Достижение целей, поставленных в новой Стратегии развития лесного комплекса, участники рынка связывают со скорым введением запрета на экспорт необработанной древесины
Что обычный гражданин знает про российский лес? Что он горит, его воруют, а тот, что не своровали, мы сами продаем в виде необработанного кругляка. Ну и мебель делать не умеем, ее выпускает из нашего же леса и нам же продает шведская IKEA.
Близость этих представлений к действительности подтверждается тем, что российское правительство, разрабатывая и принимая очередные стратегии развития лесной отрасли, в числе прочего ставит задачу увеличить объемы переработки древесины, уменьшить число и площадь пожаров, прекратить контрабанду леса.
Предыдущая Стратегия развития лесного комплекса до 2020 года была принята в 2008-м. К моменту создания документа доля лесного комплекса в ВВП страны составляла 1,3%. При этом, констатировали тогда его авторы, объемы заготовки древесины, производства пиломатериалов, древесно-стружечных плит, целлюлозы, бумаги и картона были значительно ниже уровня 1990 года.
Характерной особенностью был экспорт необработанного круглого леса (она, впрочем, существует и сегодня), который вырос с 20 млн кубометров в 1998 году до 51,1 млн кубометров в 2006-м. Но это официально. В реальности же объем экспорта кругляка, в первую очередь нелегального, оценить невозможно до сих пор. Власти уже тогда понимали масштаб проблемы, для чего, собственно, и была разработана стратегия.
Системными проблемами в развитии лесного комплекса были неточная оценка лесоресурсного потенциала, слабый контроль за использованием лесов, резкое падение количества перерабатывающих мощностей. Что касается кадров для сектора, то на начало 2008 года научной деятельностью в ЛПК занимались только десять организаций, в которых работали 300 ученых и специалистов. С начала 1990-х число отраслевых научно-исследовательских и проектно-конструкторских организаций снизилось в пять раз, сотрудников — в 50 раз.
На тот момент бюджет резко снизил финансирование проектов в лесной сфере, а бизнес наукой не занимался вовсе: гораздо интереснее было поставлять лес за рубеж и зарабатывать на этом быстрые деньги. По сути, полностью оказалась разрушена действовавшая в СССР система опытных предприятий, испытательных станций и полигонов. И Стратегия развития лесного комплекса до 2020 года предполагала ряд мер по выведению его из кризиса. В их числе были инвентаризация лесов, кадастровый учет участков, организация семеноводства, формирование лесного реестра, оптимизация лесной науки и образования — и это далеко не полный список.
В рамках ее реализации власти планировали привлечь в отрасль 2,28 трлн рублей (в ценах соответствующих лет), причем основную массу денег, почти 1,6 трлн рублей, — за счет частных инвесторов. Большую роль должен был сыграть механизм приоритетных инвестиционных проектов в сфере освоения лесов. Он включал в себя около ста крупных проектов, а объем инвестиций оценивался в 300 млрд рублей. К 2020 году Россия должна была нарастить объемы выпуска продукции глубокой деревообработки в два — три с половиной раза по сравнению с 2008 годом.
Но уже тогда эксперты отмечали, что стратегия содержит ряд противоречивых формулировок, не учитывает вероятные изменения законодательства, допускает дробление управления лесными фондами. Слабый контроль позволял участникам отрасли продолжать работать по старой схеме: «срубил-продал», не вкладываясь в переработку, – поскольку это приносило реальные деньги уже сегодня, а не в каком-то отдаленном завтра, когда еще неизвестно, что будет как в стране в целом, так и в отрасли в частности. А если лес вырубался незаконно и продавался на экспорт минуя таможню, то деньги и вовсе текли рекой. Так что достижение заявленных целей оказалось под большим вопросом.
Уже в 2015 году, за пять лет до окончания действия принятой стратегии, вице-премьер Александр Хлопонин поручил правительству заняться новым документом. Работа затянулась: в 2018-м была создана и предварительно утверждена Стратегия развития лесного комплекса РФ до 2030 года, и лишь спустя два года, в начале 2021-го, правительство окончательно приняло документ. Работали над ним, в частности, Минприроды, Рослесхоз и Рослесинфорг.
