Кто мутит воду в Каспийском море и готов ли Баку к полномасштабным последствиям своего геополитического выбора
Вызывающее поведение Азербайджана в отношении России уже трудно объяснять лишь кавказской эмоциональностью и дипломатической неуклюжестью. Внешнеполитические, военные и экономические успехи Баку, вероятно, придают азербайджанским властям смелости и позволяют вести себя бесцеремонно не только с Москвой, но и в отношениях с американцами и европейцами, что мы не раз наблюдали за последний год. Тем не менее внезапный антироссийский курс президента Ильхама Алиева кажется осознанным выбором, а поиск оснований для него азербайджанцы копили не один месяц — при том что фундаментальных оснований для критики и тем более для разрыва отношений Москва не давала.
Такое уверенное желание разрушить многолетние связи со стороны Баку при отсутствии каких-либо видимых попыток отыскать компромисс вынуждает подозревать, что на этот раз кто-то серьезно провоцирует Азербайджан на обострение, а Россию — на бурную реакцию. Традиционное русское «медвежье» молчание в ответ на провокации соседа в расчете на работу дипломатов взрывает внутреннее информационное поле, созерцающее избитых окровавленных русских, выставленных под фотокамеры.
Возможно, одна из целей конфликта заключается как раз в этом — заставить Россию проявить свою «медвежью» сущность. Кажется, мы и сами не до конца понимаем, насколько точно сравнение нашей страны с этим хищником. Медведь редко сам нападает на человека, однако в момент опасности превращается в разъяренную машину смерти. Это самый крупный и самый грозный зверь европейских лесов, многие охотники обманулись, используя его неторопливое копошение в малиннике в качестве удачного шанса атаковать.
Пока Россия сосредоточена на проведении СВО, начинает приходить в движение весь наш постсоветский пояс. Запад предпринимал попытки открыть второй фронт в Грузии, в Молдавии, в Белоруссии, в Киргизии и Казахстане. Беснуется Прибалтика. А внутри России следуют попытки расшатать межнациональный мир и внести общественный раздрай с помощью диаспор, многие представители которых, несмотря на обладание российским паспортом, государству нашему не лояльны, зато погружены в коррупцию и криминал, превращаясь в удобный инструмент для внешних манипуляторов.
Какие внешние интересанты могут стоять за расшатыванием ситуации в Закавказье и готов ли Баку в полной мере оценить весь масштаб геополитических последствий в случае, если ситуация дойдет до крайней точки?
Очередной раунд обострения отношений между Азербайджаном и Россией (предыдущий, напомним, случился после крушения самолета «Азербайджанских авиалиний» в конце прошлого года) стартовал после силовой акции, проведенной российскими спецслужбами в Екатеринбурге. 27 июня силовики задержали подозреваемых в серии преступлений, включая заказные убийства. По паспорту почти все задержанные — россияне, по национальности — азербайджанцы. Всего арестовали более 50 человек, при задержании два человека скончались: это были братья Зияддин и Гусейн Сафаровы, они же одни из главных подозреваемых.
В ответ на задержание криминальных авторитетов в Азербайджане жестко задержали (и вскоре отпустили под подписку о невыезде) российских журналистов агентства Sputnik Azerbaijan. А следующим шагом арестовали и избили еще нескольких россиян, по всем признакам обычных туристов, релокантов, айтишников. Азербайджанское правосудие обвиняет их в контрабанде наркотиков.
Острая реакция Баку на задержание российских азербайджанцев сопровождалась более чем мягкой риторикой Москвы, призывающей не подрывать доверие между нашими странами, и приглашением вернуться к конструктивному диалогу. На этом фоне гробы с братьями Сафаровыми (подозреваемыми в совершении серии убийств, напомним) встречали в республике как национальных героев. Параллельно в азербайджанских СМИ развернулась лютая русофобская вакханалия. Не сдержавшись, Азербайджан перешел черту, позволив выйти в эфир центральных телеканалов сюжетам, оскорбляющим российского президента.
