Главной новостью прошлой недели, затмившей даже мирные переговоры по Украине, стал конфликт банков и маркетплейсов.
Но когда СМИ пишут «банки» и «маркетплейсы», кажется, что разворачивается борьба за интересы потребителей, устанавливаются правила и вообще «все хорошее борется со всем плохим». Но это обман: «банки» в основной своей массе на прошлой неделе отмалчивались, как и «маркетплейсы». Из представителей коммерческих банков солировал Герман Греф, глава Сбера, а отвечала ему Татьяна Ким, учредитель Wildberries. То есть новость уже следует читать так: публичный конфликт одного банка (при поддержке ЦБ) с одним маркетплейсом. Спор двух хозяйствующих субъектов при активной поддержке регулятора.
Но даже в таком прочтении упускается важный контекст. Сбербанк в прошлом году стал самой рентабельной компанией страны. Он заработал 1,58 трлн рублей чистой прибыли, обойдя и «Роснефть», и «Газпром», и другие системообразующие компании. А через Wildberries в прошлом году реализовано товаров на сумму более 4 трлн рублей, сам же маркетплейс обошел по выручке X5 — самую крупную офлайновую розничную сеть.
То есть налицо конфликт самой крупной компании страны (по размеру прибыли) с самой крупной розничной сетью (по размеру выручки). Согласитесь, в таком варианте новость уже начинает играть совсем другими красками: на наших глазах разворачивается битва цифровых титанов современной российской экономики.
В рамках форума «Фокус на клиента» Греф заявил, что сегодня маркетплейсы находятся вне налоговой конкуренции, а скидки на товары, которые они предоставляют, — «за наш с вами счет». Объем недоплаченных маркетплейсами налогов в 2025 году председатель правления Сбербанка оценил в 1,5 трлн рублей.
«Мне нисколько не жалко физическую сеть, но мне неприятно, когда маркетплейсы забирают неправомерно долю на рынке у физических сетей за счет нерыночных условий конкуренции, созданных со стороны государства. И вот это должно быть прекращено», — сказал глава Сбера и призвал маркетплейсы «показать свою эффективность в честной конкуренции».
Выступавшая на этом же форуме председатель Банка России Эльвира Набиуллина заявила, что регулятор сейчас обсуждает способы, которые позволят конкретизировать правила недискриминационного доступа на маркетплейсы. Начать ЦБ планирует с запрета практики установки разных цен в зависимости от того, какое средство платежа используется, пояснила она.
Вроде бы все прозвучавшее разумно. Но есть три нюанса. Первый: в структуре Сбербанка сегодня тоже есть маркетплейс «Сбермегамаркет» (выручка 652 млрд рублей в 2024 году), и с точки зрения честной конкуренции Сберу, наверное, было бы разумно начать с него и «показать свою эффективность в честной конкуренции», не допуская недоплаченных маркетплейсами налогов, на собственном примере.
Второй нюанс: да, российские маркетплейсы дают бонусы при покупке товаров с карт «карманных» банков. Но «Сбермегамаркет» точно так же, как и другие маркетплейсы, при оплате картой Сбера начисляет кешбэк ― до 10%. А кешбэк — это отложенная скидка. И в этом «Сбермегамаркет» ничем не отличается от Wildberries или Ozon с их банками и программами лояльности.
И третий нюанс, самый важный: налоги. В прошлом году Сбербанк заработал чистой прибыли больше, чем все российское машиностроение, логистика и энергетика, вместе взятые. Банк номер два в России, ВТБ, в прошлом году заработал прибыли больше, чем вся российская черная металлургия (по доступным данным), а Альфа-банк — больше, чем ГМК «Норильский никель» или вся угольная отрасль страны.
В преддверии роста налоговой нагрузки для всего российского бизнеса и потребителей хотелось бы напомнить высказывание министра финансов Антона Силуанова: «Повышение налогов для кредитных организаций может негативно повлиять на их способность наращивать капитал и кредитовать экономику. Кроме того, большинству российских банков свойственен государственный статус, и повышение налога может привести к снижению дивидендов».
Получив такую индульгенцию от Минфина, очень легко и приятно рассуждать о том, кто недоплачивает налоги в российский бюджет.
В этот момент может показаться, что мы пытаемся защитить маркетплейсы. Нет. Там, безусловно, есть место для работы надзорных органов. Конечно, работа эта очень сложная: российский маркетплейс — это гигантский конгломерат продавцов, курьеров, владельцев пунктов выдачи заказов, работающих под одной цифровой крышей. То есть абсолютный «цифровой базар».
Но, например, налоговой стоило бы пристальнее посмотреть на применение труда курьеров — «индивидуальных предпринимателей». Статус ИП очень удобен работодателям этих курьеров, так как позволяет экономить на социальных взносах.
Много нового могут увидеть и таможенники, особенно если обратят внимание на товары и технику, ввоз которых в Россию официально запрещен изготовителями. Есть работа и для Федеральной антимонопольной службы, так как маркетплейсы своим доминирующим положением создают свой собственный «монастырь» для всех своих контрагентов, подписавших договор-оферту, правила которой меняются раз в несколько недель. Когда маркетплейсы только-только формировались, на все это можно было закрывать глаза с точки зрения регуляторики. Однако сегодня это доминирующая отрасль в стране, создающая стандарты работы, и, конечно, надо заставлять работать все эти базары в соответствии с российским законодательством.
Но на самом деле важно другое. Сам по себе конфликт крупных экономических субъектов ― знаковый. Подобного не было с начала СВО, которая установила режим тишины и мораторий на конфликты хозяйствующих субъектов. То, что крупные компании начинают выяснять друг с другом отношения, ― хороший симптом. Инсайдеры уже разглядели окончание СВО и начали выстраивать архитектуру будущего российской экономики.