Среди «официальных» ядерных держав (Россия, США, Франция, Великобритания, КНР) Великобритания, пожалуй, имеет наиболее специфический подход к ядерному сдерживанию. В данном материале попробуем выделить наиболее интересные детали, оценить перспективы и предложить меры доверия.
Железо
Перед тем, как говорить о концептуальных особенностях, начнем с «заклепок». На сегодняшний день ядерное сдерживание Соединенного Королевства выглядит максимально оптимизированным и базируется на трех китах:
- Четыре атомные подводные лодки с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) собственного производства и проекта «Вэнгард», обеспечивающих «постоянное сдерживание в море» (Continuous At-Sea Deterrence), то есть такую организацию службы, которая обеспечивает нахождение одного ракетоносца в море (предположительно, в северо-восточной части Атлантического океана) в готовности к нанесению удара по противнику в любой момент времени (при этом еще одна подлодка в это время готовится к боевому дежурству на базе, а две другие находятся на обслуживании);
- Баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ) Трайдент-II, взятых «в лизинг» у США (неиспользуемый запас хранится на американской военно-морской базе с говорящим названием «Кингcбэй»);
- Ядерные боезаряды собственной разработки (предположительно, обладающие рядом особенностей, которые делают их весьма родственными американскому семейству W-76) с мощностью около 100 кт (возможны другие варианты), и «упакованные», как считается, в аналогичные американским боеголовки семейства Mk4/Mk4A.
Общее число боезарядов стабильно сокращается. В ходе последнего этапа в 2015 г. законодательно закреплены следующие показатели: не более 120 боезарядов при максимум 40 боезарядах на ПЛАРБ в ходе боевого патрулирования.
Говоря о ядерных боезарядах для британских БРПЛ, нельзя не отметить интересный (пусть и официально неподтвержденный) факт — если создание боезаряда пониженной мощности W76-2 в США вызвало весьма бурные дискуссии мирового масштаба, то наличие подобных изделий на вооружении Королевского флота никого особенно не смущало.
В настоящее время продолжается работа по новому поколению стратегических подводных ракетоносцев под заслуженным названием «Дредноут», которые должны быть готовы сменить «Вэнгарды» в начале 2030 гг. и обеспечить «убедительный, независимый и боеспособный» инструмент сдерживания в британском арсенале до 2060 гг. Новые «Дредноуты» будут оснащены «едиными ракетными отсеками» (Common Missile Compartment, CMC) на двенадцать БРПЛ (три секции по четыре пусковые), при этом фактическая загрузка будет составлять восемь БРПЛ. Данный элемент будет идентичен используемому в американской ПЛАРБ нового поколения класса «Колумбия», при этом в его разработку значительный финансовый вклад внес Лондон. К слову, американские партнеры оказывают содействие британским союзникам и в разработке ядерной энергетической установки для «Дредноутов».
На сегодняшний день начата постройка головной ПЛАРБ «Дредноут» (2016 г.) и первой серийной «Вэлиент» (2019 г.), вторая и третья серийные получат не менее заслуженные имена «Уорспайт» и «Кинг Джордж VI».
Буквально в последние месяцы произошла любопытная ситуация — американские официальные лица объявили программу создания нового боевого оснащения для БРПЛ под индексом W93/Mk7 (в терминах ДСНВ индексы с буквой W можно считать относящимися к боезарядам, а Mk — к боеголовкам), в контексте которой было прямо сказано о сотрудничестве с британской стороной. Для британского экспертного сообщества это стало новостью, тем более что Министерству обороны Соединенного Королевства было предписано уведомлять Парламент о планах по разработке новых видов ядерного оружия. Надо отдать должное, соответствующее публичное заявление появилось весьма оперативно.
Конечно, дискуссии вокруг прилагательного «новое» в приложении к ядерным боезарядам (особенно в связи с, хочется верить, отсутствием возможности и планов по их испытаниям путем проведения ядерного взрыва) очень интересны сами по себе, и каждая сторона может остаться при своих, но тем не менее данная ситуация весьма ярко иллюстрирует возможные сбои в координации «околоядерных» коммуникаций даже между столь близкими союзниками. При этом до настоящего времени вопросов вокруг W93 гораздо больше, чем ответов.
Отметим, что базируются британские ПЛАРБ на военно-морской базе «Клайд» в Шотландии. Конечно, несмотря на Brexit, перспективы независимой (и неядерной) Шотландии остаются довольно призрачными, но при самом негативном (для Лондона) сценарии потребуется поиск нового места и строительство новой инфраструктуры в весьма сжатые сроки.
Концепция
Британская ядерная доктрина предусматривает гарантированное нанесение неприемлемого ущерба любому противнику в случае агрессии, и особых сомнений в такой возможности нет. Ядерный арсенал может быть применен как самостоятельно, так и в составе ядерных сил НАТО. При этом с 1994 года «Трезубцы» условно не нацелены ни на кого. В то же время сохранение некоторой двусмысленности и неоднозначности («ambiguity») в отношении, например, готовности к нанесению первого ядерного удара считается достаточно полезным для укрепления сдерживания.
Приказ на применение ядерного оружия отдает исключительно премьер-министр, хотя, по мнению специалистов, решение принимается коллегиально. Из специальной комнаты в бункере под Уайтхоллом приказ отправится через ряд промежуточных звеньев на борт ПЛАРБ, при этом на каждом этапе в «прохождении сигнала» участвует два человека. Как считается, команда изначально может быть передана и с борта премьерского самолета, однако все равно она пойдет через Пиндар.
