Нас ждет повышение налоговой нагрузки и сокращение расходов бюджета, даже оборонных
Бюджет на 2026 год преподнес нам несколько сюрпризов. Самый неприятный — повышение НДС с 20 до 22%. Неожиданностью стало и снижение в реальном выражении (с коррекцией на потребительскую инфляцию) оборонных расходов. Впрочем, о том, что «устойчивость и сбалансированность бюджета» (читай: постепенное снижение дефицита) — приоритет Минфина на грядущую трехлетку, все знали заранее.
Интересный штрих к этой картине добавляет выступление Владимира Путина на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай». Глава государства напомнил, что в последние два года темпы экономического роста в России составляли 4,1 и 4,3% — это гораздо выше среднемировых значений. Но затем президент признал, что этими темпами придется пожертвовать ради восстановления макроэкономических показателей (в частности, он упомянул борьбу с инфляцией), которые чрезвычайно важны для здоровья экономики в целом.
«Даже в случае принятого решения правительством о повышении НДС, которое, безусловно, тоже будет отражаться на экономическом росте, — мы это понимаем, это же увеличение налоговой нагрузки на экономике будет отображаться, — это даст возможность найти лучший баланс и Центральному банку при принятии решений по макроэкономическим вопросам, связанным с ключевой ставкой, и правительству — по расходам бюджета, и удержать основные параметры, и создать условия для дальнейшего развития», — отметил Путин.
Иными словами, если остановить рост государственных расходов и увеличить налоговую нагрузку, то в перспективе удастся снизить темпы инфляции (после разового поднятия цен), и у ЦБ будет стимул активнее понижать ключевую ставку. Теоретически в дальнейшем это может привести к более сбалансированному развитию. Хочется надеяться, что подобные решения не переморозят экономику.
Правительство исходит из того, что ВВП России после роста на 1% в 2025 году в 2026-м вырастет на 1,3%, а в 2027-м и 2028-м — на 2,8 и 2,5% соответственно. Тут, правда, не очень понятно, чем будет поддержано ускорение в 2027 году. Если даже по номиналу темпы роста инвестиций сократятся с 9,2% (к аналогичному периоду прошлого года) в текущем году до 5% в следующем. Инфляция в 2026-м, по прогнозу, заложенному в бюджет, должна снизиться с 6,8% (декабрь к декабрю предыдущего года) до 4%; доллар подорожает с 86,1 до 92,2 рубля.
В пояснительной записке к бюджету отмечается замедление с начала 2025 года деловой активности и охлаждение спроса — как потребительского, так и инвестиционного. По версии правительства, это свидетельство окончания восстановительной фазы экономического роста, а также результат жесткой денежно-кредитной политики. В правительстве уверены, что естественное охлаждение ранее перегретого внутреннего спроса позволит стране перейти на траекторию более сбалансированного и устойчивого экономического роста.
Доходы федерального бюджета в 2026 году прогнозируются на уровне 40,3 трлн рублей. Расходы запланированы на уровне 44,1 трлн, что в номинальном выражении почти на 3% выше, чем в 2025-м, но в реальном (с коррекцией на потребительскую инфляцию) ниже на 1%. Образующийся дефицит в размере 3,8 трлн рублей (1,6% ВВП) ощутимо меньше текущей оценки дефицита в 5,7 трлн (2,6% ВВП). Мы еще в августе писали, что по итогам 2025 года дефицит может достигнуть 5–6 трлн, и новые оценки в законопроекте подтвердили этот прогноз (подробнее см. «Дефициту бюджета есть простое объяснение», «Монокль» № 34 за 2025 год). Тут стоит напомнить, что в предыдущие годы фактические расходы часто оказывались выше заложенных, а вместе с ними увеличивался и дефицит. Вряд ли можно ожидать, что в 2026-м все пойдет по плану.
Крупнейшими направлениями расходов по-прежнему остаются «Национальная оборона» (почти 30% от общих расходов федерального бюджета) и «Социальная политика» (16,1%), третье место делят «Национальная безопасность» и «Обслуживание госдолга» (по 9%). При этом сумма, выделенная на статью «Обслуживание госдолга», увеличится на 22,6%, а «Национальная безопасность» прибавит 13%. «Национальная оборона» — единственное направление, по которому заложено сокращение (−4,2%). Возможно, частично оно объясняется переносом некоторых статей расходов в «Национальную безопасность»: сюда входят, в частности, затраты на поддержание порядка на новых территориях, предотвращение терактов, защиту территории России от дронов и ракет.