В случае конфликта теряет больше именно Баку, пото му что, вовлекаясь в орбиту влияния Турции и НАТО, он становится целью и для России, и для Ирана
Азербайджанские власти почувствовали себя на коне, поясняет «Моноклю» ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России Николай Силаев: «Карабах завоевали, кратное превосходство над Арменией по военному и прочим потенциалам у Азербайджана сохраняется, а Россия занята Украиной. Это все порождает во властных кругах и в обществе ощущение эйфории. Но Карабах был захвачен в сентябре 2023 года, а дальше что? Нужны новые внешнеполитические успехи. Например, мирный договор с Арменией так и не подписан — спорный вопрос, нужен ли он самому Азербайджану, но тем не менее. И на этом пока все. Поэтому громкие, публичные атаки на Россию очень полезны для поддержания эйфории, для поддержания чувства, что Азербайджан — великая держава. Между тем статусные претензии требуют затрат. Отношение военных расходов к ВВП у мирного Азербайджана близко к таковому у воюющей России. Ослабить зависимость экономики страны от углеводородов пока не удается. Причем большая часть азербайджанского ненефтегазового экспорта направлена в Россию».
В Баку возникло головокружение от успехов — именно так «Монокль» озаглавил одну из своих недавних статей (см. № 25 за 2025 год), в которой подробно рассматривался феномен дерзкого поведения закавказской республики и то, почему Москва на все оплеухи реагирует довольно сдержанно. Опрошенные нами эксперты указывали, что кажущаяся нам недопустимой риторика Азербайджана на самом деле традиционна для этой страны, Баку не только с Москвой разговаривает в подобном тоне. Однако все же признают, что подобным поведением Азербайджан демонстрирует, что больше не заинтересован в России ни в качестве союзника, ни в роли арбитра в Закавказье.
Азербайджан после второй карабахской войны претендует на статус «державы среднего уровня», поясняет «Моноклю» научный руководитель Института мировой военной экономики и стратегии ВШЭ, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН Дмитрий Тренин: «Решив карабахский вопрос и добившись досрочного прекращения миссии российских миротворцев в Нагорном Карабахе, Азербайджан перестал зависеть от России в важнейшем геополитическом вопросе. Заметно повысив самооценку и продолжая самоутверждаться, Баку болезненно реагирует на действия других стран, включая Россию (но не только: см. резкую критику Франции и поддержку движения за независимость Новой Каледонии от Парижа)».
По мнению Тренина, азербайджанское руководство также, вероятно, исходит из того, что Россия сейчас не заинтересована в появлении «второго фронта» на Кавказе и по этой причине не будет реагировать слишком резко. «Не исключено, что нажим Азербайджана на Россию будет позитивно воспринят странами Запада, ведущими опосредованную войну против России, а также Турцией, стремящейся расширять свое влияние на Южном Кавказе и в Центральной Азии, вытесняя при этом Россию», — добавил он.
Именно в Анкаре в первую очередь предлагают искать главного интересанта создавшегося кризиса. Для Турции участие в азербайджанских делах, включая результативную войну в Карабахе, лишь часть тактики возвышения в ранге ведущей региональной державы — за счет вытеснения России из Закавказья. Несмотря на известные проблемы в экономике и внутриполитические коллизии (достаточно вспомнить попытку вооруженного государственного переворота в Турции в 2016 году или митинги после громкого ареста в марте 2025 года оппозиционного мэра Стамбула Экрема Имамоглу, главного соперника Реджепа Эрдогана), Турция последовательно реализует гибридную модель экспансии в соседние регионы, сочетая возможности политического ислама, поддержку тюркоязычных народностей и силовой компонент вкупе с традиционной восточной наглостью. Не чураясь никаких методов и инструментов.
Например, еще в 1990-е годы в Турции фактически была легализована известная террористическая пантюркистская группировка «Серые волки». Она провозглашала целью построение Великого Турана от Балкан до Берингова пролива, и в этом интересы «Волков» и правящей Партии справедливости и развития Эрдогана совпали до такой степени, что впоследствии оказалось возможным закрыть глаза на многолетний террор группировки, включая резонансное покушение на папу римского Иоанна Павла II. В марте 2018 года Реджеп Эрдоган, выступая на митинге, поднял руку, сложив пальцы в характерном жесте «Серых волков».
Совпадение интересов Анкары и Баку в какой-то момент приведет к тому, что в Азербайджане не будут вспоминать и о причастности «Волков» к мятежу против предыдущего президента страны Гейдара Алиева в 1995 году. Да и может ли быть иначе, если именно Турция обеспечила Азербайджану победу в Карабахе в 2020 году и позволила тем самым Алиеву укрепить авторитет своей страны? Реджеп Эрдоган присутствовал на параде победителей в Баку 10 декабря 2020 года и отнюдь не выглядел гостем на чужом празднике.
