«К 2030 году мы качественно изменим конъюнктуру рынка»

Помимо государства индустрия гостеприимства сегодня привлекает и большое число инвесторов, как уже давно работающих на этом рынке компаний, так и представителей других — самых разных — отраслей. Туристический бизнес кажется сегодня перспективным и привлекательным: такого дефицита предложения и незанятых ниш нет, пожалуй, нигде в нашей экономике.

Однако с точки зрения экономической эффективности и возврата инвестиций туристическая отрасль — одна из самых сложных и плохо прогнозируемых. Не исключено, что сегодняшний ажиотаж среди инвесторов через некоторое время обернется охлаждением и скепсисом. О том, с какими трудностями может столкнуться государство и бизнес при реализации туристических проектов, об инвестиционной привлекательности отрасли и запланированных мегапроектах мы поговорили с одним из участников сегодняшних отраслевых дискуссий президентом Общенационального союза индустрии гостеприимства Алексеем Волковым.

— Туристическая отрасль в последнее время находится в центре внимания властей и бизнеса. С чем связан этот ажиотаж?

— Внутри страны появился спрос на туристический продукт. Потребитель, который раньше выезжал за рубеж, сейчас ищет, куда поехать внутри страны. Эта тенденция еще больше усилилась в связи с последними геополитическими событиями. Появился запрос на инфраструктуру, качественный сервис и вообще на туристический продукт в целом. В плане продукта мы сильно отстаем от ведущих туристических стран. У нас есть отдельные классные отели, рестораны, у нас есть пара-тройка хороших горнолыжных курортов, есть два-три пляжных направления — Геленджик, Анапа, Сочи. Но в целом у нас в стране никогда не стояло задачи развития внутреннего туризма, 95 процентов всех туроператоров страны занимались выездным туризмом.

Понимая эту ситуацию и то, какие деньги наши граждане увозят за рубеж в турпоездках, правительство начало менять отношение к отрасли. Благодаря нацпроекту «Туризм и индустрия гостеприимства» на развитие отрасли уже направлены дополнительные деньги. Сегодня разрабатывается концепция развития туризма до 2030 года. Впервые в истории в Государственной думе появился комитет по туризму — этого никогда раньше не было.

— А что дает нацпроект?

— Прежде всего государственную поддержку в плане льготного кредитования и различных других мер помощи инвесторам. Внутри национального проекта по туризму есть три федеральных проекта: первый — кадры, второй — развитие туристической инфраструктуры, и третий — маркетинг, работа с туристическими продуктами. Развитие инфраструктуры курирует Минстрой России. Создана корпорация «Туризм.РФ», которая занимается сопровождением проектов, мастер-планированием территории, а также соинвестированием в туристических объектах.

— Каким образом происходит взаимодействие бизнеса с корпорацией?

— Если вы планируете развитие курорта или отеля более чем на 120 номеров, вы можете обратиться в корпорацию «Туризм.РФ», которая входит в ваш проект как миноритарный акционер — размер пакета зависит от конкретных параметров проекта — и помогает привлечь льготное кредитование от банков — до 80 процентов стоимости проекта. Этот механизм позволяет государству найти инвесторов на большие проекты, на несколько проектов одновременно.

— Сколько отелей будет построено с привлечением госкорпорации?

— Ожидаемая динамика такая: в ближайшие два года будет открываться по 40 тысяч номеров в год в отелях капитального строительства в проектах с привлечением «Туризм.РФ».

— А сколько всего номеров может быть построено в ближайшее время?

— До 2030 года добавится от 200 до 300 тысяч номеров к сегодняшнему миллиону в классифицированных отелях. Представьте себе, мы за всю нашу историю миллион номеров сделали, а сейчас за шесть лет хотим еще 300 тысяч сделать. И это не считая модульных отелей и глэмпингов, на развитие которых правительство тоже дает поддержку в виде грантов. В 2024 году откроется порядка 600 некапитальных объектов размещения.

