Думали ли вы, что морковь может стоить 130–150 рублей? А именно столько она стоила в этом июне в некоторых западных регионах страны. Резкий рост цен на овощи стал одной из тем совещания Владимира Путина с правительством 21 июля. «Вопрос с подорожанием базовых продуктов, в частности овощей “борщевого набора”, сегодня стоит особо остро», — заявил президент и поручил Минсельхозу России проработать меры по снижению издержек производителей и вдвое увеличить число торговых точек и ярмарок в регионах для торговли, осуществляемой малым бизнесом.
По данным Росстата, за пять месяцев цены на овощи выросли на 13%, но больше всего удивил «борщевой набор»: картофель в мае и июне подорожал на 35%, капуста белокочанная — почти на 40%, свекла — на 50%, морковь — сразу на 64%. В целом, по данным Союза участников рынка картофеля и овощей, по сравнению с июлем прошлого года картофель подорожал в полтора раза (до 40–60 рублей в зависимости от региона), морковь — в два с половиной раза (до 60–80 рублей), свекла — в четыре–шесть раз (в среднем до 60 рублей).
Рост потребительской инфляции длится уже восемь месяцев, с ноября 2020 года. На графике 1 показана сезонно скорректированная динамика индекса потребительских цен (ИПЦ) по продовольственным товарам. Видно, что средние темпы изменения ИПЦ продовольственных товаров с ноября 2020-го составляют 9,7% в годовом выражении, а что касается инфляции по плодоовощной продукции, то с января 2020-го (фактически с начала пандемии) она составляет 16% в годовом выражении. При этом сезонно скорректированные индексы пока не демонстрируют признаков смены тенденции роста цен.
«Судя по всему, сезонное снижение среднего уровня цен на плодоовощную продукцию, включая картофель, в конце лета все-таки произойдет, — говорит начальник отдела анализа отраслей реального сектора и внешней торговли Центра развития НИУ ВШЭ Владимир Бессонов. — Но важно не то, приведут ли сезонные колебания к снижению цен, а то, что тенденции сезонно скорректированных индексов пока не демонстрируют признаков замедления».
Причины аномального повышения цен (в 2019 и 2020 годах на «борщевой набор» они даже снижались относительно прежних лет) примерно схожи. В основном дело в непогоде и некотором сокращении посевных площадей под овощи из-за их низкой рентабельности, а также в импорте мировой инфляции на продовольствие.
Так, валовой сбор картофеля в организованных формах хозяйств (без учета огородов) увеличивался вплоть до 2019 года, а затем снизился с 7,5 до 6,8 млн тонн в прошлом году. «Это произошло из-за проливных дождей: у многих урожай погиб на 10–30 процентов, к тому же по качеству он был плохим и недолго хранился, — поясняет директор Плодоовощного союза Михаил Глушков. — Поэтому в отличие от прежних лет картофель стал заканчиваться в хранилищах с февраля, а не в мае, как обычно. Торговые сети и крупные оптовики начали раньше завозить импортную продукцию. А поскольку овощи подорожали во всем мире из-за плохих урожаев и обесценивания денег, уже в мае рост цен на импорт составил полтора-два раза». Действительно, по данным Федеральной таможенной службы, в январе–апреле 2021 года поставки картофеля достигли 294 тыс. тонн, что на 148% больше, чем за аналогичный период 2020-го (всего в прошлом году завезли чуть более 350–400 тыс. тонн картофеля).
Что касается свеклы и моркови, то их в 2019 году вырастили слишком много, и цены снизились до уровня себестоимости. Уже в прошлом году многие компании сократили посевы на 10–15% (в целом по рынку — с 517,5 тыс. га в 2019 году до 511,8 тыс. га в 2020-м). В результате сбор моркови снизился до 850 тыс. тонн против 960 тыс. тонн в 2019 году. Кроме того, по данным Минсельхоза, в прошлом году рентабельность производства овощей открытого грунта составила лишь 13% (в 2019-м — 16,4%).
«В этом году из-за холодной зимы посевную кампанию начали позже по всем овощам», — дополняет исполнительный директор Картофельного союза России Алексей Красильников. — Сбор тоже сдвинулся на три-четыре недели, поэтому те, кто смог, придержали свои запасы в овощехранилищах. Торговые сети пошли за импортными овощами, которые дороже. Наши поставщики стали ориентироваться на эти цены и повышать их». Однако он отмечает, что из-за жары сейчас выросли накладные расходы на транспорт: с 50 до 100 тыс. рублей за фуру до Москвы (овощам требуется охлаждение) — и еще дороже обходится рефрижератор, необходимый в жаркие дни.
Исполнительный директор Руспродсоюза Дмитрий Востриков считает, что помимо импорта инфляции на рынке есть и ряд системных проблем. «Одна из них в том, что очень мало агрохолдингов обладают современными овощехранилищами и готовы круглогодично поставлять в сети нужные объемы, — говорит он. — Чтобы обеспечить поставки в течение всего года, аграриям необходима кооперация, позволяющая сформировать большие товарные партии, так как иначе средние хозяйства попасть в розничные сети не могут». «Именно из-за сложности попадания в розницу у нас сокращаются посевные площади под овощи открытого грунта, — говорит Алексей Красильников. — А это чревато снижением производства и дальнейшим ростом цен».
Впрочем, в связи с поступлением нового урожая овощей из южных регионов цены с 13 по 19 июля, по данным Росстата, начали снижаться: картофель подешевел на 6,21%, морковь — на 3,8%, лук — на 2,4%. «Прогнозы по нынешнему урожаю хорошие, — говорит Михаил Глушков. — Если жара в центральной части России не продлится долго, а на юге не будет заливать, как в начале лета, сборы могут превысить прошлогодние, а цены уже к октябрю окажутся примерно на уровне прошлого года». Алексей Красильников с этим не согласен: «Если сложить все проблемы: снижение посевов, рост издержек на транспорт, рабочую силу, удобрения и прочее, — то производителям придется заложить их в стоимость продукции, тем более что высокие импортные цены это позволяют».
К перечисленным факторам стоит добавить, что в тяжелые экономические времена цены на самые простые товары — товары для бедных — растут заметно выше инфляции, поскольку люди не могут от них отказаться и перераспределяют свой бюджет в пользу самого необходимого, фактически независимо от роста цен. Так образуется порочный круг бедности, и выйти из него можно, только наращивая эффективность экономики вообще и производства продовольственных товаров в частности.