За последний год от многих людей в бизнесе приходилось слышать фразу «Мы стали беднее» — и это на фоне объявлений о достигнутом в 2022 году рекордно низком уровне бедности в стране (10,5%), а также об опережающем уровне роста доходов в бюджетном секторе. «Эксперт ЮГ» постарался разобраться, кто же на самом деле стал в последнее время беднее и почему
Продовольственная корзина в России проиллюстрирована нейросетью Kandinsky 2.1, созданной Сбером. Её представление о том, что это такое, существенно отличается от реальности
В марте Росстат объявил о том, что уровень бедности в России снизился до минимальных значений с начала 1990-х. В частности, в 2022 году за чертой бедности оказалось 15,3 млн человек, или 10,5% населения, динамика сокращения — 0,5% или 0,7 млн человек. Граница бедности определена отметкой в 13 545 рублей.
В 2022 году государство предприняло ряд мер для того, чтобы поддержать самые незащищенные слои населения. Поддержать в ситуации повышенной инфляции, которая по итогам года составила 11,9%. В прошлом году на 10% был проиндексирован размер пенсий. Весной 2022 года введено пособие для детей в возрасте от 8 до 17 лет — оно охватило 3,7 млн человек. МРОТ в ушедшем году повышали даже дважды: в январе он вырос с 12,7 до 13,9 тысячи рублей, а в июне — до 15,3 тысячи: прирост 20,5%. Этот курс будет продолжен: в марте правительство РФ объявило о предстоящем увеличении МРОТ с 2024 года ещё на 18,5%. В этом же русле действовали госучреждения и госкорпорации, хотя там работают не самые незащищённые слои населения, — в прошлом году там проходила индексация, которая опять-таки влияла на рынок труда.
Экономисты подсчитали, что увеличение МРОТ влияет на медианный уровень заработных плат (см. график), подталкивая бизнес к повышению расходов на фонд оплаты труда. Опережающее повышение доходов и социальных выплат для бюджетников увеличивает давление на бизнес, который не всегда имеет предпосылки для повышения зарплат, но рискует терять конкурентоспособность и кадры.
В среднем по стране отбить доходы у инфляции не удалось. Ситуация с доходами населения по итогам 2022 года выглядит следующим образом: по данным Росстата, номинальные доходы в 2022 году выросли на 12%, а реальные снизились на 3%. В ЮФО есть два региона, в которых реальные доходы всё-таки росли, правда, символическими темпами в 0,7% — это Ростовская и Волгоградская области (см. график 2). В Крыму, Адыгее, Калмыкии — снижение на 3,5-4,5%, то есть более глубокое, чем в среднем по России. Номинальные зарплаты сильнее всего в 2022 году выросли в Ростовской области (16%) и Краснодарском крае (14%). Однако почти везде прирост зарплат был съеден инфляцией.
«В задачи власти в работе с доходами населения в первую очередь входят снижение бедности и поддержка социально незащищённых слоёв населения, в том числе пенсионеров, семей с детьми и бюджетников, — говорит Владимир Чернов, аналитик Freedom Fiannce Global. — Поэтому они в прошлом году повысили пенсии в июне, хотя раньше делали это только в апреле. Повышение МРОТ в теории должно побуждать увеличивать зарплаты и частный бизнес, поэтому цель политики — увеличение реальных доходов населения в соответствии со средними темпами годовой инфляции. С 1 апреля 2023 года пенсии повысят ещё на 3,5 процента, после повышения на 10 процентов в июне прошлого года, что в сумме немного превысит темпы инфляции за прошедший год».
«Снижение показателей уровня бедности свидетельствует об увеличении количества населения, которому доступна минимально необходимая потребительская корзина, — объясняет “Эксперту ЮГ” Ольга Сыровая, независимый финансовый консультант из Ростова-на-Дону. — Повышение МРОТ способствует этому снижению, так как ряд пособий, субсидий для малообеспеченных групп населения зависят от величины “минималки”. Реальные доходы населения при исчислении зависят от двух базовых факторов — начисленных доходов и изменения индекса потребительских цен. В отличие от показателей бедности, здесь принимается во внимание покупательская способность в отношении широкого круга товаров, не только минимума для жизни. В динамике показатели уровня бедности учитывают изменение стоимости минимальной потребительской корзины, а показатели номинальных доходов — стоимость широкого спектра потребительских благ, внутри которого есть и минимальная корзина. Снижение показателей бедности свидетельствует о том, что всё больше людей могут жить в границах минимального обеспечения потребностей, но сокращение реальных доходов говорит о том, что часть населения не может себе позволить купить то, что могла в прошлый период времени».
Минэкономразвития прогнозирует на 2023 год увеличение реальных доходов на 2%, целый ряд экспертов прогнозируют продолжение спада реальных доходов на 1,5%. Ключевая мысль, однако, в том, что эти два прогноза отражают две разные реальности — ситуацию в госсекторе и в бизнесе. Первая позитивна, вторая — скорее, нет. Безусловно, это вызов для бизнеса.
«Даже если очень грубо вычесть из роста доходов заявленную общую инфляцию, то рост номинальных доходов практически вышел в ноль, — говорит Анастасия Зайцева, главный специалист Финансового университета при Правительстве РФ, консультант по финансовым рынкам. — Это создаёт проблемы для бизнеса: сотрудники будут требовать повышения заработной платы. Чтобы нивелировать снижение прибыли от роста расходов на зарплаты, бизнесу приходится повышать цены на свои продукты. Издержки опять перекладываются на потребителя».