Тем не менее не стоит рассматривать Баку как пассивного проводника османской воли. Во-первых, Анкаре не нравится тесное сотрудничество Азербайджана с Израилем. А в Баку, в свою очередь, не слишком согласны с второстепенной ролью младшего брата. Однако там, видимо, надеются, что смогут и впредь умело извлекать выгоду от партнерства с самыми разными внешними игроками ради повышения своего политического веса.
Не стоит забывать об амбициозных планах западных стран по распространению своего влияния в сфере стратегических интересов России — в Закавказье и на Каспии. В первую очередь в регионе всегда были активны британцы. Сегодня их связывают с турецкими спецслужбами и с семьей Алиева, которая (а равно и его сбережения) находится в Лондоне, а нефтегазовый сектор Азербайджана основательно контролирует BP. Антироссийский вектор Британии понятен.
Идет геополитическая борьба и за Каспий.
На протяжении долгого времени Каспийское море было поделено между двумя странами: СССР и Ираном. Затем стран стало пять: добавились в качестве теперь уже независимых государств Азербайджан, Казахстан, Туркменистан. России стоило значительных усилий воспрепятствовать проникновению на Каспий внешних игроков. Баланс держится, несмотря на активные попытки западных государств разрушить партнерство России с прикаспийскими соседями и вынудить последних присоединиться к режиму санкций. Это хорошо заметно по возросшему количеству визитов представителей самого разного уровня от Европейского союза и США в страны каспийской «пятерки», а также Средней Азии.
Причем стоит обратить внимание на активные контакты по линии военных ведомств, а также разведок. Вновь стали актуальными опасения по поводу появления иностранных военных баз на Каспии. Еще в 2004 году под видом оказания помощи прикаспийским государствам по охране экспортных магистральных трубопроводов, США фактически продвигали собственное военное присутствие и контроль за акваторией в рамках инициативы Caspian Guard.
ЕС, в свою очередь, предлагал создание совместного контингента войск под эгидой ОБСЕ в этом регионе. В итоге подписанная в 2018 году прикаспийскими государствами Конвенция о правовом статусе Каспийского моря рядом экспертов хоть и оценивалась как компромиссная, однако выполнила главную роль: закрыла море-озеро от военного присутствия других стран.
Азербайджан при самом плохом стечении обстоятельств действительно может стать первой из прикаспийских стран, где появится иностранный контингент третьих сил. Это будет негативный сценарий для России, поясняет «Моноклю» политолог Сергей Михеев. «Но, учитывая абсолютное военное доминирование России и Ирана на Каспийском море, это довольно сложно осуществить, — говорит он. — Военно-морская база НАТО возможна через хитрую схему. Азербайджан укрепляет свои отношения с Турцией, не с американцами или англичанами напрямую. Но Турция при этом член Альянса. И через самые разные пантюркистские проекты, которые реализуются под турецким флагом, будет происходить постепенное втягивание Азербайджана в орбиту влияния НАТО».
Еще один сюжет — незаконченная, несмотря на затишье, война против Ирана. И здесь как нельзя кстати могут пригодиться связи Азербайджана с Израилем. На иранском побережье Каспия уже находили топливные баки израильских истребителей: отчасти это объясняет «слабость» ПВО Ирана: там попросту не готовились к тому, что атака на Тегеран будет осуществляться с севера. Сами собой напрашиваются неприятные сравнения с активными атаками украинских беспилотников на наш Кавказ — начавшиеся в октябре 2024 года с налета на университет спецназа в Гудермесе и внезапно закончившиеся, по странному совпадению, 25 декабря того же года, когда после атаки украинских дронов на Грозный по неизвестным причинам потерпел крушение самолет Embraer «Азербайджанских авиалиний». Именно этот инцидент формально дал старт антироссийской кампании Баку.
Большинство бывших союзных республик опасаются того момента, когда СВО будет завершена и у России освободятся руки. Поэтому они так судорожно ищут новые ресурсы для балансирования
Помимо вытеснения России из Закавказья у внешних игроков может быть цель сделать из Кавказа платформу давления на Иран. Доктор исторических наук, главный научный сотрудник сектора Кавказа Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Александр Крылов рассказал «Моноклю»: «Израиль, США и Азербайджан имеют фактически союзнические отношения — тот же Иран обвинял Азербайджан в том, что израильские самолеты во время последней атаки на Исламскую Республику залетали в том числе и из воздушного пространства Азербайджана».