— В прошлом году было целое поручение президента о развитии модульных отелей и выделении на эти цели восьми миллиардов рублей в виде субсидий. Почему вдруг такое внимание к этому сегменту?

— Модульные отели и глэмпинги позволяют быстро решить задачу увеличения количества мест размещения. Ведь капитальный отель строится от двух до пяти лет, в зависимости от размера проекта. И у большого проекта окупаемость может быть 20‒25 лет, а рентабельность — два-три процента. Надо еще найти инвестора на такие проекты. А с модульным строительством все проще. Если мы, например, говорим о бюджете глэмпинга на 30 юнитов, это примерно 100 миллионов рублей. Но с некапитальным строительством есть проблемы нормативного плана, связанные с тем, что строительных норм и правил, требований, регламентов, противопожарных, противоэпидемиологических, антитеррористических и прочих, не предусмотрено ни по глэмпингам, ни по модульным отелям. Нет даже понятия и определения такого. Кто-то строит типа бытовок, а кто-то заморачивается и строит классно, качественно.

— Какой объем инвестиций в отрасль уже есть и какой запланирован на ближайшие годы?

— В прошлом году на развитие туризма государство потратило 28 миллиардов рублей, в этом году планирует потратить 43 миллиарда. Это только государство. В общей сложности на развитие туризма за последние три года бизнес и государство вложили порядка 200 миллиардов рублей.

— А государство во что вкладывает?

— Государство субсидирует кредитную ставку инвесторам, строит дороги, подводит коммуникации. Задача государства — сделать туризм инвестиционно привлекательным, чтобы инвесторы входили в это направление.

— А кто все-таки эти инвесторы? Ощущение некой консолидации рынка: есть определенный пул крупных компаний, которые давно на гостиничном рынке, и государство ведет с ними сегодня диалог, для того чтобы реализовывать туристические мегапроекты.

— Да, есть пул крупных компаний, которые находятся в авангарде процесса трансформации туристического рынка. Это такие компании, как «Васта Дискавери» Сергея Бачина — у нее много проектов: в Красной Поляне, на Дальнем Востоке, в центральных регионах страны. Компания «Мантера» Александра Ткачева, которая объединяет сегодня целый ряд активов: олимпийские отели в Красной Поляне, «Сочи Парк» с игорными зонами и большим тематическим парком. В прошлом году «Мантера» купила курорт «Архыз», где будет создавать новый горнолыжный кластер, есть проекты на Алтае, на Дальнем Востоке. Гостиничная компания «ГОСТ Отель Менеджмент», входящая в структуру холдинга Олега Дерипаски, владеет и управляет большим количеством отелей по всей стране. Есть «Космос Групп» — дочерняя структура АФК «Система» Владимира Евтушенкова, гостиничная сеть «Азимут» Александра Клячина — большая федеральная компания. Сегодня происходит экспансия крупных компаний, у которых есть опыт, кадры, компетенции.

— При этом в отрасль сегодня идет очень много непрофильных инвесторов. Откуда они?

— Инвесторы приходят из фармы, из строительного бизнеса, девелопмента, отовсюду. Все видят, что есть спрос на туристический продукт, есть поддержка этой отрасли государством.

Сегодня становится модно путешествовать по России, проводить здесь корпоративные выезды, свадьбы. Если раньше со свадьбы люди ехали на Мальдивы, то сейчас свадьбы проводят на «Бирюзовой Катуни» на Алтае

— Как такой внешний инвестор может зайти в отрасль? Что он должен делать?

— Мы совместно с «Туризм.РФ» разработали план-схему для различных инвесторов с разными запросами. Например, есть деньги, но нет земли. Есть земля, но нет денег. Есть деньги, есть земля, нет идеи. Есть деньги, земля, идеи, но непонятно, как это реализовывается. Корпорация развития региона, правительство региона — они являются единым окном для инвесторов и помогают упаковать проект.

— Может ли бизнес самостоятельно развивать проекты в области туризма, без помощи государства?

