Российские аграрии зарабатывают на мировом росте спроса на продовольствие. В дальнейшем их усилия будут направлены на углубление технологических цепочек, повышение эффективности производства и создание экспортного продукта с большей глубиной передела
Продолжающаяся пандемия и избыток денег в мировой экономике привели к резкому росту цен почти на все, а на продукцию агрокомплекса особенно. Мировые цены на зерно, мясо и рыбу вот уже второй год обновляют исторические максимумы.
Российский агропром использовал это по полной: индекс производства сельхозпродукции в АПК, по данным Минсельхоза, составил в прошлом году 5,7%. Российские аграрии произвели второй по объему урожай зерновых и увеличили поставки за рубеж, темпы роста производства и экспорта у российских свиноводов и маслопроизводителей выросли вдвое. Прибыльность организованного агросектора, по оценке Россельхозбанка, выросла в прошлом году на 86%, а в этом году ожидается увеличение как минимум на 55%.
Одновременно рынкам пришлось приспосабливаться к мировым ценовым штормам. Для защиты внутренних цен правительство РФ впервые ввело пошлины на вывоз пшеницы и масла. Дефицита и резкого скачка цен на ключевые продукты избежать удалось, но при этом ни животноводы, ни маслопроизводители, ни сами растениеводы не избавились от бремени беспрецедентно выросших издержек. В этих условиях компании сосредоточиваются на оптимизации производства, новых технологиях и углублении передела, что позволит стабильно расти как на внутреннем, так и на внешнем рынке.
В ноябре крупнейшие федеральные торговые сети получили уведомления от производителей молочной продукции о том, что опускные цены на молочную продукцию будут повышены в декабре в среднем на пять процентов. Прежде цены на ключевые продукты питания повышали в основном экспортно ориентированные производители (на масло, сахар, премиальную говядину и прочее), объясняя это ростом мировых цен, на которые они стали в последние год-два ориентироваться в связи с наращиванием экспорта. Но если самообеспеченность маслом и сахаром на треть и более превышает потребности страны, то по молочной продукции она остается одной из самых низких среди ключевых продуктов питания — всего 80%. В октябре Министерство сельского хозяйства представило правительству доклад «О ценах производителей», в котором молочная продукция оказалась единственной (среди сахара, подсолнечного масла, зерновых, хлеба, мяса, яйца и проч.), «имеющей право» на повышение цен в оптово-розничном сегменте.
В 2020 году производство сырого молока в России выросло до 20,7 млн тонн, это на 5,4% выше результатов позапрошлого года. Молочники — одни из немногих производителей пищевой продукции, кто в прошлом году не жаловался на снижение потребления из-за падения доходов населения. Россияне в прошлом году из-за локдауна употребили молочной продукции больше обычного — на 7,5% выше уровня 2019 года, в то время как в прежние годы рост составлял единицы процентов.
Однако, по данным ассоциации «Союзмолоко», переработка молочной продукции увеличилась по основным категориям на 255 тыс. тонн и на рынке возник ее профицит, что наряду с ростом себестоимости (а она выросла в среднем на 17%) привело к снижению доходности отрасли даже на фоне снижения импорта. «Вследствие локдауна и девальвации рубля импорт молочной продукции впервые за многие годы снизился сразу на четверть, примерно на столько же увеличился ее экспорт — до 300 миллионов долларов, — говорит директор “Союзмолока” Артем Белов. — В этом году мы ожидаем увеличения экспорта еще на 20 процентов».
Именно экспорт пока позволяет молокопереработчикам сохранять минимальную доходность. Правительство активно способствовало экспорту, помогая компаниям выйти на новые рынки сбыта: в прошлом году добавились такие страны, как Алжир, Египет, Саудовская Аравия, Оман, Япония и др. Китай открыт пока только для поставок сухих молочных продуктов. Правительство РФ сейчас оплачивает экспортерам четверть стоимости перевозки молочной продукции до пункта поставки и компенсирует им до 90% затрат на ее сертификацию на внешних рынках.
Но это лишь сглаживает падение доходности молокопроизводителей, часть которых продолжает уходить с рынка (в основном этом мелкие фермерские хозяйства). В результате сохраняется риск увеличения дефицита сырого молока, который в прошлом году, несмотря на рост объемов производства, составил 4,2 млн тонн (четверть всего произведенного объема). И здесь вся надежда на рост производства сырого молока связана с крупными вертикально интегрированными холдингами, которые наращивают производство как за счет сырого молока, так и за счет расширения и углубления его переработки.
