Важны не только темпы роста экономики сами по себе, но и повышение сложности хозяйства. Это означает удлинение производственных цепочек, что увеличивает стоимость, формируемую в стране, а значит, и наши доходы
Проблема качества экономического роста постепенно выходит на первый план в дискуссии о направлениях экономического развития как на национальном, так и на глобальном уровне. В то же время четкого понимания того, как измерять качество роста и как им управлять, ни в мировой экономической науке, ни в практике управления не существует.
Внимание российского экспертного сообщества в последнее время приковано к проблемам взаимодействия бюджетной и денежно-кредитной политики. Однако структурная неоднородность российской экономики становится настолько серьезным ограничением развития, что для его устранения требуются специализированные меры экономической политики. Их реализация требует всестороннего анализа как на уровне экономики в целом, так и на отраслевом уровне.
В российской экономической школе существует ряд направлений, занимающихся проблемами качества роста. Среди них выделяется научная школа, основоположником которой является академик Юрий Яременко (1935‒1996). Именно в рамках этой школы были сформулированы ключевые представления о соотношении качественных и массовых ресурсов развития, о роли приоритетов экономической политики и о механизмах их влияния на структуру и динамику экономического развития.
Если обратиться к сформировавшейся в последние годы пирамиде приоритетов экономической политики и к тому, как реализуется механизм компенсации между качественными и массовыми ресурсами, обнаруживается прямая аналогия с тем, что описано в трудах академика Яременко. В верхней части пирамиды находится обеспечение национальной безопасности, прежде всего военно-промышленный комплекс. Вторым ключевым элементом выступает топливно-энергетический комплекс. Этот сектор, несмотря на то что он уже не обеспечивает высоких темпов экономического роста и не является его непосредственным драйвером, по-прежнему формирует базу для функционирования всей экономики. Институциональная и налоговая поддержка ТЭКа со стороны государства в этих условиях, безусловно, гарантирована.
Третий приоритет связан с научно-технологическим комплексом и научно-техническим развитием. Проблема, однако, в том, что с учетом сложившейся ресурсной базы и структуры экономики даже на этот приоритет, формально достаточно высокий, средств уже не хватает. Известно, что даже реализуемые в настоящее время национальные проекты научно-технического развития финансируются в недостаточном объеме и явно не в полном соответствии с изначально заявленными целями.
В ответ на ресурсные ограничения в экономике сформировались определенные механизмы компенсации. С одной стороны, Россия располагает дешевой и относительно доступной энергией, другими сырьевыми ресурсами, а также существенными строительными мощностями. Последние были во многом сформированы в ходе реализации крупных инвестиционных проектов, таких как строительство объектов Олимпиады в Сочи, саммита АТЭС, Крымского моста, трубопроводной инфраструктуры и ряда других масштабных инвестпрограмм. Эти мощности могут быть переориентированы на различные направления и выступают важным ресурсом развития. Поэтому не случайно даже в проектах развития образования и науки значительную часть затрат представляют собой строительные работы. Построить кампус мирового уровня сейчас проще, чем насытить его оборудованием или квалифицированным персоналом.
С другой стороны, ключевым ресурсом развития в современной экономике является емкость внутреннего рынка. Он существенно превосходит рынки большинства стран, что создает потенциал для реализации значительной части инвестиционных проектов на основе внутреннего спроса и отчасти компенсирует ограничения по выходу на внешние рынки сбыта.
А проблема качества роста становится особенно актуальной с учетом ограничений на использование качественных ресурсов, с которыми сталкивается российская экономика. Фактически формируется замкнутый цикл ухудшения параметров экономического развития. Рост экономики приводит к увеличению потребления первичных ресурсов. Для удовлетворения возрастающего спроса требуется постоянное наращивание инвестиций в производство дополнительных первичных ресурсов в широком понимании — не только в добычу полезных ископаемых, но и в электроэнергетику, производство металлов и другие базовые виды сырья и материалов. Эти инвестиции отличаются высокой капиталоемкостью и в конечном счете приводят к росту издержек производства в экономике в целом. Если при этом не происходит достаточно быстрых технологических сдвигов, формируется устойчивая тенденция к снижению темпов роста и деградации его качественных характеристик. Ярким примером такого развития событий была экономика позднего СССР.
Принципиальный вопрос состоит в том, в какой степени теория качественных и массовых ресурсов применима к современной рыночной экономике. Можно утверждать, что как в плановой, так и в рыночной экономике приоритеты экономической политики остаются главным каналом распределения ресурсов. В зависимости от того, как выстроена пирамида приоритетов, формируется доступность качественных ресурсов для различных секторов экономики. Именно через этот механизм обеспечиваются либо, напротив, блокируются структурные сдвиги и технологические изменения.
Особое значение в этом контексте приобретает измерение качества экономического роста. Важное значение для него имеет макроструктурная статистика. Ключевым инструментом такого анализа выступают таблицы «затраты — выпуск». В отечественной практике этот инструмент больше известен как межотраслевой баланс (строго говоря, МОБ представляет собой симметричную таблицу типа «затраты — выпуск»), столетие изобретения которого нашим соотечественником Василием Леонтьевым отмечается в 2025 году. Изначально разрабатывавшийся для плановой экономики, МОБ стал широко распространенным инструментом по всему миру и сейчас переживает определенный ренессанс, связанным с его использованием не только на национальном, но и на глобальном уровне.
