Что изменилось в стране после единого дня голосования
За российскими выборами уже несколько циклов назад закрепился статус «референдумные», по крайней мере в экспертной среде. В эпоху СВО и сильного внешнего давления ждать бурных кампаний и интриг оппозиции, казалось бы, не стоит в принципе, да и сами политики признают: в наличии сильнейшая консолидация населения вокруг «флага» и президента. Шлейф доверия к верховной власти падает и на «Единую Россию», и на региональных глав, назначаемых в качестве врио из Москвы. Отсюда постепенное и повсеместное усиление позиции партии власти на всех управленческих уровнях, деградация альтернативных политических сил, а также укрепление рейтингов местных глав.
И все же более уместным для современных выборов следовало бы считать не термин «референдумные», а скорее «сигнальные» или, лучше, «маячковые» (поскольку в прошлом «сигнальными» называли кампании с протестным голосованием). Сегодня по результатам выборов и финальным цифрам замеряют не столько сам факт принятия гражданами нового или старого (в случае второго срока) руководства — как мы уже говорили, здесь важен фактор высокого доверия к президенту, — сколько уровень эффективности местных чиновников, географию проблемных территорий, проблематику и запросы на местах. То есть расставляют «маячки»».
Велик соблазн искусственно раздуть электоральные показатели, но дальновидные губернаторы, скорее, пользуются низким уровнем конкуренции, чтобы получить более справедливый и крепкий мандат от населения: сегодня это все так же важно, как и в эпоху до СВО. Попасть в список «досрочников» и вернуться из Москвы с «черной меткой» не так сложно.
С другой стороны, ликвидация выборов глав городских и сельских округов и в целом самостоятельного местного самоуправления переформатировала отношения власти и населения. Далеко не везде удалось компенсировать отсутствие возможности напрямую влиять на проблемы низового уровня модными цифровыми решениями: власть стала дальше от запросов населения, и людям это не по душе, особенно на проблемных территориях. При этом в голосовании за главу региона они в большей степени видят возможность подтвердить доверие Москве, чем повлиять на работу местных чиновников. Возникает вакуум обратной связи на низовом уровне, и задача команды губернатора не проспать здесь рост кризисной повестки.
Часть этой работы должны брать на себя местные депутаты, однако кампании в гордумы и заксобрания также становятся всё менее конкурентными и, как следствие, менее содержательными. Подводя итоги ЕДГ-2024, председатель Высшего совета «Единой России» Борис Грызлов поделился впечатляющими цифрами. Партия получила 82% мандатов в заксобраниях (пять лет назад — 66%), 84% мест в гордумах (ранее 64%), взяла все 13 субъектов и из них два еще недавно проблемных региона — Марий Эл и Хабаровский край.
«Главным результатом этой кампании я считаю беспрецедентный уровень обновления. Более 80 процентов победителей от партии — новые лица. Мы отлично понимаем, насколько важна кадровая ротация для партии. “Бронзоветь” нам как ведущей политической силе ни в коем случае нельзя», — сказал Борис Грызлов.
Учитывая результаты оппозиции, угроза «забронзоветь» перед партией власти стоит во весь рост. Хотя по числу выдвижений все не так пессимистично: в кампании участвовали 23 партии. «Единая Россия» зарегистрировала более 36 тыс. кандидатов (на 35 тыс. мандатов), ЛДПР — свыше 11 тыс., КПРФ — 7 тыс., «Справедливая Россия — За правду» — 6 тыс., «Новые люди» — 3 тыс. мандатов. На основе этих цифр некоторые эксперты посчитали, что КПРФ окончательно ушла во «второй партийный эшелон», а ЛДПР стала «партией второго выбора», тем более что в этот раз сразу в нескольких регионах либерал-демократы заняли второе место по представленности в заксобраниях.
