Инвариант — фундаментальное понятие, означающее независимость закономерностей от конкретных ситуаций. Голосование за Конституцию позволило увидеть удивительный инвариант, с которым живет Россия.
Если вы посмотрите на карту голосования, то увидите совершенно неожиданную вещь: контур территории, где число высказавшихся «за» превышает 75% и доходит до 95%, практически идеально совпадает с контуром российской лесостепи и степи. Проще говоря, с зонами, благоприятными для земледелия. Остальная Россия тоже проголосовала активно «за», но все-таки на Урале, в Сибири и на Севере соотношение «за» и «против» было 65 на 35%, а не 80% на 20% как на Юге.
Обсуждая этот феномен на редколлегии, мы вспомнили, что после демократической революции 1991 года эти южные территории России назывались «красным поясом», голосовали против либералов, считались коммунистами и реакционерами. А после революции 1917 года они были белогвардейскими и, кстати, тоже считались реакционерами.
Обе революции эти южные территории России не услышали, переиначили Россию на свой лад: коммунисты 1920-х расправились с белогвардейской реакцией, а либералы 1990-х — с коммунистами. А они, люди, населяющие эти территории, все равно «проросли». И дореволюционный Юг, и советский Юг, и постсоветский Юг — это земли, где люди жили и живут зажиточнее, своим трудом, при любой власти.
За что они голосовали? Почему таким предельным большинством поддержали новую Конституцию? Думается, что самым правильным ответом на этот вопрос, будет напрашивающаяся фраза Столыпина: «Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия».
Конституция 2020 года — это первая конституция демократической суверенной России. На самом деле мы еще не до конца поняли, что произошло. Конституция 1993 года, с закрепленным приоритетом международного права над национальным, фиксировала статус России как государства, интегрирующегося в Запад. Конституция 2020 года — это Конституция России как самодостаточного государства. Это ключевое изменение. Оно открывает дорогу к важному пересмотру многих положений нашего социального и экономического развития.
Национальное хозяйство, национальная промышленная политика, суверенная финансовая политика — все эти термины двадцать лет были в России non grata. Жизнь требовала не впадать в крайнюю зависимость, поэтому принималась концепция продовольственной безопасности. Но такая концепция была исключением из общего правила, а общее правило гласило: нам не нужна своя промышленность, за нефть и газ мы сможем купить все, что не производим. Это оказалось ошибкой, ослабившей страну.