Стоит констатировать, что к 2021 году лесная отрасль пришла в худшем состоянии, чем она была в 2008 году и тем более после распада Советского Союза и последовавшего за этим периодом потери внятного управления рядом отраслей, в том числе лесным хозяйством. Если, как уже было сказано, в 2008 году доля лесного комплекса в ВВП страны составляла 1,3%, то в Стратегии-2030 ставится задача увеличить вклад лесного комплекса в ВВП с 0,5 до 1%. То есть, несмотря на все усилия и заявления, ситуация не только не выправилась, но и значительно ухудшилась. При этом доля продукции глубокой переработки в общем объеме производства отрасли продолжила падать, хотя ставка изначально делалась на развитие этого направления.
«Это комплексный документ. Его главные цели — повысить эффективность лесной отрасли. Удвоить ее вклад в ВВП страны. Способствовать дальнейшему развитию нашей экономики. В том числе в рамках достижения национальных целей и решения других задач, которые были определены президентом. Разумеется, в стратегии есть и существенная природоохранная составляющая. Она закрепляет переход к интенсивной модели ведения лесного хозяйства. Прежде всего за счет эффективной организации выборочных рубок и уходу за лесами — на основе наиболее успешных моделей. Чтобы повысить прозрачность отрасли в целом и пресечь серые схемы торговли, будут активно внедряться цифровые технологии и информационные системы», — заявил председатель правительства Михаил Мишустин, комментируя принятие стратегии.
Изменения обещают как собственно лесному хозяйству (учет леса, охрана от пожаров, лесовосстановление), так и лесной промышленности (производство бумаги, древесных плит, целлюлозы, переработка макулатуры). Ведь, как показала невыполненная предыдущая стратегия, если собственно лесная отрасль работала за счет больших запасов леса и их банальной вырубки, то переработка фактически выпадала из фокуса внимания как властей, так и инвесторов. В последние же годы власти переработкой озаботились, но возник другой перекос — с восстановлением самого лесного хозяйства.
«Необходимость в таком документе действительно назрела. Поскольку если лесная промышленность показывает хорошую динамику роста, то лесное хозяйство — нет. Например, в промышленности добавленная стоимость на товары увеличилась на 5,2 процента, рост занятости составил 23 процента. А в лесном хозяйстве в это время кадровый дефицит, большой разрыв между площадями восстановленного леса и насаждениями, которые гибнут в пожарах, от болезней или срублены. И еще 3,5 миллиона деклараций, заявлений и другой бумажной отчетности, потому что в отрасли нет электронного документооборота. Поэтому разработанная стратегия построена по принципу “какие действия необходимо совершить, чтобы исправить текущую ситуацию и выйти на ключевые показатели”», — отметил министр природных ресурсов и экологии РФ Александр Козлов.
В документе Минприроды приводит данные о текущем состоянии российского лесного комплекса, и они, откровенно говоря, радуют мало: кадровый дефицит достигает 22 тыс. человек, а потребность в финансировании лесохозяйственных работ, по оценкам регионов превышает 90 млрд рублей. Разница между площадью лесовосстановления и выбытия лесов достигает от 37 до 20%. В 2019 году в стране было выявлено 36,4 тыс. лесонарушений, в том числе незаконных рубок — 14,8 тыс.
Реализация новой стратегии предполагает прирост добавленной стоимости, создаваемой предприятиями отрасли, до 676 млрд рублей. Обеспечить это должен ряд мер, в числе которых стимулирование внутреннего рынка лесной продукции, развитие перерабатывающих мощностей, поддержка развития лесной инфраструктуры и лесной науки. Продолжится развитие механизмов льготного кредитования. Документ в том числе предполагает полноценное внедрение ипотеки на деревянное домостроение. Хотя такая возможность сегодня существует, это направление очень плохо развито, поскольку банки не хотят выдавать кредиты под еще не построенные дома.