Например, «ЭкоНива», лидер отрасли, показала в прошлом году рост чистой выручки более чем на треть — до 38,3 млрд рублей. Рост производства молока по итогам нынешнего года здесь ожидают на уровне 1,1 млн тонн. Увеличения объемов производства ждут и от новых перерабатывающих мощностей, прежде всего по производству сыров: в частности, недавно компания ввела в строй новый завод в Воронежской области стоимостью 1,1 млрд рублей. «Отпускные цены на молоко-сырье скорректировались в этом году несильно и не смогли компенсировать повышение себестоимости, — говорит президент ГК "ЭкоНива” Штефан Дюрр. — Растут также затраты на производство готовой молочной продукции. Но нам удается сдерживать рост цен на свою продукцию благодаря вертикальной интеграции и тому, что часть средств производства закуплена ранее, на более выгодных условиях. Однако возможностей компенсировать негативное влияние внешних факторов на себестоимость молока-сырья становится все меньше». Компания продолжает развитие принципа «от поля до прилавка», завершив в прошлом году основную часть пятилетней инвестиционной программы: в частности, построены три животноводческих комплекса в Новосибирской, Воронежской и Калужской областях суммарно на десять тысяч голов и общей стоимостью 11 млрд рублей. Другой амбициозный проект — строительство крупнейшего в портфеле «ЭкоНивы» молокоперерабатывающего завода стоимостью 24,5 млрд рублей и мощностью 1150 тонн в сутки в Новосибирской области по выпуску твердых и полутвердых сыров, цельномолочной продукции, масла и сухой деминерализованной сыворотки. «Завод станет крупнейшим производителем сухой деминерализованной сыворотки со степенью деминерализации 90 процентов — инновационного ингредиента для производства детского питания, который сейчас практически не производится в России. Помимо высокого спроса на внутреннем рынке у продукта высокий экспортный потенциал, в частности для поставок в Китай и страны Ближнего Востока», — уверен Штефан Дюрр.
Примерно по такой же модели развиваются и другие вертикально интегрированные лидеры отрасли. Мощности продолжали развивать «Русмолоко» и «Агропромкомплектация». Последняя летом этого года ввела в эксплуатацию два молочных комплекса в Курской области стоимостью свыше 15 млрд рублей. «Это позволит компании более чем вдвое увеличить производство молока и подняться в рейтинге крупнейших производителей России на третье место, преодолев отметку 200 тысяч тонн в год», — говорит генеральный директор ГК «Агропромкомплектация» Сергей Новиков.
«Если прежде по объему инвестиций молочная отрасль уступала мясной и соковой, то в прошлом году она вышла на первое место с инвестициями 60 миллиардов рублей (при вложениях за семь лет в объеме около 300 миллиардов), — говорит Артем Белов».
Это будет весьма кстати для молочников, так как проблема снижения доходности усугубляется: при повышении издержек на 15–100% цены на сырье-молоко как на социально значимый товар с начала года выросли лишь на три процента (59 рублей за литр), меньше, чем на все другие социально значимые группы товаров. А значит, можно ждать дальнейшей консолидации рынка.
Российские производители мяса, выпуск которого вырос в прошлом году на 3,2%, до 11,2 млн тонн, тоже с переменным успехом борются за снижение себестоимости, чтобы лишний раз не нервировать правительство повышением цен. Впрочем, в этом году избежать этого не удалось: курятина подорожала с конца прошлого года на 15–17%, свинина — на 13–15%.
Дело в том, что пандемия внесла на рынки сумятицу, поскольку пришла не одна. В прошлом и в этом годах в России разразилась невиданная прежде по масштабу чума свиней, охватившая Курскую, Липецкую, Новгородскую, Смоленскую, Тамбовскую, Тверскую, Самарскую, Брянскую и Псковскую области, а это основные свиноводческие регионы страны. В результате уже в этом году был нивелирован почти весь прошлогодний прирост от новых инвестиционных свиноводческих проектов в 250 тыс. тонн, уничтожить пришлось свыше миллиона голов. Для свиноводов это особенно драматичная ситуация, поскольку еще прошлый год внушал большие надежды: вместо обычных 4–5% производство свинины во всех хозяйствах выросло почти на 10% по отношению к 2019-му, до 4,3 млн тонн. В связи с пандемией выросли продажи у производителей сырого мяса, которое оказалось востребованным в домохозяйствах. В результате в прошлом году потребление свинины достигло пика в истории современной России, составив почти 28 кг на человека против обычных 20–25 кг. Но из-за чумы свиней прогнозируемые в этом году темпы прироста в 5–7% сократились в прогнозах почти до нуля.
