В начале мая глава МИД Украины Павел Климкин обратился к членам Евросоюза и странам G7 с призывом ввести новые антироссийские санкции в ответ на решение Кремля предоставить свои паспорта жителям Донбасса. Однако европейцы, заметно уставшие от санкционной политики в отношении Москвы, на клич о российском «паспортном бандитизме» не откликнулись. После почти пяти лет неэффективных санкций энтузиазм членов Евросоюза по поводу действенности ограничительных мер заметно поубавился. По словам французского евродепутата Надин Морано антироссийские санкции «не оказали политического воздействия на Москву, но нанесли реальный вред европейским производителям».
Именно поэтому сегодня о несостоятельности санкций говорят даже в тех странах, которые изначально выступали с инициативой по их введению. Например, в конце февраля этого года министр экономики и энергетики ФРГ Петер Альтмайер заявил, что Германия не заинтересована в санкциях, которые сейчас действуют в отношении России. В начале мая 2019 года на берлинской встрече по случаю товарищеского футбольного матча парламентарии обеих стран и вовсе пришли к общему выводу, что нужно уходить от взаимных ограничительных мер. Правда, как именно, пока не решили.
За компанию
Изначально инициатором введения санкций в отношении России выступили Соединенные Штаты. Евросоюз, двигающийся в фарватере политики США, инициативу поддержал и присоединился к ограничительным мерам. Однако, в отличие от Вашингтона, который постоянно расширял и ужесточал санкции, Брюссель занимался лишь их пролонгацией, сохраняя некоторое подобие статус-кво. У Штатов не получилось привести санкции ЕС под американский знаменатель во многом потому, что они изначально шли вразрез с экономическими интересами членов Евросоюза.
В целом ограничения в отношении Москвы действуют по трем направлениям: секторальные (продлены до 31 июля 2019 года) и персональные санкции (действуют до 15 сентября 2019 года), а также санкции против Крыма и Севастополя (продлены до 23 июля 2019 года). Европа поддержала политические претензии в адрес России по «вмешательству в американские выборы», «материальной поддержки ракетной программы Ирана» и другим темам, но от принятия ограничительных мер отказалась. Фактически, все это время Евросоюз не выводил свои санкции за рамки «украинского пакета». Лишь в январе 2019 года ЕС ввел первые санкции против физических лиц в связи с делом об «отравлении Скрипалей».
Санкционный список Евросоюза включает 155 физических лиц и 44 организации из 393 и 517 соответственно (из общего санкционного списка). Последние санкции против юридических лиц ЕС ввел в июле прошлого года, добавив в список шесть компаний, принимающих участие в строительстве Керченского моста. Среди прочих в числе организаций, попавших под ограничительные меры ЕС, несколько предприятий, выпускающих военную и гражданскую продукцию (ОАК и УВЗ), компании, относящиеся к оборонке (Алмаз-Антей, Калашников, Тульский оружейный завод), нефтяные компании (Роснефть, Транснефть, Газпром нефть) и госбанки (Сбербанк, ВТБ, ВЭБ, Газпромбанк, Россельхозбанк, РНКБ).
При этом санкции в большинстве своем сводятся к ограничениям на привлечение заемного капитала. Однако часть иностранных компаний все же потеряла свои рынки из-за отсутствия возможности торговать с Россией. Кроме того, в августе 2014 года в ответ на зарубежные санкции Россия ввела продуктовое эмбарго, что также негативно сказалось на товарообороте между Москвой и Брюсселем.
Эффект бумеранга
Санкции стали обоюдоострым клинком, который ударил не только и не столько по России, сколько по тем странам, которые эти ограничения ввели. Как отметил замглавы МИД России Александр Грушко в марте этого года, ущерб европейских государств от санкционного режима достиг порядка 100 млрд. евро. К таким же выводам пришел и Премьер-министр России Дмитрий Медведев. В ООН эту сумму подтвердили, отметив, что Россия потеряла от санкций в два раза меньше, чем Евросоюз. «Потери стран, которые ввели санкции, составляют более 100 млрд. долларов. Россия потеряла один процент от ВВП. При расчете общая сумма потерь России оценивается в 52-55 млрд. долларов», – заявил спецдокладчик ООН по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на права человека Идрис Джазаири.
В первую очередь от санкций пострадали страны Восточной и Центральной Европы. Так премьер-министр Словакии Петер Пеллегрини еще в октябре прошлого года заявил, что объём словацкого экспорта в целом и торговли с Россией в частности в 2013-2016 годы понизились более чем в два раза. В свою очередь глава МИД Венгрии Петер Сийярто отметил, что из-за экспортных ограничений, связанных с антироссийскими санкциями, венгерская экономика потеряла порядка 7 млрд. долларов. «Европейские санкции перечеркнули наши ожидания. Нам нужно было предпринять очень серьёзные усилия, чтобы удержать наш товарооборот на текущем уровне», – заявил Петер Сийярто.