Уже через десять лет должно ежегодно строиться не менее двух тысяч километров дорог круглогодичного действия для бесперебойной поставки леса на переработку, это в четыре раза больше, чем сегодня.
Несмотря на долгую подготовку стратегии, документ не получается избавить от критики. Недовольных достаточно: он постоянно менялся и дополнялся, по признанию участников рынка, он чересчур общий и не решает проблемы перехода к эффективному лесному хозяйству. До разработки же конкретных мероприятий еще не дошло: в течение полугода Минприроды представит план, в котором и будут определены конкретные мероприятия по реализации стратегии.
Так что эксперты предупреждают: эта стратегия вполне может повторить судьбу предыдущей. Как заявляет, например, руководитель лесного отдела российского отделения Greenpeace Алексей Ярошенко, новая стратегия представляет собой «фантастический документ, предусматривающий мощный рост лесопромышленного комплекса при фактическом сохранении архаичной, устаревшей по меньшей мере на пять-семь десятилетий, модели лесопользования».
По его мнению, реальных мер, способствующих переходу от экстенсивного лесопользования к полноценному лесному хозяйству, а также к уменьшению потерь лесов от катастрофических пожаров, вредителей, болезней и иных бедствий, стратегия не предусматривает. По словам Ярошенко, эффективного воспроизводства лесных ресурсов практически нигде нет. В таких условиях, полагает он, дальнейший рост лесопромышленного комплекса будет вести ко все более быстрому исчерпанию экономически доступных лесных ресурсов и растущим проблемам с сырьевым обеспечением перерабатывающих предприятий.
Важной проблемой, считает он, является то, что стратегия не предусматривает конкретных мер по уменьшению масштабов лесных пожаров и причиняемого ими ущерба. «При сохранении существующих тенденций за десять лет действия стратегии потери лесов от пожаров могут увеличиться в полтора-два раза, что сделает создание и развитие многих предполагаемых лесопромышленных кластеров совсем бесперспективным», — уверен Алексей Ярошенко. Он добавляет, что в числе других важных проблем — некачественный учет леса, неэффективность в этом вопросе Рослесинфорга и очень плохая проработка вопросов, связанных с развитием лесной науки и образования.
Понятно, что меры по возрождению отрасли нужно принимать, и срочно. Но, во-первых, стратегия дает понимание, что лесопромышленники будут обеспечены сырьем в долгосрочной перспективе, констатирует Сергей Пондарь, гендиректор лесопромышленной компании «Волга». Движение лесопродукции станет более прозрачным, а ценообразование сырья — конкурентным. Лесопромышленники смогут наиболее эффективно управлять собственным лесным хозяйством, а правительство будет стимулировать глубокую переработку внутри страны для перехода от модели, ориентированной на экспорт лесного ресурса, к созданию продуктов с высокой добавленной стоимостью.
Что же касается критики, то, как указывает Сергей Пондарь, любой документ стратегического планирования все же имеет большое практическое значение, в том числе эта стратегия. Он видит существенный плюс в том, что лесная отрасль рассматривается властями как единое целое, то есть лесное хозяйство совместно с лесной промышленностью, что, несомненно, даст толчок развитию по этому направлению.
«В первую очередь это отразится на нормотворческой деятельности: со стороны федерального центра лесной комплекс также будет рассматриваться как единое целое и не будет перекосов в нормативных документах в какую-либо сторону. Стратегия также закладывает предпосылки к развитию комплексного бизнеса, направленного на максимальное извлечение им коммерческой выгоды. Помимо этого, стратегия задает вектор развития цифровизации лесной отрасли, что, несомненно, положительным образом отразится на всех уровнях лесоуправления», — говорит Сергей Пондарь.
В Стратегии-2030 Минприроды констатирует, что сейчас у властей нет цифровых данных о российских лесах. Вся информация будет вноситься в специально созданную систему, которая станет основным способом борьбы с контрафактом. Она, в принципе, уже существует.
