Париж выстраивает стратегическое партнерство с государствами Средней Азии, пользуясь плодами «мягкой силы» тридцатилетней выдержки
Статус постоянного члена в Совбезе ООН, ядерное оружие, сильнейшая армия в Евросоюзе — неплохой багаж преимуществ для влиятельной державы. Однако его компенсирует пестрая палитра проблем и неудач последних лет. Зависимость экономики от импорта природных ресурсов и утрата влияния в бывших колониях — ключевые из них. Речь идет о Франции, и, конечно, власти Пятой республики прилагают массу усилий для сохранения и укрепления своих позиций, в том числе в регионах, не относящихся к приоритетным. Так, французская дипломатия очевидно сосредоточилась на Средней Азии, которая не только заинтересована в европейском внимании и инвестициях, но еще и обладает множеством важных экспортных продуктов, в том числе ураном, внезапно ставшим дефицитным для французской атомной энергетики.
Еще в конце 2023 года хозяин Елисейского дворца Эммануэль Макрон лично посетил Казахстан и Узбекистан. С тех пор динамика товарооборота только выросла, а партнеры с новыми проектами уже спешат в Париж с ответным визитом.
В 2024 году во Францию приехал президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев. Он подчеркнул: «Необходимо, чтобы такие средние державы, как Казахстан, использовали свои возможности для продвижения многостороннего диалога и обеспечения глобальной и региональной стабильности… В этом плане Астана рассчитывает на сотрудничество с Парижем, у которого есть безусловный авторитет на международной арене и богатейший дипломатический опыт».
В марте 2025 года примеру соседа последовал и президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев. Он подписал с французами соглашение о стратегическом партнерстве, которое включает в себя десятки договоров: от новых проектов в горнодобывающей промышленности до создания Франко-узбекского университета. Общий инвестиционный портфель совместных проектов достиг рекордной отметки — 12 млрд евро.
Среди прочего было подписано соглашение между французской компанией Orano и государственным предприятием «Навоийуран». Документ предусматривает совместное освоение урановых месторождений и развитие соответствующей промышленной инфраструктуры. Средняя Азия буквально спасает французскую энергетику от рисков сырьевого голода.
На атомных электростанциях производится 72% французской электроэнергии. Для этого стране необходимо завозить уран. Важным поставщиком долгое время был Нигер, бывшая французская колония. Он обеспечивал 20% всего ввозимого урана в страну. Экономическое сотрудничество закреплялось присутствием в стране французских силовиков, боровшихся с терроризмом.
Однако государственные перевороты в Мали, Буркина-Фасо и Нигере вынудили французских военных покинуть регион. Более того, эти страны пересмотрели и свои экономические отношения с Парижем. В частности, новое правительство Нигера в 2023 году отозвало лицензию дочерней компании Orano на разработку одного из крупнейших урановых месторождений в мире Имурарен, запасы которого превышают 200 тыс. тонн.
Другим важнейшим поставщиком урана для Франции была Россия. Помимо прочего, французы отправляли к нам отработанный уран, мы его дообогащали и возвращали на нужды французских АЭС. Но текущий конфликт на Украине и эскалация антироссийской политики заставляют Париж искать альтернативные источники.
Неудивительно, что взор Парижа пал на Среднюю Азию. Регион привлекателен для французов с нескольких позиций. Выход туда позволяет активнее продвигать экспорт товаров и услуг в странах, опасающихся зависимости от соседей. Кроме того, это хорошая возможность расширить политическое влияние в непосредственной близости от России и частично компенсировать утрату былого влияния в Западной Африке, в том числе «благодаря» активности Москвы.
И, пожалуй, самое главное — доступ к богатейшим природным ресурсам региона. Казахстан занимает первое место в мире по запасам урана, Узбекистан — пятое.
Еще в начале 1990-х годов Париж выделил для себя Астану, Ташкент и Ашхабад в качестве приоритетных экономических партнеров. Выбор закономерен, учитывая запасы природных ресурсов в Казахстане, Узбекистане и Туркмении. Общая политическая и экономическая закрытость Туркменистана не способствовала серьезному развитию торговых и культурных связей, а вот его соседи с энтузиазмом воспринимали инвестиционную и торговую активность Парижа.