На финансирование национальных проектов, направленных на обеспечение технологического лидерства, в 2026–2028 годах предусмотрено около 1,9 трлн рублей. «Детский» бюджет на три года превысит 10 трлн — деньги пойдут на выплату пособий на детей нуждающимся семьям, программу материнского капитала с индексацией на уровень инфляции, субсидирование процентной ставки по семейной ипотеке, а также на предоставление ежегодной семейной выплаты. Кроме того, объем финансирования дорожного хозяйства превысит уровень предшествующих лет — на эти цели за три года будет потрачено 4,6 трлн.
На нацпроекты на 2026 год выделено 6,67 трлн рублей, или 15,1% от общих расходов, — это на 15,6% больше, чем в бюджете-2025. Предполагается, что траты на нацпроекты будут расти и дальше — до 6,73 трлн в 2027 году и до 7,54 трлн в 2028-м.
Отдельно стоит остановиться на обслуживании госдолга. Как мы уже упоминали, в 2026 году это направление расширится на 22,6%. Более того, рост расходов продолжится. Что важно, сам госдолг опасений не вызывает: с 17,7% ВВП в 2025 году он увеличится всего до 19,5% в 2026-м, но вот с его обслуживанием ситуация ухудшается на глазах: соответствующие расходы вырастут с нынешних 7,4% от общих расходов федерального бюджета до 9,2%. Для сравнения: госдолг Соединенных Штатов составляет 100–120% ВВП (в зависимости от методологии подсчета), Китая — 83,6%. Однако обслуживание американского госдолга, по данным управления Конгресса США по бюджету, обходится в 10,8% от общих расходов бюджета. Россия же при значительно меньшем объеме займов постепенно приближается к тому же значению. Причина — запредельно высокая ключевая ставка Банка России. При этом получается замкнутый круг: расходы бюджета стимулируют ЦБ держать высокую ставку, а высокая ставка повышает расходы на обслуживание госдолга.
Что касается доходов, то тенденция последних лет на сокращение значимости поступлений от продажи углеводородов продолжится. В целом доходы федерального бюджета вырастут на 10,2%, при этом нефтегазовая часть прибавит всего 3,1%, а ненефтегазовая — 12,4%. Доля нефтегазовых доходов с 23,3% в 2025 году снизится до 22,1% в 2026-м.
Неудивительно, что в поисках источников для наполнения казны Минфин снова обратился к НДС. По оценке ведомства, увеличение налога за три года даст дополнительно 4,42 трлн рублей.
Но повышением базовой ставки НДС с 20 до 22% дело не ограничится. «В целях предотвращения дробления бизнеса и минимизации налогообложения» порог дохода, при превышении которого у компаний на «упрощенке» возникает обязанность уплаты НДС, снизится с 60 млн до 10 млн рублей. Под действие нового закона подпадет около 15% от всех компаний на упрощенной системе налогообложения, они принесут федеральному бюджету еще 200 млрд рублей ежегодно.
Эксперт ЦМАКП Эмиль Аблаев считает, что оценки Минфина вполне реалистичны. Впрочем, он не уверен, что в ведомстве в полной мере учитывают косвенные эффекты: изменение потребительского спроса, влияние на выручку и прибыль производителей (которые пожертвуют частью маржи в пользу покупателей), вероятность «ухода в тень» (особенно в случае компаний на УСН). По словам Аблаева, результат будет также различаться по отраслям: в низкомаржинальных и высококонкурентных секторах (розничная торговля, некоторые виды услуг) негативные последствия будут максимальными; в секторах же с низкой эластичностью спроса (ТЭК, табак, алкоголь и др.) повышение НДС пройдет с меньшими издержками. Но итог введения предлагаемых новаций действительно может оказаться близким к планируемому.
Кроме того, отменяется льготный тариф страховых взносов, введенный в период пандемии для малого и среднего бизнеса, в том числе в отношении компаний в сфере торговли, строительства и добычи полезных ископаемых.
Неприятные новости есть и для IT-сектора: страховые взносы здесь поднимутся с 7,6 до 15% на оплату труда по году до предельной базы (2,76 млн рублей), а льготы по НДС на покупку ПО из реестра будут упразднены.
Вводится налог на игорный бизнес в размере 5% от принятых ставок и налог на прибыль таких компаний по обычной ставке. Сейчас налогообложение игорного бизнеса напрямую не зависит от объемов ставок, а налог на прибыль платить не нужно. Такие изменения можно только приветствовать, в отличие от увеличения самого неприятного для бизнеса и конечных потребителей налога — НДС.