С 2016 года всю древесину в стране начали учитывать с помощью системы ЛесЕГАИС. Все сделки с древесиной, а с 1 июля 2017 года и с пиломатериалами, регистрируются. И если раньше на рынках значительную часть продукции составлял лес с «черных» пилорам, то уже в 2008 году в ЕГАИС было зарегистрировано более 100 тыс. пользователей, более шести миллионов документов. Такие данные в интервью «Эксперту» приводил возглавлявший в то время Рослесхоз Иван Валетки.
А в январе 2021 года, по данным Рослесинфорга, объем сделок с круглым лесом, зарегистрированных в ЛесЕГАИС составил 54 млрд рублей, на 23% больше, чем в январе 2020-го. Статистика ведется в обновленной системе ЛесЕГАИС, которая в дальнейшем должна трансформироваться в Федеральную государственную информационную систему лесного комплекса (ФГИС ЛК). Эксперимент по прослеживаемости оборота древесины с помощью электронной системы был запущен с 1 января 2021 года на территории четырех пилотных регионов: Архангельской, Вологодской, Иркутской и Тверской областей. Если все пройдет успешно, модернизированная система с 1 июля заработает по всей стране.
Как отмечает партнер EY Андрей Сулин, уже сейчас система имеет самостоятельное значение для сбора, анализа, обработки и контроля лесозаготовительной деятельности при реализации мер по борьбе с контрафактом, хотя ее начало ее полноценного функционирования запланировано на 2023 год. Сейчас система находится в процессе тестирования и наладки. Стоит ожидать, уверен Андрей Сулин, что в результате она все-таки будет способствовать улучшению бизнес-климата в отрасли, позволит обеспечить достоверный учет качественных и количественных характеристик лесных ресурсов, снизит ущерб от нелегальных рубок.
Сейчас доля переработки в лесном хозяйстве России составляет 60–70%, и она будет увеличиваться. Лесная промышленность имеет большой потенциал на внутреннем рынке. Растет объем ввода в строй малоэтажного жилья, этот сектор является главным потребителем пиломатериалов. Два главных потребителя отечественных пиломатериалов на глобальном рынке — Китай и Узбекистан. Мировой рост потребления пиломатериалов ожидается на уровне 5–7% ежегодно, что для России, имеющей 20% мировых запасов леса, становится сильным фактором развития.
Но пока инвестиционная привлекательность лесной промышленности явно недооценена: при гораздо меньших вложениях по сравнению с другими отраслями (химия, медицина, нефтепереработка и т. д.) здесь требуются меньшие вложения при схожей рентабельности, рассказывает управляющий директор ИК «Универ Капитал» Артем Лютик. И поэтому, уверен он, число инвесторов в этот сектор будет расти. Если в 2019 году объем инвестиций в основной капитал предприятий лесного комплекса составил 150,2 млрд рублей, то в 2020-м, несмотря на пандемию, этот показатель увеличился на 5%.
По словам Артема Лютика, на первом месте в развитии лесного хозяйства в настоящее время стоит учет фондов, их воспроизведение, а также борьба с незаконными вырубками. И динамика тут тоже позитивная: количество компаний, работающих в серой зоне рынка, неизменно сокращается. Растет доля предприятий, предлагающих продукцию глубокой переработки древесины — от производства пиломатериалов до мебели и бумаги.
Тут нужно отметить, что вице-премьер Виктория Абрамченко в конце 2020 года утвердила план декриминализации и развития лесного комплекса. Тема более чем актуальная: объемы заготовки древесины без документов или с фальшивым оформлением, а также не той древесины, которая указана в разрешительных документах, по разным оценкам, составляет 15–25% общего объема заготовки, или примерно от 40 до 75 млн кубометров м в год. Понятно, что точной оценки не существует, но впечатляют и эти цифры.
По сути, стратегия должна стать основой, на которую будут опираться практически мероприятия по выправлению ситуации. И уже от них будет зависеть достижение заявленных общих целей. Сейчас принятый план состоит из 50 мероприятий (действий, решений) со сроками исполнения от 15 ноября 2020 года до 1 апреля 2022-го. В числе этих мероприятий создание и тестирование ФГИС ЛК, разработка законов о запрете на самовольное пребывание в лесу с лесозаготовительной и лесовозной техникой, лесовосстановление.
