На пути к цветочному суверенитету

«Горкунов» начинал в 2006 году с производства овощей закрытого грунта. Но когда в 2017 году встал вопрос о диверсификации тепличного бизнеса, выбор у руководства холдинга был невелик. Из-за высокой конкуренции на рынке срезанных цветов, где импорту и сегодня принадлежит 80%, а с 2004 года развивается также местное высокотехнологичное производство, остановились на горшечной розе. Решение оказалось удачным. Сегодня на розу приходится 60% производства горшечных культур в России, остальное — это цикламены, бегонии, герберы, пеларгонии и др. У последних, впрочем, есть импортные конкуренты, и им, по данным ассоциации «Теплицы России», пока принадлежит 70% рынка. Если же говорить о безоговорочной победе над импортом, триумф горшечной розы может повторить орхидея, которую «Горкунов» начнет производить в 2025 году. Кроме того, «Горкунов» рассчитывает побороться за сегмент зеленых горшечных культур и завоевать 60% рынка. Компания также планирует стать самым крупным производителем хризантемы на срезку.

Характерно, что импортозамещать «Горкунову» приходится не только конечную продукцию: компания стремится включить в цепочку ее создания как можно больше отечественных производителей. Или достраивать эту цепочку своими силами. Так, для производства горшечной розы используется полученный в собственных лабораториях посадочный материал (для остальных отечественных горшечных культур на рынке 70% посадочного материала импортируется).

При этом цветоводческое хозяйство ГК «Горкунов» ведется на основе самых передовых технологий. Как сообщили в ассоциации «Теплицы России», современное цветочное хозяйство предполагает автоматизацию управления микроклиматом в теплице, поливом и досветкой, а также роботизацию процесса сортировки и упаковки цветочной продукции. «Что касается производства горшечных культур, то здесь автоматизация и роботизация задействованы в большей степени, — подчеркнул член совета директоров ассоциации Александр Литвиненко, — добавляются еще этапы наполнения горшков субстратом, расстановки горшков на производственных столах, их перемещение по климатическим зонам, применение регулятора роста и так далее».

В хозяйстве «Горкунов» за пустили лабораторию микроклонирования, где из клетки создается посадочный материал

О том, как использование передовых технологий способствовало импортозамещению, какие еще факторы сыграли в этом процессе ключевую роль и как средний класс реагирует на рост цен на цветы, нам рассказала Светлана Горкунова, руководитель цветочного направления ГК «Горкунов».

— Ваша компания к моменту выхода на цветочный рынок занималась выращиванием овощей в теплицах. Что побудило вас заняться цветами?

— Да, мы имели к тому времени опыт производства овощей закрытого грунта и опыт импортозамещения, поскольку, когда мы начинали производство овощей, на рынке доминировала зарубежная продукция. Но к 2017 году импортозависимость по овощной группе — по огурцам, по томатам — существенно снизилась. А на цветочном рынке ниша для отечественного продукта был практически пуста, на 90 процентов он был занят импортом. И мы поняли, что для нас есть точки роста.

Нашим первым проектом в цветоводстве стала горшечная роза. И это самый интересный проект, потому что горшечную розу в России больше никто не производит. Мы провели исследование и поняли, что существует огромная потребность в выращивании таких культур. И это сложный процесс, поэтому они не могут производиться всеми подряд.

Качество у нас отличное. Когда покупатели попробовали цветок нашего производства, импорт горшечной розы практически прекратился. То есть мы его заместили более чем на 90 процентов.

Следующий проект стартовал в 2021 году — срезанная роза. В 2024 году — декоративно-лиственные растения, тестовый запуск срезанной хризантемы. В 2025 году — орхидея.

— За счет чего вы конкурируете с импортом?

— На самом деле речь даже не про меньшую себестоимость собственно производства. Наше преимущество — в логистике. Импортные поставки — дополнительные логистические затраты. Это первое. Второе — качество. Импортная продукция едет десять-двенадцать дней, и, соответственно, срок ее реализации в России сокращается на этот период. Нам такие же вопросы задавали в розничных сетях: зачем мы будем брать цветы у вас, если у нас уже выстроена надежная цепочка поставок? Мы говорим, попробуйте. Сравните наш цветок и импортный. Импортный стоит на полке пять дней, а наш — десять-пятнадцать. Никто ведь не считал недополученную прибыль из-за короткого срока реализации цветка.

— Какое у вас плечо доставки?

— Доставка от производства до любой точки России занимает три дня максимум. Всего у нас семь производственных площадок — в Сибири, на Алтае, в Смоленске и Ярославле, и мы, как правило, дублируем продукцию, для того чтобы минимизировать сроки доставки. Например, мы производим горшечную розу в Ярославле и в Новосибирске. Так что сибирским производством мы покрываем всю Сибирь и Дальний Восток, а Ярославлем закрываем Центральную Россию.

