Интегральные оценки и оценки за поведение вновь появятся в российском образовании. Эти и другие новшества призваны скорректировать издержки системы ЕГЭ и повысить статус учителя
В российских школах в ближайшем будущем появятся новые оценки. Точнее, вернутся старые: речь идет об оценке за поведение, а также о некоем аналоге среднего балла, существовавшего еще во времена СССР. С инициативами еще в декабре прошлого года выступили в Совете по правам человека: там считают, что это поможет формированию культурного кода молодых людей, а также усилит воспитательную функцию школы. Владимир Путин эту идею поддержал, а значит, нужно готовиться к ожидаемым переменам.
С одной стороны, новые показатели в довесок к уже имеющимся напрягают: учителя перегружены отчетами, дети и так страдают от ОГЭ и ЕГЭ. С другой стороны, вышло так, что именно внедрение единого государственного экзамена и породило ряд проблем в школьном образовании. Исправить это можно двумя способами. Первый — отменить сам ЕГЭ. Но как бы этот экзамен ни критиковали, речи о его отмене все же пока не идет. А второй способ — придумать, как можно вернуть утраченные дух, цель и смысл школьному образованию. «Монокль» изучил готовящиеся и уже принятые новшества.
В декабре прошлого года Владимир Путин провел ежегодное заседание Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека. Часть вопросов касались образовательной сферы. Председатель СПЧ Валерий Фадеев, рассказывая об итогах работы Совета в области образования, привел не слишком радостную статистику.
Всего 18% молодых людей, едва окончивших школу, знают, куда впадает главная русская река — Волга. Среди старшего поколения, которое окончило еще советскую школу, правильный ответ тоже знают не все, но все же это 60–70%. Еще на один вопрос — кого убил Чичиков в поэме Гоголя «Мертвые души»? — верный ответ дали лишь 7% вчерашних выпускников. Что это, как не приговор нынешней системе образования?
Такое положение дел можно назвать косвенным следствием ЕГЭ. Это не просто выпускной экзамен в школе — от него зависит поступление в высшее учебное заведение и, по сути, траектория жизни молодого человека. При этом, целенаправленно готовясь к ЕГЭ по нужным предметам, старшеклассники предпочитают вообще не тратить время на изучение остальных дисциплин, которые для поступления в университет не нужны.
В список самых невостребованных предметов угодили история, литература и география. А ведь именно они формируют культурный код и мировоззрение, расставляют ценностные приоритеты, учат гуманизму, помогают осознать свое место в системе сложных общественных отношений, в конце концов. Не говоря уже о том, что Россия — исторически литературоцентричная страна, для нас это не просто еще один вид искусства. Даже историю России мы больше помним по литературным произведениям, нежели из учебников.
В этом году литературу выбрали лишь 5,4% экзаменующихся, историю — 12%, а география много лет держит титул самого непопулярного экзамена: ее сдают обычно от 2,5 до 3,5% выпускников.
Инициатива СПЧ состояла в том, чтобы как-то стимулировать учеников больше изучать непрофильные предметы, иначе через несколько лет на вопрос, куда же впадает главная русская река, не ответит уже никто. В СПЧ предложили внедрить систему, которая позволит оценивать знания школьника по предметам, не входящим в список обязательных экзаменов ЕГЭ, и разработать критерии, как эти оценки могли бы учитываться при дальнейшем поступлении в вузы.
Во многих странах есть аналоги ЕГЭ, но практически везде есть и другие формы оценки знаний школьников, рассказал Валерий Фадеев на пресс-конференции 14 июля, посвященной ходу реализации поручений президента: «Это могут быть, как в Германии, средние оценки чуть ли не за все годы обучения. В Советском Союзе был аттестат зрелости, где выводился средний балл. Этот средний балл приплюсовывался к оценкам, которые абитуриент получал на экзаменах при поступлении в вуз. Нынешняя наша ситуация фактически уникальна. Похоже, нигде в мире нет такой ситуации, чтобы никак не оценивались знания школьника по предметам, не входящим в список ЕГЭ. Значит, надо что-то с этим делать. Мы в соответствии с поручением президента провели массу обсуждений — с преподавательским сообществом, директорами школ, с ректорами вузов, как выставлять некую интегральную оценку выпускнику школ».