Сейчас, по словам эксперта, в мире сложилась турбулентная ситуация, когда привычные границы меняются, а целые государства исчезают. Особенно ярко эта ситуация может проявиться на Южном Кавказе, где уже по факту произошел передел постсоветских границ. Азербайджан может воспользоваться историческим моментом для расширения собственной территории. «Если будет реализован израильский сценарий распада Ирана, который поддерживается Соединенными Штатами, тогда та территория, которая называется в Азербайджане Южным Азербайджаном, а в Иране — провинцией Западный Азербайджан, может быть присоединена к Азербайджанской Республике. Другое направление территориального расширения — в сторону Армении: здесь у Азербайджана по-прежнему большие перспективы», — отметил Крылов.
Часто можно слышать мнение, будто в последнее время Россия только и делает, что сдает позиции на постсоветском пространстве. Однако это не совсем так, поясняет Сергей Михеев: «Что касается Азербайджана, мы ушли оттуда еще в 1991 году: с этой точки зрения настоящая геополитическая катастрофа случилась без малого 35 лет назад. Именно тогда Россия сдала все, в том числе и Закавказье. Все последующее можно назвать лишь потугами сохранить свое присутствие. Сейчас мы если что и теряем, так это иллюзию добрососедских отношений». Все происходящее в настоящее время эксперт назвал логичным следствием ошибок во внешней политике, совершенных Россией, но напомнил, что ошибки эти были сделаны вовсе не сегодня и даже не вчера.
Положение и роль России в Закавказье действительно существенно изменились за постсоветский период, и особенно за последние пятнадцать лет, добавляет Дмитрий Тренин. По его словам, Россия перестала быть однозначно самой влиятельной страной на Южном Кавказе; во внешней торговле этих стран Россия сейчас занимает третье место; произошла смена поколений, в результате которой людей, социализировавшихся в условиях СССР, становится все меньше, а тех, для кого Россия — внешний фактор, все больше.
Возникают опасения: что, если ситуация в Закавказье будет доведена до высшей точки — военного конфликта с участием Азербайджана, в который удастся втянуть и Россию?
Из Азербайджана Россия действительно, можно сказать, «ушла». Однако с Каспия Россия никуда уходить не собирается, уверяет Михеев. По его мнению, даже если Азербайджан окончательно встанет на путь конфронтации, выдавить Россию с Каспия с его помощью не выйдет — военно-морская мощь абсолютно несопоставима. «Пользование Каспием определено соглашениями, в том числе международными, и никакой Азербайджан нам ничего не сможет сделать. В случае конфликта теряет больше именно Баку, потому что, вовлекаясь в орбиту влияния Турции и блока НАТО, он становится целью и для России, и для Ирана. Если же Альянс решит вмешаться — это автоматически приведет к войне, и для такой маленькой страны, как Азербайджан, эта война может закончиться катастрофой»,— считает Сергей Михеев.
Что касается корректировки политики в отношении бывших союзных республик применительно к Закавказью и Каспийскому региону, то России необходимы региональная и страновые стратегии в отношении кавказских соседей, полагает Тренин. Сейчас, по его словам, Москва делает ставку на прошлое: общую историю, Великую Отечественную, связи, сложившиеся в советский и даже в имперский периоды. «От этого нельзя отказываться, но есть смысл делать упор на образ будущего — который, разумеется, нужно прежде сформировать и привлекательно предложить странам региона. Хорошие возможности открывает проект международного транспортного коридора “Север — Юг”, который есть смысл реализовывать не только через Азербайджан, но и Грузию с Арменией. Нужно результативнее работать через армянскую, грузинскую и азербайджанскую диаспоры, взаимодействовать со всеми значимыми политическими силами, продвигая таким образом интересы России и находя точки соприкосновения с национальными интересами соседей», — говорит Тренин.