Необходимо иметь в виду экономико-географическое положение государств Средней Азии: отсутствие выхода к открытым морям, близость «взрывоопасного» Афганистана, протяженные границы с Россией и Китаем и связанная с этим логистическая зависимость местных экономик от крупных держав. Так что интерес местных игроков к сотрудничеству с западными партнерами закономерен. Примером тому в 1990-е и 2000-е годы стало размещение американских военных баз в Киргизии и Узбекистане — страны региона старались использовать свое выгодное положение вблизи Афганистана для активизации сотрудничества с участниками антитеррористической коалиции.
И здесь США могли бы плотно утвердить себя как приоритетного партнера в регионе. Однако повышенное внимание Вашингтона к демократизации авторитарных элит региона серьезно охладило их интерес к активизации сотрудничества с американцами. Что впоследствии привело к выводу американских военных баз. А уход США из Афганистана заставил сомневаться в нерушимом статусе сверхдержавы.
Богатые природными ресурсами государства Средней Азии искали новые рынки сбыта. И нашли их, в частности, в Европе. Со временем именно Казахстан стал ключевым торговым партнером Франции. Эта страна занимает третье место в казахстанском экспорте, уступая лишь России и Китаю. Кроме того, Париж держит пятое место по импорту продукции в Казахстан. Необходимо отметить ключевую роль Казахстана в поставке критически важных для Франции ресурсов — сырой нефти, кадмия, титана, фосфора. И конечно, уже упомянутого урана.
По данным на 2021 год, Франция занимает третье место по объему прямых иностранных инвестиций в казахстанскую экономику (13,167 млрд долларов), уступая лишь Нидерландам и США. Франция активно инвестирует не только в горнодобывающую, металлургическую, атомную сферы, но и в фармацевтику, аэрокосмическую отрасль, энергетику. Французская компания Alstom является единственным производителем электровозов на всю Среднюю Азию и Закавказье. Созданы совместные предприятия в области фармацевтики и энергетики с корпорацией Total.
Французская госкорпорация EDF — один из четырех возможных претендентов на строительство реакторов для будущей казахстанской АЭС. На тендер претендуют также «Росатом», китайская CNNC и южнокорейская KHNP.
С 1996 года действует совместное предприятие «Казатома» и Orano, КАТКО, занимающееся разработкой, добычей и переработкой урана. 51% акций компании принадлежит французам. В 2022 году КАТКО начало разработку участка Южный Торткудук в Туркестанской области, а ранее вело работу на участках Торткудук и Мойынкум. В целом французская компания имеет возможность добывать уран в одном из самых богатых месторождений в мире.
Не менее активно развивается экономическое сотрудничество Франции и Узбекистана. «С 2019 года действует совместное предприятие Nurlikum Mining, созданное при участии Orano и Государственного комитета геологии Узбекистана. В его состав вошли три урановых месторождения в Навоийской области — Северный Дженгельды, Южный Дженгельды и Янгикудук», — рассказывает Артем Данков, кандидат исторических наук, доцент кафедры мировой политики факультета исторических и политических наук Томского государственного университета. Стоит отметить, что французы также владеют 51% акций данного предприятия.
Ряд французских компаний, включая Total, EDF, Voltalia, Eiffage, Veolia, SUEZ, также активно участвуют в совместных с Узбекистаном проектах в области зеленой энергетики, модернизации систем водоснабжения, формировании умного сельского хозяйства, развитии городской среды и транспортной инфраструктуры. Сумма французских инвестиций в 2024 году превысила 1,3 млрд евро.
Шавкат Мирзиёев и Эммануэль Макрон подписали и новую инвестиционную программу на 6,5 млрд евро. Например, французская Voltalia и «Узэнергосотиш» заключили 25-летний контракт на продажу электроэнергии и строительство солнечно-ветряного энергокластера в Бухарской области. Для Узбекистана это крайне важный контракт, учитывая дефицит электричества для растущего населения сельской местности республики.
Некоторое смещение фокуса французского внимания от Астаны к Ташкенту весьма примечательно. Казахстан — юридически военный и экономический союзник России по ЕАЭС и ОДКБ, и, пока он таковым остается, его действия будут согласовываться с северным соседом. Узбекистан же совсем другая история.
Вектор внешней политики Ташкента с начала 1990-х колебался между Западом и Востоком. Узбекистан стал одной из стран — учредительниц ОДКБ, затем вышел из организации и вступил в прозападный ГУУАМ, после вернулся в ОДКБ и вступил в ЕврАзЭС, но в конце концов покинул и его. К концу правления Ислама Каримова государство перешло к многовекторному нейтралитету, а его преемник Мирзиёев продолжает этот курс.