Если быть совсем точными, то интегральная оценка и средний балл не совсем одно и то же. Интегральная оценка, следуя из математического определения, должна отражать не просто результат сложения, а учитывать и иную активность ученика, начиная с инициативы, проявленной на уроке, и заканчивая посещаемостью. Такие оценки на данный момент используются в высших учебных заведениях. Как это будет внедрено именно в школах и как будет влиять на последующее поступление в университет, сейчас обсуждается.
Один из вариантов, который также предлагался СПЧ, — учитывать эту оценку в качестве индивидуального достижения, и вуз может за него начислить абитуриенту дополнительные баллы при поступлении. Как за сдачу нормативов ГТО, возрожденных в 2014 году: обладатели соответствующего физкультурно-спортивного знака могут получить дополнительно от 2 до 10 баллов при поступлении.
С нового учебного 2025 года интегральная оценка или то, что под ней подразумевается, в практику точно не войдет: экспертное сообщество должно сначала разработать четкие критерии и принципы работы, а затем предложить внести их в разрабатываемую стратегию развития образования в Российской Федерации до 2036 года, а произойдет это не раньше октября.
Учительское сообщество к инициативе отнеслось с интересом, хотя и настороженно. Опрошенные «Моноклем» педагоги соглашаются с тем, что дополнительная мотивация для полноценного изучения школьной программы необходима, однако пока не совсем понятно, как обеспечить объективность при оценивании. Ведь известно, что некоторые учителя могут быть очень предвзятыми и не ставить хороших (или, наоборот, плохих) оценок из принципиальных соображений. Да и потом, будет ли равна хорошая оценка, полученная в высококлассном лицее, такой же оценке, но из глухой деревни? У рядовых учителей вопросов пока больше, чем ответов. Об учениках и говорить не приходится: для них в принципе любая новая оценка — лишний стресс.
Один из ключевых вопросов — на каком этапе обучения будет введена эта оценка. Как рассказала «Моноклю» Валентина В., учитель начальных классов одной из московских общеобразовательных школ, в младших классах внедрение «интегральной» оценки точно будет преждевременным. «Малышам это сложно: в начальной школе мы даем детям базовый фундамент, учим работать с тетрадью, с ручками, карандашами, и оценки, полученные за этот период, вообще ни на что не влияют. Специализация начинается позже, уже с пятого класса — тогда уже можно думать о том, как интегральную оценку вводить и какие аспекты, например посещаемость, в нее включать».
Если же интегральную оценку внедрять только на последних годах обучения, в 10‒11-м классах, то это и правда может стать фактором нагрузки на старшеклассников. Учитель физики из Подмосковья Константин С. в беседе с «Моноклем» рассказал, что с высокими нагрузками ученики сталкиваются даже раньше — еще во время подготовки к ОГЭ: «Ребята жалуются, что порой сидят над домашней работой до глубокой ночи. Речь, конечно, идет о тех, кто старается и рассчитывает поступить в достойный вуз. Многие занимаются с репетиторами, начиная с шестого-седьмого классов. Но это не потому, что мы как педагоги делаем свою работу плохо: просто у каждого вуза свои критерии, и дети вынуждены подстраиваться. Все это выливается в высокую нагрузку. Хотя, конечно, если смотреть на абитуриентов глазами членов приемных комиссий, выпускник, который будет иметь высокую среднюю оценку, будет выглядеть как более знающий, более способный и старательный».
Необходимость более комплексной оценки знаний и навыков выпускников напрашивалась давно. «Это разумная идея. Я много раз повторяла, что итог обучения в школе — результат, которого ребенок достигает по всем предметам, а не только по тем, которые он выбрал на ЕГЭ. Необходим механизм, который учитывал бы все достижения выпускника, его способности и таланты в комплексе, чего пока ЕГЭ не может обеспечить в полной мере», — отмечала президент Российской академии образования (РАО) Ольга Васильева. Рособрнадзор также выражал готовность активно включиться в обсуждение вопроса ввода таких оценок. Министерство образования и науки, которое занимается вопросами приема в вузы, а также Министерство просвещения, отвечающее за выдачу школьных аттестатов, к работе также готовы.