По результатам выборов замеряют не столько сам факт принятия гражданами нового или старого руководства, сколько географию проблемных территорий, запросы на местах. То есть расставляют «маячки»
Примечательными стали выборы в Братске, где конкуренция развернулась уже внутрипартийная: граждане выбирали мэра города среди двух представителей «Единой России». Победитель, впрочем, шел как самовыдвиженец, что не помешало единороссам записать его победу себе в актив. Однако говорить, что система элегантно тестирует избирательные механизмы в рамках однопартийности, все же преждевременно.
В целом кампания прошла без громких скандалов. Средняя явка составила 49,65% (проголосовали 26 млн человек). По сравнению с 2019 годом она выросла на 6% для губернаторских выборов и почти на 10% — для голосования в заксобрания. С одной стороны, сработал эффект консолидации на фоне внешних угроз, с другой — проявляют свою перспективу новые технологии: многодневное и дистанционное электронное голосование (ДЭГ).
Март 2024 года показал, что российская власть способна организовывать волеизъявление граждан даже в беспрецедентно сложных условиях. Тогда во время президентских выборов на территории четырех регионов — ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей — действовало военное положение (не отмененное до сих пор), а облцентры двух последних и вовсе были и остаются под контролем ВСУ. Тем не менее в новых российских регионах удалось полноценно организовать саму процедуру голосования и приемлемый уровень безопасности и даже обеспечить возможность отдать свой голос жителям Авдеевки, перешедшей под контроль российских войск примерно за месяц до выборов.
Вариант отложить выборы обсуждался — об этом, в частности, говорила председатель ЦИК Элла Памфилова. Но Кремлю было принципиально важно продемонстрировать устойчивость общественно-политической системы.
Вдохновленные очень высокой явкой на президентских выборах (от 83,87% в Херсонской области до 88,17% в ДНР), а также наибольшей среди многих других регионов доле поддержавших действующего президента, власти приняли решение максимально обеспечить избирательный процесс и в Курской области. Несмотря на вторжение ВСУ в приграничье, начавшееся 6 августа и приведшее к оккупации ряда населенных пунктов, в этом регионе прошли выборы губернатора и муниципальные избирательные кампании.
В семи муниципалитетах, где непосредственно шли боевые действия и орудовали вражеские ДРГ, выборы, конечно, пришлось отложить. С 28 августа было организовано досрочное голосование, в том числе в пунктах временного размещения, для людей, выехавших из опасных районов. Кроме того, в приграничье, где позволяла оперативная обстановка, было организовано выездное голосование. В Курской области с 2020 года также действует система дистанционного электронного голосования: в этом году ею воспользовались более 73 тыс. человек (из 1,06 млн населения).
Несмотря на действующий режим КТО и ЧС, явка в Курской области оказалась значительно выше, чем на предыдущих губернаторских выборах: 61,56% против 41,56% в 2019 году, а также выше, чем в других приграничных регионах России: по проценту явки Курская область стала четвертым регионом в стране.
В кризисных условиях граждане мобилизовались и поддержали действующего врио: Алексей Смирнов, назначенный на эту должность в мае этого года вместо ушедшего руководить Министерством транспорта Романа Старовойта, а до того бывший первым заместителем губернатора и председателем правительства Курской области, для региона, конечно, не чужой. Во время кризиса он активно проявил себя, увеличив узнаваемость в качестве врио главы до 87%, как свидетельствует исследование ИНСОМАР. В итоге он получил 65,28% голосов избирателей.
Если раньше выборы в Москве приковывали внимание всей страны благодаря скандальным кампаниям и протестным митингам, то сейчас оппозиционные склоки воспринимаются уже как пережиток прошлых эпох. Огромная часть несистемных активистов из страны уехала, а системные не стали усердствовать и мешать триумфу единороссов.
Логичный итог: партия власти улучшила свой результат, взяв 38 из 45 мест в Мосгордуме (в прошлом созыве их было 25). В очередной раз изюминкой московских выборов стало электронное голосование. Судя по всему, с каждым годом цифровизация избирательного процесса будет внедряться по стране все активнее, а столица возглавит этот процесс.