Одна из проблем российской внешней политики на постсоветском пространстве заключается в том, что мы кормим их одними лишь пряниками, считает, в свою очередь, Сергей Михеев: «Хотите отправить к нам мигрантов? Пожалуйста. Инвестиций желаете? Пожалуйста. Этнические преступные группировки, которые делят наши рынки? Пожалуйста. Но что мы получаем в ответ? А ведь один из эффективных способов давления в мировой практике, используемый, в частности, Дональдом Трампом, — это давление на диаспоры и миграционные процессы, чем мы вообще не занимались никогда. Русских в Средней Азии и в Закавказье почти не осталось, а мы позволили у себя создать многомиллионные диаспоры, которые чувствуют себя замечательно».
Россия в последние годы часто оказывается перед неприятной дилеммой: это выбор между безопасностью и престижем. В частности, именно таким выбором было невмешательство в сентябре 2022 года, когда Азербайджан отобрал у Армении довольно заметный кусок территории у города Джемрук.
Россия не помогла Армении, и это ударило по ее престижу, считает Николай Силаев, но выбора не было: осень 2022 года была для Москвы самым тяжелым временем на украинском фронте.
«Престижем пришлось пожертвовать для того, чтобы прежде всего доделать работу на Украине. Каждая страна для себя выстраивает приоритеты, и Россия не исключение. И в данном случае высшим приоритетом остается ситуация к западу от наших границ. Да, мы несем ущерб с точки зрения престижа в споре с Азербайджаном. Но это то политическое решение, которое принимается на самом высоком уровне. То, что наш престиж в Закавказье пострадает, — неприятно, но мы от этого не умрем. Будет победа на Украине — можно вернуться к работе и по другим направлениям. Думаю, все оскорбительные слова, которые мы сейчас слышим из Баку, аккуратно записываются и складываются в папочку», — подытожил Силаев.
Если говорить о кажущейся слишком мягкой политике России, то стоит иметь в виду традиции нашей политической культуры. Мы можем долго разговаривать голосом кота Леопольда или облекать жесткие предложения в исключительно вежливые формы. Но затем некоторые страны, не понимающие, как это работает в случае нашей страны, сталкиваются с неприятными для себя сюрпризами. Примеры? Грузия, 2008 год. Крым, 2014 год. Специальная военная операция, наконец.
Что касается резких оплеух от наших соседей, на которые нужно, по мнению некоторых, срочно реагировать громкими ударами кулака по столу, то можно вспомнить о трех прибалтийских странах и поинтересоваться, как у них обстоит дело с транзитом, насколько загружены их порты и железные дороги и хорошо ли чувствует себя их рыболовецкая отрасль. Были же времена, когда неприятные выпады со стороны Латвии, Литвы и Эстонии уверенно держались на вершине новостной повестки и крайне болезненным эхом отзывались в России. А одновременно с этим в 35 километрах от границы с одним из крикливых соседей молча шла работа по расширению мощностей порта в Усть-Луге.
Что касается Азербайджана, то, кажется, есть понимание, что его геостратегическое положение в регионе выгодное, но не уникальное. Так ли он незаменим для всех окружающих его стран с точки зрения транзита? Находясь на перекрестье всех дорог, самой главной инвестицией всегда были, есть и будут добрососедские отношения с находящимися рядом странами.
По словам Дмитрия Тренина, очевидно, что Россия никогда не бросит Южный Кавказ. В геоэкономическом отношении Закавказье является коридором, связывающим Россию со странами глобального Юга — Ираном, Индией, Турцией, Пакистаном, странами Арабского Востока и Восточной Африки. В случае какого-либо конфликта в прикаспийском регионе страдают не только наши интересы, и нам есть, с кем объединить усилия для того, чтобы обеспечить стабильность на Каспии.
Несмотря на уступки нашим постсоветским соседям, страх перед Россией присущ всем бывшим советским республикам без исключения, считает Николай Силаев: «Это совершенно естественно и это объяснимо, учитывая, что Россия превосходит их многократно по всем показателям». И страх этот усиливается, поскольку последние 30‒35 лет им удавалось балансировать между Россией и Западом, а сейчас эти качели начали мало-помалу ломаться. Единого Запада, к которому и мы, и все постсоветское пространство привыкли, сейчас нет, говорит Силаев: «И у большинства бывших союзных республик растут опасения по поводу того, как им теперь строить свою внешнюю политику. Особенно они опасаются того момента, когда специальная военная операция будет завершена и у России освободятся руки. Поэтому они так судорожно ищут новые ресурсы для балансирования».