Еще одно вполне логичное нововведение: с 1 января 2026 года размер дохода, при котором можно использовать патентную систему налогообложения (ПСН), будет снижен с 60 млн до 10 млн рублей в год. Кроме того, из перечня видов деятельности, разрешенных для этого налогового режима, исключат стационарную розничную торговлю и грузовые автоперевозки. По некоторым оценкам, выручка магазинов, кафе и аптек может превышать 10–20 млн рублей в год, при этом они платят фиксированный налог в разы ниже, чем на «упрощенке». Но, конечно, розничные точки и грузоперевозчики постараются переложить свою налоговую нагрузку на потребителей.
С учетом всех новаций доля НДС в общих доходах федерального бюджета за год должна увеличиться с текущих 39,7% (28%, если учитывать только внутренний НДС) до 43,5% (30,2%). Но вот что важно: прирост поступлений от внутреннего НДС сократится с 18,6% в 2026 году до 5,7% в 2028-м. То есть Минфин предполагает, что повышение НДС даст разовый эффект. При этом в 2024 и 2025 годах без всякого изменения ставки, только за счет расширения налоговой базы на фоне роста экономики, а также активной цифровизации работы ФНС мы наблюдали органический подъем поступлений от внутреннего НДС на 21,6 и 17,3% соответственно. То есть если не мешать развитию экономики, легко получить сопоставимый доход без игр со ставкой.
Возможно, Федеральная налоговая служба с помощью систем вроде АСК НДС-2 (специализированная информационная система контроля за НДС, которую применяет ФНС России) подобралась к почти полной собираемости налога, и резервов для повышения эффективности не осталось. К сожалению, как отмечает Эмиль Аблаев, оценки уровня собираемости в открытом доступе отсутствуют. «Мы достигли уровня цифровизации, при котором массовый и безнаказанный уход от НДС невозможен, особенно для среднего и крупного бизнеса. Однако у малого бизнеса и сектора услуг еще остаются ниши, где сохраняется шанс частичного ухода в тень. Словом, обойти систему контроля можно, но она сейчас стала очень плотной, что делает уклонение дорогим, сложным и рискованным занятием», — заключает эксперт ЦМАКП.
По мнению доцента департамента прикладной экономики факультета экономических наук НИУ ВШЭ Анны Федюниной, подтверждением эффективности мер по увеличению собираемости служат такие данные Банка России: в 2024 году по сравнению с 2023-м объем операций, связанных с обналичиванием, сократился на 22% — до 64,2 млрд рублей. Особенно заметно снизились наличные операции по корпоративным картам и картам ИП — более чем в два раза, до 6,8 млрд. Даже во внебанковском секторе («челночные» схемы, кеш-ин-хэнд и пр.) наблюдается падение на 13%. При этом структурно спрос на теневые финансовые услуги продолжает концентрироваться в отраслях с высокой долей наличных расчетов и низкой прозрачностью: в строительстве, розничной и оптовой торговле, сфере услуг.
По словам менеджера департамента налогового структурирования сделок ФКБ Legal Антона Кулакова, на 1 февраля 2025 года расхождения по декларациям по НДС в общей сумме налоговых вычетов по НДС составляли 0,59%, в 2023 году этот показатель был равен 0,72%. Впрочем, эксперт отмечает, что, несмотря на высокую эффективность налогового контроля, АСК НДС-2 нуждается в ряде технических улучшений. Во-первых, система выявляет расхождения только после подачи деклараций. Во-вторых, в качестве бенефициара разрывов по НДС система часто подсвечивает наиболее крупные организации.
Банк России отрицает, что повышение НДС разгонит инфляцию. «Финансирование дополнительных расходов за счет налогов при сохранении плана по возвращению к нулевому структурному первичному дефициту в 2026 году в целом нейтрально для динамики инфляции в ее устойчивой части. При этом мы будем принимать во внимание краткосрочные вторичные эффекты повышения НДС на инфляционные ожидания», — сообщают в ЦБ. Создается ощущение, что Банк России оказывает Минфину «ответную услугу»: ведомство с Ильинки ни разу не посетовало на то, что высокие ставки напрягают бюджет, увеличивая выплаты по государственным облигациям. А теперь на Неглинной, в свою очередь, решили закрыть глаза на потенциальный эффект от увеличения НДС.