Собственную систему электронного голосования, разработанную Департаментом информационных технологий, Москва впервые опробовала в 2019 году. И сегодня не стала сюрпризом выросшая почти вдвое по сравнению с предыдущими выборами в Мосгордуму явка (40,37% против 21,77% в 2019 году) как прямое следствие удобства электронного голосования: из немногим более 3 млн 155 тыс. избирателей, принявших участие в выборах, бумажным бюллетенем воспользовались чуть менее 146 тыс. человек, то есть 4,6%.
Это было заметно невооруженным глазом: привычного оживления на избирательных участках действительно не было. А ведь даже там можно было проголосовать через терминал, без бумаги. Высокую «электронную» явку критикуют, игнорируя тот простой факт, что людям, безусловно, намного удобнее голосовать, не покидая уютных квартир и подмосковных дач. Да и призовые баллы, которые можно потратить на самые разные цели, начиная с поездок на метро и заканчивая бонусами в магазинах, избирателю по душе.
Присутствие оппозиции в Мосгордуме радикально сократилось. Крупнейшей станет фракция КПРФ из трех человек. Одно кресло получила партия «Справедливая Россия — За правду». Прошедший в состав Мосгордумы представитель ЛДПР, бывшая советница председателя партии Леонида Слуцкого Мария Воропаева, шла как самовыдвиженец. Оппозиционное «Яблоко» не попало в Мосгордуму вовсе (не прошло регистрацию).
Из «новеньких» — Александр Даванков, сооснователь Faberlic и бывший бизнес-партнер Алексея Нечаева, родственник нынешнего вице-спикера Госдумы Владислава Даванкова, выдвинутый партией «Новые люди»: он прошел по 44-му избирательному округу Москвы, в который входят, в частности, центральные районы Тверской, Таганский, Хамовники и Якиманка.
Причем, что интересно, на «бумаге» Даванков проигрывал, но после подсчета электронных голосов обошел кандидата от ЕР: вопреки расхожему мнению электронное голосование далеко не всегда играет на руку представителям партии власти.
Выборы глав российских регионов не преподнесли сюрпризов: действующие переизбрались на новый срок, а назначенные весной в качестве временно исполняющих обязанности губернаторов на фоне перестановок в министерствах и ряде других ведомств избавились от приставки «врио».
Основное внимание было приковано к новичкам. В этом сезоне можно отметить, что Москва все чаще делает ставку на представителей местных элит: схема назначения «варягов» из столичных и федеральных структур дополняется кадрами, чей профессиональный путь, начиная с получения образования и заканчивая профессиональной карьерой в госуправлении, складывался преимущественно в границах родного региона.
К таковым можно отнести нового главу Тульской области Дмитрия Миляева: при прежнем губернаторе Алексее Дюмине, который ушел весной 2024 года в администрацию президента, Миляев занимал пост первого заместителя губернатора, до этого возглавлял администрацию Тулы, ранее руководил министерством сельского хозяйства области. Как итог — хорошая узнаваемость среди жителей региона и логичный результат: 78,53% голосов «за».
Почти такие же цифры (78,38%) получил новоизбранный глава Кемеровской области Илья Середюк, в профессиональном пути которого слово «Москва» встречается лишь дважды, во время переподготовки в школе управления «Сколково» и в РАНХиГС.
Новый глава Вологодской области Георгий Филимонов в регионе провел все детство, но все же учиться и работать уехал в Москву, трудился в управлении администрации президента РФ по внутренней политике, управленческий опыт добирал в правительстве Московской области. После назначения врио он провел очень яркую кампанию, добившись высокой узнаваемости (88% по данным ВЦИОМ). Но результат получился скромнее, чем у других коллег: 62,3%.
Андрей Турчак, который был назначен врио Республики Алтай в июне 2024 года, сумел получить 74,09% голосов — за него сыграл статус экс-главы «Единой России», высокая узнаваемость и активная работа по линии СВО.