Традиционно официальные таблицы «затраты — выпуск» публикуются с существенным отставанием относительно текущего состояния экономики. В современных условиях геополитического противостояния существуют и дополнительные ограничения статистического характера при составлении этих таблиц. Однако современные методы макроструктурного анализа и математика позволяют получать оперативные расчетные ряды таблиц «затраты — выпуск». В частности, ИНП РАН сейчас располагает такими таблицами за период с 2011 по 2024 год в постоянных и текущих ценах, базирующихся на отчетных данных Росстата. Они содержат широкий спектр показателей для анализа динамических и структурных особенностей развития национальной экономики.
В рамках рассматриваемого подхода выделяются несколько направлений оценки качественного компонента роста. Во-первых, в традициях школы Яременко важнейшим показателем выступает эффективность использования первичных ресурсов, которая отражает, насколько результативно применяются технологии, в какой мере увеличивается добавленная стоимость за счет технологического фактора — снижения затрат первичных ресурсов на единицу выпуска. В результате рост добавленной стоимости, а следовательно, и валового внутреннего продукта может быть разложен на количественный и качественный компоненты. Инструментом анализа в этом случае, как правило, выступают таблицы «затраты — выпуск».
Во-вторых, данные таблиц «затраты — выпуск» дают возможность провести межстрановые сопоставления, что принципиально важно для оценки относительной эффективности использования ресурсов и сложности производственных взаимодействий. Такой подход позволяет по-новому взглянуть на траекторию развития российской экономики и ответить на вопрос, насколько качественным является наблюдаемый экономический рост.
В качестве одного из интегральных показателей качества роста рассматривается динамика доли первичных ресурсов в выпуске экономики. Наш анализ в текущих ценах показывает, что за период с 2011 по 2020 год существенного улучшения показателей не произошло: ценовой фактор в этот период работал, скорее, против улучшения качественных характеристик экономики. Вместе с тем оценка в постоянных ценах демонстрирует определенное снижение затрат на первичные ресурсы (см. график 1), что свидетельствует о постепенном, хотя и недостаточно быстром повышении эффективности производства.
Если оценивать вклад качественного компонента роста, связанного с сокращением использования первичных ресурсов, в общие темпы роста ВВП, то он в 2013–2020 годах составляет порядка 10%. Это относительно небольшой показатель: для развитых стран в периоды активного экономического подъема вклад качественного компонента роста нередко достигает 20–30%. По оценкам, устойчивое развитие российской экономики возможно при вкладе качественного компонента в темпы роста не менее 20%. Таким образом, можно констатировать существенный разрыв между текущим состоянием и необходимыми параметрами качества роста.
Отраслевой анализ позволяет выявить важные направления структурных сдвигов в современной российской экономике. Одним из ключевых результатов является снижение роли производства и распределения электроэнергии, газа и тепла. Доля этого вида деятельности в структуре промежуточного использования первичных ресурсов в текущих ценах в 2011‒2024 годах снизилась примерно с 27 до 20%. Эти оценки могут быть связаны с эффектом изменения ценовой и тарифной политики, а также с реализацией программ развития энергетики, включая договоры поставки мощности (ДПМ и ДПМ-штрих), развитием сетевой инфраструктуры и другими институциональными меры, реализованными в этом секторе экономики. В целом эта политика до 2014 года характеризовалась опережающим ростом тарифов на услуги электроэнергетики, а в период 2015‒2022 годов цены в этом секторе росли на уровне других секторов или даже меньшим темпом. Это сформировало условия для снижения относительного уровня издержек на оплату услуг электроэнергетического сектора, но и снизило объем инвестиций в модернизацию энергогенерирующей и сетевой инфраструктуры. Дополнительным фактором выступает изменение климатических условий: повышение средних температур привело к снижению потребности в тепле и, соответственно, в части первичных энергоресурсов, используемых в промежуточном потреблении.
В то же время есть сектора, в которых в 2011‒2024 годах издержки, связанные с использованием первичных ресурсов, возрастали. Прежде всего это химическая промышленность и металлургия. С одной стороны, это связано с происходившими структурными изменениями в экономике, когда возросла роль отраслей, потребляющих металлы и химическую продукцию. С другой стороны, свою роль сыграла сложившаяся система ценообразования в этих секторах на основе экспортного паритета, когда значительная часть продукции реализуется на внутреннем рынке по ценам, учитывающим мировые ориентиры. Соответственно, рост затрат на первичные ресурсы в этих секторах отражает как реальные технологические и структурные сдвиги, так и особенности ценовой политики.
Отдельного рассмотрения заслуживает сельское хозяйство. Анализ показывает, что после 2020–2021 годов в этом секторе произошло существенное увеличение удельного использования первичных ресурсов, несмотря на рост урожайности и другие позитивные характеристики, включая решение задач продовольственной безопасности.
