Одним из важных направлений взаимодействия России и ЕС является вопрос об увеличении доли евро и российских рублей во взаимных расчетах по внешнеторговым операциям». Такую позицию занимает российское министерство финансов, и именно ее оно высказало в письме, направленном в Минэкономразвития. В нем Минфин, в частности, предлагает «проработать вопрос организации совместной биржевой торговли России и ЕС по российской нефтяной смеси Urals.
По мнению Минфина, сообщает портал «Финмаркет» со ссылкой на «Интерфакс», это позволит снизить риски нарушения экономических связей и политические риски, конкретно говоря — «непредсказуемое поведение США на мировой арене». В числе этих рисков упоминаются и такие, которые грозят проекту «Северный поток — 2».
Еще одно обстоятельство, на которое Минфин предлагает обратить внимание европейских партнеров: выход Великобритании из состава ЕС, в то время как в Лондоне базируется биржа ICE, где торгуются фьючерсы на нефть сорта Brent.
Казалось бы, европейцы должны быть только рады идее покупать российскую нефть на свою валюту. Однако, не все так просто.
Как известно, напоминает руководитель аналитического департамента компании «ФинИст» Катя Френкель, первые заметные санкции против России были введены в 2014 году после возвращения Крыма в состав России и начала Гражданской войны в Украине. С тех пор их вводили много раз, но было одно важное отличие нескольких первых траншей санкций от последующих.
Как видит эту ситуацию аналитик, изначально США старались показывать, что они просто поддерживают ЕС в этом вопросе и вводили свои ограничения после Европы. Но когда до многих стран ЕС дошло, что санкционная политика только ухудшает экономику, не принося никакой политической выгоды, они прекратили подобную практику. США, которые до этого старательно изображали своё единство с ЕС, взяли на себя роль первой скрипки и сами стали вводить ограничения, призывая ЕС (часто без результата) поддержать их в борьбе с воображаемой российской агрессией.
Увидев изменения в настрое ЕС, Россия уже тогда (в 2016-2017 годах) попыталась исключить любую возможность влияния США в двусторонних отношениях, переведя взаиморасчеты в евро, рассказывает Катя Френкель. Но не встретили заинтересованности в этом у своих европейских партнеров. Это и понятно, ведь ЕС не испытывает никаких трудностей с работой в американской валюте и идти на встречу РФ в этом вопросе, означает нарваться как минимум на недоумение американской стороны. Поэтому с тех пор эта тема, хотя и поднимается часто со стороны России, не имеет никаких перспектив.
Дело с мертвой точки может сдвинуться только тогда, когда произойдет одно из трех событий, считает эксперт. Первое: США введут действительно серьезные санкции против самой Европы, тогда обе стороны будут заинтересованы в переговорах. Так, к примеру, произошло в российско-турецких отношениях. Второе — США запретят РФ расчеты в долларах, тогда у России действительно появится основание платить и принимать расчеты в евро и рублях.
И третье — Россия предложит заметную экономическую выгоду, например скидку, чтобы ЕС был заинтересован в сделке. Пока ни один из сценариев не реализовался, эти разговоры так и останутся ни к чему не обязывающей беседой, уверена Катя Френкель.
Предложение осуществимо, уверен, со своей стороны, Андрей Хохрин, генеральный директор ИК «Иволга Капитал». Переход на международные расчеты в валютах стран-партнеров — тенденция последних 2-3 лет. В начале октября Россия и Турция подписали соглашение о намерениях, предполагающее переход на рубль и лиру в торговле между странами. Расчеты с Китаем в юанях становятся нормой. Хотя в 2017 году эта инициатива воспринималось как экзотическая.
Доллар занимает в международных расчетах до 60%. Тогда как экономика США – не более 15% от мирового ВВП, причем с началом президентства Дональда Трампа Америка взяла курс на промышленный и торговый протекционизм, напоминает эксперт. Торговать в долларах в этой связи становится небезопасно. Рост американского госдолга добавляет долларовых рисков. Госдолг еврозоны, кстати, около 70% от ВВП, тогда как в США этот показатель близок к 120%. Соответственно, аргументов в пользу использования доллара в абсолютно недолларовых по свой природе расчетах между Россией и Евросоюзом немного. Разве что привычка и стереотипы, заключает он.
Таким образом, аргументы есть как в пользу того, что предложения Минфина вполне реалистичны, так и у скептического отношения к их перспективам, которое обосновывает Катя Френкель. Эта точка зрения опирается на приоритетный учет не того аспекта политических рисков, который российское правительство хотело бы минимизировать, а того, который европейские покупатели не хотели бы увеличивать. Проще говоря, они не хотели бы оказаться с нами в одной компании. И пока что у них это получается.
