Зеленый, пупырчатый, похожий на Шрека шарик под ником COVID-19 за какие-то три месяца отменил все «базовые ценности», которым сильные и умные мира сего любой ценой заставляли поклоняться человечество последние 200 лет. Права и свободы, не сходившие с уст политиков, задекларированы в десятках документов – от Великой хартии вольностей (1215) до Декларации прав человека и гражданина (1789). Хочешь жить дальше – поступись тем, чем жил прежде. Об этом вопиют все карантинные меры, закрытые границы и пустые улицы. В XXI веке человеки и граждане сидят по домам и нещадно наказываются за несанкционированный выход на балкон. Зеленый шарик теоретически может их убить. Но может и пощадить – его намерения точно никому не известны, а права и свободы без малейшего сопротивления уже пошли ковиду под хвост – западные аналитики сами удивляются, с какой скоростью. Ну, как говорится, за что боролись…
Авторское право родилось в Британии в 1710 г., раньше всех пресловутых прав человека. От Статута королевы Анны пошло и широко применяемое понятие копирайтинга. Но тогда монополия книгоиздателей мешала развиваться литературе. Потом ей мешала цензура. Теперь не мешает ничего. Почему же голимая коммерция никак не выстроит линейку шедевров? Копирайт распространялся вирусоподобно, защищая богатых и знаменитых от бедных и безвестных и лишая последних права пользоваться благами культуры. Развитие интернета, как казалось поначалу, вернет неликвидные культурные достижения к средневековым этическим нормам, когда люди искусства считали свои произведения принадлежащими всем, а заявление прав на них – делом греховным. Но господин Копирайт в Средневековье возвращаться не собирался, и в 1993 г. Playboy первым засудил владельца интернет-сайта. Фото голых красоток получили правовую субъектность. Развернулась борьба с «пиратством», отнюдь не сомалийским. Предметы высокого искусства за бешеные деньги и не всегда легально перемещались на стены и в хранилища дворцов олигархов и признавались выгодным вложением. Остальных неуклонно толкали в жерло массовой культуры, не ограниченной ни национальной традицией, ни этикой, ни эстетикой.
Главным проводником культурной селекции стало телевидение. Сеанс внушения недоступности высокого искусства массам прошел так же успешно, как до него – ничем не обеспеченная пропаганда искусства, якобы «принадлежащего народу». 90% местных жителей как не попадали в Большой театр при советской власти, так не попали туда и после «перестройки». Что говорить о Прадо или Метрополитен, Ла Скала или Венской опере? Мы и в одесской-то отродясь не бывали! А средний «чек» московских театров колеблется в диапазоне от 5 до 15 000 рублей. Не разбежишься даже со столичной пенсией! Путь вниз всегда легче, чем наверх, и человечество без особого сопротивления согласилось с духовной девальвацией. Только остатки интеллигенции тихо постанывали.
«Поэзия – это власть!» – сказал Мандельштам, понимая поэзию в античном, всеобъемлющем ключе. Но невежество – тоже власть, а пропаганда невежества – ее мощное пиар-сопровождение. Некий молодой человек, отвоевав на гражданской, слушал лекции Блока по истории западных литератур. Чтобы оттаяли чернила, ставил пузырек на живот. Иногда он один приходил в аудиторию, но Блок все равно читал четыре часа подряд. А когда они случайно встретились на Мойке, начинающий писатель с голодухи нечаянно выщипал весь хлеб, который великий поэт нес под мышкой. Этот единственный слушатель стал Вс. Ивановым, которого теперь никто не читает. Он хотел знать про западные литературы всё. И его невежество под знаниями умирающего Блока таяло, как чернила на теплом животе.
Невежество нашего времени такого рода, за которым не надо нырять в пучину океана или взбираться по горным отрогам. Значительная часть культуры с конца ХХ века находилась в открытом доступе. Никогда в мировой истории путь к самообразованию не был так короток и дешев и никогда, кроме смутных времен, не происходило с такой скоростью культурное одичание сытых и вполне благополучных людей. В эпоху потребления именно потребление культуры по сравнению с имитацией ее примитивных форм оказалось не вошедшим в список насущных потребностей. Премьеру 7-й симфонии Шостаковича в блокадном Ленинграде слушали не только партработники, но моряки, пехотинцы, бойцы ПВО. Истощенные завсегдатаи концертов едва ли составляли большинство в зале филармонии. Но плакали и рукоплескали все!
Постепенно двери культурного контента запирались. Россия, то ли по безалаберности, то ли подсознательному инстинкту, закрывала глаза на контрафакт дольше остальных. Мы успели почти все посмотреть и прочесть. Но, как выразился мой друг: «Для процесса освоения культуры необходимо сопротивление среды, как для движения – сцепной вес». Таким весом, похоже, обладает ковидный шарик, заперший нас в четырех стенах. Совершенно бесплатные культурные события на бесчисленных онлайн-платформах перечислить невозможно. Венская опера? Пожалуйста! Видеосервисы? Тысячи фильмов! Театры? Какие угодно! Библиотеки, включая собрание Ватикана и Конгресса США. Виртуальные экскурсии по всем музеям мира. Аудиокниги. Бесчисленные семинары-вебинары. Лекции всех университетов. Игровые тренажеры. Концерты? Устанешь выбирать. Заметим, абсолютное большинство этих ресурсов давно платные. Культура впервые за десятилетия повернулась лицом к людям, которые давно помахали ей коллективной рукой. Конечно, бабушка в Рязанской области так и осталась с «Давай поженимся», но для нее и самоизоляция – дело привычное. Статистика посещаемости появится позже. Надеемся, она будет выше, чем на лекциях Блока.
Нет, не копирайтом единым и не ловлей неуловимых «пиратов» живы творцы! Но неужели, чтобы вспомнить об этом, нужны чрезвычайные обстоятельства? После карантина оценим.
