От онлайн-экспериментов к дистанционным программам

Аналитический центр «Эксперт» определяет видимость бизнес-школ России и стран СНГ за пределами РФ через три ключевых критерия (см. «Методология»): наиболее престижные независимые внешние оценки (международные аккредитации, рейтинги), уровень исследований в области экономики и менеджмента и партнерские проекты с мировыми лидерами.

Предметный рост

Все участники нашего исследования стремились улучшить позиции в предметных рейтингах по менеджменту, в первую очередь это рейтинг агентства QS «Бизнес и менеджмент». Если еще в 2018 году Россию в рейтинге представляли лишь три университета (МГУ, ВШЭ, СПбГУ), то в 2021-м — уже одиннадцать. За три года рейтинг пополнили как участники проекта «5–100» (УрФУ, КФУ, РУДН, СПбПУ), так и четыре университета, не участвующие в проекте (РЭУ, Финансовый университет, МГИМО и РАНХиГС).

Расширилось и представительство в рейтинге THE «Бизнес и экономика». В 2018 году в нем были представлены четыре российских университета (ВШЭ, МГУ, СПбГУ, КФУ), а сейчас на пять больше, и четыре из них являются участниками проекта «5–100». Стоит отметить, что два лидирующих российских университета в этом рейтинге (ВШЭ и МГУ) ухудшили свои позиции.

Что касается остальных стран СНГ, то, несмотря на неплохие позиции отдельных представителей Казахстана и Белоруссии в общеуниверситетских рейтингах, в топ-500 по менеджменту пока не входит никто.

Присутствие в топ-500 предметных рейтингов QS «Бизнес и менеджмент» и THE «Бизнес и экономика» в этом году стало одним из критериев добавления бизнес-школы в карту интернационализации: по этому критерию на карту впервые были нанесены Высшая школа управления и бизнеса (СПбПУ «Политех») и Финансовый университет (основными провайдерами бизнес-образования там являются Высшая школа управления и факультет экономики и бизнеса).

По нашим наблюдениям, в последние два года российские бизнес-школы стремительно растут в институциональных предметных рейтингах QS по менеджменту и экономике, но при этом демонстрируют слабый прогресс в получении международных аккредитаций.

«Рейтинги формируются ежегодно и дают некоторый срез в определенный момент времени, тогда как для получения международной аккредитации требуется минимум два-три года, а в некоторых случаях и до семи лет, — находит этому объяснение директор филиала ВШЭ в Санкт-Петербурге Сергей Кадочников. — Для того чтобы получить международную аккредитацию, необходимы не только количественные показатели публикационной активности или доли иностранных студентов. Требуется соответствие организационной культуры и нормам, принятым в международной практике. Кроме того, процесс получения аккредитации сопряжен с высокими финансовыми и временными издержками для самих бизнес-школ, тогда как позиционирование в рейтингах, например в QS, часто является общеуниверситетской политикой».

Вход в клуб избранных

Между тем наличие аккредитации — это своего рода дверь в клуб, где существенно облегчены возможности партнерств. К числу наиболее престижных аккредитаций (аккредитаций «первого уровня») относятся институциональная аккредитация AACSB, британская аккредитация программ МВА AMBA и две аккредитации Европейского фонда развития менеджмента (EFMD): институциональная аккредитация EQUIS и программная аккредитация EPAS*.

В международной практике считается, что одновременное наличие AACSB, AMBA, EQUIS («тройная корона») позволяет встать в один ряд с лучшими школами бизнеса мира.

Сейчас аккредитацию AACSB имеет Институт бизнеса и делового администрирования РАНХиГС, EQUIS получили ВШМ СПбГУ и «Сколково»), а две школы получили EPAS (Институт экономики и управления УрФУ и Школа экономики и менеджмента ВШЭ СПб). Еще 14 российских бизнес-школ и одна казахстанская имеют аккредитацию AMBA.

По сравнению с прошлым исследованием аккредитационный ландшафт России и стран СНГ практически не изменился. Единственным заметным событием стало получение Институтом бизнеса БГУ (Минск) аккредитации CEEMAN (объединяет преимущественно бизнес-школы Восточной Европы).

При этом многие бизнес-школы находятся в стадии получения аккредитаций, а некоторые в процессе реаккредитации, так что в ближайшие годы мы, вероятно, все-таки увидим смену ландшафта.

В частности, в 2021 году программа «Мировая экономика и международный бизнес» УрФУ впервые в истории России получила реаккредитацию EPAS сроком на пять лет. «Это третья международная аккредитация программы, теперь она получена на максимально возможный срок, такой уровень демонстрирует лишь один процент программ из пула аккредитованных EFMD», — отмечает академический директор Института экономики и управления УрФУ Жанна Беляева.

И пандемия не остановила движения по этой траектории. Так, по словам первого проректора Высшей школы экономики Валерия Катькало, Высшая школа бизнеса ВШЭ и Высшая школа менеджмента СПбГУ продолжили подготовку к получению международных аккредитаций по стандартам качества EFMD и AACSB.