Алексей Беспрозванных, назначенный вместо Антона Алиханова исполняющим обязанности губернатора Калининградской области, получил 76,55%. В его портфеле работа в Воронежской области и на посту заместителя министра промышленности и торговли. Беспрозванных использовал в качестве агитационного подспорья незаслуженно подзабытый (но не в области!) прием под названием «дебаты». Кроме того, симпатий избирателей добавила решимость теперь уже губернатора продолжать начатую еще при Алиханове работу по строительству медицинских учреждений, в которых область так нуждается, и обещания развивать промышленный потенциал эксклава.
Стоит отметить избранного главу еще недавно кризисного эпицентра протестов Хабаровского края Дмитрия Демешина: он получил самый большой процент голосов среди всех врио, 81,03%, при том что занимал этот пост лишь с мая 2024 года и в регионе не работал. Ставка на сильного и жесткого, при этом открытого для граждан руководителя с серьезным опытом в Генпрокуратуре себя оправдала полностью. Учитывая, что региону в ближайшем будущем предстоит играть важнейшую роль в переориентации страны на восточное направление, повышенное внимание к нему со стороны федеральных властей, а также запрос снизу на «жесткую откровенность» и реальные дела сохранится.
Если говорить о тех губернаторах, которые шли на второй срок, то здесь стоит отдельно упомянуть Челябинскую область. Алексею Текслеру досталось тяжелое наследство скрывающегося от российского правосудия за границей предыдущего губернатора Бориса Дубровского. Благодаря увеличению темпов промышленного производства в области, строительству большого количества социальных объектов (в том числе оперативное строительство домов для жителей пострадавших регионов во время небывалых пожаров 2021 года), снижению уровня безработицы в десять раз Текслер нарастил электоральное доверие. Если пять лет назад за него проголосовали 69,31% избирателей, то в этот раз уже 81,28%.
Схожая картина в Липецкой области: Игорь Артамонов переизбрался с 81,2%, в то время как на предыдущих выборах он получил 67,3% голосов.
Сильнее других завоевать симпатии людей смог губернатор Сахалинской области, человек с богатым управленческим опытом в регионах, выходец из «Росатома» Валерий Лимаренко. Он улучшил свой результат с 56,1 до 80,8%.
У губернаторов-старожилов уровень электоральной поддержки в целом менялся не слишком сильно: у кого-то подрос на несколько процентов, у кого-то снизился. На фоне непростых внешних условий избиратель менее склонен к разного рода электоральным неожиданностям и предпочитает голосовать максимально консервативно.
В текущей кампании прослеживался тренд на отход от громких, но пустых лозунгов, агрессивной саморекламы и скандальных плакатов. Главным подтверждением хорошей работы того или иного губернатора были цифры, конкретные дела и реализованные проекты либо результаты, достигнутые на предыдущей должности. Еще одним слагаемым успеха была честность (то самое «ошибаться — можно, врать — нельзя») — именно на это в первую очередь реагировали избиратели.
Кроме того, губернаторам так называемой новой волны, бывшим в статусе врио, пришлось активнее, чем когда-либо, работать в информационном пространстве. Наряду с традиционными форматами, такими как телеэфиры, дебаты и встречи с населением, стоит отметить грамотную работу с соцсетями и в особенности с платформой Telegram: у всех новых губернаторов не просто есть собственные страницы, но они ведут их лично — или стараются это демонстрировать.
В рейтинге упоминаемости в сети накануне выборов в тройке лидеров среди врио губернаторов оказались Алексей Смирнов (Курская область), Дмитрий Демешин (Хабаровский край), Вячеслав Федорищев (Самарская область). Росту медийного рейтинга активно способствовала новостная повестка. На первом месте врио Курской области оказался волею судьбы — внимание к региону было повышенным и из-за боестолкновений, и из-за активной работы в кризисный период.
Остальные врио губернаторов повышали медийную активность в рамках всевозможных мероприятий — от ПМЭФ до сопровождения президента России в Монголию (Александр Осипов, Забайкальский край), а также благодаря нестандартным ходам, которые вирусились в соцсетях и мгновенно разлетались по всему интернету. Например, Георгий Филимонов во время одного из совещаний отчитал подчиненных на английском языке.