Передача в госсобственность ведущего экспортера зерна ТД «РИФ» может привести к появлению монополии на рынке, что грозит снижением доходов производителей зерна и последующим сокращением инвестиций в отрасль
Зерновой рынок потрясла новость о том, что активы крупнейшего российского экспортера зерна ТД «РИФ» (ныне «Родные просторы») по иску Генпрокуратуры были переданы государству. Это перевалочный терминал в порту Азов, суда, зерновозы, объекты профильной инфраструктуры — всего на 58 млрд рублей. Эксперты отметили, что это первый случай, когда решение об изъятии собственности было принято в рекордно сжатые сроки и без понятных юридических оснований. Создатель ТД «РИФ» и владелец «Родных просторов» Петр Ходыкин намерен оспаривать решение суда, которое считает неправомерным.
По одной из версий, столь стремительный отбор собственности у лидера зернового рынка связан с намерением так или иначе присоединить бизнес Петра Ходыкина к лидирующей сегодня на рынке экспорта зерна компании. Весной владельцу поступало предложение о продаже бизнеса кратно ниже рыночной цены, но он отказался, после чего деятельность «Родных просторов» была парализована Россельхознадзором — зерновой терминал в порту Азов простаивает до сих пор. Есть вероятность, что активы «Родных просторов» могут быть переданы крупнейшему игроку на рынке экспорта зерна — «Деметра Холдингу» (или аффилированной с ней компании «Грейн Гейтс»). Если эти предположения верны, экспорт зерна в стране практически перейдет под контроль квазигосударственной монополии.
Росимущество 6 февраля стало владельцем 100% доли зернотрейдера «Родные поля» — такое решение вынес Арбитражный суд Ростовской области 3 февраля, удовлетворив тем самым иск Генеральной прокуратуры РФ. В обоснование иска прокурор указал, что Петр Ходыкин управлял стратегическим предприятием ТД «РИФ» в нарушение закона, поскольку помимо российского гражданства имел паспорт островного государства Федерация Сент-Китс и Невис, а также резидентскую визу в Объединенных Арабских Эмиратах. В иске Генпрокуратура заявила, что это создает «угрозу национальной безопасности», так как островное государство находится под влиянием недружественной ныне Британии.
Прежде Федеральная антимонопольная служба вынесла заключение по запросу Генпрокуратуры о том, что «Родные поля», занимающие 20% доли в портовой перевалке зерна в стране, являются стратегическим активом. А по закону № 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций…» граждане других стран могут иметь значительные доли и управлять стратегическими предприятиями только с разрешения ФАС. С 2022 года в связи с ответными санкциями для этого требуется еще и разрешение специальной правительственной комиссии, у которой ответчик, единственный владелец «Родных просторов» Петр Ходыкин, и в самом деле не спрашивал согласия на управление своей компанией.
Скорость отбора имущества удивила Ходыкина, не успевшего опротестовать судебное решение за те три дня, которых Росимуществу хватило для обретения прав собственности на компанию. Само решение тоже вынесли стремительно: Генпрокуратура подала иск об изъятии имущества «Родных просторов» 25 декабря, суд сразу наложил арест на него в качестве обеспечительной меры, и с учетом каникул все рассмотрение дела заняло менее полумесяца.
Речь идет не столько о денежных средствах и ценных бумагах компании, сколько об инфраструктурных активах бывшего ТД «РИФ». Это 17 судов класса «река — море», железнодорожный подвижной состав из 1530 зерновозов, а также около 200 объектов профильной инфраструктуры, главным образом в порту города Азова Ростовской области с объемом перевалки до 7 млн тонн зерна в год (с учетом мощности двух новых причалов, построенных в прошлом году). Всего стоимость активов «Родных просторов» превышает 58 млрд рублей, а ежегодная выручка составляет 299 млрд при валовой прибыли в 100 млрд. Теперь все это хозяйство принадлежит государству.
Создатель ТД «РИФ» уже составил жалобу на решение ростовского суда в высшую инстанцию. Главный аргумент юристов «Родных просторов» в том, что на момент вынесения решения Арбитражного суда Ростовской области по их делу Петр Ходыкин уже являлся исключительно гражданином России: в январе он отказался от гражданства Федерации Сент-Китс и Невис, а также аннулировал свою резидентскую визу ОАЭ в Дубае. А значит, нет и предмета для иска Генпрокуратуры и решение об изъятии активов следует отменить.
