Почему мы до сих пор не знаем точную цену российской нефти и верим спекуляциям вокруг якобы огромных дисконтов Urals к Brent
В России наконец-то может появиться свой собственный биржевой индикатор цен на российскую нефть. Речь не обязательно идет только о сорте Urals — возможно, это будет индикатор цен на другие сорта, например на ESPO, отгрузки которого из дальневосточного порта Козьмино стремительно растут. Но такой индикатор действительно необходим — и не столько для развития биржевого рынка на его основе (например, фьючерсов), сколько в первую очередь для более адекватного налогообложения нефтяных потоков. Это подтверждает и внимание президента: Владимир Путин поручил правительству до 1 марта представить предложения по методике определения цен на нефть и нефтепродукты для целей налогообложения.
СПБМТСБ еще несколько лет назад обращалась в правительство с предложением создать отечественный нефтяной индикатор, так как у биржи уже тогда имелся широкий массив данных о том, по какой цене в данный момент продается и покупается реальная нефть (рынок спот)
Напомним, что таможенная пошлина на нефть, один из ключевых источников дохода федерального бюджета (в 2021 году они принесли более 700 млрд рублей), устанавливается на основе средней цены на нефть сырую марки Urals на мировых рынках нефтяного сырья, а конкретно на средиземноморском и роттердамском (как указано в постановлении правительства № 276). Между тем как таковых биржевых цен нефти Urals не существует, так как это не биржевой товар. Цены, по которым заключаются сделки с русской нефтью на средиземноморском и роттердамском рынках, собираются и сводятся в некий пул, на основе которого и объявляется цена этого сорта российской нефти. Этой работой все последние годы занималось ценовое агентство Argus Media — российская «дочка» глобального Argus со штаб-квартирой в Лондоне и американскими акционерами. Как поясняют в Минэкономразвития (именно оно публикует нефтяные котировки, а также ставки экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты на основе данных Argus), данные агентства используются в соответствии с условиями действующего договора.
В декабре прошлого года, после установления эмбарго на российскую нефть, средиземноморский и роттердамский рынки Urals вообще перестали существовать. И теперь вопрос, как именно Argus рассчитывает цену Urals и насколько ей можно доверять, а тем более использовать для расчета таможенных пошлин для российского бюджета, стал еще более острым.
В преддверии эмбарго, в ноябре 2022 года, Argus изменило методику расчета стоимости Urals: теперь вместо средиземноморского и роттердамского рынков оно рассчитывает цены на базисах поставки FOB (то есть морем, FOB — free on board) в портах Приморск, Усть-Луга и Новороссийск, откуда российские компании продают нефть по всему миру.
Очень упрощенно расчет цены Urals выглядит так: берется цена нефти на борту судна по какому-то пулу поставок, к этой цене добавляется стоимость фрахта судна и страховки. Какие сделки учитываются в таких расчетах, насколько адекватна информация, собираемая агентством, — широкой аудитории это неизвестно.
Ввиду непрозрачности цена на Urals очень быстро стала одним из элементов политического и информационного давления на нас. Так, в начале января 2023 года Argus объявил, что Urals стоила 37,8 доллара за баррель, то есть дисконт к Brent якобы составил более 50%. А на минувшей неделе Bloomberg и Citigroup пытались рассчитать запасы и доходы российского бюджета исходя из того, окажется Urals дороже или дешевле 30 долларов за баррель.
Хотя само Argus, описывая изменение методики расчета, признало: продажи российского сорта в Европу становятся все менее прозрачными, большинство сделок с ней совершалось на конфиденциальных условиях, а от участников рынка «перестали поступать регулярные ценовые сигналы».
Впрочем, игры разума западных аналитиков не имеют значения, гораздо важнее то, как наполняется российский бюджет. Удивительно, что даже после 2014 года ситуация, когда российский бюджет ориентируется на данные западного ценового агентства и не предпринимает шагов для развития отечественного бенчмарка, устраивала и Минфин, и предоставлявшее сведения о стоимости Urals Минэкономразвития. Понадобился полный разрыв отношений с Западом, сильнейшее санкционное давление, перестройка всего нефтяного рынка и реальные риски для бюджета, чтобы правительство наконец озаботилось созданием и применением отечественного ценового бенчмарка. Да и то, еще в ноябре 2022 года Минфин заявлял, что от существующего порядка расчета нефтяных пошлин по крайней мере в 2023 году отказываться не собирается, просто скоро начнет изучать другие варианты.
Правда, теперь есть надежда, что отечественный бенчмарк наконец появится, и на основе не оценок, а реальных сделок по продаже нефти. Переход на индикатор, который будет рассчитываться российской биржей на основе реальных продаж российских компаний, сегодня выглядит единственным логичным вариантом — к которому, строго говоря, надо было прийти уже несколько лет назад. Тем более что в стране давно есть своя товарная площадка — Санкт-Петербургская международная товарно-сырьевая биржа (СПБМТСБ), которая охватывает почти весь российский нефтяной рынок.