Предыдущее повышение (с 18 до 20%) было в 2019 году. Тогда, по оценке ЦБ, этот фактор в период с июля 2018 года по апрель 2019-го добавил к инфляции 0,55–0,7 процентного пункта, причем основной эффект пришелся на январь. Минфин тогда собственный анализ влияния увеличения НДС на инфляцию и подъем экономики проводить не стал — во всяком случае, в широкий доступ подобные документы не попали. Позже в сообщении пресс-службы министерства промелькнуло, что ускорение инфляции в начале 2019 года в связи с повышением НДС было ожидаемым, но оказалось существенно ниже, чем предполагалось. В качестве причин указывались упреждающий рост цен, сдержанный потребительский спрос и увеличение ключевой ставки на 0,5 процентного пункта.
В этот раз, по оценке руководителя отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам» Ольги Беленькой, проинфляционный эффект от повышения НДС может оказаться заметнее за счет более высоких темпов роста зарплат, сокращения прибылей компаний, серьезных инфляционных ожиданий, менее конкурентного внутреннего потребительского рынка. Основной эффект в «Финаме» ждут в четвертом квартале 2025 года — первом квартале 2026-го.
Эмиль Аблаев отмечает, что оценок влияния прошлого повышения НДС на удивление немного. В частности, расчеты ведущего научного сотрудника, руководителя направления «Вычислимые модели общего экономического равновесия» Центрального экономико-математического института РАН Дмитрия Скрыпника показали, что изменение НДС имеет неоднозначные последствия: хотя подъем ставки на два процентных пункта позволяет увеличить доходы и, соответственно, расходы бюджета, ее чистое воздействие на рост экономики оказывается сдерживающим. Снижение темпов ВВП может составить 0,3–0,8%, при этом наибольшее замедление ожидается в обрабатывающей промышленности, сельском хозяйстве и торговле. Положительный эффект от повышения государственных расходов в основном почувствуют сырьевой и строительный секторы.
В свою очередь, заместитель начальника отдела аналитических исследований Института комплексных стратегических исследований (ИКСИ) Вера Кононова уверена, что экономическая ситуация в 2026 году будет куда более сложной, чем в 2019-м. Замедление экономики из-за сверхвысоких ставок и иных внешних и внутренних ограничений прогнозировалось и до увеличения НДС. Теперь же это станет еще одним фактором, ускоряющим отток оборотных средств из бизнеса, при том что заимствовать оборотный капитал сейчас крайне дорого. Эксперт также предполагает, что снижение деловой активности (определяющее базу НДС) окажет более значимое влияние на поступления НДС, чем возможная «теневизация» из-за роста налоговой нагрузки.
Эмиль Аблаев отмечает, что, несмотря на накопленный эмпирический опыт (анализ последствий прошлого повышения), конечный эффект в этот раз сложно предсказать из-за произошедших в экономике структурных изменений. Многое зависит от того, какую часть своих расходов продавцы переложат в цены. По расчетам эксперта, дополнительный рост инфляции может составить от 0,5 до 1%.
Главный экономист Института экономики роста им. П. А. Столыпина Борис Копейкин также обращает внимание на то, что в базовом прогнозе, внесенном в правительство, Минэкономразвития уже сейчас исходит из предположения о спаде инвестиций в следующем году на 0,5%. Неосуществленные вложения, по его мнению, означают снижение объемов производства на годы вперед, а значит, порождают дополнительные риски инфляции в будущем. Напомним, ограничения со стороны предложения сам ЦБ считает главным проинфляционным фактором.
Опрошенные нами представители бизнеса предупреждают о росте цен. Так, директор «Городецкой сыроварни» (выручка — 1,2 млрд рублей, прогноз на 2025 год — 2 млрд) Андрей Иванов-Антонов констатирует, что его компания является производителем социально значимых товаров, которые облагаются НДС по льготной ставке 10%, и законодатели обещают эту льготу сохранить. Однако себестоимость продукции, скорее всего, увеличится: в составе есть товары с НДС 20%, и как отреагируют поставщики на повышение ставки, неизвестно.
По мнению директора НПО «Тверьторгмаш» (выручка — 1,2 млрд рублей, прогноз на 2025 год — 1,5 млрд) Станислава Тоескина, изменение НДС приведет к удорожанию комплектующих и, как следствие, продукции компании. Это, в свою очередь, ухудшит ее конкурентное положение. «Тверьторгмаш» будет учиться работать в новых реалиях, прилагая еще больше усилий для создания инновационных продуктов в области фудтеха.