— Крупные проекты — нет, нужны очень большие инвестиции. Туристический бизнес низкорентабельный, очень длительные сроки окупаемости инвестиций, есть сложности с инженерной инфраструктурой, есть проблемы с транспортной доступностью и связанностью регионов, так как страна очень большая.

— Вы сказали про рентабельность в два-три процента. Как-то не вяжется это с ажиотажем, ожидаемым большим притоком инвестиций в отрасль…

— Экономическая эффективность выглядит сомнительной, если ориентироваться на общие цифры по стране. У нас в прошлом году средняя загрузка всех отелей в стране была 30 процентов. Представляете? То есть отелей достаточно, просто они расположены в нетуристических местах и не всесезонны.

— У хорошо расположенных, востребованных отелей рентабельность выше? Ведь качественные средства размещения у нас безумно дороги.

— Спрос на дорогой продукт в стране, в регионах в том числе, есть. Сегодня есть номера и виллы, которые стоят 300‒500‒700 тысяч в сутки. И в летний сезон они продаются. Глэмпинги по 20‒25 тысяч рублей, надо еще записываться за два-три месяца, чтобы попасть. Почему? Предложения очень мало. И при высоком спросе логично, что рынок играет не в пользу потребителя. И цены реально зашкаливают, в том же Сочи. Как, в общем-то, и в Москве в пиковые сезоны стоимость размещения увеличивается в два-три раза. Вы прекрасно знаете, что когда в Санкт-Петербурге проходит международный экономический форум, то все стоит в четыре, пять, десять раз дороже. Конечно, отельеры говорят: это высокий спрос, динамическое ценообразование и так далее, поэтому мы так продаем. Сегодня нужны предложения, которые смогут сбалансировать рынок. Например, наша ассоциация сейчас ведет переговоры с Минэкономразвития о том, чтобы проработать тему с невозвратными тарифами для отельеров, по невозвратным тарифам стоимость проживания будет дешевле в отелях. Сегодня отельеры не защищены: вы забронировали номер, в предпоследние дни отказались от бронирования, а отельер его продать на эту дату уже не может. Со временем расширение предложения на рынке будет выравнивать стоимость туристического продукта.

Еще раз отмечу: мы никогда в стране не занимались внутренним туризмом. Кроме делового туризма, который расцветал в Москве и Санкт-Петербурге, где были иностранцы и нужно было соответствовать определенному запросу. В целом качество отелей, качество сервиса, качество компетенций, кадров и так далее были на пятом-седьмом месте. Возьмем, например, санаторно-курортный отдых, там всегда была модель «пациент — процедуры», и поэтому взгляд на российский санаторий и отношение к нему было соответствующее. И аудитория в основном была 55‒60 лет. Сегодня целевая аудитория санатория помолодела, сегодня есть гости 25 лет, средний возраст — 40‒45. Запрос на качественный санаторий и конструкция «пациент— процедура» меняется на «гость — сервис». Санатории превращаются в резорты, в спа, термальные комплексы.

— Тем временем выездной туризм постепенно возвращается к уровню 2019 года. Люди несколько лет поездили на российские курорты и вновь потянулись за рубеж.

— За многие годы у нас сформировалась потребительская привычка — ездить отдыхать за рубеж, и да, она связана с тем, что у нас просто либо дорого, либо нет места в отелях. Но я точно могу сказать, что российский туристический продукт сегодня конкурентоспособен: появляется все больше качественных отелей, прежде всего в регионах, появляются интегрированные курорты, которые становятся туристическими кластерами с различными возможностями для отдыха. К 2030 году мы качественно изменим конъюнктуру рынка.

Цель — всесезонные курорты

— Что влияет на рентабельность бизнеса больше всего?

