Кредитные организации и компании сосредоточились на оперативном совместном решении общих проблем даже за пределами привычного для банков функционала, отмечает глава Сбера на Урале Дмитрий Суховерхов
О том, как банковский сектор и бизнес прошли первую, самую острую фазу экономических изменений, «Эксперт-Урал» поговорил с председателем Уральского банка Сбербанка Дмитрием Суховерховым.
— Февраль и март этого года были непростыми для всех. Как Сбер пережил этот сложный период?
— Мы понимали, насколько тревожно было людям в тот период. Противопоставить этому мы могли только реальные действия, чтобы клиенты-физлица имели возможность без проблем снять деньги в необходимом объеме. И банки региона в тесном взаимодействии с Уральским ГУ Банка России обеспечили бесперебойное получение наличных. У нас более чем в два раза выросла доля операций по картам других банков, то есть их клиенты активно пользовались нашей инфраструктурой — таким образом Сбер выполнил свою роль социального института. Мы буквально в течение двух недель увидели разворот в настроениях. Сейчас ситуация стабильна.
— Какой запрос бизнес предъявляет к банковским сервисам? Чем этот запрос отличается от потребностей предыдущего периода?
— На территории России финансовая система работает без сбоев, но мы столкнулись со сложностями при проведении международных платежей. Вместе с клиентами мы пытаемся найти решения для таких ситуаций. Мы все время находимся в коммуникации с клиентами, вместе решая общие проблемы, — и это новая сторона возникшей ситуации.
При этом мы стремимся помочь клиентам не только в решении финансовых проблем. И это получается, потому что Сбер стал экосистемой. В частности, у нас появились компетенции в области программного обеспечения: мы не только научились оказывать консалтинговые услуги, но и освоили поставки программных продуктов.
И когда мы увидели у клиентов проблемы, связанные с программным обеспечением, то сразу включились в их решение.
Сейчас обострился вопрос кибербезопасности, а Сбер в этом является бесспорным лидером, и в кризис мы это лидерство еще раз подтвердили. Наши клиенты поняли, что кибератаки вполне успешно можно отражать с использованием наших инструментов.
И, конечно, сейчас вырос запрос на консалтинг. Причем не только на традиционные услуги по сопровождению бизнеса — к нам обращаются клиенты с просьбой найти новых партнеров. Иными словами, банк все больше выходит за пределы привычного функционала.
— Правительство приняло большой пакет мер для поддержки экономики, часть которых идет через банковский канал. Насколько успешно эта модель работает?
— У нас была возможность опробовать эти модели во время коронакризиса. Учитывая предыдущий опыт, компаниям была предоставлена возможность поддержать свою текущую деятельность за счет временного снижения кредитной нагрузки. Для этого в банках, в том числе и в нашем, действуют программы реструктуризации кредитов.
Кроме того, правительство оперативно запустило программу поддержки системообразующих предприятий. На середину мая Уральский Сбербанк по программам Минпромторга и Минсельхоза выдал 47 кредитов более чем на 70 млрд рублей. Этой мерой поддержки могут воспользоваться крупные компании.
Малый и средний бизнес в рамках специальной программы получает кредитные средства по ставке 13 — 15%. Программа пользуется огромным спросом. К середине мая Сбер выдал на Урале более 1200 таких кредитов на сумму больше 10,5 млрд рублей. На Сбербанк приходится около 90% от всех выдач по этой программе в регионе.
Предоставляя ресурсы, мы анализируем финансовое состояние заемщиков.
И на этом этапе возникает сложность, потому что кредитной организации недостаточно понять, как предприятие чувствует себя в моменте или в ретроспективе, — важно рассчитать, как компания будет чувствовать себя в то время, когда понадобится возвращать кредитные средства. Сложность заключается в том, что мы сейчас переживаем стадию неопределенности.
И тем не менее банковский сектор с этим вызовом справляется — во многом благодаря помощи со стороны Центрального банка. Регулятор оперативно внес изменения в нормативную документацию в части создания резервов на возможные потери по ссудам. Это позволило упростить и ускорить принятие кредитных решений.
Кроме того, мы убеждали клиентов оперативно выбирать свободные кредитные лимиты и использовать их для того, чтобы снизить издержки, зафиксировав себестоимость, например, закупив строительные материалы.
— Насколько высокие процентные ставки влияют на реальный сектор?
— Сложнее приходится компаниям, которые сейчас находятся в стадии реализации инвестиционных проектов, особенно в фазе создания производственных мощностей или отработки технологий. В этом случае выручка поступает с большой задержкой. Поэтому нам кажется, что дополнительно к уже запущенным программам в ближайшее время необходимо проработать вопрос поддержки долгосрочных инвестиционных проектов.
Мы прекрасно понимаем, что программы невозможно принять за один день. Это живой процесс, и вполне логично, что сначала снимаются самые болезненные вопросы. На первом этапе нужно было обеспечить компании оборотным капиталом.
А сейчас пришло время заниматься программами государственной поддержки для инвестиционного кредитования. Мы знаем, что эти программы находятся в разработке, и готовы включиться в их реализацию, тем более что у Сбера в этом вопросе есть очень качественная экспертиза.
— Какие изменения могут произойти в бизнес-среде под влиянием этого кризиса?
— Очевидно, что уход бизнеса с иностранным участием из России открывает некоторые ниши для российского производства. Отдельные примеры есть, но для общих выводов нужно время: необходимо, чтобы сформировались определенные тренды. Конечно, тот, кто их раньше почувствует и раньше найдет решение, получит максимум преимуществ. Да, возможности колоссальные, и мы еще не видим все из них. Мы готовы поддерживать перспективные идеи наших клиентов, ведь для этого у нас есть и экспертиза, и ресурсы.