Ядерный проблема Исламской Республики Иран (ИРИ) уже долгое время является «будоражащим» фактором для международного сообщества. Скрытая, незаконная, неподконтрольная Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) деятельность Тегерана в ядерной сфере в течение десятилетий породила уверенность у специалистов разных стран, что Иран активно ведет работы по созданию ядерного оружия.
Иран постоянно и упорно опровергает эти догадки. Президент Ирана Хасан Роухани недавно назвал «повторяющейся чепухой» заявления некоторых стран о том, что Тегеран пытается заполучить ядерное оружие.
Постоянный представитель Ирана при ООН Маджид Тахт-Раванчи в связи с очередным шагом по постепенному выходу ИРИ из ядерной сделки — Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) заявил, что Иран, несмотря процессы, связанные с СВДП не собирается создавать себе ядерное оружие. Более того, он напомнил, что верховный лидер Ирана аятолла Хаменеи в свое время выпустил фетву (исламский закон), в которой было сказано, что ядерное оружие следует запретить.
Однако благим словам мало кто верит. 6 января президент США Дональд Трамп пообещал, что у Ирана никогда не будет ядерного оружия, подразумевая, конечно, что Иран стремится к нему. В Женеве президент Люксембургского Форума по предотвращению ядерной катастрофы Вячеслав Кантор заявил: «Значительные проблемы связаны с сохранением сделки с Ираном после выхода из неё США, которые накладывают санкции на государства, продолжающие сотрудничество с Исламской республикой после заключения этой важной сделки. Иран уже превысил допустимые пределы обогащения урана, установленные CВПД. Отсутствие решений этой обострившейся проблемы может привести в конечном итоге к созданию ядерного оружия в стране. Для руководства Ирана это важнейший фактор как для укрепления статуса регионального лидера, так и для усиления борьбы с Израилем».
23 января, выступая на пятом Всемирном форуме памяти жертв Холокоста в Иерусалиме, вице-президент США Майк Пенс призвал объединиться против отрицателя Холокоста — Исламской республики Иран.
Для того чтобы делать прогнозы о том, будет ли ядерное оружие у ИРИ или нет необходимо даже кратко проанализировать нынешнее состояние его ядерной сферы.
Ядерный потенциал Ирана перед принятием СВПД (июль 2015 года) был значителен. Иранцами была сформирована научно-производственная база, позволившая им создать ядерную инфраструктуру, которая обеспечивает полный ядерный топливный цикл (ЯТЦ), начиная от добычи урановой руды до складирования ядерных отходов.
Важным этапом в цепочке ЯТЦ является процесс обогащения урана. Для этого в Иране в 2000 – 2011 гг. созданы два крупных центра: в Натанзе и в Фордо. Не надо думать, что это делается иранцами для обеспечения своих атомных электростанций. Действующий и строящиеся энергоблоки на АЭС в Бушере обеспечиваются ядерным топливом создателем Бушерской станции – Россией. Так во всем мире: кто стоит АЭС, тот и поставляет топливо, а затем забирает отходы.
В 2004 года в окрестностях города Арак иранцами создан тяжеловодный реактор IR-40 производительностью около 10 кг оружейного плутония в год (достаточно для двух плутониевых зарядов). Как известно, плутоний используется в ядерных зарядах, как и высокообогащенный уран.
Выполнение ядерной программы ИРИ обеспечивалась целенаправленной, хорошо организованной научно-исследовательской работой. В стране были созданы десятки крупных НИИ и центров, лабораторий и экспериментальных производств, в том числе и частных.
В 2015 году количества наработанного низкообогащенного урана, при дальнейшем его обогащении в каскадах центрифуг и превращении в высокообогащенный, было бы достаточно для производства пяти ядерных зарядов. Хотя следует уточнить, что даже обогащенный до 90% уран – это еще не взрывное устройство. И специалисты высказывают сомнение, что Иран обладает высокими технологиями и химически чистыми веществами, чтобы осуществить процесс перевода высокообогащенного газообразного урана, нарабатываемого в центрифугах, в металлическое состояние, необходимое для создания ядерного оружия.
Иран, конечно, имеет возможности создания ядерного оружия, но временные рамки этого процесса вызывают споры. Несмотря ни на что, СВПД сыграл свою роль в торможении развития ядерного потенциала ИРИ.
СВПД существенно ограничивал и сокращал иранскую ядерную программу, ставил под контроль запасы и качество ядерных материалов, а также запрещал деятельность потенциально военного характера.
Однако в 2018 году президент США Дональд Трамп нанес удар по СВПД, выведя США из соглашения и введя жесткие санкции против ИРИ. Это в перспективе может обернуться катастрофическими последствиями.
Великобритания, Франция и Германия, как участники и соавторы СВПД, выступили против антииранской политики Трампа. Они при одобрении РФ и КНР смогли разработать, официально зарегистрировать и запустить «Инструмент для поддержки торговых обменов» с Ираном – INSTEX (Instrument for Supporting Trade Exchanges).
Однако Евросоюз вряд ли мог, может и сможет сопротивляться антииранским жестким санкциям США, которые имели возможность ввергнуть иранскую экономику в состоянии коллапса. Европейские государственные деятели, политики, дипломаты хотели бы сохранить СВПД в той или иной форме, хотели бы нормальных торгово-экономических отношений с Ираном, но они не могут заставить бизнес своих стран работать в Иране под жесткими американскими санкциями, чреватыми для них самыми серьезными последствиями.
