Сто двадцать пять лет назад Шведская королевская академия наук назвала первых лауреатов Нобелевской премии по физике и химии, а Нобелевская ассамблея Королевского института огласила результаты своего голосования по выбору лауреата по физиологии и медицине.
С тех пор к результатам определения главной премии научного мира приковано всеобщее внимание. Естественно-научные премии присуждались ежегодно, за редкими исключениями. В частности, не до премий было в начале Второй мировой войны ― премия не присуждалась в 1940–1942 годах.
На протяжении века с четвертью нобелевская научная институция, несмотря на непрекращающийся поток мелких придирок и серьезных вопросов к обоснованности выбора лауреатов, сохраняет свой авторитет.
Какие же открытия глобального научного сообщества оказались премированы на этот раз?
Нобелиаты по физике экспериментальным путем доказали, что пропасть между явлениями макромира и наномира, описываемыми соответственно классической и квантовой физикой, не так велика, как было принято думать. Фактически речь идет о том, что исследователи сдвинули границу квантового мира в привычный нам макроскопический мир.
И это, безусловно, будоражит обывательское воображение куда сильнее, чем растиражированный комментаторами тезис, что достижения лауреатов приблизят срок массового внедрения квантовых компьютеров. Ведь толком еще не определены даже классы задач, кроме весьма специфических — криптографических, которые квантовый компьютер способен решать эффективнее, чем лучшие из старых добрых кремниевых.
Премии по химии удостоились авторы прорывных работ по созданию крайне необычных искусственных материалов — так называемых металл-органических координационных полимеров. Твердый материал с микропорами способен «впитывать» в себя значительное количество газов, что открывает значительный диапазон применений — от разделения смесей промышленных газов до захоронения ядерных отходов и даже поглощения электромагнитных волн.
Если прикладные возможности, открываемые работами, которые удостоены физической и химической премий, далековаты от повседневной жизни, то результаты нобелиатов по физиологии и медицине касаются каждого из нас. Речь идет о проникновении в тайны работы иммунной системы человека.
Подробности жизни в разгар пандемии уже подзабыты, во всяком случае теми, кто не потерял близких или собственное здоровье, но одну пренеприятную деталь развития болезни придется напомнить. Примерно у 10‒15% больных COVID-19 развивался так называемый цитокиновый шторм — избыточная реакция иммунной системы организма на вирус, приводящая к системному воспалению и практически неизбежной смерти. В работе иммунной системы важнейшую и очень тонкую роль саморегуляции играют специальные клетки — регуляторные T-лимфоциты, которые как раз отвечают за пресечение «истеричных» реакций иммунной системы, начинающей атаковать свои здоровые клетки вместо патогенных чужих. И работы нынешних лауреатов, а также уроженца Москвы и выпускника Второго меда Александра Руденского, оставшегося по капризу судьбы без награды, существенным образом продвинулись в понимании механизма работы периферического иммунитета. А значит, не за горами время синтеза лекарств, помогающих ему действовать адекватно.
Отвлекитесь на полчаса от житейской рутины. Прикоснитесь к тайнам мироздания.