— Кроме того, что ваш цветок на полке свежее, у него есть какие-либо преимущества в качестве?

— Компания «Горкунов» носит фамилию моего супруга. Он сотрудникам говорит: «Я за качество отвечаю своей фамилией, пишу ее на каждом цветке. Поэтому, как только качество станет плохим, пишите свою фамилию, а не мою». У нас очень жесткие критерии качества и контроль на каждом этапе. Мы работаем с сетевым сегментом — федеральными, региональными, локальными, DIY-сетями. Там открывают три коробки, случайным образом выбирают три растения. Если они не соответствуют критериям, разворачивают всю партию. По каждому виду растения у нас есть четко описанные критерии качества для сборки и отправки на склад и потом на реализацию. Возьмем фикус: у нас есть направление выращивания растений для озеленения разных помещений: высота не менее 35 сантиметров и до 70 сантиметров, прямой ствол, отсутствие белого налета на листьях. Мы сейчас внедряем искусственный интеллект на линии сборки. Если раньше на ней стоял человек и отслеживал бракованные растения, то сейчас устанавливается умное зрение, которое учится у человека тому, что тот делает, а потом автоматически начинает выбирать и делать то же самое.

Стресс от робота — польза цветам

— Как вы пришли к мысли, что надо использовать искусственный интеллект?

— Искусственный интеллект, по-моему, уже общее место на современном производстве. Мы понимаем, что ручной труд — это дорого и это анахронизм. Внедрение автоматизации, естественно, предполагает определенные вложения, но если смотреть в среднесрочной и долгосрочной проекции, то инвестиции оправдываются.

— Как достигается равномерность качества цветов при производстве?

— Строгое соблюдение условий, необходимых для выращивания того или иного растения. Иными словами, контроль параметров позволяет достичь правильной вегетации и роста растения. Если мы не соблюдаем эти параметры, то мы можем качество хуже получить либо срок роста растения увеличится, потому что оно в анабиоз впадет. И чтобы эти параметры соблюдались, у нас в каждой теплице стоит программа по климат-контролю, автоматически поддерживающая все технологические условия. К примеру, розе нужно 17 часов света. Как только датчики показывают, что извне инсоляция недостаточна, автоматически включается искусственная досветка. Влажность нужна 70 процентов. Как только она начинает превышать этот показатель, открываются автоматические форточки для проветривания, убирающие избыточную влагу. И так по каждому параметру, по поливу в том числе. У нас на постоянной основе осуществляется лабораторное исследование воды, приходящей извне. Если мы берем воду из водопровода — это одно, из скважины — это другое. В кране вода каждый день разная, это и от сезона зависит. А для цветка эта разница очень чувствительна.

А для того, чтобы роза кустилась, у нас есть так называемое стрессование. Стоит ролл на складной площадке, по нему ездит рампа, к которой подвешена мягкая пленка, просто бьющая по головам роз, легонько. И розы понимают, что только вытянешься… и делаются компактными. Происходит реакция растения, и за счет этого оно кустистое получается. Когда к нам на производственную площадку приезжают закупщики, видя это, не могут сдержать улыбку.

У нас все процессы, от момента посадки до момента сбора, автоматизированы. Когда мы высаживаем посадочный материал, у каждого черенка есть QR-код, позволяющий отслеживать его историю: мы знаем, с какого растения он был взят, знаем, какой состав у торфа в горшке, не появились ли изъяны в самом горшке, поливы, температурный режим. Роботы засыпают торф в горшки. Роботы выбирают столы для растений, забирают на мойку, отправляют назад после каждой обработки. Мы минимизировали ручной труд и тем самым ошибки человеческого фактора. С другой стороны, мы избавляем людей от тяжелого физического труда.

— Оборудование для оснащения теплиц и автоматизации у вас импортное?

— Изначально мы ориентировались на голландское. Голландия была и остается самой передовой страной в технологии сельскохозяйственного оборудования. Когда мы заходили в этот проект, пригласили консультанта из Голландии. Роза у нас немецкой селекции, и в Голландии ее производят несколько площадок. Наш консультант ставил там площадку и помог выстроить все процессы. Но это не значит, что наше производство в точности повторяет производство на голландской площадке. На каждой площадке все по-своему. Входные параметры в зависимости от региона.

— Например?

— Например, у нас конструкции должны обеспечить сход снега с крыш. А в Европе нет снега, как правило. Для них это коллапс, если один день снег выпал. Мы же делаем дополнительные трубы отопления верховые, прогревающие стеклянную крышу, чтобы снег уходил.