Генеральный директор «Металл Ленд» (прогноз роста выручки в 2025 году — с 17 млн до 40 млн рублей) Игорь Иванов поясняет, что новая ставка — это не просто +2% к прежней, не говоря уже про страховые взносы, льготы на которые отменяют. В компании ожидают увеличения стоимости конечных продуктов не только в своей отрасли, но и в смежных (материалы, грузоперевозки, аренда, зарплаты сотрудников) на 10–20%, поскольку в формировании цены участвует цепочка контрагентов, и каждый наверняка внесет свой вклад. «Мы тоже повысим цены, иначе просто не выжить», — отмечает он.
Сооснователь интерьерной компании Mr. Doors (выручка в 2024 году — 2,8 млрд рублей, рост на 12% при общем показателе на рынке +9,5%) Максим Валецкий также отмечает, что изменение НДС создает дополнительные финансовые вызовы: «Сейчас мы информируем клиентов, которые уже обращались к нам за расчетами, но отложили покупку, о том, что до конца 2025 года у них есть возможность оформить заказы по ценам, которые с 1 января потеряют актуальность, и видим позитивный отклик».
Есть ли альтернатива повышению НДС? Понятно, что отказаться от НДС и переложить всю нагрузку на налог на прибыль невозможно: с точки зрения государства, слишком много законных «лазеек» его уменьшить. Но, может быть, налог с оборота или нечто подобное стало бы хорошим вариантом, не снижающим мотивацию компаний к развитию? Тут стоит пояснить, что речь идет о налоге, дифференцированном по отраслям: единая ставка убьет многие производства. Однако тут возникает та же проблема, с которой когда-то столкнулся СССР. После реформ 1930–1932 годов отдельных ставок по налогу с оборота к середине 1933-го появилось уже свыше 400, а к 1937-му их число достигло 1109 (с учетом особенностей налогообложения продовольственных товаров и хлебопродуктов — 2444).
Эмиль Аблаев считает, что прямой и полноценной замены НДС, которая была бы столь же эффективна фискально, но лишена его недостатков, на сегодня не существует. Именно поэтому все развитые экономики мира живут с НДС, постоянно совершенствуя его администрирование. «Однако на данный момент налог с оборота ввели для букмекерских контор. Не стану исключать возможность дальнейшего масштабирования такой практики на другие отрасли», — заключает эксперт ЦМАКП.
Еще одно вполне логичное нововведение: размер дохода, при котором можно использовать патентную систему налогообложения (ПСН), будет снижен с 60 до 10 млн рублей в год и ПСН нельзя будет применять в розничной торговле и грузо-автоперевозках
По словам Анны Федюниной, система НДС сейчас одна из самых распространенных в мире. Например, страны ОЭСР последовательно укрепляют НДС: в 2023 году три государства повысили стандартные ставки этого налога, в 2024-м — сразу восемь. За тот же период уменьшил базовую ставку НДС только Люксембург — известная офшорная территория. При этом многие страны отменили временные пониженные ставки, введенные в период пандемии, чтобы увеличить бюджетные поступления. В итоге доходы от НДС как доля ВВП и как доля в общей налоговой выручке за 2005–2022 годы выросли соответственно с 6,5 до 7,0% и с 20,1 до 20,8%.
Антон Кулаков из ФКБ Legal полагает, что ближайшим аналогом НДС является налог с продаж (sales tax), но у последнего отсутствует механизм вычета. Поскольку налог с продаж не учитывает именно добавленную стоимость, НДС считается более популярным инструментом косвенного налогообложения.
Впрочем, альтернатива повышению ставки НДС все же есть. Вера Кононова рассказывает, что в 2024 году, когда обороты компаний росли, суммарные поступления НДС органически прибавили 1,9 трлн рублей — это заметно больше, чем 1,2 трлн, которые ожидаются в 2026-м. Иными словами, поддержание деловой активности могло бы обеспечить не меньший вклад в бюджет от НДС (как и от других налогов), чем увеличение налоговой нагрузки на фоне замедления экономики. Кроме того, снижение ставки Банка России удешевило бы заимствования для Минфина и снизило необходимость субсидирования процентных ставок, на которое только в 2025 году планируется выделить более 1,7 трлн. Другим, не менее важным направлением Вера Кононова считает недопущение избыточного укрепления рубля: по оценкам, повышение курса всего на один рубль уменьшает доход федерального бюджета на 150–160 млрд.
Борис Копейкин придерживается похожей точки зрения. Он поясняет, что если экономика растет на 4%, как, например, в прошлом году, а дефицит, допустим, составляет 3% ВВП и финансируется за счет заимствований, то в перспективе уровень долга к объему ВВП начнет сокращаться. А если дефицит ниже 2% ВВП, но экономика показывает подъем на уровне 1%, то долг с каждым годом будет все выше.