Сейчас Минфин изучает котировки, которые может предоставлять СПБМТСБ. «Посмотрим котировку, которую дает Санкт-Петербургская биржа. Посмотрим, насколько она репрезентативна, какая там ликвидность, и будем принимать решение», — сказал заместитель министра финансов РФ Алексей Сазанов.
«В настоящее время Минэкономразвития России с другими госорганами активно прорабатывает вопрос перехода на независимые отечественные источники ценовой информации. В первую очередь речь идет о нефти, но в целом планы шире — создать комплексную систему национальных ценовых индикаторов», — добавили недавно в МЭР.
СПБМТСБ была создана 15 лет назад как раз для развития внутреннего российского биржевого рынка товаров. Почти сразу на ней начались торги нефтепродуктами — дизтопливом и авиакеросином. Позже подключился срочный рынок и другие категории товаров. Но серьезным прорывом стало выпущенное в 2013 года постановление правительства № 623 — оно обязывало бизнес передавать на биржи информацию о сделках с биржевыми товарами: нефтепродуктами, нефтью, углем, пшеницей и т. д. Регистрацию сделок по сельхозкультурам взяла на себя Национальная товарная биржа, входящая сейчас в структуру Мосбиржи, регистрацию сделок с остальными товарами — СПБМТСБ. В результате за несколько лет площадка получила максимальный охват внебиржевых сделок по ключевым товарам — нефтепродуктам, углю, нефти, лесу, удобрениям. Так, в прошлом году биржа зарегистрировала внебиржевых договоров по нефти на 501 млн тонн — это почти весь годовой объем, добываемый в стране.
Причем по ряду товаров площадка видит также экспортные сделки — в частности, по нефти, нефтепродуктам, углю. Продажи на экспорт через СПБМТСБ тоже развивались постепенно: сначала появилась электронная платформа для закрытого сбора заявок, в 2020 году заработал механизм электронных онлайн-аукционов — первой партию в 300 тыс. тонн Urals продала «Зарубежнефть». Позже к ней подключилась «Татнефть», идут переговоры еще с несколькими компаниями. После февраля 2024 года экспортные онлайн-аукционы не прекратились.
Имея такую базу, СПБМТСБ еще несколько лет назад обращалась в правительство с предложением создать отечественный нефтяной индикатор — у биржи уже тогда имелся широкий массив данных о том, по какой цене в данный момент продается и покупается реальная нефть (рынок спот).
«У нас есть ценовые индикаторы, которые обеспечивают практически сплошное покрытие по экспорту нефти, — говорит президент Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи Алексей Рыбников. — Мы видим все отгрузки, вплоть до товарной партии по всем точкам поставки — это и труба, и железная дорога, и порты. Соответственно, мы обладаем достоверной информацией, которая основана на реальных сделках. Когда компания регистрирует сделки у нас, мы понимаем, что за каждой позицией стоит договор, коносамент, счет. И это все проверяемо».
По словам Алексея Рыбникова, в прошлом году интерес со стороны правительства к предложению биржи создать российский ценовой индикатор по экспортной нефти существенно повысился и дискуссия с рядом ведомств перешла в формат конструктивного диалога. «Потребность в ценовых индикаторах на российскую нефть не то что велика — я вообще не понимаю, как можно сейчас сделать по-другому», — говорит Рыбников.
Семь лет назад представлялось, что Urals прямо сейчас станет биржевым товаром: тогда СПБМТСБ попыталась запустить поставочный фьючерс на эту российскую нефть. «Эксперту» тоже казалось, что российская нефть вот-вот получит биржевое воплощение (см. «Налейте мне пару бочек нефти», № 48 за 2015 год). Цели тогда заявлялись те же самые, что стоят перед российскими товарными рынками сейчас: создать свой собственный, основанный на реальных сделках бенчмарк на Urals, который будет использоваться при расчете экспортных пошлин, плюс перевести расчеты на российскую нефть в рубли. Покупатели фьючерса могли бы получать нефть из Приморска. Но несмотря на тщательную подготовку и вроде бы всю необходимую инфраструктуру, идея провалилась: поставок по этому фьючерсу не было ни разу, и он умер, едва родившись. Сейчас кажется, что это вряд ли было возможно ― чтобы весь нефтяной рынок резко перешел к другой системе ценообразования.
Но решить эту задачу все еще вполне можно: по частям. Сначала создать ценовой индикатор, потом подумать о создании производного инструмента. Что касается последнего, то биржа продолжает рассматривать вариант решить эту проблему через систему экспортных онлайн-аукционов. Их участники торгуют размер дисконта Urals к Brent, но если все торгуют размер дисконта, то в каждый момент времени можно определить некий общий для всех размер, а это уже некая абсолютная величина, с ней можно работать и на ее базе строить фьючерс.