«У Мирзиёева многое держится на личных отношениях. Действующий президент укрепил отношения с Россией, развивает связи с Турцией и США, но при этом ни с кем из них не вступает в какие-то юридически обязательные соглашения по обороне, экономике и политике», — говорит Камран Гасанов, кандидат политических наук и старший преподаватель кафедры теории и истории журналистики РУДН. Теперь Шавкат Миромонович активно укрепляет личные связи и с президентом Франции, продолжая диверсификацию внешних связей.
Здесь стоит отметить и некоторую конкуренцию за первенство в представлении интересов региона. Казахстан, пользуясь своим бóльшим экономическим весом, активно использует роль амбассадора Средней Азии в отношениях со странами из других частей света, что не устраивает Узбекистан, самую многонаселенную страну региона.
Аналогичное соперничество происходит и среди европейцев. Англичане плотно укрепились в Казахстане, контролируя отдельные финансовые и промышленные организации, экономическое судопроизводство и крупнейшего авиаперевозчика Air Astana. Весьма активно Лондон занимается научно-образовательной сферой Казахстана, что весьма дальновидно: формирование образованной пробританской элиты в сфере политики, бизнеса, науки и технологий позволит в дальнейшем без лишних усилий заключать выгодные контракты по многим направлениям. Еще в 2000-х годах открылись Казахско-британский технический университет, International IT University в Алма-Ате. В 2021 году распахнул свои двери британский Университет Де Монфор. В 2024-м основан филиал университета Herriot-Watt в Актюбинске, где преподают нефтегазовую инженерию.
На фоне развития стратегического партнерства Великобритании и Казахстана Париж и Ташкент крайне заинтересованы в том, чтобы помочь друг другу в укреплении экономических и геополитических позиций.
И в этом есть уже некоторые подвижки. Стоит отметить, что Франция с 2010 года активно наращивала экспорт своих вооружений в Узбекистан, заняв третье место среди иностранных поставщиков (18% от всего военного импорта) после России (40%) и Китая (24%). В настоящее время ведутся переговоры о покупке французских истребителей Rafale, которыми Узбекистан собирается заменить советские МиГ-29 и Су-27.
В интервью Le Figaro Азим Ахметхаджаев, директор узбекского Агентства по развитию атомной энергетики («Узатом») заявил, что узбекские власти желают привлечь три французские компании в международный консорциум для строительства малой АЭС в Джизакской области. О «жизненной необходимости» данного проекта говорил сам Мирзиёев. По словам Ахметхаджаева: «Франция — именно та страна, которая может предложить самые передовые технологии».
Учитывая углубление сотрудничества в добыче урана, закономерно поднимается вопрос его логистики, альтернативной традиционному пути через Россию. С этой целью Париж и Ташкент собираются активнее задействовать Транскаспийский коридор, идущий через Азербайджан, Грузию и Турцию в обход России. Безусловно, его использование затруднено как географическими (Каспийское море), так и политическими причинами (похолодание во франко-турецких и франко-азербайджанских отношениях) в текущий момент.
Однако интерес к маршруту проявляют многие игроки двух регионов, что стало очевидно на первом саммите ЕС — Средняя Азия, прошедшем 4 апреля 2025 года в Самарканде. Руководство ЕС пообещало новые инвестиции в развитие Транскаспийского коридора и анонсировало увеличение инвестиций в добычу критически важных природных ресурсов и зеленую энергетику.
По итогу саммита была принята декларация, в пунктах которой среди прочего нашлось место осуждению помощи России в обходе санкций. Что стало своеобразным кнутом в дополнение к прянику инвестиций.
«В текущем политическом моменте заметно повышение роли Средней Азии для ЕС в целом с точки зрения диверсификации доступа и к природным ресурсам, и к альтернативным логистическим коридорам. При этом очевидна привлекательность Евросоюза для среднеазиатских государств: и в плане зеленой энергетики, и доступа к передовым технологиям, и в плане инвестиций», — отмечает Павел Тимофеев, кандидат политических наук, заведующий сектором региональных проблем и конфликтов отдела европейских политических исследований ИМЭМО РАН.
К слову, в развитии Транскаспийского маршрута отчасти заинтересован и Китай. Поскольку в рамках проекта «Пояс и Путь» транспортные коридоры через территорию России в Европу испытывают некоторые трудности, интерес к альтернативным логистическим маршрутам будет только расти.
Пятая республика стала одной из первых стран мира, признавших независимость бывших советских республик и установивших с каждым из государств дипломатические отношения. Франция предлагала себя как альтернативный центр силы в постбиполярном мире, а заодно продвигала интересы французского бизнеса на новых рынках.
