А директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева, открывая виртуальную весеннюю-2020 сессию фонда, привела цитату из Элиота: «Апрель – самый жестокий месяц года». «Действительно, — продолжила она – сегодня, когда с приходом весны природа расцветает, человечество вошло в один из мрачнейших на памяти живущих период своей истории». А в итоге Кристалина Георгиева отчеканила: «Отчаянные времена требуют отчаянных мер».
Отчаянные меры по мнению руководства МВФ заключаются в следующем:
1) Защищать жизни: здоровая экономика создается здоровыми людьми. Поэтому нужно поддерживать меры по охране здоровья и увеличить затраты на здравоохранение. И это означает отказ от контроля за экспортом в пользу обеспечения населения медицинскими товарам и продовольствием.
2) Защищать благополучие: мы должны избежать кризиса ликвидности, обеспечивая кредитоспособность населения. Это означает, что нужно создавать «дороги жизни» для домашних хозяйств и бизнеса — от выдачи наличных денег до гарантий по кредитам и предоставления льгот по ним. Защита благополучия также требует функционирования финансовой системы, способной действовать в условиях беспрецедентного давления. В этом плане неоценимы монетарные стимулы и поддержание ликвидности в экономике.
3) Создать план восстановления. Мы должны сократить риск невосстановимых потерь мерами, что мы принимаем сегодня. Но когда мировая экономика восстановится, необходимо будет пустить в ход скоординированные фискальные стимулы, чтобы поддержать спрос и восстановить рост. Со своей стороны, МВФ поддержит своих членов поставить под контроль вызовы посткризисного времени, включая банкротства, долговые риски, безработицу, экономическое неравенство.
Окончательный пакет мер, ориентирующихся на эти приоритетные задачи будет представлен в конце сессии – 17 апреля. Однако уже сейчас можно видеть, что МВФ руководствуется в борьбе с кризисом парадигмой, принятой по следам уроков, вынесенных из кризиса 2008 года и зафиксированных в докладе «Rethinking Macroeconomic Policy” еще в 2010 году. Она в значительной мере отличается от проповедуемых до этого узких подходов – монетаризм и финансовое оздоровление в обмен на кредиты. МВФ стал шире и более реалистично смотреть на экономику, испытывающую трудности. Примечательно, что в этом докладе среди возможных причин будущих кризисов упоминалась пандемия, подрывающая туристическую отрасль. В соответствии с новой парадигмой были проведены некоторые реформы и в политике самого МВФ.
Прежде всего, речь идет о переосмыслении взаимодействия с теми странами, в основном развивающимися, которым Фонд предоставлял кредиты. В отличие от «докризисных» времен предполагается, что антикризисные программы кредитования должны защищать расходы на социальные нужды. Наблюдатели отмечали, что МВФ помогал правительствам в сохранении и даже увеличении социальных расходов, в том числе социальной помощи. Фонд поддерживал меры по увеличению расходов на программы социальной защиты, смягчающие воздействие кризиса на наиболее уязвимые слои общества, а также меры по усилению их адресности.
Кроме того, МВФ понял, что в своей деятельности он должен учитывать не только финансовые показатели, но и другие характеристики реальной экономики, «учитывая, что более 200 миллионов человек по всему миру не имеют работы, и во многих странах усиливается неравенство доходов». В 2014 году Фонд создал внутреннюю «Рабочую группу по вопросам занятости и экономического роста», которая выработала принципы, повышающие эффективность работы Фонда по оказанию помощи государствам-членам в достижении их целей в сфере роста, создания рабочих мест и распределения дохода. И надо сказать, что пресловутые структурные реформы в экономике, в МВФ стали понимать как стимулирование развития секторов, от которых в наибольшей степени зависит рост экономики страны.
Наконец, в МВФ вновь оценили роль фискально-бюджетных мер регулирования экономики, признав, что методы выхода из кризиса не сводятся к денежно-кредитным рычагам. В интервью 2010 года тогдашний главный экономист Фонда Оливье Бланшар говорил: «Кризис вновь выдвинул на передний план налогово-бюджетную политику как макроэкономический инструмент по следующим двум важным причинам: во-первых, поскольку возможности денежно-кредитной политики, включая смягчение условий кредитования и количественную адаптацию, были в целом исчерпаны, у разработчиков политики не было иного выбора, как использовать меры налогово-бюджетной политики. Во-вторых, с самого начала ожидалось, что спад будет длительным, и поэтому было очевидно, что у мер бюджетного стимулирования будет достаточно времени, чтобы оказать благоприятное воздействие, несмотря на затраты времени на их реализацию. Кроме того, он показал значение «фискального пространства», которое также служит простором для маневра в трудные времена».
Кстати, одной из рекомендаций МВФ в 2010 году на случай нового кризиса была разработка системы неотложных экономических мер, которые нужно предпринять, как только некоторые индикаторы – например, уровень безработицы – достигнет определенной величины. Судя по тому, как почти синхронно и пусть с некоторой задержкой, но достаточно быстро сработали власти ведущих стран, к этим рекомендациям они прислушались.
Вот только МВФ оставил неизменным в своей парадигме постулат о необходимости соблюдать глобальную открытость и отказаться от протекционизма, что, по мнению экономистов Фонда, обеспечивает оптимальное функционирование мировой экономики. Но, похоже, ситуация складывается так, что самая большая экономика мира – американская – замкнется при любом поствыборном раскладе: столь значительный урон нанесет ей коронавирус. Поэтому вряд ли со стороны США будет оказана значительная поддержка инициативам Фонда по оздоровлению мировой экономики.
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.