Сергей Кадочников убежден, что на длительном временном горизонте бизнес-школы уделят более пристальное внимание этому инструменту улучшения видимости. «Аккредитации связаны с активным участием университетов в деятельности международных ассоциаций — держателей аккредитаций. А это подразумевает жизнь в “клубе” университетов и бизнес-школ, кооперацию и сотрудничество, в то время как участие в рейтингах — это в первую очередь конкуренция».

«Международные аккредитации — это гид по постоянному улучшению качества образования, — видит еще один эффект Жанна Беляева. — Мы рассматриваем их как возможность учитывать лучшие практики мирового образовательного рынка, по сути, это очень качественный регулярный аудит программ обучения со стороны академических и корпоративных экспертов и лидеров рынка. Крупнейшие аккредитационные агентства EFMD и AACSB оценивают не только востребованность получаемых специализаций на глобальном и национальном рынке сегодня, но и перспективы трудоустройства через пять-семь лет».

Качественный сдвиг

Второй критерий улучшения видимости бизнес-школ на глобальной карте — динамика международной публикационной активности.

В рамках нашего исследования для оценки публикационной активности российских бизнес-школ взяты публикации в журналах, входящих в рейтинг ABDC (Australian Business Deans Council) — один из двух наиболее авторитетных списков журналов в области экономики и менеджмента, второй — AJG (Academic Journal Guide) от Chartered Association of Business Schools. В рейтинге ABDC журналы получают оценку от A* (наивысшая оценка) до C.

Лучше всех по динамике публикационной активности, по нашим расчетам, выглядит Высшая школа экономики (Москва); кроме того, ощутимый прогресс у УрФУ, РАНХиГС и РУДН. В то же время уменьшились показатели публикационной активности по менеджменту и экономике у Назарбаев Университета (Казахстан) и НГУ.

Порог публикаций (25 за последние три года), достаточный для добавления на карту интернационализации, в текущем году преодолели Финансовый университет (параллельно Финансовый университет был добавлен на карту и по критерию присутствия в рейтингах) и Школа бизнеса университета АДА (Азербайджан).

По мнению проректора и директора Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС, президента РАБО Сергея Мясоедова, публикационная активность для бизнес-школ остается важнейшим элементом продвижения в глобальном пространстве: «Чтобы получить аккредитации “тройной короны”, попасть в мировые рейтинги, необходимо выдержать критерии не только по количеству, но и по качеству публикаций. И это один из KPI, который учитывается наравне с другими: рост зарплат и карьера выпускников, вопросы социальной ответственности, приверженность принципам UNPRME (ответственного управленческого образования) ООН, качество программ и преподавания, международные связи».

В последние годы деловое сообщество много дискутирует относительно оторванности многих научных публикаций от нужд практики, и это, по словам Сергея Мясоедова, приводит к изменениям в подходах к публикационной активности: «Наряду с научными публикациями во внимание все больше принимаются монографии, учебники, научно-популярные статьи по актуальным вопросам менеджмента в специализированных не чисто научных журналах типа Harvard Business Review. Эти статьи и публикации относятся к KPI, связанному с воздействием бизнес-школы на деловую среду, бизнес-сообщество и на формирование ценностной системы».

Очевидно, в будущем стоит ждать изменений на карте интернационализации по этому критерию. Одной из планируемых особенностей новой программы «Приоритет 2030» является использование в качестве целевого показателя числа публикаций в наиболее цитируемых журналах. Это повлияет на характер публикационной активности бизнес-школ в составе университетов. Они могут продемонстрировать более сильную динамику и рост качества публикаций в журналах рейтинга ABDC: этот рейтинг как раз сфокусирован на наиболее цитируемых журналах по менеджменту и экономике.

С партнером по жизни

Несмотря на коронавирусные ограничения, большинство университетов на нашей карте увеличили число партнерских соглашений. А это третий критерий, позволяющий школе всерьез претендовать на глобальный рынок студентов. За счет этого роста, а также новых участников, добавленных на карту, у бизнес-школ России и СНГ сейчас насчитывается 629 партнерских соглашений и 355 уникальных международных партнеров с аккредитациями первого уровня. Продолжает расширяться и география соглашений: впервые в этот список вошли бизнес-школы Пакистана и Филиппин. Новые соглашения заключались преимущественно с бизнес-школами Франции, Китая и США. При этом рассматриваемые на нашей карте бизнес-школы Казахстана, Белоруссии и Азербайджана активно развивали партнерство с российскими бизнес-школами (среди этих стран они заняли первое место по числу новых партнерств за прошедший год и второе место после США, если смотреть только бизнес-школы с аккредитациями).

На наш взгляд, показателен список зарубежных бизнес-школ, имеющих наибольшее число партнерских соглашений с бизнес-школами России и СНГ. Большинство этих школ отличаются высокой аккредитационной активностью и имеют «тройную корону». Заметно также доминирование бизнес-школ из Франции.

