
В минувшем году в логистической отрасли произошло перераспределение приоритетов: одни традиционные заказчики транспортных услуг в одночасье приостановили заказы, другие, наоборот, их увеличили. «Негативным трендом прошлого года стало падение рынка классического офлайн-ритейла непродовольственных товаров, соответственно изменились и цепи поставок, которые обеспечивали этот сектор. В то же время продуктовый ритейл и маркетплейсы не пострадали, а где-то даже расширили свое присутствие», — говорит Иван Головко, руководитель направления международных автоперевозок международной логистической компании Kuehne + Nagel в России.
По некоторым оценкам, спрос на логистические услуги в сфере e-commerce за время пандемии вырос как минимум на 50%, однако, чтобы поймать волну растущего спроса в этом сегменте, логистическим компаниям приходится гибко подстраиваться к специфическим требованиям такого рода заказчиков. «Развитие интернет-торговли дает потребителю новые возможности выбора доступных опций по получению товаров: через курьерскую доставку, пункты выдачи заказов, постаматы и выдачу заказа в магазинах. И для логистический компаний требуется адаптация услуг под различные типы заказов», — говорит Дмитрий Масальцев, директор коммерческого департамента международной логистической компании Itella в России.
Впрочем, не только за счет интернет-торговли сейчас развиваются логистические компании. Например, из-за отложенного спроса логисты сегодня наблюдают бум в сегменте морских перевозок: по данным международного агентства Alphaliner, осенью ушедшего года фрахтовые ставки на направлении через Тихий океан достигли исторических максимумов. «Ставки морского фрахта на экспорт из Китая сейчас неприятно удивляют: цифры здесь побили все рекорды, — соглашается Денис Гураль, директор операционного управления группы компаний AsstrA. — К концу прошлого года они выросли более чем в три раза. Причина этого — приостановка экспорта из Китая в марте–апреле 2020 года из-за пандемии, а также резкий рост этого экспорта в конце года. При этом в течение года в целях снижения затрат суда выводились из оборота, что привело к снижению провозных возможностей. В итоге дисбаланс между резким ростом спроса на перевозки и предложением мощностей привел к обострению проблемы с порожними контейнерами и овербукингом».
Одновременно участники российского логистического рынка указывают на значимые изменения в регулирующих нормативах, которые уже скоро будут сильно влиять на развитие транспортных сервисов. Например, это относится к осуществлению перевозок с использованием только электронных транспортных накладных (ЭТрН): в начале октября транспортная компания «Интеко» перевезла груз «Газпром нефти» из Рязани в Санкт-Петербург, потратив на создание, подписание сопроводительного документа и его отправку в электронную систему всего несколько минут. Пока в тестировании ЭТрН участвуют несколько десятков компаний в ряде регионов РФ (в частности, в Москве, Татарстане, Краснодарском крае), и ожидается, что к концу текущего года этот удобный формат оформления грузоперевозок распространится на всю страну и на всех участников рынка.
Изменение законодательства сейчас открывает и другие ниши для логистического бизнеса. Например, сегодня логисты все активнее предлагают сервисы по нанесению обязательной маркировки на товары. «Услуга по нанесению маркировки стала очень востребованной на рынке, — говорит Феликс Херсонский. — Например, наша компания развивает склады с этим сервисом в странах присутствия нашего холдинга. Мы убеждены, что в ближайшем будущем при поставках товаров в Россию будут востребованы как базовые логистические услуги, так и дополнительные сервисы. Сейчас сложно предлагать клиентам только перевозку или таможенную отчистку груза, они хотят получать полный комплекс, который должен покрывать все их потребности. Поэтому услуги с добавленной стоимостью (VAS) — маркировка, страхование, IT — в будущем станут основными факторами успеха и в логистической отрасли».
В подготовке материала принимали участие Вера Кузьмина и Софья Инкижинова