Системообразующим предприятиям, претендующим на господдержку, придется раскрыть всех своих бенефициаров.
Соответствующее постановление готовят сейчас в правительстве.
Кроме того, получатели господдержки не могут быть иностранным юридическим лицом или российским юрлицом с долей иностранного участия более 50%, пишет ТАСС со ссылкой на источник, знакомый с проектом документа.
«Согласно проекту постановления о мерах поддержки системообразующих организаций, компания претендует на получение одной или нескольких мер поддержки при условии, если она не является иностранным юрлицом, а также российским юрлицом, в уставном капитале которого доля прямого или косвенного участия иностранных юридических лиц в совокупности превышает 50%», — сказал собеседник агентства.
Кроме того, в заявлении на получение поддержки должны будут содержаться сведения обо всех лицах, которые являются бенефициарами организации, сообщил источник. Также необходимо будет согласие на предоставление информации о деятельности организации, в том числе относящейся к коммерческой тайне. Компании, претендующие на господдержку, не должны увеличивать фонд оплаты труда и отказаться от бонусов руководству в 2020 году и по его итогам. К заявлению на получение господдержки предприятие должно будет приложить программу мероприятий по снижению или оптимизации ее расходов.
В большинстве случаев фактические владельцы бизнеса известны если не финансовым властям, то точно правоохранительным органам, говорит шеф-аналитик ТелеТрейд Пётр Пушкарёв. Но очевидно, что государство хочет воспользоваться ситуацией, когда компании придут к нему с протянутой рукой, чтобы подцепить их всех на крючок уже совершенно официально: мол, деньги взяли, значит не отвертитесь теперь, чья компания. А по каким-то компаниям власти не прочь и уточнить имеющуюся у них информацию или вовсе могут её не иметь: ведь списки составлены министерствами длинные.
По уму, считает аналитик, с деловой и финансовой точки зрения это логично: выделяя немалые деньги на поддержку, правительство имеет полное право знать, с кем конкретно оно имеет дело, и с кого спрашивать, с кем дальше выстраивать отношения во избежание различного рода недоразумений. Однако, зная о многочисленных злоупотреблениях со стороны не государственной системы в целом, а конкретных представляющих её чиновников, которые вполне могут позднее могут использовать и административный ресурс, пытаясь войти в долю с владельцами, а то и отжать впоследствии компанию, многие бенефициары бизнеса не слишком-то горят желанием лишний раз раскрывать информацию с именами и особенно с реквизитами своих офшорных счетов. Аналогично и с темой об обязывающем согласии поделиться с государственными чиновниками коммерческими секретами компании.
Компании с офшорным владением и финансированием, скорее всего, из списка всё-таки не выпадут — разве что сами, добровольно, а не по инициативе властей. Возможно, полагает Пётр Пушкарёв, по факту им придётся раскрыть властям больше информации о своих делах в офшорной юрисдикции, чем им хотелось бы, а также подчищать под эту ситуацию уставные документы, из-за чего некоторые компании могут в итоге, подумав, и отказаться от идеи претендовать на государственную поддержку.
Кстати, добавляет эксперт, многие пользуются оффшорными схемами вовсе не для ухода от налогов, а из-за более основательно проработанной и юридически защищающей права владельцев юридической системы на том же Кипре или даже на каких-то островах, подпадающих под британское право. Увы, но такой защиты владельцам на сегодня в принципе не готова предоставить российская судебная система.
Вообще, отмечает Пётр Пушкарёв, это немного нелогично: если компанию создали иностранные инвесторы, или, допустим, по факту они владеют больше чем половиной активов, но их фирма при этом создаёт в стране тысячи рабочих мест, обеспечивая доходами российских граждан, и именно в этом смысле такая компания является системообразующей, то почему бы и не обеспечить её столь же сильной финансовой поддержкой, как и работающую рядом компанию с полностью российским капиталом?
Вряд ли критерии стоит делать настолько формальными, что может привести лишь к бюрократизации процесса, в то время как простаивающим из-за карантина компаниям финансовая подпитка может быть необходима срочно для спасения в самом буквальном смысле этого слова. Ведь у иностранных инвесторов дела могут быть не сахар в странах их происхождения, ведь карантин и ограничения, простои, убытки сейчас почти у всех и по всему миру.
Здесь нужно понимать несколько важнейших моментов, обращает внимание партнер юридической компании НАФКО Павел Иккерт. Перечень системообразующих предприятий, имеющих право на госсподдержку, не может увеличиваться, он может только снижаться поскольку государство не располагает широкими возможностями поддерживать абсолютно всех. Установление новых ограничивающих факторов в виде обязательных требований предоставлять сведения обо всех бенефициарах, аффилированных с бизнесом, — это, по факту, новый сигнал для бизнеса, что реальной действенной поддержки большая часть не дождется.
Что мы имеем сейчас – бизнес с самого начала через уполномоченных лиц типа омбудсмена Титова пытается донести, что поддержка нужна адресная, тем, кто действительно оказался в сложном положении без разделения на системообразующие. То есть, объясняет юрист, выделять субсидии тем, у кого отмечается существенное падение выручки. Вместо этого государство формирует регулярно изменяющийся список системообразующих предприятий и анонсирует помощь людям, потерявшим работу в виде пособий по безработице.
В результате, большой пласт предприятий остается один на один со своими проблемами, но при этом увольнять людей не имеет право, отмечает Павел Иккерт. А чтобы получить кредиты на зарплаты, вынужден закладывать под них свое имущество и все равно платить по процентам по истечению 6 месяцев льготного периода. Иными словами, анонсируемая господдержка в виде кредитов на зарплаты и отсрочка по налогам не спасает бизнес, а медленно топит его, а наиболее крупные системообразующие предприятия, располагающие господдержкой в основной своей массе и в докризисное время, остаются на плаву и продолжают работать, даже если и не в полную силу.
Если вернуться к вопросу о раскрытии информации о собственниках и невозможности предоставления господдержки тем, кто не менее чем на 50% принадлежит иностранцам, то даже если компании раскроют эту информацию, нового государственные органы о них, скорее всего, не узнают, говорит Павел Иккерт. Гайки в вопросах аффилированности с иностранными структурами власти начали закручивать еще за долго до коронакризиса и вся эта информация так или иначе является более менее прозрачной для соответствующих надзорных учреждений. В целом, это еще раз доказывает мысль, что основной посыл этого требования заключается в снижении государственных трат на борьбу с кризисом.