«Высвобождение рабочих рук в частном секторе представляется опасным в случае, если акценты госполитики останутся сконцентрированы на повышении МРОТ и неоднозначных мерах, которые способствуют вытеснению всяческих ресурсов из бизнеса в сторону государственного сектора, — считает старший преподаватель кафедры экономической теории и мировой экономики университета “Синергия” Юлия Тулупникова. — Политика, направленная на снижение бедности, в первую очередь должна быть ориентирована на стимулирование бизнеса, особенно малого, который вносит основной вклад в создание новых рабочих мест и повышение доходов населения».
«Наращивание зарплат в бюджетных сферах, к которым можно ещё добавить меры социальной поддержки для занятых в предприятиях ОПК, влияет на рынок труда и инфляцию, — говорит Ольга Сыровая. — Наиболее болезненна инфляция для производств, для высокотехнологичных предприятий с длительным циклом производства. Здесь нет возможности в короткий период времени, менее цикла производства, корректировать выпуск продукции по объёмам, периодам и ассортименту. Отсюда вытекает опасность реализации части продукции по цене ниже себестоимости. В отношении влияния роста оплаты труда и увеличения социального пакета в бюджетных предприятиях и ОПК можно сказать, что вполне возможен отток квалифицированных кадров из активного бизнеса вне ОПК. Скорее, эта опасность реальна для малого, среднего бизнеса».
«Бизнес действительно во многих сферах не успевает за повышением зарплат бюджетников, что может привести к миграции трудовых кадров из коммерческих организаций в государственные, — говорит Владимир Чернов. — Наибольшие проблемы бизнеса могут возникнуть в высокотехнологических сферах, так как государство активно стимулирует сектор ИТ и предлагает хорошие условия для специалистов. Полагаю, что проблемы также могут затронуть нефтегазовый сектор, где государство традиционно индексирует заработные платы».
«Проблемы индексации зарплат могут стать существенными для трудоёмких отраслей, к которым традиционно относятся сельское хозяйство, ресторанный и гостиничный бизнес, горнодобывающая промышленность, — считает Юлия Тулупникова. — С другой стороны, удорожание трудовых ресурсов способно стимулировать инновационный процесс в части роста уровня автоматизации, роботизации и цифровизации процессов, что можно рассматривать в качестве позитивного сценария развития. По всей видимости, как раз наиболее трудоёмкие отрасли становятся приоритетными претендентами на роль лидеров подобных инноваций».
«Увеличение стоимости продуктов питания и товаров, коммунальных и бытовых услуг выше, чем величина увеличения МРОТ, — поясняет Татьяна Ушкац, эксперт экономического факультета РУДН. — Немаловажно изменение ставок в ипотечном кредитовании, потребительских кредитах, микрозаймах, вкладах — изменения в них были существенны для населения. Эти изменения в свою очередь продиктованы изменением ключевой ставки ЦБ. По состоянию на февраль 2022 года ключевая ставка изменилась с 9,5 процента до 20 процентов и постепенно начала снижаться с апреля, а в сентябре снизилась до 7,5 процента. Несмотря на это, цены, которые были повышены в течение года, снижены не были. Конечно, бизнес не успевает за этими повышениями. Увеличиваются расходы на фонд оплаты труда и налоги. А в производственной сфере цены на готовую продукцию не увеличиваются с такой же скоростью: многие не готовы покупать по такой стоимости».
«Расходы бизнеса растут не только из-за повышения зарплат, но и из-за увеличения уплачиваемых страховых взносов, — говорит Сергей Гебель, генеральный директор юридической компании “Гебель и партнёры”. — Наиболее остро эту проблему ощущает небольшой бизнес с малыми оборотами. В таких организациях зарплаты, налоги и иные отчисления нередко составляют основную статью расходов, и даже несущественное повышение приводит к серьёзному росту издержек. Средний и малый бизнес, вынужденный повышать зарплаты до нового минимального уровня, не всегда способен справиться с такой нагрузкой, и не исключено, что из-за этого начнёт частично выводить занятость в тень. От этого будут расти безработица и рынок неофициального труда со всеми вытекающими последствиями. Компенсировать возросшие издержки бизнес может путём их перекладывания на потребителя, что приведёт к росту цен, инфляции, падению реальных доходов и очередному повышению МРОТ. Кардинально решить проблему бедности в России путём постоянного увеличения МРОТ нельзя. Такой подход становится причиной возникновения других проблем».
По словам собеседников «Эксперта ЮГ», лучший способ борьбы с бедностью — стимулирование роста экономики, поскольку доля доходов от трудовой деятельности в структуре доходов населения за 2022 год составила 57%.
Напомним, что понятие «границы бедности» введено в конце 2021 года. Она рассчитывается как стоимость потребительской корзины за предыдущий период, умноженная на индекс инфляции. Отметим, что с самой методикой расчёта уровня бедности эксперты спорят с момента её принятия.
«Сокращение официальных показателей бедности — скорее система манипулирования цифрами, — комментирует Юлия Тулупникова. — Сама черта бедности — это предмет давней дискуссии. Прежде её приравнивали к прожиточному минимуму, что позволяло проводить глубинные манипуляции с самой потребительской корзиной. Теперь правила изменили, приняв за ориентиры европейскую систему, где потребительская корзина считается как доля среднего дохода». По мнению Тулупниковой, если пользоваться методикой расчётов, применявшейся в 2020 году, черта бедности переместится на отметку порядка 25-30 тысяч рублей. Естественно, что при таких критериях оценка доходов населения и бедности в стране окажется иной.