Увидев в сентябре снижение производства в хозяйствах на уровне минус семи процентов, Минсельхоз решил подстраховаться от дальнейшего повышения цен и предлагает правительству обнулить введенную в прошлом году 25-процентную пошлину (вместо прежней квоты) на импорт свинины, то есть полностью открыть импорт. Впрочем, это может оказать лишь символическое воздействие на инвестиционную активность в отрасли, поскольку объемы импорта (в основном из Бразилии, Аргентины и Белоруссии) составляют около 11,5 тыс. тонн в год, то есть на уровне погрешности. «В этих странах нет свободных объемов свинины или поступит она нескоро. Но главное, в отмене пошлин уже нет необходимости: последние данные Росстата за октябрь говорят, что сентябрьский провал преодолен, в прошлом месяце хозяйства показали прирост в два процента, а по итогам года мы увидим около одного процента роста. Следовательно, и цены стабилизируются», — говорит генеральный директор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев.
Но это будет самый низкий темп роста за почти пятнадцать лет развития индустриального свиноводства в России. Сейчас свиноводов очень беспокоит будущее из-за непредсказуемости роста себестоимости сырья и компонентов: соевый шрот для них за год подорожал в два раза, лизин, витамины и другие кормокомпоненты — от 20 до 40%, упаковочные материалы — на 30–50%, зерно — на 60%. Как следствие, рентабельность бизнеса свиноводов снижается с обычных 40% до 20–25%. Предприятия снижают издержки в основном за счет оптимизации сильно подорожавшей логистики, а также углубления собственного производства.
Один из флагманов отрасли группа «Черкизово» нарастила выручку в прошлом году на семь процентов (до 129 млрд рублей) за счет наращивания производства во всех сегментах, диверсификации каналов продаж, роста реализации продуктов своих ведущих брендов («Петелинка», «Черкизово» и «Куриное царство»), а также за счет активного роста направления растениеводства (производит корма для животноводческих дивизионов компании). «По итогам 2021 года мы ожидаем дальнейшего увеличения выручки, что будет связано отчасти с увеличением доли продукции с высокой добавленной стоимостью в структуре продаж в различных сегментах, — сообщили в группе “Черкизово”. — В частности, мы намерены самостоятельно развивать потребительский фуд-сервис». Но ключевым для компании сейчас является проект по углублению переработки: «Черкизово» строит мощный кластер по производству и переработке свинины в Тульской области, а в Липецкой области ставит крупный маслоэкстракционный завод. «Завод будет перерабатывать сою и выпускать соевое масло, шрот, лецитин, лузгу для нужд компании, и не только, — говорят в группе “Черкизово”. — Наличие собственной площадки по переработке масличных культур позволит нам повысить самообеспеченность сырьем для производства комбикормов». По мере расширения мясной переработки у компании возникает потребность в увеличении мощностей по производству комбикормов, увеличении земельного банка, что, впрочем, характерно почти для всех лидеров рейтинга АПК и не только для них. «Действительно, после таких скачков цен на сырье и непредсказуемости мировых рынков многие хозяйства начинают планировать инвестпроекты по производству собственного зерна. Пока это основной инструмент подстраховки на будущее», — говорит Юрий Ковалев.
Основным направлением дальнейшего развития рынка свинины, который еще в прошлом году едва не столкнулся с перепроизводством от новых инвестпроектов, остается экспорт, выросший за пять лет более чем вдвое — до 609 тыс. тонн. За полгода в 2021-м российские хозяйства продали свинины за рубеж на 20% больше, чем за тот же период прошлого года. Но при этом на рынках основных ее потребителей — Вьетнама и Гонконга, которые «съедают» около 60% всего российского свиного экспорта, — усилилась конкуренция со стороны своих производителей и поставщиков из других стран, а наиболее емкий рынок Китая пока не открылся для россиян. «В наихудшем положении будут те, кто продает продукцию низкого передела, например субпродукты, — говорит Анна Кудякова. — Сегодня со стороны импортеров растет спрос на полуфабрикаты и фасованную продукцию».