Одновременно с пониманием, что отечественный нефтяной индикатор все же необходим, в отечественных СМИ начала разгоняться тема с созданием российского нефтяного ценового агентства. Это агентство, по замыслу авторов идеи, работало бы по тому же принципу, что и Argus и являлось бы источником данных для бенчмарков по российским сортам нефти.
В частности, за эту идею выступает Центробанк: в «Основных направлениях развития финансового рынка» на 2023‒2025 годы сказано, что Банк России «планирует создать условия для развития национальных информационных агентств и администраторов, обеспечивающих формирование финансовых и товарных индикаторов на российском рынке. Намечены как формирование линейки индикаторов финансового и товарного рынков, так и разработка регулирования деятельности их администраторов, установление требований к их деятельности, в том числе к методикам формирования финансовых и товарных индикаторов, определению надзорного органа, а также закрепление на законодательном уровне его полномочий».
По-человечески можно понять чиновников, пытающихся создать еще одно ведомство — надзорный орган, следящий за «администраторами индикаторов товарного рынка», и получить на него бюджет.
Однако эта идея уводит рынок в сторону от изначальной цели — создания бенчмарка на основе реальных сделок.
Дело в том, что способы сбора информации ценовыми агентствами — это обзвон трейдеров, отвечающих за сделки, и анализ выставленных на биржах заявок. Понятно, что это делает данные агентств, во-первых, не такими точными, как данные биржи по заключенным сделкам, а во-вторых, сильнее подверженными манипуляциям — потому что и в опросе, и даже в выставлении заявок можно демонстрировать любые варианты цен (ведь заявку можно не исполнять).
«Мы считаем, что решить задачу ценообразования для российского рынка экспортной нефти можно и нужно без создания российского ценового агентства, — уверен Рыбников. — Механизмов — ценовых, аукционных — и 623-го постановления правительства для этого вполне достаточно».
Непрозрачность цен на Urals и вообще всего рынка наших товаров может быть выгодна России, так как не дает нашим противникам возможности предпринимать новые шаги против нашего сырья
Впрочем, есть довод в пользу ценового агентства из разряда теорий заговоров, но он может оказаться действительно важным в текущей ситуации. Непрозрачность цен на Urals и вообще всего рынка наших товаров может быть выгодна России, так как не дает нашим противникам возможности предпринимать новые шаги против российского сырья.
На днях независимый аналитик Сергей Вакуленко высказал опасение прозападного лагеря, что на самом деле скидки на Urals вовсе не такие большие (якобы они превышают 50% от цены Brent), а низкая цена в контрактах может быть выгодна как российским поставщикам, так и российскому правительству. Реальная цена продажи нефти Urals на ее нынешнем основном рынке, скорее всего, составляет 70–75 долларов за баррель, считает Вакуленко, а непрозрачный рынок услуг морской транспортировки нефти создает возможности для обхода ценового потолка и направления значительной доли нефтяной выручки на теневые счета и в компании вне России.
Тревога Запада понятна: поставки нефти морем растут. Россия переправляет морем огромные объемы нефти марки Urals, пишет Bloomberg: в январе уже было отправлено 14 млн баррелей, в феврале будет отправлено более 19 млн. Это расчеты по так называемому ship-to-ship transfer — передаче груза между морскими судами. Ясно, что значительная часть нефти теперь едет в Индию, а также в Сингапур, но все больше западных аналитиков начинают подозревать, что из Индии и Сингапура часть нефти едет обратно в Европу. Причем на российских же танкерах. В январе тот же Bloomberg констатировал, что начиная с октября спрос на резервуары для хранения нефти в Сингапуре стремительно увеличивается — это, считают источники агентства, свидетельствует, что российское топливо смешивается с другими сортами, а затем реэкспортируется.
Чем меньше точных данных по поставкам российской нефти, тем меньше способов у недружественных стран влиять на эти поставки. Однако вряд ли так можно существовать вечно: все же Россия — слишком крупный игрок на глобальном товарном рынке и в наших интересах «перетянуть» формирование цен на наши товары внутрь страны. Тем более что постепенно со стороны наших товарных бирж эта работа идет: через ту же СПБМТСБ уже проходит около четверти всех поставок нефтепродуктов в стране (речь идет именно о биржевых сделках), постепенно раскачивается биржевая торговля газом, нефтью, лесом, в феврале начнутся биржевые торги углем. В декабре 2022 года правительство утвердило дорожную карту развития биржевой торговли на отдельных товарных рынках на 2023‒2025 годы. Там целый комплекс мер, говоря кратко — теперь регистрировать внебиржевые сделки нужно будет по еще большему числу товаров, плюс правительство хочет повысить ликвидность биржевой торговли древесиной, сахаром, зерном и т. д. Есть в дорожной карте и формирование системы национальных рыночных индикаторов цен на ключевые группы товаров. Все это не только может повысить доходы бюджета — через более адекватную настройку экспортных пошлин, например, — но и серьезно расширить использование российского рубля во внешних расчетах (подробнее см. «Рублю нужен фундамент пожиже», «Эксперт» № 25 за 2022 год).