Поддержав социальную справедливость в глобальном масштабе, раскритиковав жадность транснациональных компаний и подав надежду на новый, лучше устроенный мир, Владимир Путин перед давосской аудиторией впервые с такой ясностью обозначил свою политическую программу.
Неожиданность была в самом факте выступления. Начиная с 2009 года в Давос от России ездил кто угодно, но только не Владимир Путин. От имени Кремля говорили вице-премьеры, а в 2020-м — и. о. главы Минэкономразвития России Максим Орешкин. Однако нынешний форум, первый в начавшемся третьем десятилетии XXI века, стал исключением: российский президент решил лично высказаться о назревших «глубинных переменах» планетарного масштаба.
Основной логический посыл Путина заключался в том, что политические кризисы и нестабильность, которые в последние годы явно захватывают все большее число стран, имеют под собой серьезный фундамент накопившихся социально-экономических проблем. «Мы видим кризис прежних моделей и инструментов экономического развития. Усиление социального расслоения, как на глобальном уровне, так и в отдельных странах… Это вызывает резкую поляризацию общественных взглядов, провоцирует рост популизма, правого и левого радикализма, других крайностей, обострение и ожесточение внутриполитических процессов, в том числе в ведущих странах. Все это неизбежно сказывается и на характере международных отношений, не добавляет им стабильности и предсказуемости. Происходит ослабление международных институтов, множатся региональные конфликты, деградирует и система глобальной безопасности».
Деградация прежней модели развития, в рамках которой мир жил в течение последних сорока лет, так называемого Вашингтонского консенсуса, согласно логике президента, привела к радикальному нарастанию трех социально-экономических проблем: бедности, неравенства и отсутствия будущего у миллиардов людей. Причем, подчеркивает Путин, эти проблемы присущи всем странам без исключения, как развитым, так и развивающимся.
Ссылаясь на данные Всемирного банка, он приводит действительно впечатляющие цифры. «Глобализация и внутренний рост привели к мощному подъему в развивающихся странах, позволили более чем миллиарду человек выйти из бедности. Так, если взять уровень дохода в 5,5 доллара на человека в сутки (по паритету покупательной способности), то в Китае, например, число людей с более низкими доходами сократилось с 1,1 миллиарда в 1990 году до менее чем 300 миллионов в последние годы. А в России с 64 миллионов человек в 1999 году до порядка пяти миллионов в настоящее время… Но, как ни парадоксально это звучит, проблемы в развитых странах оказались еще более глубокими. Если с уровнем дохода менее 5,5 доллара в сутки в Соединенных Штатах Америки в 2000 году проживало 3,6 миллиона человек, то в 2016-м — уже 5,6 миллиона человек». Такая же тенденция наблюдается и в отношении граждан Европы.
Но не только увеличение бедности сопровождало угасание прежней модели роста. В развитых странах принципиально снижалась доступность социальных благ. «За последние тридцать лет в ряде развитых стран доходы более половины граждан в реальном выражении стагнировали, — отмечает Путин. — А стоимость услуг образования, здравоохранения увеличилась втрое. То есть миллионы людей даже в богатых странах перестали видеть перспективу прибавления своих доходов. При этом перед ними встают проблемы, как сохранить здоровье себе и своим родителям, как обеспечить качественное образование детям».
Отсутствие перспективы сказывается прежде всего на новых поколениях, которые остаются невостребованными. «Так, по оценкам Международной организации труда, в 2019 году 21 процент, или 267 миллионов молодых людей в мире, нигде не учились и нигде не работали. И даже среди работающих 30 процентов живут с доходом ниже 3,2 доллара США в сутки по паритету покупательной способности».
Очевидно, что у модели Вашингтонского консенсуса были свои бенефициары — владельцы и менеджеры транснациональных корпораций, пресловутый 1% населения мира. Однако и они, и политики, по мнению российского президента, сегодня должны признать, что эта модель перестала работать. Если в предыдущие годы она хотя бы обеспечивала экономический рост и подъем инвестиций, то теперь ничего, кроме финансовых пузырей, которые стратегически ведут к еще большему перераспределению доходов в пользу 1% населения мира, дать не может. Причина, по которой мировые элиты не хотят это признать, заключается в том, что они не видят альтернативной модели, которая позволит им остаться бенефициарами процесса мирового развития. К чему их, как кажется, и призывает Путин: отказаться от самой идеи всегда быть бенефициарами.
Кто будет выводить страны из социально-экономического кризиса? Президент России косвенно указывает на то, что основными акторами должны стать национальные государства, чьей естественной целью является создание условий для благополучной жизни граждан. Он называет четыре главные цели социально-экономической политики России, которая будет способствовать развитию человека: создание благоустроенной среды для жизни, качественная и доступная медицина, качественное и доступное образование и наличие рабочих мест. По репликам, касающимся ошибок в распространенной сейчас денежной политике, можно предположить, что государство в парадигме Путина становится и главным инвестиционным агентом новой политики развития. Это выглядит логичным, но остается вопрос: если элитам — представителям частного капитала не удалось и по-прежнему не удается преодолеть собственный эгоизм, то что способно заставить бюрократические элиты преодолеть свой эгоизм?
Вопрос, на наш взгляд, очень серьезный. Многие наблюдатели отметили: несмотря на очевидно программный характер речи нашего президента, ее мало обсуждали — как на Западе, так и внутри страны. Причина, возможно, кроется в том, что в последние годы и даже десятилетия политика в широком смысле слова становилась все более элитарным делом. Пандемия с ее локдаунами только усугубила уже давно начавшийся процесс изоляции элит от людей. В результате естественный демократический механизм, который обеспечивал более или менее исправное функционирование государств в направлении общего блага, теперь работает плохо. Люди не чувствуют, что они могут влиять на политику, а элиты это вполне устраивает. Однако, как писал Иммануил Валлерстайн, остановить формирование общества сегрегации (а именно о нем говорит Путин, когда указывает на неправильность того, чтобы экономика мира работала на 1%, да пусть и на миллиард населения) без возвращения полноценной демократии в современную жизнь будет сложно. Впрочем, и вернуть демократию в условиях социально-экономического кризиса непросто.