Структурное разложение затрат на первичные ресурсы в выпуске сельского хозяйства в 2011‒2024 годах демонстрирует, что основное увеличение произошло в двух направлениях. Во-первых, резко возросло использование химических продуктов, прежде всего минеральных удобрений. Во-вторых, увеличились затраты на использование услуг сельского хозяйства внутри самого сельского хозяйства. Интерпретация этих сдвигов связана с целым рядом процессов.
Во-первых, в отрасли наблюдается укрупнение предприятий и повышение роли вертикально интегрированных структур. Это усиливает значимость трансфертного ценообразования и других внутрикорпоративных механизмов, влияющих на фиксируемую структуру затрат. Во-вторых, внутри отрасли происходит перераспределение между растениеводством и животноводством. В рассматриваемый период наблюдается насыщение рынка мясной продукции, рост доходности растениеводства и увеличение производства этой продукции. Более сложная технологическая и организационная структура растениеводства, усиление зависимости от семян, кормов и племенного материала приводят к росту удельных затрат, относящихся к услугам сельского хозяйства для самого сельского хозяйства. В-третьих, на эффективность животноводства существенно повлияли ветеринарные риски, включая распространение АЧС и ряд других заболеваний, что также нашло отражение в увеличении затрат на единицу выпуска.
Еще одной важной характеристикой эффективности видов деятельности выступают относительные мультипликаторы, связанные с производственной и инвестиционной активностью в различных секторах. Расчеты годовых значений отраслевых мультипликаторов показывают прирост ВВП от увеличения выпуска на 1 рубль в добыче полезных ископаемых, электроэнергетике, металлургии, строительстве и других секторах.
Согласно нашим расчетам, за период 2011‒2021 годов данные мультипликаторы постепенно снижались, что указывает на уменьшение сложности производственных взаимодействий и ослабление косвенных и индуцированных эффектов. Этот вывод согласуется с общей картиной замедления структурных преобразований и недостаточного развития высокотехнологичных секторов.
После 2021 года ситуация меняется: мультипликаторы начинают увеличиваться. Наибольший рост мультипликаторов фиксируется в видах деятельности, связанных с производством оборудования — компьютерного, электронного, оптического, готовых металлических изделий, транспортного оборудования. Интерпретация этих результатов относительно очевидна: речь идет о секторах, тесно связанных с военно-промышленным комплексом, где в рассматриваемый период одновременно возрастала сложность экономических связей и практически до нуля снижался импортный компонент в формировании промежуточного потребления. Это свидетельствует о том, что наблюдается восстановление и усиление внутренних производственных цепочек.
Межстрановые сопоставления показывают, что по ряду позиций российская экономика опережает развитые страны по интенсивности использования отдельных видов продукции, в то время как по другим направлениям существенно отстает от них. Опережение наблюдается там, где оно явно не соответствует целям долгосрочного развития: более высокая торговая наценка, повышенное использование электроэнергии, высокие транспортные наценки, избыточное потребление продукции нефтепереработки и металлургии. В то же время фиксируется отставание по таким компонентам, как компьютерная техника, IT-услуги, услуги науки, производство автотранспорта и оборудования, услуги финансового сектора. Из этого следует, что для повышения сложности экономики необходимо смещение структуры российского хозяйства в сторону более интенсивного использования высокотехнологичных, наукоемких и инфраструктурных услуг, обеспечивающих рост качественного компонента экономического роста.
Важно подчеркнуть, что качественный рост экономики невозможен без повышения темпов роста ВВП. Экономический рост должен быть возвращен в верхнюю часть иерархии приоритетов экономической политики. В противном случае ни бюджетные проблемы, ни проблемы денежно-кредитной политики не могут быть решены.
Отсутствие существенных структурных сдвигов в экономике ведет к стагнации качественных компонентов роста и росту издержек на производство первичной продукции. Попадание в ловушку постоянного роста издержек на производство первичных ресурсов означает, что инвестиционного ресурса не будет хватать на иные направления развития. Если вслед за приоритетом экономического роста не будет поставлен приоритет качества роста, возникает риск долгосрочной экономической стагнации.
Инвестиционная активность выступает решающим фактором, влияющим на качество роста. Однако важно понимать, что если основная часть инвестиционных ресурсов направляется в капиталоемкие проекты по производству первичных ресурсов и в инфраструктуру, как это часто происходит в российской практике, то повышение качества роста не достигается. Требуется баланс между развитием сырьевого и инфраструктурного секторов, с одной стороны, и повышением качества экономики в целом — с другой.
Повышение сложности экономики — необходимый путь развития. Это означает рост мультипликаторов прежде всего за счет усиления косвенных эффектов и удлинения производственных цепочек, что увеличивает стоимость, формируемую в стране, а значит, и наши доходы. Повышение сложности предполагает структурный сдвиг в сторону более интенсивного использования высокотехнологичной продукции, IT-услуг, научных услуг и сложного оборудования. Здесь возникает прямая связь с научно-технологическим развитием и научно-технологическим прогнозированием, которое должно задавать рамки и ориентиры для экономической политики.