Севастопольские рассказы Сергея Белановского

Сергей Белановский, социолог

sbelan.ru

— Какие моменты в исследовании ситуации в Севастополе показались Вам наиболее интересными?

— Что я могу сказать про настроения жителей Севастополя. Надо понимать, что они специфичны, и могут отличаться от того, что можно наблюдать в прочих районах Крымского полуострова.  Южный берег сильно отличается от центрального и северного Крыма. У меня сложилось впечатление, что роста уровня жизни в Севастополе и в Крыму в целом не произошло. Зарплаты  и пенсии поднялись до уровня российских, но одновременно повысились и цены. Похоже, что эти два фактора друг друга уравновесили.

Тем не менее, севастопольцы на 100% поддерживают присоединение их города к России. Я считаю, что это следствие либо грубых ошибок украинских властей, либо воздействия геополитических факторов. Потому что все-таки был прессинг в плане внедрения украинского языка. Может быть, много десятилетий спустя он бы и увенчался успехом. Но для этого должны были бы полностью смениться не одно поколение  местных жителей. Потому что взрослые люди, для которых русский язык является родным, которые никогда не знали и не понимали украинского, воспринимали его навязывание как большую проблему, что порождало сильное напряжение. Более того, один из респондентов фокус-группы рассказал, что как раз незадолго до событий 2014 года в Крым приехали  какие-то «странные люди». Они устроили факельное шествие  в Севастополе со знаменами, на которых были знаки, похожие на фашистские. И он сказал: «Я даже не думал, что в XXI веке такое возможно». Поэтому когда мы подводили итог обсуждения того, как оценивать присоединение Крыма и Севастополя к России, большинство оценило это событие позитивно. Они сказали: «Теперь мы не боимся этого прессинга». Кто-то даже сравнил это с возвращением в родную гавань. То, что жизненный уровень не вырос, вопреки ожиданиям, воспринимают  в ключе рассуждений о том, что спокойствие важнее.

Я лично провел четыре  фокус-группы, из них три были «населенческими». Они были дифференцированы по возрасту – пенсионеры, средний трудовой возраст и молодежь.  Среди пенсионеров очень много военных. Поскольку это не количественный опрос, сложно понять, особенность ли это рекрутинга или это отражает структуру населения в целом.  Военные пенсионеры (не все, но многие) получают огромные пенсии. Звучали цифры в 50 тыс. рублей. Правда, те, кто служил в береговых службах Черноморского флота, получают пенсии в размере ближе к «обычным». Звучали цифры в 20 тысяч. По-моему, звучала даже цифра в 14 тысяч. Если брать группу военных пенсионеров, такие люди в явном меньшинстве. Для них пенсии в диапазоне от 30 до 50 тысяч – это нормальное явление. Тем более что они выходят на пенсию рано, они вполне трудоспособны. Они разбились на две группы. Первые просто где-то работают, а вторые – это общественные активисты.

Что касается голосования. В моих группах ситуация была такая: в группе пенсионеров  6 из 10 сказали о том, что будут голосовать за «Единую Россию», 4 заявили о том, что на выборы не пойдут. В среднем возрасте 3 из 10 говорили о том, что пойдут на выборы и будут голосовать за «Единую Россию». Остальные заявили, что на выборы не пойдут. И в  молодежной группе трое сказали, что будут голосовать за «Единую Россию». Прочие сказали, что не пойдут. Очень важный момент: никаких других партий не звучало вообще. Тут, конечно, нужно сопоставлять все с иными данными, ситуация могла сильно измениться, с момента проведения фокус-групп произошли большие изменения – сняли губернатора Овсянникова. Он многих раздражал, в том числе в фокус-группах. Не раз звучали критические высказывания в его адрес. При таком раскладе я не вижу опасности для «Единой России». Она, безусловно, победит, хотя и при низкой явке. Хотя ситуация, как я уже говорил, могла измениться, другие партии могли развернуть свою пропаганду.[1]

В отличие от населения, которое на 100% поддерживает присоединение к России, предприниматели на 100% недовольны. Они считают, что наше законодательство, в части, регулирующей работу бизнеса, излишне усложнено и бюрократизировано. Фокус-группа предпринимателей запомнилась довольно «злыми» выступлениями. Им на Украине нравилось больше. Есть мнение (они прямо об этом, конечно, не говорили), что там многие вопросы решались за взятки, за откаты, и предпринимателей это устраивало больше, чем бюрократизированная законность.