«Островной паспорт никак не мог повлиять на мое отношение к родной стране и сделать меня иностранным инвестором, — поделился с “Моноклем” Петр Ходыкин. — Я приобрел его исключительно для того, чтобы было проще передвигаться по миру: это позволяло стать более эффективным в бизнесе. Это не был паспорт недружественной к России страны».
А вид на жительство в Дубае, по словам предпринимателя, потребовался для открытия в ОАЭ офшорной компании, чтобы проводить платежи по зерновым сделкам, — так поступили почти все российские экспортеры и импортеры после введения санкций. «Все прекрасно понимают, что иметь офшорную компанию и вести бизнес от ее имени — стандартная практика для тех, кто сейчас торгует commodity (товарами. — “Монокль”) российского происхождения, — говорит Петр Ходыкин. — Я бы с удовольствием это делал от лица российской компании, и когда позволяли обстоятельства, так и поступал».
Кроме того, ответчик не согласен с тем, что «Родные просторы» причислены ФАС и Генпрокуратурой к стратегическим предприятиям. Согласно закону № 57-ФЗ, таковыми являются предприятия, которые занимают доминирующее положение на своем рынке (в данном случае перевалки зерна), то есть должны иметь не более 20% рынка. Однако юридическая служба «Родных просторов» со ссылкой на данные Росморречфлота указывает, что доля компании на рынке перевалки зерна никогда не превышала 20%, а обычно колебалась от 2–3% в 2012 году до 15–17% в 2015-м, а к 2023-му и вовсе упала до 10–12%.
С начала 2022 года по конец 2024-го Генпрокуратура подала свыше 56 исков об истребовании из частной собственности в пользу государства акций или недвижимого имущества крупных и средних компаний стратегического значения (наиболее нашумевшими стали процессы логистической группы Fesco, энергетических компаний ТГК-2 и «Сибэко», Калининградского морского торгового порта и производителя макарон «Макфа»). Большинство исков были связаны с незаконной, по мнению ведомства, приватизацией предприятий и нарушением антикоррупционного законодательства. И всего три иска были связаны с нарушением Закона об иностранных инвесторах (57-ФЗ), которое вменили и «Родным просторам». При этом случаев изъятия собственности по данному основанию до 2022 года не было — применялись в основном ограничения на управление компанией иностранцами (их принуждали продать доли).
«Мы с удивлением смотрим на этот процесс (по делу ТД “РИФ”. — “Монокль”), поскольку он и в самом деле выбивается из череды исков по передаче собственности компаний государству, которыми Генпрокуратура занимается уже два года», — говорит президент Зернового союза Аркадий Злочевский.
Главный вопрос, который сейчас больше всего занимает участников рынка, — кому достанется детище Петра Ходыкина, если ему не удастся его отстоять. Бывший военный, челночный торговец, а позже инвестиционный банкир, Петр Ходыкин создал РИФ в 2010 году на базе построенного им с прежними партнерами зернового терминала в порту Азов. Бизнесмен угадал тренд: экспорт зерна в те годы только начинал интенсивно развиваться, поэтому Ходыкин активно строил инфраструктуру, налаживал связи с производителями зерна — сейчас их почти 7,5 тыс., а покупатели есть в 40 странах мира. Постепенно компания приобрела флот и вагоны-хопперы. Уже в 2015 году РИФ всех удивил, войдя в тройку лидеров по перевалке зерна, а впоследствии стабильно занимал первую строчку рейтинга экспортеров.
Если активы ТД «РИФ» перейдут к «Деметра Холдингу» и структурам, связанным с менеджментом ВТБ, в стране появится еще одна монополия — на зерновом рынке
Пока в 2023 году компанию не потеснил «Деметра-Холдинг», созданный двумя годами ранее при содействии банка ВТБ. В то время глава ВТБ Андрей Костин решил создать «единого оператора на рынке экспорта зерна», понимая, что это один из наиболее быстрорастущих секторов. Изначально в 2018 году банку за долги перешла часть активов группы «Сумма» — 49% АО «Объединенная зерновая компания» (50% плюс одна акция принадлежат Росимуществу). В 2019 году банк приобрел Новороссийский зерновой терминал, долю в Новороссийском комбинате хлебопродуктов, две трети трейдинговой компании «Мирогрупп Ресурсы» из топ-10 ведущих экспортеров зерна, а также купил 50% плюс одну акцию крупнейшего перевозчика зерна по железной дороге — компании «Русагротранс». На базе «Мирогрупп Ресурсы» впоследствии заработала трейдинговая компания «Деметра Трейдинг». Но она хотя и имела в своем распоряжении крупнейшую инфраструктуру по перевалке и перевозке зерна, оказалась убыточной (согласно СПАРК, отрицательный денежный поток в 2022 году составил 3,9 млрд рублей). При этом компания вела агрессивную политику на рынке: скупала зерно дороже, чем другие трейдеры, а продавала дешевле.