Введению новой оценки больше всего обрадовались те, кто последовательно выступает за отмену единого государственного экзамена. «Существующая система, основанная преимущественно на результатах ЕГЭ, не дает полной картины, не оценивает общие знания выпускников. ЕГЭ отражает лишь фрагмент знаний, не учитывая множество других важных аспектов образования: творческий потенциал, навыки критического мышления, умение работать в команде, инициативность, социальную адаптацию. В результате высокий балл на ЕГЭ не всегда гарантирует успешную адаптацию выпускника к жизни и дальнейшему обучению», — считает первый зампред комитета Госдумы по просвещению Яна Лантратова.
Депутат Ярослав Нилов, тоже известный противник ЕГЭ, считает, что с внедрением новой оценки в России появится новый формат оценки знаний школьников, в основу которого войдут лучшие стороны ЕГЭ, советской и российской системы образования: «Получится новая современная формула оценки, которая позволит тем, кто готов учиться, продолжать обучение, кто действительно тянется к знаниям, тот и должен этим заниматься».
В отличие от интегральной оценки, еще одна инициатива СПЧ, поддержанная президентом, уже воплотилась в реальности. Речь идет об оценке за поведение, которую уже с 1 сентября вернут в российские школы. Правда, пока не везде, а лишь в нескольких регионах: в Ярославской, Тульской и Новгородской областях, а также в Чечне, Мордовии и в Луганской Народной Республике.
Это решение однозначно поддержали и родительское сообщество, и эксперты, и педагоги. Оценки за поведение исчезли из школ в самом конце 1980-х годов, до этого поведение учеников оценивалось по трехбалльной шкале: «примерное», «удовлетворительное» или «неудовлетворительное». После того как оценка исчезла, на поведение детей в школе постепенно перестали обращать внимание, интересовали лишь оценки по предметам. В итоге хулигана, который травит одноклассников или даже издевается над учителем, невозможно отчислить из школы, в особенности если он при этом хорошо учится.
Глава рабочей группы СПЧ по образованию Екатерина Сморода, выступая на пресс-конференции, отметила, что до трети российских учителей сегодня сталкиваются на сегодняшний день с неуважительным или хамским отношением со стороны учеников. Образование без воспитания превратилось в услугу, считает Сморода. По ее словам, это в корне поменяло отношение и родителей, и учеников к учителям: «Что такое поведение, что такое поступки? Это результат воспитания, в том числе детей, которые себя по-хамски периодически ведут. Интернет пестрит роликами, в которых над учителями издеваются. Мы предложили официально, на нормативном уровне закрепить, что оценка поведения обучающихся есть часть системы воспитания, которая вернулась у нас наконец».
Сморода также привела данные исследования, согласно которым более 80% родителей поддерживают введение оценок за поведение. Причина, по ее словам, проста: родители понимают, что таким образом школа поможет им с воспитанием детей.
Проблема действительно серьезная, добавил Валерий Фадеев: «Подвергается разрушению один из краеугольных камней жизни нашего общества — авторитет учителя, уважение к нему, доверие. Если мы это разрушим — мы разрушим общество».
Дело зашло так далеко, что хамить учителям дети начинают уже в начальной школе, рассказала «Моноклю» Валентина В., учитель начальных классов одной из московских общеобразовательных школ: «В основном это происходит в четвертом классе: к этому моменту дети становятся наглыми, к тому же у многих уже начинается переходный возраст. Мы, учителя, конечно, понимаем, что в ребенке в этот момент говорят гормоны. Но когда ты ставишь ребенку оценку, а она его не устраивает — он швыряет в меня тетрадь, оскорбляет матом, и я как педагог совершенно бессильна. Весь класс видит это, а я ничего сделать не могу. Я вызываю родителей, на что мне папа этого ученика говорит: ну вы, наверное, это заслужили…»
Когда в декабре прошлого года вопрос о возвращении оценки за поведение был поднят на совещании президента России с членами Совета по правам человека, Владимир Путин признался, что не был в курсе того, что такая оценка в школах отсутствует. «Если оценка за поведение будет возвращена, то нужно, чтобы она на что-то влияла… Она должна быть равноценной с другими оценками», — отметил глава государства. Точные критерии пока не выработаны: ожидается, что более детально, с учетом первых результатов пилотного запуска, система оценок за поведение будет также предложена к внесению в разрабатываемую стратегию развития образования Российской Федерации до 2036 года осенью.
