Как заявила на секции Форума малого и среднего бизнеса регионов стран-участниц ШОС и БРИКС в Уфе вице-президент ТПП РФ Елена Дыбова, законодательное определение семейного предпринимательства необходимо для развития в России малого и среднего бизнеса. По ее мнению, для развития данного сегмента необходимо ввести патентную систему регулирования.
«Семейный патент — это совсем простая форма, когда мы хотим, как в ОСАГО: человек покупает патент и вписывает туда членов своей семьи, они вместе заплатили налог, и государство перестало их заставлять выполнять те функции, которые семейному бизнесу не нужны. У нас только табельных документов для одного сотрудника более 40. Зачем семейным компаниям выписывать себе премии, отпуска? Семейная компания взаимодействует внутри себя, без участия государства», — передает Finmarket слова Елены Дыбовой.
Это мнение разделяют и участники форума: эксперты уверены, что внедрение семейного патента позволит бизнесу регулировать внутреннюю деятельность без участия государства и избавит его от оформления лишней документации, а также в льготном кредитовании и налоговых послаблениях.
Строго говоря, сама идея закрепления на уровне налогового законодательства такого института, как семейное предпринимательство, в России не нова, напоминает управляющий партнер компании «УК Право и Бизнес» Александр Пахомов. Инициатив создания нового или применения уже действующих механизмов к бизнесу только за последние несколько лет предлагалось великое множество, однако предложение ТПП о введении патентной системы налогообложения для семейных предприятий, которое, к слову, палата продвигает уже не первый год, действительно, представляется одним из самых интересных, хотя и неоднозначных.
Как напоминает эксперт, на сегодняшний день Налоговый кодекс не устанавливает исключений и послаблений для бизнеса, собственников и сотрудников которых объединяют не только деловые и трудовые отношения. Грубо говоря, с точки зрения закона, не имеет значения, являются ли учредителями члены одной семьи, равно как и связывают ли родственные отношения нанимателя и сотрудников. То есть в теории, если глава семейства учреждает юрлицо, и вместе с ним трудятся члены его семьи, то он должен, как вариант, заключить трудовые договоры со всеми вытекающими их этого последствиями, такими, как уплата подоходного налога, отчислений в небюджетные фонды ПФР, ФСС, ОМС.
Но это в теории, продолжает Александр Пахомов, а на практике, если мы говорим именно о малом семейном бизнесе, этого не происходит. А происходит вот что: один из членов семьи регистрируется в качестве индивидуального предпринимателя и уплачивает 6% по УСН («упрощенке»), формально не имея никаких наемных сотрудников, хотя фактически применяется труд членов его семьи, а доходы от деятельности ИП распределяются между ними без уплаты каких бы то ни было взносов и налогов. При этом привлечь участников такого семейного бизнеса к ответственности практически невозможно, поскольку ни одним законом не запрещено оказание услуг членам семьи, близким и родственникам на безвозмездной основе, равно как и не запрещено передавать им и денежные средства и иное имущество, например, в дар.
То есть на сегодняшний день у государства просто нет эффективных методов вывода таких семейных предприятий из тени, хотя оно, безусловно, в этом крайне заинтересовано, учитывая, что именно за счет ужесточения фискальной политики, администрирования и надзора в сфере налогообложения сейчас снижаются риски формирования дефицита бюджетов всех уровней, указывает Александр Пахомов. И семейный патент действительно выглядит разумной заменой неформального семейного подряда, однако, исключительно с точки зрения государства. Самим же семьям, получающим доход от предпринимательской деятельности, это вряд ли будет интересно и выгодно просто потому, что переход на патент с высокой долей вероятности увеличит на них нагрузку.
Вообще же, уверен директор экспертной группы Veta Дмитрий Жарский, семейная форма бизнеса могла бы стать тем НЭПом, который запустил бы стремительный экономический рост в России, если бы она была сопряжена с более низкими налогами и низким уровнем административной нагрузки семейных предприятий. Уже сейчас таких компаний в России примерно 2 млн, но, полагаю, подавляющее большинство из них теряет до половины рентабельности на том, что вынуждено исполнять казуистику законодательства в виде отчетности по сотрудникам, например.
По подсчетам аналитика, занято в «семейных» видах бизнеса порядка 10 млн человек, то есть на такой базе можно было бы даже создавать политическую партию, которая получила бы представительство в Думе. Возможно, к этому и идет, возможно, такие инициативы как раз создаются под следующие выборы. Но прежде, чем создавать законы для семейных предприятий, обществу следовало бы сформулировать некую форму договора с властью, что привлекательные условия для семейных компаний не сменятся через год высокими налогами и силовым отъемом, как это было в истории России не раз.
Пока нет некоего общественного договора о том, что правила игры в экономике не меняются следующие 20-30 лет, любое микропредприятие, будь то семейное или даже индивидуальное, будет стараться сохранять незаметность, где-то будет находиться в серой зоне экономики, потому что это его страховка от внезапной экспроприации, полагает Дмитрий Жарский.
Преимущество семейного бизнеса в том, что в семье уже есть готовая «корпоративная» культура, и ее можно сразу интегрировать в компанию. Слабое же место в том, что, основывая бизнес на доверии, можно ошибиться, переоценив это самое доверие и недооценив риски. Так, что, повторяет Дмитрий Жарский, для российского общества это было бы самое полезное нововведение, которое и в социальном разрезе позволило бы эволюционировать: семьи получили бы больше факторов для объединения, чем для разъединения.
Можно добавить и то, что исторически семейная форма наиболее органична для занятия предпринимательством. Поскольку в России традиция занятия предпринимательством прерывалась, на слуху у нас названия иностранных известных семейных фирм. Таких, как автомобильная компания «Форд», которая долго была семейным предприятием, или банкирский дом Морганов. Наиболее известны Ротщильды, в данном случае фамилия появившаяся в конце XVIII века, обозначает одновременно и семью, и разветвленную финансово-инвестиционную империю. И российских семей мы знаем богатейших и исключительно предприимчивых Строгановых, позже — промышленников Демидовых, позднее — Бахрушиных, Третьяковых, Мамонтовых, Щукиных, Рябушинских и многих других.