Видимо, чтобы выйти из убыточности, в партнеры привлекли «Агронову» экс-президента пивоваренной компании «Балтика» Таймураза Боллоева и Marathon Group Александра Винокурова. В 2021 году они вместе создали подконтрольную «Деметра-Холдингу» компанию «Грейн Гейтс», которая в сельскохозяйственном сезоне-2022/23 вошла в топ-5 экспортеров зерна, а уже в следующем сезоне заняла первое место, продав 9,6 млн тонн пшеницы (21,2% всего экспорта). Такому прорыву во многом способствовало то, что «Деметра-Холдинг» распоряжался основными экспортными воротами страны — новороссийскими перевалочными мощностями — и владел большим парком зерновозов — свыше 70% от общего их количества в стране.
Отметим, что после консолидации активов в руках «Деметры» стоимость перевалки в портах резко выросла. «Расценки на управляемых “Деметра-Холдингом” терминалах, например в сезоне-2022/23, составляли 23 доллара за тонну перевалки — это рекордный в мире ценник! — говорит эксперт зернового рынка Александр Корбут. — И до сих пор стоимость перевалки остается высокой. Другие терминалы тоже стали подтягиваться к их тарифам. Даже в Европе перевалка стоит 8 евро, в Мексиканском заливе — 10‒11 долларов. В итоге монополия заставляет за все платить производителей зерна, которым трейдеры занижают цену закупки».
Наличие собственной инфраструктуры и сети поставщиков помогало РИФу успешно конкурировать с «Деметрой». «Я построил лучшую логистическую инфраструктуру в стране для экспорта российского зерна. Это позволяло мне всегда закупать продукцию у сельхозпроизводителей дороже, чем другие экспортеры, а значит, они получали при работе с моей компанией бо́льшие доходы», — говорит Петр Ходыкин.
Сложности у ТД «РИФ» начались весной прошлого года (см. «Рынок зерна: конкуренция без конкуренции», «Монокль» № 19 за 2024 год). В марте Россельхознадзор остановил все груженные зерном суда компании «РИФ» под предлогом того, что в пшенице обнаружены паразитарные растения, причем запрещенные в странах-получателях, а не в России. Глава Россельхознадзора Сергей Данкверт тогда заявил, что это важно для сохранения имиджа России как надежного поставщика продовольствия. Но участники рынка это восприняли с иронией, поскольку в портах зерно от разных поставщиков грузится в один терминал, из которого затем переваливается на суда. Тем более что некоторые партии, направляемые ТД «РИФ» в Египет, Данкверт вынужден был пропустить — в частности, после письма министра сельского хозяйства этой страны о том, что они все проверили и паразитов в зерне не нашли.
С начала 2022 года по конец 2024 года Генпрокуратура подала свыше 56 исков об истребовании из частной собственности в пользу государства акций или недвижимого имущества к крупным и средним компаниям
После этого Петр Ходыкин дал интервью СМИ о попытке рейдерского захвата его предприятия, в связи с чем и переименовал компанию в «Родные просторы». Но подробности не раскрывал, как и сейчас.
Если активы перейдут к «Деметра-Холдингу» и структурам, связанным с менеджментом ВТБ, в стране появится еще одна монополия, уверен Аркадий Злочевский. «А для производителей зерна сокращение числа трейдеров всегда означает, что стоимость закупки как минимум не будет расти даже в период высоких мировых цен. Так что этот процесс может иметь далеко идущие последствия для рынка. Снижение доходности аграриев неизбежно приведет к сокращению объема инвестиций в отрасль», — отмечает эксперт.
Сам Петр Ходыкин заявил, что будет добиваться справедливого решения во всех инстанциях вплоть до Конституционного суда, а также намерен искать защиты у президента. «Я считаю, что действия Генпрокуратуры и решение арбитражного суда первой инстанции не только являются неправосудными, но и противоречат интересам России», — подчеркнул он.