В целом за последние несколько лет, отмечает председатель правления Евразийского банка развития Николай Подгузов, была сильно скорректирована долгосрочная стратегия развития деревообрабатывающей промышленности, подкрепленная указом президента об увеличении объема экспорта несырьевых неэнергетических товаров. Поступательно увеличиваются пошлины на пиломатериалы, с 1 января 2022 года планируется полный запрет на вывоз из России необработанной или грубо обработанной древесины. Сформирован довольно широкий инструментарий для реализации программ обновления производственных фондов, а также создания новых производств глубокой переработки древесины.
Так, инвесторам предоставляется право получить лесные участки в аренду на льготных условиях, они имею право получить субсидии на расходы по транспортировке продукции. По состоянию на июль 2020 года в перечень приоритетных инвестиционных проектов в области освоения лесов было включено 153 проекта, а общий объем инвестиций свыше 630 млрд. руб. Существенные субсидии, к примеру, предусматриваются инструментами СПИК 2.0 (специальные инвестиционные контракты), КППК (корпоративные повышения конкурентоспособности).
В свою очередь, Фонд развития промышленности в 2020 году представил новую программу «Проекты лесной промышленности». Льготные займы предоставляются предприятиям МСП на модернизацию мощностей для обработки древесины путем приобретения оборудования. В рамках этой программы выдаются займы от 20 до 100 млн рублей под 1% или 3% годовых в соотношении 70% (федеральные средства) на 30% (средства регионов). Для реализации более масштабных проектов компании лесной промышленности могут воспользоваться программой ФРП «Проекты развития» и получить заем на сумму от 50 до 500 млн рублей.
«В результате в настоящее время мы наблюдаем существенное оживление в части реализации крупных инвестиционных проектов по глубокой переработке древесины, из наиболее значимых можно выделить проекты группы “Сегежа” и Rockwell Capital по строительству целлюлозно-бумажных комбинатов в Карелии и Красноярском крае, строительство целлюлозного завода ГК “Свеза”, а также развитие производственных мощностей группы “Илим”» – отмечает Николай Подгузов и добавляет, что ЕАБР уже рассматривает возможность финансирования проектов сектора в дальнейшем.
Подводя итог, надо сказать, что цели, заявленные властями в новой стратегии, в самом деле масштабные. И если они будут сопровождаться грамотными шагами по их реализации, то отрасль как минимум не повторит собственную судьбу прошедшего десятилетия и уже тем более период распада СССР. Пока мы видим большое количество заявлений, которые сводятся к тому, что честному бизнесу обещают поддержку, «черному» — усиление контроля.
Как уже говорилось, одной из крупнейших проблем отрасли стал экспорт необработанного кругляка, который всеми правдами (официально) и неправдами (в черную) отправляется за границу в надежде на скорую прибыль. В редакции стратегии 2018 года власти заявляли, что экспорт древесины в круглом виде в 2030 году составит 17,6 млн куб. м, что на 2 млн куб. м меньше уровня 2016 года. То есть авторы стратегии прогнозировали, что экспорт «кругляка» за 12 лет снизится на 2 млн тонн. Но, по последним доступным данным ФТС, объем экспорта из РФ необработанных лесоматериалов за январь–декабрь 2020 года составил 15,6 млн тонн на сумму 1025,9 млн долларов. В 2019-м показатель составлял 15,9 млн кубометров. То есть на эти два миллиона тонн экспорт необработанной древесины упал всего лишь за два года.
Так что усилия властей хоть и не стали прорывными, но все же заметны. Теперь же проблему предлагают решить радикально: запретом экспорта кругляка. На совещании по вопросам развития и декриминализации лесного комплекса Владимир Путин поручил ввести полный запрет на вывоз из страны необработанных лесоматериалов хвойных и ценных лиственных пород. Такой запрет начнет действовать с 2022 года и, по всей видимости, кардинально изменит подход бизнеса и инвесторов к работе. В сочетании с этой мерой новая стратегия все же имеет шансы стать эффективным инструментом развития лесной отрасли в России.