В городе, как и по всей России, хозяйничает строительный комплекс. Он учинил там точечную застройку. Бетонных джунглей на окраинах вроде бы не было. Но где можно воткнули высотные «башни», чем вызывают сильное недовольство населения. У меня есть чувство, что зачастую строительный комплекс выступает в ипостаси «вредителя», который уничтожает облик городов с собственной историей. Мое относительно узкое впечатление: город довольно чистый, но состояние тротуаров  я бы оценил на «троечку». Город нуждается в капитальной реконструкции. Какие-то работы ведутся. Но то ли финансирования не хватает, то ли деньги не туда идут. Неподалеку  от мест нашего размещения был залив. И вокруг него  располагались ресторанчики. Сами павильоны мне напомнили скорее 90-е гг. В принципе все культурно, но очень уж не вписывается в ландшафт города, в его архитектурный облик. Павильон стоит, не падает, покрашен, но, тем не менее, это какой-то дешевый вариант строительства помещений для бизнеса. И он очень не вписывается в севастопольскую городскую среду. Мы связывались с одним архитектором, он очень ругался, сказал, что власти не заботятся о сохранении и улучшении архитектурного облика города.  

Еще до отъезда в Севастополь я, естественно, просмотрел интернет. И я нашел удивительные цифры. Бюджет города Севастополь от 55 до 70% — это федеральные дотации. То есть город сам себя не кормит. Черноморский военно-морской флот имеет свой автономный бюджет, но, насколько я понимаю, в город он его не вкладывает. На мой взгляд, эта цифра совершенно убийственная. Каких-либо перспектив развития собственной экономики (городской или прилегающих территорий) я не увидел. Более того, один из бизнесменов, с которыми мы беседовали подробно, вне фокус-группы, он открытым текстом сказал, что стратегия его бизнеса – это тянуть деньги из госбюджета и на них что-то строить.  Строительный комплекс – это своеобразный «солитер», который сосет деньги из бюджета и уродует облик страны. Национальный проект «Здравоохранение», если я правильно понял сообщение по РБК, он процентов на 80 состоит из строительных проектов.

В Севастополе мы беседовали с одним из заместителей губернатора. И я спросил, правдивы ли эти цифры, и почему возникает столь существенный их разброс. Он пояснил, что если буквально смотреть на бюджет, то верна цифра 55. А если  сюда прибавить финансирование национальных проектов, то получается 70. Повторюсь, город себя не кормит. Там можно развивать на окраине  винодельческий кластер. Те крупные бизнесмены, с которыми мы разговаривали, занимаются строительством. Это  все идет на пользу городу, но это бюджетные деньги, то, что поступает извне. Я задавал вопрос, что будет, если настанет кризис, и эти объемы вложений исчезнут. Не помню, кто это сказал, но был дан стандартный ответ: России не впервой бедствовать, как-нибудь на хлебушке проживем.

—Доводилось слышать, что в Севастополе очень силен местный патриотизм. И недовольство местных жителей во многом связано с тем, что городом долгое время управляли в основном приезжие.

