События 6 января в Вашингтоне мгновенно пробудили публику от сладких рождественских упований на более спокойный год после брутального високосного. Вдруг стало отчетливо ясно: никакой передышки не будет. Еще недавно самая могущественная и влиятельная держава планеты продемонстрировала себе и миру такой градус поляризации и глубину раскола, которые, несомненно, не под силу снять стянутым к Капитолию крепким бойцам Национальной гвардии.
На наших глазах в острую фазу входит кризис американской утопии, за новый извод которой ведут отчаянную борьбу новые фундаменталисты и еретики. Первые пугают мир симбиозом неокапитализма и взвинченной правизны, по-своему следующих заветам отцов-основателей, но рассчитывают, что жертва Трампа не будет напрасной. Вторые призывают добить контрреволюцию и вести страну по единому верному курсу равноправия для всех, кого новые еретики считают правыми. Вся надежда на Байдена и «правильных», одумавшихся старцев в республиканском семействе.
Своеобразным контрапунктом к анализу событий в США, разным аспектам которого посвящен блок заглавных материалов этого номера, стала программная статья профессора Народного университета Китая Ван Вэня. Написанная специально для «Эксперта» в конце минувшего года, она поразительным образом предвосхищает резкое обострение внутриамериканских противоречий. По мысли Вэня, Китай и Америка в последние годы значительно изменились и должны «заново открыть друг друга».
При этом Китай всячески избегает сценария втягивания в жесткое, вплоть до военного, открытое столкновение с США. Чего больше в такой стратегии — культурной традиции или циничного расчета, мы сможем уверенно сказать лет через десять-пятнадцать, когда, при сохранении нынешних трендов, азиатская сверхдержава превзойдет Америку по экономической и военной мощи.
Резкое нарастание неопределенности характерно не только для геополитической сферы. В технологической области забавная коллизия. Европейский мейнстрим активно продвигает идеологию энергоперехода — отказа от углеводородов и достижения «климатической нейтральности» ЕС уже к середине столетия. Под флагом борьбы с глобальным потеплением европейцы хотят навязать нашей стране выгодное для себя разделение труда: мы производим и поставляем на континент уже не природный газ, а «климатически нейтральный» водород, при этом углекислый газ мы должны утилизировать самостоятельно и сами же модернизировать с метана на водород газотранспортную инфраструктуру, а вот оборудование для извлечения водорода нам, конечно, поставят европейцы.
В качестве инструмента давления на «чумазых» партнеров готовится трансграничное углеродное регулирование в виде пошлины на экспорт в Европу товаров с большим «углеродным следом». На оба этих вызова Россия готова предложить асимметричные ответы — они обсуждаются в статьях Андрея Конопляника и Бориса Порфирьева с коллегами.
Ирония же истории в том, что в последние месяцы разворачивается глобальный повышательный тренд цен на сырье, включая «грязные» углеводороды, который может продлиться ближайшие пять-шесть лет. России надо использовать эту передышку для перезагрузки модели нашего взаимодействия с остальным миром как одного из важнейших поставщиков энергоресурсов в постуглеродную эру, отвечающей национальным интересам.
Финал номера все-таки тревожный. Нас стало меньше, в буквальном смысле. Избыточная смертность по итогам прошлого года, львиная доля которой прямо или косвенно вызвана эпидемией коронавируса, превысит триста тысяч человек. Но еще более тревожные — в силу своей инерционности — тренды со стороны рождаемости. Снижается ввиду длинных демографических волн как общее число потенциальных матерей, так и интенсивность деторождений. Смогут ли переломить этот тренд экстренные меры поддержки рождаемости, принятые руководством страны в прошлом году, большой вопрос.