С начала 1990-х Париж заключил соглашения о сотрудничестве в области культуры, искусств и науки с каждой страной Средней Азии, тем самым дав старт активному проникновению французской мягкой силы в регион.
Все началось со вполне нейтральных и ни к чему не обязывающих фестивалей культуры и кинематографа, выставок национального искусства. Но постепенно французская дипломатия стала добиваться участия в образовательных программах по обучению высших должностных лиц.
Французская НПО ACTED (Агентство по техническому сотрудничеству и развитию) закрепилась в Киргизии, Узбекистане и Таджикистане. Организация оказывает весьма широкий спектр услуг — от создания и обеспечения французских школ до разминирования и гуманитарной помощи в чрезвычайных условиях.
В Таджикистане агентство создало дочерний культурный центр «Бактрия», специализирующийся на языковых курсах, обучению музыке и искусствам. Его целью обозначена социальная трансформация в республике в контексте экологических проблем, гендерного равноправия и свободы слова.
В Узбекистане Франция начинала закрепление с безобидных археологических раскопок и реставрации музейного наследия республики, постепенно расширив культурное влияние до спонсирования школ с французским языком и совместных программ образования для формирования профранцузской элиты. А после визита президента Мирзиёева в Париж в марте 2025 года было принято решение об открытии Франко-узбекского университета в Ташкенте.
При МИДе Пятой республики еще в 1993 году создан Французский институт исследования Центральной Азии (IFEAC). Главной миссией этой структуры провозглашена поддержка ученых из Франции и Средней Азии по всему спектру социально-гуманитарных проблем региона, от археологии до современной политики. В рабочих тетрадях института нередко затрагиваются темы колониализма, «сложных» отношений туркестанских народов с Россией и Китаем.
«Образовательные программы видятся Парижу не только как общий инструмент развития взаимопонимания, но и как попытка создать группы лояльных управленцев. Те же центр “Бактрия” или Институт изучения Центральной Азии — это и точки присутствия, и центры продвижения культурных, исторических, гуманитарных нарративов», — отмечает Артем Данков.
В начале 1990-х Франция предлагала себя как альтернативный центр силы в постбиполярном мире, а заодно продвигала интересы французского бизнеса на новых рынках
«Франция активно опирается на инструменты мягкой силы, включая Institute Francaise, Alliance Francaise. Изучение французского языка позволяет выходцам из Средней Азии приобщиться к миру высокой культуры, развитой науки, бизнеса. И Франция этот образ привлекательности использует по полной программе. Следующим шагом идет поддержка образования, науки через различные стипендии и стажировки во Франции. Затем следует уже создание совместных школ и университетов. И главная цель здесь — создать сеть партнерств и различных каналов влияния в среде местных студентов и ученых, бизнесменов и журналистов, депутатов и чиновников, через которые Франция и ЕС могли бы реализовывать свои интересы», — полагает Павел Тимофеев.
Внешние акторы не дремлют и активно используют заинтересованность стран Средней Азии в диверсификации внешних связей. Ярким примером стала, скажем, Турция, создавшая Организацию тюркских государств. Теперь мы видим и активное проникновение французов в экономическую, политическую, культурную и научную жизнь региона.
«Франция использует тактику “третьей державы”. В Индо-Тихоокеанском регионе она пытается сформировать пул государств, не желающих выбирать между США и КНР, то же самое на Ближнем Востоке: Франция — это равноудаленная сила от США, Турции или Ирана. В Центральной Азии аналогично. И действительно, это взаимовыгодно. Франции удается приобрести себе в союзники некоторую часть элит и заключить ряд выгодных контрактов, а государства региона в лице Парижа получают удобный рычаг давления на более крупных и традиционных партнеров», — отмечает Павел Тимофеев.
Для России это весьма неудобная ситуация. В условиях масштабного вооруженного конфликта и жесткого санкционного режима страны Средней Азии остаются одними из немногих экономических и политических партнеров, на которых традиционно завязана значительная часть российского рынка. И если о резкой смене экономических приоритетов с России на Францию речи для них не идет, то давление на «болевые точки» текущего положения России вполне ожидаемо.
Перекрытие потока параллельного импорта или передача французам ряда выгодных контрактов (вроде строительства АЭС) — чувствительный удар по российской экономике. А воспитание пока еще молодых, но лояльных «европейским ценностям» (и государствам) кадров через соответствующие образовательные программы — настоящая бомба замедленного действия на годы и десятилетия вперед.