То, что коронавирус «зацепил» и действующего премьер-министра Б. Джонсона лишний раз заставило задуматься о передаче ответственности за «ядерную кнопку». Предположительно, премьер-министр может лично назначить до трех «ядерных заместителей» в правительстве, чья личность останется в тайне, и которые будут наделены правом отдавать команды ядерным силам в предопределенном порядке. «Заместителями» времен холодной войны (как правило по два человека) были: министр иностранных дел, министр обороны и министр внутренних дел. Эта процедура, приостановленная после окончания холодной войны, была восстановлена в 2001 г. Можно предположить, что на период госпитализации Б. Джонсона таким «заместителем» являлся министр иностранных дел Д. Рааб, исполнявший и прочие «премьерские» обязанности.
В этом контексте интересной особенностью британской системы боевого управления ядерными силами является традиция письменного изложения порядка действий и поражаемых целей в случае начала ядерной войны премьер-министром, после чего такое «письмо» запечатывается в конверт и кладется в сейф на борту ПЛАРБ. При смене премьер-министра старые приказы уничтожаются без вскрытия конверта и передаются новые (все так же запечатанные). Весьма примечательно, что несмотря на поразившую весь мир болезнь утечек официальной и чувствительной информации, до настоящего времени содержание таких «конвертов» остается недоступным для исследователей. Тем не менее среди возможных «опций», которые может получить капитан ПЛАРБ в такой ситуации, имеются: «применить ядерные силы», «не применять ядерные силы», «принять наиболее разумное решение», «перейти под командование союзников».
Люди
В Роял Нэви служат живые люди, а это приводит и к скандалам наркотически-эротического характера, и к возможной угрозе обеспечению CASD в условиях уже упомянутой пандемии COVID-2019. Замкнутые пространства, да еще и зачастую без доступа к атмосферному воздуху, в принципе, являются весьма подходящей средой для распространения инфекций, так что высказываются справедливые опасения о прерывании постоянного боевого дежурства впервые за полвека такой практики. Однако надо подчеркнуть, что даже в случае такого сценария, вероятно, и больной экипаж, при необходимости, осуществит пуск, и вторая лодка будет готова к оперативному выходу на боевое патрулирование.
Достоверно неизвестно, человеческий ли фактор привел к неудаче в ходе испытательного пуска «Трайдента» британской ПЛАРБ летом 2016 года (говорят, британский экипаж все сделал правильно, подвела американская ракета), однако «политическое измерение» этой ситуации носило весьма личностный характер. Б. Обама, по сообщениям СМИ, лично просил тогдашнего премьер-министра Д. Кэмерона не раскрывать деталей произошедшего. Промолчала и Т. Мэй, вскоре занявшая этот пост. Одной из первых «побед» нового кабинета стало успешное голосование тем же летом по программе обновления британского ядерного сдерживания (которая в итоге и стала упомянутым «Дредноутом»). Сложно утверждать, поменялась бы ситуация при своевременном раскрытии информации, но в целом картина не самая приличная (хотя и привычная).
Еще одним важным «человеческим» элементом является весьма сильное антиядерное движение в Великобритании, порой производящее на свет очень интересные документы. Пожалуй, наиболее ярким примером является доклад о последствиях удара одной ПЛАРБ по Москве. Не будем погружаться в глубокие подробности этого ценного материала, отметим лишь, что исходя из содержащихся в докладе расчетов до половины населения Москвы погибло бы. Конечно, с чем-то может справиться и ПРО Москвы, но и с условной британской стороны «отработать» могут и несколько подлодок. Сценарий этот, конечно, исключительно гипотетический, но тем не менее он как нельзя лучше показывает разрушительную силу даже столь скромного (относительно России и США в количественном отношении) ядерного потенциала.
Международное измерение
В отличие от Франции, подчеркнуто «независимо-ядерной», Великобритания всегда сохраняла значительный «международный» элемент в своем ядерном развитии, в первую очередь в части очень плотного сотрудничества с США. Например, в конце 1970 гг. на вооружении британцев находилось без малого 400 американских боезарядов, в том числе такой экзотики, как артиллерийские снаряды и ядерные мины. При этом в части контроля над вооружениями ядерные потенциалы союзников США традиционно выводятся за скобки.
Отечественные исследователи отмечают, что сохранение Великобритании вне российско-американских соглашений в области контроля над ядерными вооружениями в сочетании с американскими БРПЛ — это возможность для «внезачетных» пусков «Трайдентов». Как представляется, в отношении этой заслуженной ракеты данная проблема, может быть, не столь актуальна. Однако, когда дело дойдет до нового поколения «англо-саксонских» БРПЛ (ориентировочно, к концу 2030 гг.) может быть уже поздно обсуждать новые подходы. В связи с этим, конечно, недопустимо сводить проблему многостороннего контроля над ядерными вооружениями к треугольнику Россия-США-Китай.
Традиционно предлагаемые меры транспарентности в британском случае выглядят, пожалуй, слишком скромными с учетом изложенной в данном материале архитектуры «материальной» части ядерного сдерживания. И все же даже в таких условиях поиск единообразных подходов к декларативной информации о составе развернутых и неразвернутых ядерных сил, уведомлениям об испытательных пусках и тому подобное мог бы способствовать дальнейшему движению на пути к многостороннему контролю над вооружениями.
При этом тематика «околоядерного» взаимодействия России и Великобритании как в двухстороннем режиме, так и в формате «ядерной пятерки» (который изначально предложил как раз Лондон) исследуется весьма предметно, а предлагаемые варианты сотрудничества заслуживают самого пристального внимания.
В заключении отметим весьма качественное представление информации британскими властями для широких слоев населения. Конечно, доступные в публичном поле данные не являются исчерпывающими, но попытка прояснения отечественных подходов к ядерному сдерживанию (пусть и значительно более многоуровневых и включающих в себя качественно иные элементы) подобным образом представляется как минимум небесполезным упражнением.
