Владимир Рашевский, на протяжении пятнадцати лет возглавлявший крупнейшую в России угольною компанию СУЭК, покинет свой пост. Его сменит Степан Солженицын, сын известного писателя. Солженицына можно назвать энергетиком: с ноября 2018 года он возглавлял Сибирскую генерирующую компанию (СГК), дочернее общество СУЭК, объединяющее ряд электростанций в регионах Сибири. А до того Солженицын-младший с 2004 года работал в консалтинговой компании McKinsey, где курировал консалтинг компаний энергетического сектора в России и СНГ. Теперь он совмещает два руководящих поста.
Такая перестановка может свидетельствовать о смене курса СУЭК, с приданием большего значения энергетическому направлению. Отдельное общество для управления энергетическими активами в СУЭК (на тот момент «Кузбассэнерго» и Енисейская ТГК / ТГК-13) было создано еще в 2009 году. В сентябре 2011-го энергоактивы СУЭК были выделены в самостоятельную компанию — собственно, СГК. Ну а в августе 2018 года СГК вновь вошла в состав СУЭК. Причем теперь взят курс на полную интеграцию.
Благо по большому счету это перекладывание из одного кармана в другой — обе структуры и так контролировались Андреем Мельниченко.
Владимир Рашевский, в свою очередь, уходит не на улицу. Он остается в совете директоров СУЭК, а также войдет в совет другой компании Мельниченко — «Еврохима». Теперь Рашевский сконцентрируется на стратегических направлениях их развития, а также на том, чтобы обеспечить синергию обеих компаний.
Кроме того, Рашевский будет представлять компании Мельниченко в отношениях с ключевыми контрагентами и органами власти, в общественных организациях и бизнес-объединениях, включая РСПП.
Не будет лишним напомнить, что Рашевский является и миноритарным акционером СУЭК с долей в 7,8% (полученной главным образом в 2013 году, после выхода из капитала компании ее сооснователя и партнера Мельниченко Сергея Попова).
История успеха
История СУЭК началась в 2001 году. Учредители МДМ-банка Андрей Мельниченко и Сергей Попов решили обратить внимание на угольную отрасль. Не самый очевидный выбор по тем временам: плохое техническое состояние, хроническая недоинвестированность отрасли, как следствие — постоянный шлейф аварий, в том числе с человеческими жертвами. Как позже вспоминал сам Владимир Рашевский, к началу 2000-х в России оплачивалось только 10% поставок угля электростанциям, а экспорт еще не имел такого значения, как сейчас.
Однако это же означало и сравнительную легкость приобретения таких не слишком презентабельных активов. Мельниченко и Попов приступили к методичной скупке угольных активов, потом и электростанций. Первыми ласточками стали «Востсибуголь» и «Читауголь». За 2001–2004 годы принадлежащая партнерам группа МДМ получила контрольные пакеты акций угольных компаний в восьми регионах: Чите, Иркутске, Красноярске, Кузбассе, Хакасии, Приморье, Хабаровске и Бурятии. Были также куплены крупные пакеты акций десяти энергокомпаний, электростанции которых работают на угле. На это предприниматели потратили около миллиарда долларов. Для сравнения: в 2019 году выручка только угольного направления СУЭК превысила 5,1 млрд долларов (всего по группе — свыше 7,5 млрд), несмотря на сильное падение мировых цен на уголь.
В 2004 году промышленная группа МДМ была ликвидирована. На ее месте образовались три специализированных холдинга: Трубная металлургическая компания (ТМК), «Еврохим» (производство минеральных удобрений) и СУЭК, объединившая угольные и энергетические активы.
«Ликвидация управляющей компании была связана с тем, что группа выполнила свою задачу, — вспоминал Владимир Рашевский. — Инвестиционная стратегия была сформулирована, конкретные объекты приобретены, а на их базе созданы мощные отраслевые компании».
Сам Рашевский при этом из банкира на последующие пятнадцать лет превратился в угольщика.
Судя по результатам работы компании, справился он неплохо. Так, в 2001 году, при основании СУЭК, ее угольные предприятия обеспечивали добычу 30,5 млн тонн угля (11% общероссийского показателя) при экспорте 1,6 млн тонн. К 2004 году, когда СУЭК ушла в «автономное плавание» в качестве отдельного холдинга, добыча подросла до 79,6 млн тонн (28% общероссийского показателя) при экспорте 14,7 млн тонн, а по результатам работы Рашевского в 2019 году объем добычи угля компанией составил 106,2 млн тонн (24% общероссийского показателя) при экспорте 55,3 млн тонн. Причем если в первой половине 2000-х речь шла в основном о механическом поглощении новых угольных активов, то после в большей степени был уже органический рост, хотя и более медленный, чем по отрасли в целом.
Параллельно производилось техническое перевооружение угледобывающих предприятий, росла заработная плата шахтеров. Только в 2019 году капитальные затраты компании составили около миллиарда долларов.