Этим активно занимается и группа «Черкизово», нарастившая в прошлом году экспорт свинины более чем на треть, до 14,5 тыс. тонн. «Рост связан как с увеличением отгрузок в страны СНГ, так и с открытием новых рынков в Юго-Восточной Азии, — говорят в “Черкизово”. — Экспорт продукции мясопереработки, прежде всего широкого ассортимента колбасных изделий, в прошлом году также вырос примерно на четверть по отношению к 2019 году». Такая стратегия уже обеспечила компании рост экспортной выручки год к году за первые девять месяцев 2021-го на 18%. При этом, по словам Юрия Ковалева, экспорт свинины никак не повлияет на ее стоимость внутри страны, поскольку его объемы невелики.
Большинству российских птицеводов в этом году не поздоровилось. Подотрасль стагнирует уже пять лет. В прошлом году рост составил обидные 0,3% (до 6,7 млн тонн). В пандемию продажи у большинства компаний шли стабильно, но в начале первого квартала 2021-го спрос резко превысил предложение — оно сократилось из-за снижения в связи с птичьим гриппом поставок инкубационного яйца из Европы, от которой мы зависим почти на 90% по племенному материалу. В итоге производство российской птицы сократилось в первом квартале на 6–7%, а цены выросли сразу на 14,5%, чего не было уже много лет и что навело Минсельхоз на суровую мысль о фиксации цен на курятину.
В сентябре куроводы вновь заговорили о необходимости повышения цен в рознице, поскольку их накладные расходы только за год выросли в среднем на 20–25% из-за подорожания упаковки (40–60%) и логистики (10–20%), не говоря о росте издержек прежних лет. «Торговые сети покупают мясо у поставщиков по 110 рублей за килограмм, тогда как цена окупаемости — 150 рублей за килограмм, на полке в магазине это мясо продается уже по 300 рублей за килограмм. Так кому надо фиксировать цены? — рассуждает президент Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. — Спрос на курятину остается высоким, поскольку это самый доступный по цене белковый продукт. Плюс ряд крупных компаний инвестировали в новые мощности по переработке, что усилило конкуренцию за сырье».
Сейчас производство мяса птицы начало восстанавливаться до уровня прошлогодних показателей, поскольку ситуация с поставками яйца стабилизировалась. По данным Росстата, за восемь месяцев этого года в стране произвели четыре миллиона тонн птицы в живом весе, что всего на 1,7% ниже, чем за аналогичный период прошлого года.
«Мы наконец первый месяц в этом году ощущаем стабилизацию на рынке, и в основном это связано со снижением темпов роста цен на сырье и энергоносители, — говорит генеральный директор Российского птицеводческого союза Галина Бобылева. — Хозяйства восстанавливают производства, для них главное — предсказуемость стоимости сырья, чего мы добились благодаря пошлинам на вывоз зерновых. В целом внутренний рынок дальше расти уже не может, поэтому в следующем году мы ожидаем наряду с незначительным увеличением производства от новых инвестпроектов (всего около ста тысяч тонн) и развитие экспорта».
Экспорт курятины в прошлом году вырос почти на 40% (только Китай закупил почти вдвое больше обычного). Впрочем, он оказывает небольшое влияние на внутренние цены: они, в отличие от цен на зерновые и масличные, пока не привязаны к мировым. Экспорт мяса птицы из России с начала 2021 года по начало ноября, по данным Росстата, находится на уровне поставок аналогичного периода 2020 года — 186 тыс. тонн (в основном это Китай, Саудовская Аравия, Украина).
По словам Галины Бобылевой, инвесторы планируют и дальше развиваться на внутреннем рынке, осваивая новые направления, такие как утятина и индюшатина, потребление которых выросло за пять лет на 17–20% и обещает хорошие перспективы в случае роста доходов населения.