— Первое — сезонность. Поэтому инвесторы сегодня ориентированы на то, чтобы создавать всесезонные объекты, инвестировать во всесезонную инфраструктуру. У нас есть пример круглогодичного курорта — это Сочи. Там и горный, и морской кластеры популярны круглый год. Второе — низкая покупательная способность населения и, как следствие, низкая стоимость размещения в отелях в целом. Третье — рост стоимости кредитных ресурсов. Изначально мы обсуждали, что государство будет предоставлять льготные кредиты по ставке два-три процента годовых. Но потом учетная ставка ЦБ выросла, и кредиты для инвесторов стали по 7,7 процента годовых. То есть в прошлом году закладывали в финансовую модель проектов кредитную ставку в три процента, а сейчас это уже восемь процентов. И весь проект из-за этого сильно меняется.

Что касается инвестиционного этапа, то это стоимость логистики, строительных материалов, оборудования и так далее. В целом себестоимость строительства номера в пятизвездочном отеле обходится примерно в 14 миллионов рублей. При этом 80 процентов материалов и оборудования закупается за рубежом. С учетом параллельного импорта все это значительно подорожало: на 38 процентов за год. Условно, я в начале января 2023 года закладывал, например, на льготное кредитование миллиард рублей, но теперь мне нужно миллиард четыреста миллионов. И сейчас тоже нужно закладывать в проект затраты и сроки окупаемости гораздо большие, чем они есть на сегодняшний день. Поэтому собственники объектов размещения пытаются каким-то образом компенсировать затраты и консолидировать средства, для того чтобы продолжать инвестировать. Если идти в банки и брать коммерческий кредит под 18‒20 процентов годовых, то экономика вообще не сойдется.

— У меня складывается ощущение, что государство хочет резко нарастить предложение, причем на специально созданных территориях комплексного развития, залить все деньгами, а про экономическую эффективность никто не думает. Или никто не может ее просчитать.

— У государства до сих пор есть статистический подход, еще с советских времен, считать число туристов или количество поездок и в целом выстраивать какие-то показатели для отрасли, не связанные с экономикой. Но сейчас идет пересмотр этого подхода. Мы собирались с представителями отрасли, Минэкономразвития и решили, что нужно переходить к анализу экономической эффективности, которым не занимался никто и никогда.

Нам нужна стратегия, которая будет говорить об экономике для государства. Что государство получит с того, что оно вложит 600 миллиардов рублей? В проект «Новая Анапа» государство должно вложить 150 миллиардов рублей. Общий бюджет проекта «Пять морей» — 1,7 триллиона, из них 225 миллиардов — государственные. А что государство имеет? Какова будет доля индустрии гостеприимства в ВВП? Сегодня она колеблется в районе двух-трех процентов. В развитых странах это десять процентов. Турция зарабатывает сейчас около 45 миллиардов долларов в год на въездном туризме. Для сравнения: мы зарабатываем в хорошие годы шесть миллиардов долларов. И если мы сейчас посмотрим на рынки, например, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, то туристы из этих регионов ежегодно тратят на путешествия по всему миру порядка 400‒500 миллиардов долларов. Наша задача хотя бы два-три-четыре процента бюджета туристов Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока забрать, привезти их в Россию. Поэтому надо создавать хорошие, качественные туристические продукты и на Дальнем Востоке, и в Сибири, и в Арктике. Например, иностранные туристы очень любят ездить в Норвегию за северным сиянием. Но они могут приехать за этим и к нам, в Териберку. Там должны быть не два отеля, а двадцать, двести два. Понятно, что есть ограничения территории, транспортной доступности, но возможности для создания качественного туристического продукта там точно есть.

— То есть проблему доходов отелей мы будем решать за счет притока иностранных туристов?

— Это сейчас прямо внесено в новую стратегию: въездной туризм становится приоритетом. По внутреннему туризму оставлены показатели по количеству туристических поездок по стране. Внутренний спрос не обеспечит окупаемости всех наших больших проектов. Но мы должны охватить все направления по вовлечению наших граждан в поездки. У нас порядка 42 процентов россиян вообще не путешествуют. При этом, например, у нас 45 миллионов владельцев автомобилей. Из них путешествует порядка 12 миллионов. У нас вообще нет автомобильного и автобусного туризма. Мы прекрасно ездили в автобусные туры по Европе, а собственного туристического автобусного продукта у нас нет. При этом создать его не представляет никакой сложности.