— Но сейчас, наверное, возникают сложности с покупкой голландского оборудования?

— Китай сейчас преуспевает в этом направлении. Турция тоже не отстает. В то же время санкции стимулируют нас искать, кто в России может это делать. В Ярославле мы нашли ребят, которые сделали уже два вида оборудования. Во-первых, это линия миксования. Каждая роза в горшке имеет определенный цвет. Красный, желтый, белый, розовый. На столах на производственной площадке она распределена по цвету. А при реализации в подложку нужно поставить розы разных цветов. Чтобы это сделать, нужно их смиксовать. Раньше у нас это делали пять девушек, сейчас мы специальную линию поставили, где это делают роботы, один оператор только обслуживает. А до лета мы внедрим автоматическую линию от миксования до упаковки в конечную коробку.

Если говорить о российских поставщиках, то еще мы нашли поставщиков торфа. Торф для разных растений должен быть разный, с разными добавками. Раньше до смешного доходило. Я была в Китае на выставке, и все торфяные производители спрашивали: «Вы откуда?» Мы говорим: «Из России». — «В смысле? Мы у России сырье покупаем, а вы у нас собрались торф покупать. Вы серьезно?» Мы сырьевая страна, но технологий нам чуть-чуть не хватает. Торф нам нужен не простой, а с добавками определенными, примесями, чтобы он был неплотный, взрыхленный, у него фракции разные. Сейчас мы приезжаем к нашему производителю торфа, говорим, в каком количестве мы готовы ежегодно покупать у него продукт. И даем ему рецепт. И поехали, давайте пробовать. С первого раза, конечно, все не получается. Зато, когда получается, выходит экономия: нет доставки, нет всех этих сложностей с оплатой и со всем остальным.

— Вы инвестируете в автоматизацию собственные средства или пользуетесь внешним финансированием?

— Собственные средства. Те деньги, что мы зарабатываем на овощах, мы вкладываем в новые проекты. У нас эффективное производство, высокая урожайность. Мы, может, по гектарности не самые крупные, но эффективность производства у нас высокая за счет автоматизации.

Жучки, клоны и цветы в учительской

— Кроме автоматизации, какие еще передовые технологии вы используете в производстве цветов?

— Есть такой важный фактор, как защита растений. У каждого растения есть жучки, любящие его покушать. Например, у картофеля — колорадский жук. Это нормально в природе. Есть два метода защиты: химический и биологический. Мы применяем биологический. На каждом комбинате есть биолаборатория, где выращиваются «хорошие» жучки, поедающие «плохих», как на овощах, так и на цветах, которых мы сами производим. Почему такой метод лучше химического? Во-первых, это профилактика на ежедневной основе, мы не ждем вспышки заболевания. Использование жучков, конечно, подороже использования химикатов. Но, во-вторых, использование химии замедляет рост растений. Если мы растение обработали, ему от этого нехорошо. Растению, чтобы очнуться от обработки, нужно замедлить свой рост. Поэтому мы используем только биологический метод.

А еще не так давно мы запустили лабораторию микроклонирования, то есть из клетки создаем посадочный материал. Если раньше мы могли любой посадочный материал импортировать, то не факт, что это будет возможно сделать завтра или послезавтра. Поэтому полтора года назад мы начали работу по обеспечению себя полностью собственным посадочным материалом. Посадочный материал орхидеи у нас полностью из нашей лаборатории. В России такие технологии есть, но в цветоводстве никто пока не доводил их использование до производственных масштабов: еженедельно получать 50 тысяч растений только в рамках лаборатории — это довольно большое производство. Дешевле это или нет, пока трудно сказать, но для нас важно, что мы себя точно обеспечим собственным посадочным материалом, вне зависимости ни от каких факторов извне. Для нас это риск. Представьте, площадку мы сделали, а основы, посадочного материала нет. И?

— Какой срок окупаемости ваших цветочных проектов?

— По-разному для разных культур. Разные технологические процессы, разный комплект оборудования. У нас сейчас стартовал проект, тоже первый в России, выхода продукции по нему пока нет. Это фаленопсис, орхидея. И у этого проекта совершенно другая инвестиционная емкость, потому что срок роста фаленопсиса от момента посадки до конечного продукта — два года. А роза вырастает за 12 месяцев. Оборачиваемость разная, каждая культура требует разных инвестиций. Среднюю оборачиваемость я вам точно не скажу.

— Замещая ручной труд, вы снижаете издержки?

— Дело даже не в издержках. Проблема в том, что людей нет. Труд, конечно, становится дороже, но иногда даже и дороже не найдешь. Это не только в нашей отрасли. Сейчас обычного водителя, слесаря, электрика найти очень трудно. Мы сотрудников не сокращаем, а с учетом увеличения производственных площадей и видов культур всегда переставляем на новые площадки.