Увеличивается на нашей карте интернационализации и число программ двойных дипломов. Это происходит как за счет появления новых бизнес-школ (Высшая школа управления и бизнеса СПбПУ и бизнес-школы Финансового университета), а также развития программ двойных дипломов у остальных участников исследования. Чаще всего бизнес-школы России и СНГ договариваются о программах двойных дипломов с бизнес-школами Франции (35), Великобритании (12), Испании (12), Германии (10) и Финляндии (5).

Бизнес-образование в зеркале онлайна

Пандемия изменила развитие многих направлений системы образования, и интернационализация не стала исключением. Самые ощутимые трансформации вызваны переводом коммуникаций в дистанционный режим.

«Ничто другое не сказалось так сильно на интернационализации образования, как принудительная удаленка, — отмечает заместитель президента — председателя правления банка ВТБ, директор ВШМ СПбГУ Ольга Дергунова. — Вряд ли кто-то решился бы на такой резкий рывок добровольно. И сейчас мы видим, как с помощью онлайна можно расширить географию своей аудитории. Это достигается за счет предоставления равных возможностей студентам из разных регионов и стран и привлечения лучших преподавателей и признанных международных экспертов.

Текущий год задал новый тренд: бизнес-школы не только освоили онлайн-курсы, но и сформировали полноценные дистанционные образовательные программы, в первую очередь программы магистратуры. Раньше лишь самые смелые ставили эксперименты в этом направлении, и пионером тут был МФТИ. Сейчас Высшая школа экономики ведет набор сразу на две программы онлайн-бакалавриата и девять программ онлайн-магистратуры. Более того, пять из них реализуются на английском языке, а значит, могут привлечь студентов из любой точки мира. Кроме того, в сегмент онлайн-магистратур вышли РАНХиГС, УрФУ, МИСиС, Государственный университет управления и ТюмГУ. В число лидеров по числу курсов на платформе «Открытое образование» по менеджменту, экономике и анализу данных в 2021 году вырвался СПбПУ «Политех».

Впрочем, проректор по академическим и образовательным вопросам бизнес-школы «Сколково» Евгений Каганер не склонен связывать тенденции на рынке бизнес-образования с эпидемиологический ситуацией, дело, скорее, в скорости внедрения новаций: «Пандемия и связанные с ней ограничения, по сути, не запустили кардинальных изменений на рынке бизнес-образования. Они существенно ускорили те процессы, которые достаточно отчетливо наметились еще до ковида. Если до пандемии на реализацию наметившихся трендов закладывалось пять-семь-десять лет, то по факту все произошло за полгода».

Аналогичный разворот случился после кризиса 2008 года, когда начался резкий рост финтеха и активное инвестирование в образовательные технологии. Но в нынешний ситуации Евгений Каганер видит новые стимулы для спроса: «В образовательных программах стали участвовать люди, которых никто не ожидал увидеть в онлайне так скоро. В период действия ограничений образование и самообразование для многих стали одним из способов занять высвободившееся время»

Пандемия сломала и многие стереотипы в отношении образования, что также прибавило аудиторию бизнес-школам, и все это в совокупности создает основу для запуска трансформаций. Жанна Беляева считает, что в условиях перехода на онлайн-формат произошел пересмотр ценностей образования, высветились проблемы качества.

Коронавирусные ограничения стали проверкой стратегий интернационализации российских бизнес-школ на их достоверность и приоритетность, и далеко не все стратегии успешно прошли проверку, считает Валерий Катькало. «Но лидеры российского бизнес-образования не ослабили внимание к подтверждению своего статуса через международные аккредитации и рейтинги. —  говорит он. — Многие из них стали практиковать “интернационализацию дома” через привлечение в онлайн-формате профессоров ведущих зарубежных бизнес-школ, программы развития навыков владения английским языком своих преподавателей и студентов, совместные онлайн-проекты с зарубежными партнерскими школами».

Дальнейший интерес к управленческим знаниям будет стимулировать начавшаяся волна инноваций; по мнению Евгения Каганера, она стала подниматься за счет прихода на рынок новых нишевых игроков, которые экспериментируют с различными форматами: «Это меняет ожидания пользователей, уже сейчас недостаточно просто “говорящих голов” на экране компьютера».

Инновации и новый образовательный опыт заставят игроков пересматривать свои подходы и методологии. При этом осмысление новых трендов на рынке для многих бизнес-школ сводится к вопросу, какой процент слушателей останется в онлайне. Евгений Каганер считает такую постановку вопроса неактуальной: «Сейчас образовательный процесс уже происходит на стыке онлайна и офлайна, в будущем бизнес-школам предстоит эти элементы связать бесшовно. Вот это самый главный вопрос».

При этом бизнес-школам и самим придется более интенсивно внедрять новые технологии в образовательный процесс — к примеру, для того чтобы персонифицировать процесс обучения, потребуется строить модели на основе искусственного интеллекта и блокчейна.

По мнению Евгения Каганера, понимание, что придется меняться, уже есть у большинства игроков: «В долгосрочной перспективе выиграет тот, кто сможет реализовать различные инновации, улучшить образовательный опыт быстрее всех».