— Насколько мне известно, есть проблема большого серого рынка, особенно в южных городах. Как можно оценивать потенциальные доходы, если значительную часть денежного потока в отрасли невозможно отследить?

— Да, стоит задача легализовать туристический рынок в Сочи, Крыму, Краснодарском крае, на Кавказе, Алтае. Восемьдесят процентов средств размещения там — нелегальные. Сейчас в правительстве обсуждается их классификация и легализация, запущен эксперимент в трех регионах: в Краснодарском крае, на Кавказе и в Крыму.

— Почему частный бизнес не хочет легализироваться? Не хочет платить налоги?

— Потому что как только они легализуются, они сразу подпадают под определенные требования и правила, под проверки, контроль и прочее. Потом нужно переходить на белую бухгалтерию, зарплаты и так далее. А это уже другая рентабельность. Они попадают в одни конкурентные условия с легальными отелями. А не как это было в ковид: мы все стояли закрытые, а напротив нас гостевые дома все открыты. Почему? Потому что они не подпадают под регулирование, это ИЖС. Люди живут и живут. И нет инструментов у государства постучаться в дверь и сказать: «Так плохо делать».

Нужны меры поддержки, которые стимулировали бы эту легализацию. Например, если ты легализовался, получи грант либо льготный кредит или дорогу тебе сделал муниципалитет за свои деньги. Потому что многие из этих средств размещения лишены инфраструктуры, и им точно нужны деньги.

Соответственно, мы получим еще сто тысяч средств размещения. Мы же сегодня вообще не контролируем, какой там сервис, что там вообще происходит. Они продаются на агрегаторах, их можно забронировать, заплатить за проживание и так далее. Сейчас в Минэкономразвитии рассматривается вопрос, что гостевые дома, не входящие в реестр, который будет в дальнейшем создан, будут исключены из всех официальных агрегатов. Они не смогут там продаваться. Такой проект сейчас рассматривается.

— Есть данные по разным странам, что в структуре стоимости турпакета в среднем треть затрат туриста — это размещение в отеле, еще треть — транспорт и оставшаяся треть — питание. А у нас пропорция смещена в сторону транспортных расходов.

— У нас большая часть средств идет на транспорт, потому что большая длинная страна. Если речь идет о том, чтобы прилететь в какой-то хаб, в Москву или Петербург, в пределах двух-трех часов лета, то да, эта пропорция приблизительно будет такой же. А если какие-то отдаленные регионы или более сложный маршрут с пересадкой, да еще и наземным транспортом нужно ехать, то до 70 процентов стоимости путевки будут транспортные расходы.

— Давайте выберем несколько актуальных проектов, которые изменят наш туристический ландшафт. Что бы вы назвали?

— Есть такие амбиции в туристической сфере, которые полностью поменяли бы рынок. Например, это каспийский кластер. По нему большие планы. Там десятки, сотни километров пляжей, песка, никак не застроены, у них ничего нет — предложения, сервиса никакого нет. Если проект каспийского кластера будет реализован, это будет большое подспорье для пляжного направления отдыха.

Второе — это «Новая Анапа». Концепция очень яркая. Большое количество номерного фонда на отдельной территории. Соответственно, государство дает инженерную, транспортную инфраструктуру и прочее, а старая Анапа и так является туристическим магнитом. Анапа, в которой сейчас живет 500 тысяч человек вместе со всеми деревнями вокруг, принимает сейчас четыре миллиона туристов. А после реализации проекта эта агломерация сможет принимать восемь миллионов.