Финансовое состояние компании при этом оставалось благополучным. В 2018 году отношение чистого долга к EBITDA составило 1,6, в 2019 году за счет приобретения Рефтинской ГРЭС оно выросло, но все равно осталось в приемлемых рамках — 3,1.
На сегодняшний день, как следует из отчетности компании, СУЭК является крупнейшей по объему добычи угольной компанией России, четвертым по величине поставщиком угля на мировом рынке и значимым игроком на российском рынке электроэнергии — до 6% общероссийской генерации.
На угольных, энергетических и транспортных предприятиях СУЭК в 12 российских регионах работают 70 тыс. человек. А инвестиции в строительство и модернизацию новых мощностей за пятнадцать лет превысили 10 млрд долларов.
Не углем единым
Как уже отмечалось выше, СУЭК — это не только уголь. У компании имеются крупные транспортные активы. Мощность по перевалке трех ее морских портовых терминалов (в Мурманске, Ванино и Находке) составляет 45 млн тонн в год. Они переваливают до 80% всех экспортных поставок компании. СУЭК эксплуатирует собственный вагонный парк, обеспечивающий до 80% перевозок угля компании. Парк вагонов СУЭК превышает 53,3 тыс. единиц. По этому показателю компания входит в пятерку крупнейших в стране вагонных операторов. Собственная железнодорожная инфраструктура протяженностью 746 км обеспечивает связь предприятий и портов СУЭК с магистральной железнодорожной системой. Кроме того, в эксплуатации СУЭК порядка 190 локомотивов и 16 внутренних станций погрузки.
Но основное неугольное направление СУЭК — все же энергетическое. Энергетические активы, как было указано выше, компанией подбирались изначально. Уже в 2000-е СУЭК стала обладателем внушительного энергетического состояния, так что в 2008 году всерьез обсуждалась возможность объединения компании с «Газпромом». Так, предполагалось, что допэмиссия акций СУЭК позволит газовому гиганту стать обладателем пакета в 51%, после чего в состав компании были бы переданы энергетические активы «Газпрома». На выходе получилась бы компания, контролирующая 12% генерации в России. Та сделка сорвалась: собственники СУЭК не смогли договориться с «Газпромом» о порядке управления после слияния энергетических активов, ну и антимонопольному ведомству такая идея не понравилась в принципе.
Не получилось с «Газпромом» — СУЭК пошла в энергию сама по себе. По итогам 2019 года, с учетом получения контроля над СГК, в распоряжении компании было 14,7 ГВт генерирующих мощностей на 26 электростанциях (пять ГРЭС, одна ГТЭС и 18 ТЭЦ). Продажи электроэнергии СУЭК в 2019 году составили 55,2 ТВт·ч, выработка тепловой энергии — 43,5 млн Гкал.
И значение этого направления, по всей видимости, будет расти. Так, как следует из отчетности компании, продажи угля компанией на внешних рынках только за 2019 год сократились на 15% в стоимостном выражении. В России сокращение по итогам года составило на 10%. Хотя российский рынок и так был не слишком премиальным. Если средняя цена экспортной тонны угля для СУЭК в 2019 году составила 71 доллар (в 2018 году — 99 долларов), то на внутреннем рынке в пересчете в доллары всего лишь 20 — при себестоимости добычи 15 долларов. за тонну.
Наблюдающиеся на угольном рынке тенденции не вселяют оптимизма. Например, до 40% экспортных продаж СУЭК приходится на Турцию и страны Европы. Однако в 2019 году на европейском рынке цены составили в среднем по итогам года 61 долларов (на 34% меньше, чем годом ранее), в моменте опускаясь и ниже 50 долларов.
В этом году падение продолжилось. В мае средние цены поставок российского угля на европейский рынок оказались на уровне чуть выше 41 доллара, в Азии — около 53 долларов.
При этом объем экспортных поставок российского угля по итогам первого квартала этого года снизился на 16% к аналогичному показателю предыдущего года (в стоимостном — на 37%).
Отчасти это объясняется теплой зимой и спадом экономической активности из-за пандемии коронавируса. Но есть и долгосрочные тенденции.
«Крестовый поход» брюссельских бюрократов против угля никто не отменял. В мире растет предложение газа, который в этом году тоже ставит ценовые антирекорды. В итоге, как следует из данных ВР, потребление угля в Европе сократилось с 490 млн тонн н. э. в 1990 году до 328 млн тонн н. э. в 2010-м и до 280 млн тонн н. э. сейчас. Снижение спроса в Европе только за последнее десятилетие сравнимо с общим объемом экспортных поставок СУЭК на мировые рынки.
Азия тоже пока не слишком оправдывает возлагавшиеся на нее надежды. На фоне замедления экономики и избыточного предложения энергоносителей, как было показано выше, цены обвалились и там.