На это, например, нацелена группа «Дамате», которая, впрочем, в прошлом году выручку нарастила незначительно, всего на 0,4% (до 26,4 млрд рублей) — в основном из-за неполной пока отдачи от прежних инвестпроектов. Компания в прошлом и в этом году продолжила интенсивную инвестиционную активность: помимо расширения действующих мощностей «Дамате» строит 64 птичника в Пензенской области. Между тем экспортный товарооборот группы компаний за десять месяцев 2021 года уже превысил 1,5 млрд рублей. Рост произошел за счет расширения географии и ассортимента поставок. Компания в этом году начала экспорт в страны Западной и Восточной Африки, страны Карибского бассейна и Ближнего Востока и продолжает расширение в странах СНГ. «Развитие экспорта — стратегическая задача для “Дамате”, но она не является самоцелью. Согласно нашей стратегии, на экспорт отправляется не более 25 процентов от общего объема, — говорит генеральный директор группы компаний “Дамате” Рашид Хайров. — Внешние продажи позволяют снизить зависимость от колебаний рынка, обеспечить постоянную загрузку производства. В ближайшее время мы планируем расширять ассортимент поставок и за счет продукции глубокой переработки из индейки, которую мы производим на заводе в Пензенской области. Эта высокомаржинальная продукция имеет высокий экспортный потенциал».
На внутреннем рынке компания решила учесть опыт российских куроводов, оставшихся весной без племенного материала, и строит в Тюменской области племенной репродуктор индейки второго порядка мощностью 12 млн инкубационных яиц, ввод которого в эксплуатацию запланирован на 2023 год с расширением к 2025 году. «Все произведенное яйцо будет поступать на комплекс по производству индейки “Дамате” в Пензенской области. Репродуктор позволит снизить зависимость российского птицеводства от импортного генетического материала на уровне страны», — говорит Рашид Хайров.
Более чем в два раза в 2021 году вырос экспорт мяса индейки и у «Черкизово» (производит «Тамбовская индейка» — совместное предприятие группы «Черкизово» и испанской Grupo Fuertes). «Кроме того, в текущем году проведены первые отгрузки ветчины и другой готовой продукции из мяса индейки под брендом “Пава-Пава”, — говорят в группе “Черкизово”. — При этом компания расширяет географию поставок свинины в страны СНГ: новыми рынками там стали Казахстан и Белоруссия. Традиционными покупателями свинины также являются Вьетнам и Гонконг».
В будущее в «Черкизово» смотрят с оптимизмом: хотя потребление мяса в России достигло 77 кг в год на человека (десять лет назад это показатель составлял 66 кг), к примеру, в США уровень потребления мяса составляет около 120 кг, в ряде европейских странах — около 90 кг в год. «Мы видим, что потенциал роста внутреннего спроса на мясную продукцию есть, и он может быть реализован, если ситуация с реальными доходами населения не будет ухудшаться, а государство продолжит оказывать поддержку социально незащищенным категориям граждан», — говорят в «Черкизово».
То, что в этом году в России впервые за долгое время отмечается снижение темпов производства мяса, не смущает Сергея Юшина: «Мы, напротив, опасаемся, что в следующем году вновь возникнет перепроизводство: будущий рост в семь-восемь процентов может привести к снижению цен и падению доходности закредитованных новых предприятий. Поэтому экспорт глубокого передела для многих первостепенная задача».
С прошлого года внимание животноводов приковано к мировому и российскому рынку зерна, с которого и начались ценовые гонки во многих подотраслях.
Пандемия сначала обрушила спрос на продовольствие в целом, но затем Китай внезапно начал восстанавливать экономику, и ему понадобились большие объемы зерна, к чему мировой рынок оказался не готов. На фоне плохих прогнозов по урожаю в ряде стран-производителей цены на пшеницу начали пробивать максимумы двух прошлых лет, в связи с чем российский Минсельхоз сначала установил квоты на вывоз некоторых зерновых, главным образом пшеницы, а с февраля этого года ввел пошлину в 25 евро за тонну пшеницы. В июне формула изменилась, и теперь пошлина рассчитывается на уровне 70% от разницы между «средним значением ежедневных ценовых индикаторов» и базовой частью, которая для пшеницы установлена в 200 долларов за тонну.
Еще в прошлом году на новости о введении квот в мире случился ценовой шок: при втором за всю историю страны урожае в 133 млн тонн зерна цена на него вместо ожидаемого снижения резко повысилась. Экспорт зерна также рекордно увеличился в прошлом году, сразу на 25%, поскольку основные потребители предпочли запасти российское зерно впрок. Доходы от экспорта пшеницы увеличились на 22%. Изначально участники рынка ожидали сжатия посевов у тех производителей, которым, как представлялось год назад, станет невыгодно продавать зерно с «госнаценкой» за рубеж, а внутренние цены им малоинтересны. Но сокращения посевов не произошло, ожидается даже их рост по озимым культурам.