В настоящее время ни в одной стране государственных монополий на экспорт зерна нет — вывоз зерновых как стратегического ресурса регулируется в основном с помощью пошлин или квот. Дольше всех госмонополии в этой области просуществовали в Канаде и Австралии: власти рассматривали их как средство обеспечения национальной безопасности.
Первая зерновая монополия появилась как раз в Канаде во время Первой мировой войны. В 1915 году правительство страны взяло экспорт зерна под контроль, направляя прибыль на обеспечение армии. Фермерам это тоже было выгодно, поскольку у них закупались большие объемы пшеницы, которую, кроме прочего, государство меняло на оружие. В то время так делали почти все воюющие страны: наиболее ценные экспортные товары менялись на оружие. В те годы зерно для Канады было одной из ведущих экспортных позиций, практически на вес золота.
В 1917 году был создан Совет уполномоченных по зерну Канады. Он получил исключительные права на экспорт почти всего растительного сельхозсырья и установил единую закупочную цену, прежде формировавшуюся на бирже. Канадские фермеры вздохнули с облегчением: они часто страдали от волатильности биржевых цен в период неурожаев или, напротив, рекордных сборов зерновых. Государственный же совет предлагал поставщикам гарантированную сумму, которую выплачивали в кратчайшие сроки, а после завершения продаж еще и дополнительные деньги в случае повышения мировых цен.
После войны Совет уполномоченных по зерну ликвидировали как исполнивший свою функцию для армии. Ценообразование вновь перешло в руки частных трейдеров. Их, в свою очередь, в 1920-е годы стали теснить кооперативы фермеров, консолидировавших запасы пшеницы для продажи. Но и кооперативы не смогли справиться с волатильностью цен, в том числе из-за междоусобиц среди аграриев. В итоге правительство Канады вернулось к идее государственной монополии на зерно.
В 1935 году был создан Канадский совет (или бюро) по пшенице (CWB) для помощи пострадавшим в Великую депрессию фермерам. Во время Второй мировой войны его полномочия были расширены: Совет получил право устанавливать максимальные цены на зерно и окончательно монополизировал экспорт, прежде разрешенный некоторым независимым кооперативам.
В дальнейшем Совет выступал в качестве единого продавца пшеницы и ячменя от имени фермеров прерий или пулов. При поставке на элеватор CWB перечислял пулу первоначальную сумму за зерно в размере процента от ожидаемой прибыли за этот сорт с общего счета пула. После окончания сельскохозяйственного года фермерские пулы получали промежуточный и окончательный платежи в дополнение к первоначальному, то есть всю прибыль от продажи поставленного ими зерна за вычетом накладных расходов Совета. Но при этом права продавать зерно за рубеж через другие компании аграрии не имели.
Совет по пшенице управлялся 15 членами, из которых десять выступали от лица фермерских пулов, четверо представляли губернаторов регионов, и лишь один наблюдатель был от федерального министерства сельского хозяйства. Хотя CWB часто называют монополией, это была скорее монопсония: в трудные годы она оказывалась единственным покупателем пшеницы и ячменя у канадских фермеров. Можно ее назвать и торгово-маркетинговым агентством, действовавшим от имени фермеров и передававшим им всю прибыль за вычетом расходов на транспорт и маркетинг. Главными активами CWB являлись железнодорожные вагоны-зерновозы и мощности хранения.
В 1970-х годах в канадском парламенте усилились либеральные настроения, и полномочия CWB начали таять. Общество десятилетиями обсуждало вопрос о том, что госмонополия эффективна лишь в периоды войны или кризиса, а в мирное время она лишь вредит развитию отрасли.
Итогом дискуссий стало принятие в 2011 году закона о свободной торговле зерном, упразднившего монополию CWB. Но далеко не все фермеры с этим согласились: проведенный плебисцит показал, что 62% производителей зерна, входящих в CWB, проголосовали за сохранение Совета по пшенице и его полномочий по единому принципу формирования цены, что позволяло, на их взгляд, получать дополнительную прибыль даже в худшие по урожайности годы. Но под давлением правительства Канады в 2015 году 50% плюс одна акция CWB были приватизированы фондами из США и Саудовской Аравии всего за 250 млн долларов, а 49,9% остались у фермеров — членов бывшего Совета. Вместо CWB появилась Global Grain Group (G3) — совместное предприятие Bunge Canada (дочерней компании Bunge Limited) и SALIC Canada («дочки» Саудовской инвестиционной компании в области сельского хозяйства и животноводства). Сейчас G3 действует на рынке как обычный зернотрейдер.