Если ученик бьет учителя — ему нечего делать в школе, уверен Валерий Фадеев: жесткое наказание вплоть до отчисления необходимо: «Некоторые беспокоятся, что ребенок получит психоэмоциональную травму. Простите, но дети, которые бьют учителя, не могут получить психоэмоциональную травму, если им поставят двойку за поведение. Это абсурд. И двойку же можно исправить. Если такие хулиганы нормально начинают себя вести, ну так и получат оценку “удовлетворительно”. Но если продолжают — нужно выгонять. Не сразу, сначала — процедуры: замечание, выговор, вызов родителей. Двойка, которая может повлечь за собой изгнание из школы, — это серьезное решение, которое может повлиять на судьбу молодого человека или девушки. Такое решение может принять только педсовет, потому что учителя тоже бывают разные и отношения разные бывают у учителей с родителями. Педсовет должен принимать решение, и никто не может вмешиваться в принятие этого решения, только сами педагоги».
Если ученик бьет учителя — ему нечего делать в школе. Жесткое наказание вплоть до отчисления необходимо
Даже в случае, если оценка выставляется формально, она может подстегнуть к изменению поведения детей, рассказала «Моноклю» учитель начальных классов одной из московских общеобразовательных школ Татьяна К.: «Не на всех, наверное, но на многих детей она подействует. Это дополнительный стимул как-то изменить свое поведение, в начальной школе это важно, поэтому я всеми руками поддерживаю это нововведение».
Все эти и некоторые другие нововведения в школах свидетельствуют о том, что государством взят курс на возвращение лучших традиций российского образования. Что касается ЕГЭ, может быть, совсем отказываться от него пока не стоит, если он по-прежнему выполняет базовую задачу, поставленную при его внедрении: предоставление равных условий поступающим из разных регионов и искоренение коррупции в вузах. Возможно, этот экзамен стоит глубоко переработать, но это вопрос не сегодняшнего дня.
За всеми многочисленными изменениями в системе образования теряется самое главное: цель этого самого образования, уверен ректор Санкт-Петербургского горного университета Владимир Литвиненко: «Цель школьного образования не поступление в вуз, как это выглядит сегодня. Те предметы, которые даются в школе, — это основа, чтобы человек понимал, что он собой представляет, каково его место в мире, который его окружает».
По словам Литвиненко, то, что имеется сегодня в качестве основополагающих документов, — это стратегия, то есть путь реализации, а цели там нет. «Требуется нормативный документ от президента — цели образования, которые отвечают задачам государства, соотносятся с государственной идеологией в области образования, где должно быть увязано все полностью. При появлении этого документа школьник и студент станут воспитываемыми, а не просто теми, кто проводит время в образовательном учреждении для того, чтобы получить какой-то документ. Задайте вопрос тем, кто пишет стратегию, то есть путь: какую цель вы преследуете этой стратегией? она в интересах государства? Никто этот вопрос не задавал. Либо, извините, выходит, что это все работает в интересах либеральной идеологии. А мы видим, к чему она приводит», — считает Литвиненко.
Образование все еще воспринимается как сфера услуг, согласен Валерий Фадеев: «Да, были приняты как будто бы решения, где-то вычеркнули из документов это понятие, что образование — сфера услуг. Но я не поленился и взял учебник географии за девятый класс. Там, где про экономику рассказывают, есть параграф “Сфера услуг”. Конечно, нашел образование в сфере услуг. И ученик скажет: “Марья Ивановна, так вот же написано, в учебнике написано, вы — сфера услуг”. И здравоохранение — сфера услуг, и культура… значит, условный доктор Рошаль оказывает услугу, дирижер Гергиев оказывает услугу. Плохо оказал услугу дирижер Гергиев — верните деньги. Это абсурд, понимаете? Вроде в формальных документах об образовании убрали его из сферы услуг, но не в учебниках, потому что никому до этого нет дела. А ведь это не услуга».
Это не услуга и даже не просто работа, добавила Екатерина Сморода: «Это служба. Служение обществу, причем обществу будущего. Об этом мы должны говорить».