Иран ищет выхода из сложнейшей для него ситуации, вплоть до игнорирования СВПД. В мае 2019 года Тегеран разработал план поэтапной (сроком по 60 дней) приостановке выполнения части обязательств по СВПД и призвал других участников сделки вернуться к полному ее выполнению (то есть противодействовать США и осуществить обход американских санкций).
6 января 2020 года закончился четвертый этап. За это время Иран значительно преуспел в восстановлении своей ядерной инфраструктуры.
Пятый этап, представляется, будет более драматичным. Тегеран объявил, что это последний этап и последний шанс спасти СВПД. В официальном заявлении правительства Ирана сказано: «Иран окончательно отказывается от ограничений по ядерной сделке, прежде всего касающихся числа центрифуг. Таким образом, иранская ядерная программа не будет иметь никаких ограничений в части производства, включая мощности по обогащению, процентное соотношение и количество обогащенного урана, а также исследования в этой области и дальнейшее развитие программы».
Необходимо подчеркнуть, что коллеги Ирана по СВПД (кроме США, конечно) настоятельно советовали Тегерану не расширять масштабы своего невыполнения ядерной сделки. Ведь, пятый этап по существу характеризуется выходом ИРИ из СВПД, а это может привести к не желательным последствиям.
Однако Тегеран пошел ва-банк.
Далее события стали развиваться с огромной скоростью. 17 января Лондон, Париж и Берлин в соответствие со статьями 36 и 37 СВПД запустили механизм урегулирования споров. Он достаточно сложный и в соответствии с ним на изучение вопроса в различных комиссиях уйдет не меньше двух месяцев. Консенсуса ждать не приходится. Значит в итоге, через 30 дней, скорее всего, вопрос будет вынесен в Совбез ООН. А там с большой долей вероятности резолюция о сохранении режима отмены санкций в отношении ИРИ в течение еще 30 дней принята не будет. Значит, Совбез вновь введет в действие все семь прошлых резолюций, включающие санкционные меры против Ирана.
Кроме того, нет сомнений, что в этих условиях Евросоюз присоединится к США и введет против ИРИ свою порцию санкций. Для Ирана такое развитие событий катастрофа и экономическая, и политическая, способная повлиять на жизнеспособность нынешнего режима.
В Тегеране это хорошо понимают, опасаются этого и стараются сделать всё, чтобы избежать подобных перспектив. Иранцы пытаются угрожать и диктовать условия своим оппонентам.
Председатель меджлиса ИРИ Али Лариджани и министр иностранных дел ИРИ Мохаммад Джавад Зариф высказались за возможный выход Ирана из МАГАТЭ и ДНЯО. Тем самым Иран открывает себе свободный путь для безотчетного и полновластного развития своей ядерной программы и в том числе ее военной составляющей.
Да, конечно, на следующий день ИРИ не создаст ядерного оружия. Для восстановления ядерной инфраструктуры, которая была до СВПД, потребуется не один месяц. А затем… Даже, если не будет политического, экономического и кибер противостояния со стороны оппонентов, создание ядерного оружия Ираном займет не один год.
Фигурирующие в выступлениях западных политиков и политиков Израиля заявления о возможных сроках создания Ираном ядерного оружия (от 12 до 24 месяцев) представляют собой результаты чисто математического подхода без учета всего многообразия внешних и внутренних факторов. Напомним, Пакистану понадобилось около 10 лет, чтобы пройти путь от первого подземного испытания ядерного устройства до создания ядерной боеголовки для ракеты. Реальные сроки создания ядерного взрывного устройства в ИРИ накануне вступления в силу СВПД оценивались в 4 – 6 лет (без создания носителей ядерного оружия).
Но, пожалуй, не это главное. Главным будет реакция Израиля и США на бесконтрольное развитие ядерного потенциала ИРИ. Если иранцы доведут свои ядерные работы до уровня близкого к созданию ядерного заряда, нет никакого сомнения, что вероятность удара Израиля и/или США по ядерным объектам ИРИ равняется 100%.
А это война. Можно, конечно, спорить, насколько ракетно-бомбовые удары (других быть не может) нанесут достаточный урон ядерной инфраструктуре Ирана и затормозят развитие ядерной сферы, но то, что это будет началом серьезного конфликта в регионе.
Не надо думать, что конфликт перерастет в мировую войну. Этого не будет. Но то, что он взорвет и так тлеющий и временами горящий Ближний Восток в этом сомнений нет.
Что делать?
Беспристрастный анализ ситуации, свидетельствует, что у Ирана выход только один – переговоры. Конечно, с американцами после событий конца декабря – начала января это невозможно. Но с другими авторами СВПД просто необходимо.
Ясно, что в первоначальном виде ядерную сделку с Ираном сохранить уже не удастся, однако есть шансы реанимировать ее в виде версии 2.0. Чтобы «проложить мост» к новому СВПД, следует сохранить как можно больше элементов нынешней договорной конструкции, которые послужат основой для переговоров о будущем соглашении.
При этом следует учитывать, что США, безусловно, будут оказывать свое влияния на любые контакты с Ираном. Важным, а возможно, и основополагающим моментом, станут президентские выборы в США. В этом плане следует иметь в виду, что в случае победы демократов договоренности с Ираном, возможно, не сразу и не в прежнем виде, но все-таки возобновятся. Если же победителем на ноябрьских выборах окажется нынешний президент-республиканец, то ситуация будет менее оптимистичной.
Однако при любых прогнозах на президентские выборы в США, ныне противоборствующим сторонам, а именно Ирану и трем европейским державам, было бы наиболее прагматичным снизить накал взаимных претензий.