В то время как в Канаде с начала 2000-х происходила борьба фермеров за CWB, в Австралии история с госмонополией на экспорт зерна уже близилась к завершению.
Австралийский совет по пшенице появился, как и в Канаде, в 1915 году; в его состав входили премьер-министр и министры от каждого штата, где выращивали эту культуру. Однако организация была создана не напрямую для военных нужд, а для «управления схемой объединения производителей пшеницы…» и оказания помощи аграриям во время Первой мировой.
Совет реорганизовали в 1921 году, и, как и в Канаде, вместо монополии возникли региональные кооперативы зернопроизводителей, которые не могли поладить ни между собой, ни с трейдерами-экспортерами.
Поэтому в 1939 году правительство возродило монополию, назвав ее так же — Австралийский совет по пшенице (AWB). Совет имел абсолютную монополию на закупку и экспорт всей пшеницы страны по принципу «единого окна» (с оформлением всех документов и прочими сервисами) в условиях военного времени.
В 1948 году в соответствии с законом «О стабилизации пшеничной промышленности в мирное время» функции AWB изменились: теперь компания должна была обеспечивать уже не военные интересы государства, а защиту зернопроизводителей от волатильности цен. Как и в Канаде, AWB гарантировал стабильные цены для производителей и для внутреннего потребителя путем формирования стабилизационного фонда зерновых и проводил скоординированный маркетинг для экспортеров зерна. Фермеры должны были быть членами AWB, потому что только у Совета оставались полномочия на вывоз пшеницы, выращенной в Австралии, и одно время даже на продажу ее внутри страны.
В следующие десятилетия организация переживала давление либеральной части аграриев и австралийского общества, склонявшихся к свободной торговле зерном по аналогии с другой сельхозпродукцией. В итоге в 1979 году Австралийскому совету по пшенице предоставили право выдавать фермерам особые разрешения, позволяющие им поставлять зерно напрямую потребителям внутри страны, минуя систему оптовой торговли AWB. Взамен был введен особый налог на продажу пшеницы, который шел в основном на страхование посевов. Однако фермеров он не устроил, и вскоре налог отменили, равно как и разрешения на частную продажу зерна внутри страны.
Наконец, в 1999 году Австралийский совет по пшенице под давлением транснациональных компаний прекратил свою деятельность в качестве государственного монопольного органа, превратившись в корпорацию AWB Limited, которая принадлежит производителям зерна и контролируется ими. Функциями вновь созданной организации стали формирование резервного национального фонда зерна, контроль за вывозом пшеницы в контейнерах и мешках экспортерами, не входящими в AWB (им выдавали разрешения на продажу за рубеж определенных объемов зерна), а также лицензирование экспорта пшеницы навалом вплоть до права накладывать вето на отдельные партии. Но вся государственная финансовая помощь входящим в госмонополию компаниям, в том числе страхование кредитов, прекратилась.
На приватизацию AWB претендовали несколько компаний, но выкупила ее в 2011 году известная международная компания Cargill. А правительство Австралии взамен создало Управление по экспорту пшеницы, которое регулирует вывоз зерна путем квот и других инструментов.
Последней страной, которая хотела, но так и не смогла установить монополию на вывоз агропродукции (главным образом зерна), была Аргентина. После кризиса 2008 года правительство этой страны решило создать единый госорган для закупки агропродукции у фермеров и единоличной ее продажи за границу. Так появился Oficina Nacional de Control Comercial Agropecuario (ONCCA), который контролировал торговлю вообще всеми сельскохозяйственными товарами за пределами страны. Эта организация ежегодно выдавала фермерам лицензии на поставку определенного объема продукции на внешний рынок, причем впоследствии цифры могли корректироваться (помимо этого в стране действовала пошлина на экспорт зерновых в размере до 23% от номинальной цены).
Фермеры выступили против слишком жестких требований ONCCA, которые лишь тормозили экспорт. Поэтому уже в 2011 году правительство Аргентины устранило госкомпанию, создав вместо нее Группу по контролю и определению выдаваемых субсидий для потребностей внутреннего рынка (UCESCI).
В 2012 году в стране была принята действующая до сих пор система регулирования поставок зерна на экспорт, по которой производители должны декларировать оставшиеся у них нереализованные объемы продукции. На основе этих данных правительство определяет, какой объем зерна можно продать за рубеж, то есть устанавливает квоту.