— Это есть. В фокус-группах это звучало. Что администрация  и прочие органы власти в значительной степени формируются из приезжих. Можно добавить, что когда-то, еще при советской власти, Севастополь был закрытым городом. И чисто визуально его облик больше напоминал о героическом прошлом Севастополя. Эти настроения живы и сейчас.  Они сильны и проявляются во всех возрастных группах. Но у пенсионеров они звучали  наиболее искренне. А у молодежи и представителей среднего возраста скорее по инерции. Такое впечатление у меня сложилось. Надо еще сказать, что наибольший скепсис по поводу своей жизни проявило среднее поколение. Может быть, это характерно не только для Севастополя. Потому что севастопольские пенсионеры (не все, но многие) как говорится, «в шоколаде». Молодежь, как и везде, сидит на шее у родителей и еще пороху не нюхала. А основная нагрузка, связанная с работой, с детьми, с семьей ложится на средний  возраст. Я бы сказал, что им тяжеловато, людям среднего возраста с семьей и детьми. Но это общая проблема, видимо.

В советское время город был  закрыт, и, в качестве наглядной агитации, по всему городу ходили военные моряки, начиная от матросов и заканчивая командным составом. Как это ни странно, это играло роль рекламы или пиара памяти о великом прошлом. Конечно, были и другие меры, которые советская власть предпринимала с этой целью. После того, как город перешел под контроль Украины, все это рухнуло. Российская часть Черноморского флота оказалась запертой в своей резервации. Это не значит, что  моряков не выпускали. Но само командование приняло решение резко ограничить появление моряков в городе, и их практически нельзя было увидеть. Теперь, после 2014 года, если идти по улице, то моряка в форме встретить довольно трудно. Представители флота объясняли мне это тем, что массовое появление моряков в городе может привести к случаям пьянства и иным безобразиям. Видимо, в советском Севастополе был очень сильный контроль. Например, насколько я знаю, рядовому составу не продавали спиртное. А сейчас военные  (правильно это или нет, я судить не берусь) опасаются выпускать моряков в город. Но в фокус-группах, в особенности – в старших и средних, выражалась какая-то ностальгия: где же наш великий Черноморский флот?

— Некоторые эксперты считают, что реальное деление по партийному признаку для политических элит Севастополя не свойственно.

—Там действительно сложная ситуация. Да, знаменитый бизнесмен Чалый, который возглавил протест и, может быть, благодаря ему (не знаю — благодаря в кавычках или без кавычек) произошло присоединение  города к России. Чалый — это бизнесмен, и фигура весьма неоднозначная. Не выдвигая себя  на должность губернатора, он старается захватить контроль над законодательным собранием за счет аффилированных с ним людей. Причем, по мнению людей, с которыми я беседовал, он мотивирует их в первую очередь деньгами и участием в совместных  проектах. Используя эти рычаги, он, вне зависимости от партийной принадлежности политиков, переманивает их на свою сторону,  создавая из депутатов внепартийную «фракцию Чалого». Кроме того, там, насколько я понял, работает смешанная система формирования законодательного собрания. И хотя мажоритарии стараются присоединиться к какой-то партии, их зависимость от партийной  структуры намного меньше, чем у тех, кто прошел по партийным спискам.

— Есть мнение, что, помимо Алексея Чалого, в Севастополе существуют еще два полюса силы: губернатор и группа Саблина-Белика, которую возглавляют, соответственно, руководитель регионального отделения «Единой России» и влиятельный депутат Госдумы. При этом отношения между «чаловцами» и группой Саблина-Белика все описывают по-разному. Одни утверждают, что между ними был заключен альянс. Другие пишут, что между ними существует скрытый конфликт. Освещался ли этот процесс как-либо в ходе Вашей работы?

— Честно говоря, освещался очень мало. Я могу лишь сказать, что  Вы правильно описали деление местных элит на группы влияния. И эта ситуация при прошлом губернаторе породила много проблем для членов «Единой России». С одной стороны, им «перекрыл кислород» Алексей Чалый, с другой — начался конфликт с на тот момент действующим губернатором Овсянниковым. На минуточку, «Единую Россию» лишили доступа к телевидению. А это очень важная проблема. У некоторых лидеров партии очень низкая узнаваемость (они не являются «местными»). Овсянникова сняли, и я не знаю, улучшилась ли ситуация для единороссов.