Из всех европейских стран все еще активно поддерживает санкции разве что Польша, руководствуясь чисто политическим мотивом «сдерживания» России. Даже страны Балтии выступили с инициативой об отмене антироссийских ограничений. Так эстонский президент Керсти Кальюлайд в ходе апрельского визита в Москву заявила, что Таллин готов к диалогу с Кремлем, отметив, что «все эстонцы желали бы иметь хорошие отношения с соседями». Между тем Эстония намерена продолжать действовать, как заявил глава эстонского МИД Свен Миксер, «с позиции силы».
Активно против санкций в последнее время выступает и Рим. Так премьер-министр Италии Джузеппе Конте заявил, что его страна продолжает работать над отменой санкций с России. «Мы не можем достичь этого завтра утром, но мы все должны для этого работать. Это означало бы ослабление напряженности и способствование развитию диалога со странами, наиболее подверженными влиянию России», – отметил Джузеппе Конте.
Разумеется, итальянские власти преследуют чисто прагматические цели: антироссийские ограничительные меры наносят значительный ущерб итальянской экономике. Согласно данным ассоциации итальянских сельхозпроизводителей Coldiretti потери сельскохозяйственного экспорта Италии от российского эмбарго превысили миллиард евро. По оценкам главы МИД России Сергея Лаврова за весь санкционный период итальянская экономика в целом недополучила порядка трех млрд. евро из-за сокращения экспорта в Россию.
К противникам санкционных войн примкнули и австрийцы. «Четыре с половиной года назад санкции, вероятно, были средством, которое следовало понимать как реакцию на украинский кризис. Однако сейчас баланс отрицательный. Необходимо попытаться снова отойти от санкций и связать это с прогрессом по переговорам с Украиной», – считает представитель земельного совета Верхней Австрии Маркус Ахляйтнер.
Похоже, санкции принесли больше проблем самому Евросоюзу, нежели России, которая не просто смогла адаптироваться к ограничительным мерам, но и сделала их мощным стимулом для развития импортозамещения зарубежных товаров продукцией отечественного производства. Кроме того, за эти годы на российском рынке развились новые механизмы экономических связей с иностранными компаниями третьих стран. К примеру, значительно вырос экспорт овощей и фруктов из Китая.
Чемодан без ручки
За отмену санкций выступают не только отдельные страны Евросоюза, но и международные организации внутри Европы. Так генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд призвал снять санкции с России и вернуть ей право голоса в ПАСЕ, опасаясь, что Россия может выйти из организации. «Мы не должны недооценивать негативные последствия этого шага, особенно если рассмотреть его вместе с брекзитом. Мы получим два процесса, которые станут потрясением для Европы», – заявил генсек СЕ.
Тем не менее, ожидать отмены санкций пока преждевременно. Несмотря на взаимные интересы экономического характера и общую усталость европейцев от санкционной войны, у Евросоюза все еще недостаточно политической воли для принятия подобного решения. Зависимость ЕС от США, прежде всего в экономическом и военном плане, сохраняется. А для Вашингтона санкции, помимо политического значения, имеют и чисто прагматические задачи: ограничить конкуренцию со стороны России и сделать Европу основным покупателем американского сжиженного природного газа (СПГ).
К тому же Евросоюз не может просто так взять и отменить санкции, которые он продлевал годами. Для этого нужен хотя бы формальный повод, иначе подобный шаг будет выглядеть как открытое признание своей политической ошибки, которая привела к серьезным экономическим последствиям, а этого европейцы точно не допустят, хотя бы в целях защиты своей репутации на международной арене. Вот и приходится Европе тащить подсунутый Штатами чемодан без ручки, лелея надежду от него избавиться.
Между тем Евросоюз в своей санкционной политике все же обладает пространством для маневра. Европейские ограничительные меры против России сфокусированы в основном на украинском вопросе и привязаны к реализации Минских соглашений. С одной стороны, эта позиция довольно противоречива, так как выполнение договоренностей во многом зависит от Украины, которая может намеренно стопорить процесс. С другой стороны, у европейских санкций сохраняется четкая политическая альтернатива, чего нельзя сказать про американские санкции, поводы для которых давно перемешались, а сами ограничения перешли в разряд «вечных».
Кроме того, систематическая пролонгация санкций ЕС допускает расширение или сокращение их объема. Так что не исключено, что позитивные подвижки в решении украинского вопроса могут смягчить санкционное давление и запустить процесс постепенного снятия с России ряда ограничений. Учитывая антисанкционные настроения в Европе, этот сценарий не кажется таким уж невероятным. Интересно, что подобная активизация движения за отмену ограничительных мер против России уже наблюдалась в 2015 году, когда в парламентах нескольких европейских государств, включая Италию и Францию, поддержали проекты резолюций против продления санкций. Но тогда решить «украинский вопрос» было намного сложней. В 2019 году случилось то, что называют политическим «черным лебедем» – президентом Украины стал Владимир Зеленский. Это подарило пусть призрачную, но надежду на выполнение Минских соглашений, и, как следствие – отмену антироссийских санкций.