— А мигранты вас не выручают?

— У нас производство расположено не в Центральной России, не в Москве, а в Новосибирске, Ярославле. И пока мы пытаемся обходиться нашими гражданами.

— Специалистов по современному цветоводству сейчас готовят в учебных заведениях?

— Мы сотрудничаем с колледжами: строим специальные классы — снабжаем их оборудованием, чтобы ребята видели, с чем им предстоит работать, берем их к себе на практику. И дальше они к нам приходят на работу и с удовольствием строят семьи, детей рожают. И знаете, мы еще заметили, что, например, в том же Ярославле или области молодые часто ощущают себя в каком-то тупике: пошли по рекомендации родителей учиться, а дальше не знают, где себя применить. А когда они приезжают к нам и видят: «Ничего себе, какое производство!» — они понимают, что есть перспектива роста.

Спрос на цветы стал более экологичным, люди стремятся дарить друг другу в дом подарок на долгую память

— Какие масштабы у вашего цветочного производства? Какую долю вы сейчас занимаете на рынке?

— Сейчас, по нашим прикидкам, весь цветочный рынок уже только на 80 процентов занимает импорт, а 20 процентов — отечественное производство. Хотя тут стоит разделить: есть срезанные цветы, а есть горшечные. Если говорить о срезанных цветах, то их производство в России больше, чем горшечных. Кстати, у нас есть производство срезанной розы и хризантемы. Мы пошли по пути горшечных растений, потому что их доля была очень мала, не более 10 процентов. И они в основном были сезонные, то есть предназначались для посадки летом на дачных участках или на балконах.

Общий объем рынка горшечных культур — 80 миллионов штук в год. Мы планируем до 2029 года выйти на производственную мощность 45 миллионов штук в год. То есть занять как минимум 50 процентов рынка. У нас очень хорошая динамика производства. В 2017 году мы вырастили два с половиной миллиона штук горшечной розы, сейчас производим десять миллионов. По срезанной розе: мы начинали производство с двух миллионов, а на данном этапе у нас уже 22 миллиона. Еще мы производим пять миллионов декоративно-лиственных растений. В этом году ожидаем выход по орхидее — 2,9 миллиона штук, и до 2027 года, по плану, мы тоже выйдем на производственный объем в 10 миллионов штук.

— Планируете ли вы строить новые цветочные теплицы?

— У нас есть на каждом комбинате свободная площадь, где мы можем увеличивать объем производства. Мы подбираем культуру, смотрим, какие для нее необходимы технологические условия. Дальше смотрим, что нам выгоднее: реконструировать теплицы для овощей, а для них построить новые, либо построить новую для цветов.

— Оцениваете ли вы производительность труда?

— У нас нормы выработки увеличились в два с половиной раза с 2017 года.

— Какие риски вы видите перед собой? Например, как вы справляетесь с постоянным ростом тарифов на энергоносители, ведь тепличное производство энергоемко?

— Дело в том, что у нас не только расходная часть растет, но и цена реализации, в том числе с учетом роста тарифов.

— А как потребители реагируют на рост цен на вашу продукцию? Все-таки цветы не товар первой необходимости.

— Цветочный рынок довольно сегментирован. Есть те, кто покупает огромные букеты по 20 тысяч рублей, но мы не в этом ценовом сегменте. У нас средняя цена реализации горшочка, без привязки к какому-то растению, — 350‒400 рублей. Вообще, когда в стране кризис, страдает средний класс. Богатые, пять процентов населения, как покупали за 20 тысяч рублей букеты, так и будут покупать. А средний класс будет искать, что купить в своем сегменте по приемлемой цене. У нас налажена обратная связь с сетями. Они заинтересованы в оборачиваемости полки, и мы тоже. И мы видим, что вот такая-то цена позволяет сохранить оборачиваемость продукта. Кстати, сейчас спрос стал более экологичным, люди стремятся дарить друг другу в дом подарок на долгую память. И поэтому горшечный цветок как тренд очень сильно набирает обороты даже среди дизайнеров. Они во флористике это чаще используют.

— Чтобы не выкидывать срезанные букеты?

— Да. Мы позиционируем горшечный цветок как маленький букет. По примеру других стран, где принято, идя в гости, купить коробочку конфет и цветок в горшке. Абсолютно нормальный подарок. У меня трое детей, и на Первое сентября посылаю учителям горшечные цветы. И учителя довольны. Они говорят, что у них нет столько ваз, чтобы разместить все букеты. А эти они оставляют в классе. Это красиво, радует глаз и намного интереснее.