И внутренний рынок не дает спасения. Угольная отрасль России в последние годы ставила рекорды добычи, но за счет экспортных поставок. Внутри страны успешно продолжающаяся газификация все больше теснит уголь из энергобаланса. Если в начале 2000-х электростанции страны потребляли за год свыше 100 млн тонн угля, то по итогам 2019 года этот показатель опустился до 84 млн тонн. Разговоры об углехимии в России в основном так и остались разговорами. А население и коммунальщики тоже все больше переходят на газ.
И тут мы вспоминаем, что в 2019 году каждая третья добытая СУЭК тонна угля ушла на электростанции СГК (56% объема поставок на внутренний рынок). На фоне спада в угольном сегменте выручка СУЭК от электроэнергетики продемонстрировала рост (на 2,7%, что в существующем макроэкономическом окружении вполне достойно). Доля энергетического сегмента в выручке СУЭК выросла с 25% в 2018 году до 29% годом позже.
То есть целесообразность обратить пристальное внимание на энергетику налицо.
Перспектива
Назначение Степана Солженицына на пост руководителя СУЭК вполне укладывается в логику превращения компании в диверсифицированный угольно-энергетический холдинг, где уголь будет важным, но не основным источником дохода.
Солженицын, как было указано выше, с 2004 года работал в консалтинговой компании McKinsey, где курировал работу консультантов с компаниями энергетического сектора в России и СНГ, а также работу с госорганами и проекты в области городского планирования и комплексного развития территорий. С 2018 года он возглавлял СГК. И, как отмечают в СУЭК, работал успешно: успел добиться высоких результатов, обеспечивших значительный рост и повышение операционной эффективности СГК, а также приступил к запуску крупных инвестиционных проектов в рамках программы модернизации тепловой энергетики. Для нового функционального менеджера, необходимого сегодня компании, его управленческие качества вполне подошли. Немаловажную роль сыграло и то, что на нынешнем этапе стоит задача интеграции СГК в СУЭК.
Примеры сочетания в одной компании угольных и энергетических активов в мире есть. Например, немецкая энергетическая компания RWE завела собственную добычу угля (и не только угля, сейчас это многопрофильный холдинг, занимающийся также газом, нефтью, химическим производством).
Или другой яркий пример — China Shenhua Energy Company (CSEC). Впрочем, СУЭК до китайцев пока далеко. CSEC с ее выручкой в 25,8 млрд долларов не только совмещает угледобычу (290 млн тонн в год, в 2,7 раза больше, чем у СУЭК) с электрогенерацией (56,3 ГВт установленной мощности, в 3,8 раз больше, чем у СУЭК), контролирует собственные железные дороги, портовые терминалы и морской корабельный флот, но и активно работает в области углехимии (свыше 0,6 млн тонн полимерной продукции в год), имеет собственные исследовательские институты.
Вот это углехимическое направление, успешно развиваемое в Китае и игнорируемое у нас, особенно показательно.
Как следует из прогноза, приводимого в проекте «Энергетической стратегии Российской Федерации до 2035 года», потребление электроэнергии в России до 2035 года может вырасти на 21%. Внутреннее потребление угля принципиально не вырастет даже по оптимистическим прогнозам на 2035 год. Экспорт же будет заложником конъюнктуры на внешних рынках, в том же проекте «Энергостратегии…» разброс по прогнозам экспорта угля на 2035 год — в полтора раза (от 257 до 392 млн тонн). И не очевидно, что будут достигнуты даже нижние показатели.
Еще недавно, стоит напомнить, угольщики имели грандиозные планы роста. Так, только Кемеровская область обещала уже в 2020 году выйти на объемы добычи 300 млн тонн (см. «Наполеоны из Кузбасса», «Эксперт», № 35 за 2018 год), а к 2035 году прибавить еще 70 млн тонн в год. Фактически в прошлом году Кузбасс выдал 250 млн тонн. И то удалось сбыть с большим скрипом.
«За прошлый год наши убытки [от перевозки угля] оцениваются в 54 миллиарда рублей, думаем, что не сильно ситуация поменяется и в этом году, — заявил заместитель генерального директора РЖД Алексей Шило. — Когда мы начинали обсуждать с угольщиками в феврале этот вопрос, при той цене угля и тех транспортных затратах мы должны были полностью обнулить свой тариф и заплатить еще два доллара за тонну угольным компаниям, чтобы они поехали на Запад».
Понятно, что подобная доплата — экономический абсурд.
И хотя та же СУЭК ожидает в перспективе рост спроса на уголь в странах Юго-Восточной Азии (на 90 млн тонн к 2030 году) и Индии (на 26 млн тонн), до этого надо еще дожить. К тому же еще большие объемы спроса с рынка могут уйти за счет сокращения потребления в Европе, Китае, Японии, чего ожидает сам СУЭК.
И становится очевидно, что дальше развиваться только за счет простого экспорта энергетического угля едва ли получится. А значит, нужен акцент на более высокие переделы. Рокировки в топ-менеджменте СУЭКа именно про это.