Горнолыжные курорты — это сегодня одно из самых прорывных направлений. Есть несколько проектов, которые будут быстро развиваться, но ключевыми можно назвать дальневосточное направление — там планируется возвести несколько горнолыжных курортов. Потом — связка «Красная Поляна — Архыз» и далее связка трех территорий: Лагонаки в Адыгее — Архыз — Красная Поляна». Сегодня, чтобы доехать из Архыза на Красную Поляну, минимум 12 часов нужно. А если можно будет добраться за час-два, пусть с какими-то проблемами, ограничениями, тоннелями и так далее, это совершенно изменит туристический поток. Можно будет за одну поездку посетить сразу несколько курортов. Еще один крупный горнолыжный кластер будет на Шерегеше, там даже аэропорт планируют построить к 2027 году, можно будет прилетать прямо на курорт. В мире такой курорт есть только один — в Австрии, где аэропорт находится в десяти минутах езды от горнолыжного спуска. В создание туристического кластера на Шерегеше вовлечены крупные компании, такие как УГМК, Сибирский деловой союз, гостиничная компания «Азимут». Сегодня это самые большие объекты комплексного развития территории, больше 400 гектаров. Такого никогда в стране не было. Причем эти курорты сразу делаются всесезонными. Каждое лето число туристов в Шерегеше увеличивается в четыре раза — десятки тысяч людей, которые летом выбирают поездку в горы.

Кстати, сочинский кластер летом в горах показывает загрузку отелей под 60‒80 процентов. Раньше никто летом в горах в Сочи не отдыхал. Сегодня там есть тропы, маршруты, водопады, сервисы, альпаки, хаски, тюбинги всесезонные и прочее, турист сегодня с удовольствием едет в горы. Тем более что через сорок-пятьдесят минут ты можешь оказаться на море. В Шерегеше сегодня обсуждается идея сделать там большой искусственный водоем.

Сегодня можно еще говорить о винном туризме и в целом о виноделии как туристическом направлении, потому что благодаря государственной поддержке виноделие стало развиваться и качество вина значительно улучшается. Винный туризм становится все более популярным.

Если будет решен вопрос с придорожными сервисами на дорогах общего пользования, люди поедут путешествовать по стране на машинах. Потому что сейчас нет заправок, негде жить, негде остаться, негде поесть. Очень дорогие платные дороги. Как только эти факторы будут сбалансированы, у нас вся придорожная инфраструктура загрузится. Автотуризм — это еще одно перспективное направление, которое я бы отметил.

Сегодня становится модно путешествовать по России, проводить мероприятия в разных городах — корпоративные выезды, свадьбы. Если раньше люди ехали со свадьбы куда-нибудь на Мальдивы, то сейчас свадьбы проводят на «Бирюзовой Катуни» на Алтае. Если раньше рафтинг был где-то за рубежом, то река Катунь — единственная река в мире, где есть все шесть уровней сложности для рафтинга. Раньше об этом говорили только спортсмены. Сейчас мы говорим о том же как о точке притяжения для туристов. Понятно, что на Алтай мы миллион туристов не привлечем — он все-таки небольшой, игрушечный. Но в нем есть и горная зона, и санаторно-курортная сфера, и суперприрода, и горнолыжный курорт. Новый курорт «Манжерок», который был построен Сбербанком и недавно открыт, — это большой проект, который влияет на туристические потоки на Алтае. Да, крупные компании идут первыми, реализуют масштабные проекты, потому что у них есть ресурсы, средства и компетенции. За ними пойдут инвесторы поменьше, которые строят отели поменьше, на 20‒30‒50 номеров, глэмпинги, модульные отели, создают рекреации вокруг крупных курортов. Это работает.

Развитие через комплексный турпродукт

— В конце прошлого годы вы стали директором департамента по связям с общественностью, органами власти и СМИ ГК «Мантера-Групп». Сегодня это одна из крупных компаний в индустрии гостеприимства. Какие вы видите перспективы ее развития?