А вот вывезут зерновых и масличных явно меньше, на что и рассчитывало правительство, вводя квоты. По данным «СовЭкона», с начала сезона (июль) по 11 ноября Россия экспортировала 13,1 млн тонн зерна, на 35% меньше, чем за аналогичный период прошлого сезона; на столько же снизились поставки пшеницы, а кукурузы продали наполовину меньше. При этом цены на пшеницу за сезон выросли более чем на треть и в ноябре этого года пробили в итоге шестилетний максимум, достигнув 332 доллара за тонну. «Получается неплохо: как только заговорили о квотах, мировые цены выросли и существенно уже не опускались еще в прошлом году; затем заговорили о пошлинах — пошли еще выше. Сейчас вновь сыграла роль последняя новость о вероятном изменении формулы пошлины, — рассуждает директор центра “ПроЗерно” Владимир Петриченко. — В итоге если на треть меньше и вывезли в связи с введением пошлины, но и цены мировые выросли более чем на треть».
Аналогичная ситуация наблюдается на рынке семечки и подсолнечного масла. Прежде в России треть мощностей переработки простаивала, потому что растущие валовые объемы семян подсолнечника уходили и даже улетали за рубеж по ценам на треть выше внутренних. На семечку ввели пошлину 6,5%, после чего начали зарабатывать маслобойщики, беспошлинно вывозя за рубеж еще больше подорожавшее в мире масло. В итоге само масло стало дорожать на глазах у российских потребителей, так что правительству пришлось ограничивать его стоимость в опте и на прилавке. Примирить всех решили опять же пошлиной: в марте утвердили плавающую пошлину на масло, а на подсолнечник ее повысили до 50%. И похоже, на рынке наблюдается баланс. Россия экспортировала за девять месяцев этого года лишь 2,4 млн тонн подсолнечного масла, меньше, чем в прошлом году. «Но если в физическом выражении поставки подсолнечного масла снизились на 15 процентов, то благодаря значительному росту мировых цен стоимостной объем экспорта вырос на 50 процентов, до трех миллиардов долларов», — говорит исполнительный директор Масложирового союза Михаил Мальцев. Он считает, что это заслуга экспортной пошлины, которая в декабре этого года составит 82 доллара за тонну. Уже в начале ноября цены на российское масло в черноморских портах начали снижаться. «Под давлением роста пошлины на подсолнечное масло производители снизили закупочные цены на подсолнечник до справедливых 33–35 тысяч рублей за тонну без НДС, что на шесть–семь тысяч рублей меньше, чем на пике цен, — говорит Михаил Мальцев. — Это подтверждает необоснованность ожидания сельхозпроизводителями роста цен на подсолнечник».
Исполнительный директор Российского зернового союза Александр Корбут полагает, что влияние пошлины на рынок пока трудно оценить в среднесрочной перспективе. Животноводы могут быть довольны, но до поры до времени. «Сейчас посевы не сократили, пока еще осматриваются, но то, что издержки в следующем году на сельхозтехнику, семена, удобрения и логистику снова вырастут, — это факт, — говорит эксперт. — А значит, все равно придется приспосабливаться при сокращении вывоза за рубеж. Первое, что у многих на уме, — внести меньше семян, да и тех худшего качества, что приведет к потере валовых объемов производства и снижению запасов». Александр Корбут говорит, что ряд сельхозпроизводителей уже задумались об уходе в более нишевые направления: органическое земледелие, выращивание бобовых или просто элитного дурума, востребованного на Ближнем Востоке и в Африке. «Но это уж не индустриальное производство, направленное на продовольственную безопасность», — сожалеет Александр Корбут.
Так или иначе, а вместе с введением пошлины на пшеницу мы утратили мировое лидерство по ее экспорту. На прошлой неделе минсельхоз США выдал прогноз, что по итогам текущего сельскохозяйственного сезона Россия может утратить статус крупнейшего мирового экспортера пшеницы, который страна завоевала в 2017 году, удивив мир собственным историческим рекордом производства в 135,5 млн тонн зерна. Теперь первенство достанется Евросоюзу с общим экспортом 35,5 млн тонн пшеницы, а Россия должна удовлетвориться результатом 35 млн тонн вместо прошлогодних 38,5 млн тонн пшеницы. Обидно? Зато самим сытно, не сомневаются животноводы и мукомолы.