— Компания была в основном локализована в Краснодарском крае, основные наши объекты — отели курорта «Красная Поляна», тематический парк развлечений «Сочи-парк». Сейчас компания вышла на федеральный уровень, создала управляющую компанию. В прошлом году стала владельцем курорта «Архыз». Сейчас рассматриваем еще несколько других регионов для развития, в том числе в плане создания горнолыжных курортов, игорных зон, тематических парков. У «Мантеры» есть уникальная компетенция в стране: десять лет после Олимпийских игр компания управляет «Сочи-парком», которому нет аналогов в мире. Это единственный парк в мире, который запускает каждый год большой тематический аттракцион. Никто в мире не запускает каждый год новый аттракцион, это очень дорого и сложно, в том числе с точки зрения интеграции — с отелями, другой инфраструктурой.

— Как это влияет на отельный бизнес?

— Летом в отеле «Богатырь» в «Сочи-парке» с учетом высокого спроса средняя цена на номер составляет 35 тысяч рублей в сутки, тогда как раньше было семь‒десять тысяч.

— Туристы жалуются, что очень дорого стоят отели в Красной Поляне.

— В Красной Поляне, кстати, в этом году были ожидания немножко повыше, ориентировались на прошлый сезон. В итоге в этом году достаточно умеренные цены и в апартаментах, и в отелях. Цены в топовых отелях соответствуют уровню пятизвездочного отеля в Москве: 30‒50 тысяч за номер в сутки. Есть и дешевле — от 5 до 20 тысяч за номер.

Если будет решен вопрос с придорожными сервисами на дорогах общего пользования, люди поедут путешествовать по стране на машинах. Сейчас нет заправок, негде остановиться, негде поесть, дорогие платные дороги. Как только эти факторы будут сбалансированы, автотуризм резко возрастет

— Ощущаете ли вы конкуренцию с другими гостиничными компаниями — с «Космос Групп», «Азимутом»? Или обособленно все существуют?

— Конкуренция мотивирует прежде всего к тому, чтобы сохранять кадры. Это больной вопрос. Зарплату ты платишь, но часто этого недостаточно. Люди, особенно те, кто приезжает куда-то работать, хотят комфортные условия для жизни, хотят нормально питаться, ходить в фитнес, зубы лечить за счет ДМС от компании, отчисления в Пенсионный фонд делать.

В основном все крупные холдинги — «Мантера», «Космос», «Азимут» и так далее — сегментированы по разным направлениям. «Космос» — это городские отели и немного курортов. «Азимут» — городские отели плюс санаторно-курортная инфраструктура, которую они некоторое время назад выкупили у «РЖД-Здоровье». И у них практически нет классических курортов, но зато есть «Метрополь» в Москве и в Геленджике. Если говорить про «Мантеру», то мы сконцентрированы на отдыхе и развлечениях — у нас больше всего горнолыжных курортов, есть игорная зона, тематический парк, виноделие — этого ни у кого нет. Поэтому каждый развивает свое направление согласно своей компетенции.

— Кстати, об игорной зоне в Сочи. Насколько казино привлекательный бизнес в туристическом разрезе? Можно ли сравнить, скажем, с Макао в Китае?

— До Макао нам еще очень далеко. В Макао одно казино зарабатывает в день столько, сколько зарабатывают все казино России вместе взятые за год. У них поток туристов — 150 тысяч человек в день. И каждый что-нибудь съел, что-нибудь купил, разместился в гостинице. Фишка казино в том, что оно не доминанта. Речь идет о создании зоны отдыха, развлечений, досуга. Турист кучу денег на себя потратил, и вот оставшиеся 30 процентов принес в казино. И то из них 95 процентов посещений — это просто любопытство. Это не игроки. Поэтому, если мы говорим о развитии игровых зон в нашей стране, их нужно включать в общие туристические проекты, это часть индустрии гостеприимства. И делать их не про ставки, а про досуг, развлечение и сервис. Так это работает за рубежом — на Филиппинах, в Сингапуре, в Макао, в США.